Момодо

Андрей лёг на скрипучий просевший диван и устало выдохнул. Проделанная дорога утомила, но он радовался, что наконец оказался у дяди. Андрею хотелось посоветоваться с кем-то, и дядя подходил как никто другой. Родители во многом не понимали Андрея, и от них не стоило ждать поддержки в таком решении. Единственные два друга тоже не остались в восторге от его идеи — понимая, насколько это безответственно и как много возможностей он упустит, Андрей всё равно хотел бросить учёбу в университете. Дядя тоже не обрадуется, но он выслушает и, может, даст совет как более опытный в этой жизни. Так что, со скрипом сдав сессию, дождавшись заветных зимних каникул, Андрей сначала электричкой, а затем маршруткой добрался к знакомому дому на краю села. Дядя, хромая и опираясь на трость, вошёл в комнату, в которой были совмещены и прихожая, и кухня, и спальня, разделённые белой шторкой. — Э-э, что-то плохо ты выглядишь. Устал с дороги? Заболел?.. Влюбился? — хитро прищурился дядя, погладив усы. Нет, Андрей не влюбился. Андрею правда казалось, что он глубоко болен и жизнь покидает его по крупицам, но он знал, что это не так. Андрей был здоров, не умирал. Он так же знал, что драматизирует. Что он "обязан", "так для него лучше", что он "просто хлюпик", но учёба становилась всё невыносимей. С самого первого дня Андрея воротило от всего, что он слышал, читал и делал. Но хуже, что он ощущал из-за этого недомогание: он тревожно засыпал, чувствовал усталость, его преследовал плохой аппетит, начало каждого учебного года, если не семестра, он лежал в больнице с бронхитом, даже если для болезни не находилось объективных причин, сыпь на лице никак не хотела проходить. Иногда Андрея одолевало отчаяние, или чувство стыда и вины, ведь хотелось, чтобы с ним произошло что-то плохое — болезнь или травма, лишь бы уйти от обязанностей, которых не хотелось выполнять. Андрей разрывался между здравым смыслом и собственными желаниями. С одной стороны доучиться несчастные несколько месяцев, ведь не убудет — если он доучился до пятого курса и не умер, то доучится и этот семестр, и следующий шестой курс, и тоже не умрёт. А с другой... Желание свободы, желание стать счастливее? Андрей мечтательно прикрыл глаза... Но что делать дальше? Поступить в другое заведение? Кем работать, чем заниматься? А как же родители? Даже если Андрей решит поступить по велению сердца, хватит ли у него смелости это осуществить? — Да, нет, дядь Жень. Не влюбился, — надломлено сказал Андрей. — Что тогда? — Я вот об этом и хотел с вами поговорить. Андрей поднялся, поправив квадратные очки, а дядя подошёл и сел рядом. — У меня знаете, какая мечта есть? — Андрей думал о ней с трепетом и надеждой, потому даже сказал это с придыханием. — Вот взять бы... и учёбу бросить. — Брошу я тебе, — попробовал изобразить строгость дядя, но он никогда не был с ним строг. — С чего вдруг? — Не могу так больше, — Андрей приложил руку к груди, сжимая синий свитер. — Меня от всего этого уже тошнит. Это не моё. Как представлю, что пойду работать потом по профессии... Лучше удавиться. Дядя отвёл руку назад, показывая, что хочет дать крепкий подзатыльник, но только легко хлопнул Андрея. — Ты такими словами не разбрасывайся, — свел он густые брови и наставил на парня палец, пригрозив им. — А всерьёз так вообще говорить не смей! Двадцать два года лбу, а он глупости говорит! Андрей отвёл взгляд. Так ему стыдно и паршиво стало, ещё паршивей, чем до этого. Такие слова — "удавлюсь", "повешусь" — звучали со стороны Андрея как шантаж. Или это он и был? Определённо так, шантаж. Попытка обратить внимание, вызвать сочувствие, услышать в ответ желаемое. Но Андрей понимал, чем обернётся его слабость и неспособность в полной мере противостоять родителям, если он снова поступит "правильно" и будет "правильно" жить: мир в этой фантазии мерк, Андрей окончательно ломался и искал верёвку покрепче. Он был твердо убежден — в таком будущем радость из жизни исчезнет, как, впрочем, и его личность. Он будет абсолютно несчастен. А если так, то в чём смысл? Дядя помолчал, потер усы. — Настолько всё плохо? — Да, — тоскливо вздохнул Андрей и опустил взгляд. — Невыносимо. — Ну... Заставить тебя работать кем там... адвокатом или кем... всё равно никто не сможет. Лучше для тебя, не лучше, это уж решать тебе самому, — дядя положил руку Андрею на плечо и слегка встряхнул его, подбадривая. — Родители твои люди хорошие. Просто и ты их пойми: они оба выучились там же, работали только так, другого ничего не знают. И мальчик ты спокойный, домашний. Им за тебя, поэтому, и страшно. Давай лучше как. Ты их предупредил, что у меня? — Угу. — Ну вот. Утро вечера мудренее. Поедим сейчас, ты мне хорошего чего расскажешь, а там спать. И лучше завтра на свежую голову всё и обсудим. Пойдёт так? — Пойдёт, — выдохнул Андрей. Сейчас, ему хотелось непременно обсудить сейчас, пока в нем бушуют чувства. Он услышал, как открылась входная дверь; вошедший в пару шагов преодолел предбанник, и следом открылась дверь к ним в комнату. Андрей вздрогнул, но это был всего лишь соседский парень, как и дядя — Женя и рыжий. — О, я смотрю, Андрюха приехал! — он оббил ноги от снега и переступил через порог. — Да, привет, Женя, — поздоровался Андрей, пытаясь сделать лицо дружелюбнее. Сосед его раздражал и отталкивал, но сам он относился к Андрею хорошо. — Как дела, как учёба? — спросил он, снимая тёплую куртку и вешая на крючок. — Да-а-а, потихоньку, потихоньку. Заканчиваю вот уже. — Здорово. Прокурором будешь! — Женя, — дядя взялся обеими руками за трость, — может, ты ко мне завтра заглянешь? Мы думали раньше лечь спать... — Но только четыре часа, — удивился Женя. — Рано же ещё! А у меня новости интересные есть. Вы, может, и слышали, а Андрюха точно не слышал: Берёза ещё как вчера пропал. Это сосед через два дома, — объяснил он для Андрея. — Знаю, как он пропал, — махнул дядя, и ошибочно вступил с соседом в диалог, ведь теперь тот не поторопится уйти. — Он такой ходок по этому делу, — дядя щёлкнул себя по шее, — сидят у кого-то, "чаи гоняют". — А вот про чай это вы хорошо сказали. Может, чаю? *** — Нет. Самое странное, что он без верхней одежды ушёл. И, кажется, босым. Одежда висит, обувь стоит. Это жена его так сказала. Сосед предсказуемо остался и сидел у окна, отпивая горячий крепкий чай. Андрей, сидя напротив, ждал, когда его чай остынет и ел перловую кашу с сосиской. Дядя рядом с Андреем потирал больную на заходящую непогоду ногу. — Не лето, чтоб босым ходить, — заметил он. — Если бы снег вчера пошёл, то можно было бы увидеть следы — босые или нет. — А милицию вызвали? — поинтересовался Андрей. — Не переживай. Никуда он не пропал. Улизнул тихо, чтоб жену не разбудить, и в гостях засиделся. Нагуляется, да назад вернётся. — Елена Ивановна друзей его обошла, говорят: не видели. Дядя задумчиво потёр подбородок: — Помню, лет пять назад пропал Костиков, который вон там жил, — он указал направление. — Хватились его не сразу, думали, на работу ушёл. А он на неё не приходил... Не нашли Костикова... Завтра, если не придёт Берёза, сам лучше в милицию позвоню. — Ну, да. Оно у собутыльников как бывает: поссорились и ножом друг друга - оп, — Женя стукнул кулак о раскрытую ладонь. — Ой, так не говори, — насупился дядя. — Плохого не говорить лучше. — А что, — Андрей оставил ложку с кашей, — часто у вас такое? Дядя его успокоил: — Не было такого. Пить пьют. А чтоб по пьяни резали... По пьяни - не было. Женя, смотрящий в окно, резко подскочил с места, почти перевернув свою чашку, и прислонился к холодному стеклу. — Вы это видите? — прошептал он, словно заворожённый. Рот у него приоткрылся, глаза остекленели. Андрей переключил внимание на соседа, пугавшего такой сменой настроения. — Вы эт-то видите? — повторил Женя, ткнув указательным пальцем не то во двор, не то в сторону леса. Рыжая собака Жанка, сидящая на цепи, глухо и лениво залаяла. Андрей тоже попытался вглядеться в темноту. Он даже закрылся руками от света, чтобы видеть лучше, но мог разглядеть только кусочек двора, забор и темнеющие ряды деревьев. — Что, глаза там горят? Ходит кто? — спросил дядя и попытался пошутить. — Так это, значит, волк. Волков в этих местах не водилось уже очень давно. Разве что лисы. — Не волк, — отрицательно покачал головой Женя. — Ебанина какая-то. Тут уже заинтересовался и дядя. Он встал над Андреем, положив руку ему на голову, и слегка потрепал чёрные волосы. Жанка словно подавилась и быстро спряталась обратно в будку, зазвенев цепью. Стало совсем тихо, только деревяшки потрескивали в огне печи. — Оно полетело! — неожиданно выкрикнул Женя, напугав отпрянувших Андрея и дядю, и побежал на выход, ничего не надев и без обуви. Дверь за ним хлопнула. — А ну-ка догоняй дурака! — подтолкнул Андрея дядя. Парень и сам об этом подумал. Схватив куртку, одеваясь на ходу, он выбежал на крыльцо. — Женя! — крикнул Андрей, надеясь, что соседа это остановит, но, поняв, что тот, миновал калитку и мчится в лес, побежал следом. Андрею показалось, или он действительно слышал какой-то низкий гул, но он не стал обращать на это большого внимания, сосредоточившись на своей скорости, а она значительно уступила Жениной. Как только позади остались несколько рядов деревьев, свет будто стал ими поглощаться. На самом же деле его не хватало. Тот, которым светились окна, не мог дойти так далеко, а почти полный серп луны, прятавшийся за облаками, только выплывал из-за них, бросая на землю скудное голубое мерцание. — Сейчас же остановись! Стой! Женя! Ты слышишь меня? Женя? Он свернул направо. И хоть это был не густой лес, сосны не стояли столб к столбу, Андрей потерял соседа из вида. Остановившись отдышаться, он услышал громкий хруст веток со стороны, куда приблизительно убежал Женя. Андрей сориентировался и скоро, насколько позволял ноющий бок, оказался на месте. На земле лежало несколько ветвей, сломавшихся, должно быть, под собственным весом от старости. Андрей посмотрел по сторонам, поднял голову. Никого. Несколько раз позвав соседа, как и ожидалось, не получил ответа. — Чертовщина, — он хотел поправить шапку на голове, но её не оказалось. На земле лежал снег, и следы на нём обрывались там же, где лежали ветки. Испариться Женя не мог. Нужно было возвращаться, звать ещё людей и идти искать пропавшего. Ещё раз окликнув убежавшего, Андрей прислушался и после быстрым шагом направился обратно, уверенный, что возвращается по тому же пути. Кажется, Андрей увлёкся погоней, и сам зашёл слишком глубоко, но он знал, что скоро увидит между деревьев огоньки окон дядиного дома. Но всё никак не находил след. Сколько он так ходил, Андрей не понимал. Должно быть, не очень долго, так как не успел сильно замерзнуть, но уже чувствовал себя измотанным и напуганным. Он был один посреди леса, которого совершенно не знал и в котором было трудно потеряться, но он сумел. И зачем Женя побежал? "Оно полетело". Что могло полететь, сова? И зачем Андрей следовал за ним так далеко? — Ай, чтоб тебя, — с досадой он пнул шишку, на которую наступил и запнулся, и пошёл дальше. Куда бы он ни направился рано или поздно он выйдет к людям, если его не найдут раньше. Дядя не мог ходить далеко и быстро, но он точно должен был пойти к родителям Жени. Те, собрав ещё нескольких соседей, пойдут искать нерадивых "лесников". Это не тайга, и Андрей не останется тут навеки. Но всё равно древний страх говорил, что ночь и лес — несовместимые вещи, если у тебя нет огня, копья и ещё десятка людей вокруг. Шутка про волков произвела на него большее впечатление: из-за этого Андрею казалось, что серые наблюдают за ним издалека и ждут, как бы ухватить за бочок, хотя самым опасным зверем в местных краях был индюк. Андрей приобнимал себя, подбадривая, но зубы стучали друг о друга. Вышедшая из-за занавеса облаков луна давала разглядеть, что творится вокруг: ничего, только сосны обступили со всех сторон. Но время от времени Андрей слышал тот же гул, что и возле дома дяди и по дороге сюда. Он то пропадал, то снова появлялся и звучал, будто сразу со всех сторон. Похожий звук исходил от трансформаторных будок, но чтобы в лесу... Кто будет проводить электричество белкам? Впрочем, это могло быть эхо. Наверное. Ведь на дворе ночь и город слишком далеко, чтобы звуки доходили досюда. Может, поблизости идёт стройка чьего-то коттеджа, и там работают, чтоб успеть в срок? Там Андрею бы подсказали, как вернуться в цивилизацию. Но эти теории лишь с натяжкой объясняли происхождение этого инородного шума. Беспокойство ворочалось внутри, как только после затишья дребезжащий гул снова разносился по лесу. Воображение рисовало тревожные картины: что, если строят вовсе не коттедж, а тайную подземную лабораторию или испытывают оружие? Свидетелем подобного становятся один раз в жизни. И в последний раз. Гул снова прекратился, а следом за ним послышался скрежет о ствол дерева, будто царапали маленькими коготками. "Белка", — решила голова. "Ночью?" — возразили ноги, и Андрей побежал. Но не преодолев и нескольких метров, он отчётливо услышал женский голос: — Молодой. Андрей встал на месте. Радость от того, что его нашли, быстро сменилась привставшими на теле волосками. — Хорошо, когда молодой. Голос прозвучал совсем рядом. Говорили не чётко, как с набитым ртом, но Андрей понимал слова. Он развернулся - никого, справа и слева тоже. И хоть ноги тяжелели, он попятился, готовясь снова бежать. Паника, охватывающая Андрея, была сильнее той, что была за минуту до этого. С ним будто говорила невидимка. Но так не бывает! — Нравишься мне. И тут Андрей понял, что голос звучал сверху. Не задумываясь, он машинально поднял голову, и его оглушил собственный крик ужаса. Сознание помутнело, отказываясь принимать реальность. В глазах потемнело, и Андрей потерялся в пространстве. В попытке бегства он наткнулся на ствол и, упав на подстилку из снега и сосновых иголок, через шум и звон в ушах услышал смех. Это существо, которое Андрей увидел на сосне, уцепившееся за ствол тремя парами конечностей, смеялось как человек. Но это был не человек, а нечто гигантское, неправильное. Андрей оглянулся. В глазах прояснилось, и лунный свет дал снова увидеть существо. Оно спрыгнуло вниз и выпрямилось на двух нижних конечностях в полный, не меньше трех метров, рост. Оно было похоже на осу или шершня и одновременно с тем на человека. Покрытые короткими шипами конечности, проступающие обтянутые кожей мышцы в непокрытых хитином местах напоминали своим строение и видом части человеческого тела. Его изгибы с талией, настолько тонкой, что, казалось, можно было обхватить её двумя руками, бёдрами с выступающей тазовой костью и большая, налитая женская грудь издевательски напоминали человеческую женщину. Но висящее из-за спины полосатое брюшко с крючком острого жала, округлая голова с огромными черными глазами, челюстью-жвалами и усиками, шуршащие полупрозрачные крылья принадлежали насекомому. Существо, пружиня при ходьбе, направилось к Андрею. Поскользнувшись, он бросился было прочь, но был пойман за воротник куртки. Снова закричав, зовя на помощь, он почувствовал, что поднимается в воздух. Андрей расстегнул куртку, за которую его подняли и, выскользнув из неё, упал, ударившись. Но как только он приподнялся, то существо наступило ему на спину, придавив обратно к земле. — Ты убегаешь? — сказало оно. — Но ко мне идут, если я зову. Оно присело рядом, убирая ногу, но перехватывая Андрея рукой с длинными, заострёнными на концах пальцами. Существо подняло его как игрушку, стараясь поставить на ноги. Андрей плакал и чувствовал, что на грани, что вот-вот в его голове что-то лопнет от напряжения, если раньше не остановится сердце или он не задохнется. Желудок сводило спазмами, и Андрея почти вырвало. Он зачем-то прикрыл рот рукой. — Ты делаешь смешные вещи. Мне смешно. Существо второй рукой сняло Андрею очки, третьей взяло челюсть, сжимая её пальцами, и поворачивая Андрея к себе лицом. Он зажмурился, чтобы не смотреть на челюсти и в чёрные выпуклые глаза. — Ты нравишься мне. Красивый. Как тебя зовут? Андрей не сразу понял, что к нему обратились, но когда существо слегка встряхнуло его, уже с раздражением повторяя вопрос, он немного пришёл в себя. Нужно было отвечать, нельзя было злить это чудовище. — А-а... Ан... — пытался выговорить он, заикаясь и глотая сопли, — Ан... — Будешь "Смешной", — существо потеряло к имени интерес. — Я хочу провести с тобой время. Оно подняло куртку и повесило ему на плечи, выпустив из хватки. Убегать было бесполезно — существо догонит и откусит голову. Если не бежать, то у Андрея всё равно не было шансов. Охотник, поймав добычу, не станет её отпускать. Совсем скоро Андрею придёт конец, возможно мучительный, а он ещё столько не сделал и не сказал. Он о многом жалел, много чего хотел исправить, хотя бы попытаться. А мечты? Неужели ничему не суждено сбыться? Неужели он больше не увидит солнца, весны, мамы с папой? И он ни разу не целовался! Андрей вытер рукавом нос, открыл глаза, и неуверенно поднял взгляд, продолжая всхлипывать то тихо, то громко. Чудовище мирно сидело рядом, рассматривая всё вокруг сквозь линзы его очков. Усики слегка подрагивали, но само оно, казалось, не выражало никакой неприязни и было спокойным. — Чем ты болеешь? — спросило оно, смотря на луну через линзы, хотя, вероятно, видело мир иначе. — М-м, н-м, нич-чем, — кое-как выдавил Андрей. — Зачем это нужно? Знаю, ты плохо видишь без этого. Твои глаза больны. Что ещё больное? — Ничего бо-больше. Андрей не понимал, где брал силы и смелость на ответ. Все части его тела дрожали от страха, внутренности поджимались к горлу. Происходящие было безумием! Нигде в мире не существует женщин-шершней! Он не мог справиться с принятием того, что находилось прямо перед ним, и не мог решить, что делать дальше. Всех ещё в школе учат, как спастись от огня или медведя, но как спастись от чего-то несуществующего? — Ты пьёшь? Грызёшь пальцы? Курение? — Нет, ничего из этого! Андрей решил, что это важный ответ, что любой ответ важный, раз чудовище не убило его сразу. Существо на удивление аккуратно надело на Андрея очки и даже поправило ему волосы, убрав со лба. — Ты красивый, Смешной. Ты нравишься. Я даже прощу твои больные глаза. — Спасибо, — скривился он в подобии улыбки. Существо раздвинуло ему губы двумя пальцами, рассматривая зубы и дёсны. Оно наклонилось, чтобы было лучше видно, и вплотную приблизило свое "лицо" к лицу Андрея. Он почти поплыл, почувствовав сильное головокружение, когда голова шершня оказалась не более чем в десяти сантиметрах от него, но существо подхватило парня под руку. Эта блестящая голова казалась ненастоящей, словно кукольной, но её детальность, исходящий от существа на удивление приятный запах ягод, прикосновения прохладных рук возвращали в разум осознание, что перед ним не хитро сделанный манекен, а реальное и живое существо. — Хорошие зубы. Ровный ряд. — Щипащио. — Какой рост? — Гетр симищят. Существо забрало свои пальцы со рта Андрея: — Я проснулась раньше, и мне хотелось есть и мужа. Я поела. Мне нужен муж. Ты подходишь. Оно неожиданно и без усилий повалило парня с ног и подтянуло его одним движением под себя. Верхними руками оно стало расстёгивать Андрею штаны. Не понимая что, но Андрей закричал и снова попытался вырваться, но чудовище сжало его ноги до боли нижним руками: — Мне не нравится, когда ты дергаешься, Смешной, — прозвучало от существа с угрозой. Андрей просто обмяк и замолчал, крупно дрожа. Убедившись, что ему больше не создают неудобств, чудовище продолжило возиться. Не справившись, оно одним движением сорвало пуговицу и молнию джинс. ** Андрей свалился на пол, на вязаный из толстых нитей коврик, запнувшись о порог. Двери дядиного дома оказались незаперты, и парень ввалился внутрь под лай Жанки. Как он выбрался из леса Андрей бы не смог рассказать и через сто лет. Его колотило как в лихорадке и он не понимал, что происходит вокруг, лишь уцелевшие крупицы сознания подсказывали, где он. Мерещились шуршание крыльев и отвратительное хлюпанье, скрежет пальцев о стены дома и высокая тень за окном. Андрей заполз в угол комнаты, свернувшись клубком на панцирной кровати, где не мог видеть окон, и с улицы не было видно его. Он скомкал в руках одеяло, пытаясь отгородиться им, и лежал так тихо, как только мог, пытаясь подавить нескончаемый плач. В комнату вошли, и Андрей вжался в одеяло. Это снова то чудовище! Оно вползло в дом! Оно передумало, оно съест его, как богомол любовника! — Андрюша! — Нет, нет, умоляю! — закричал он, толкаясь ногами и упираясь спиной в холодную стену. Крик перешёл в лепет, а после ему в лицо выплеснули воды. Андрей глубоко вдохнул и захлопал большими глазами. Рядом с кроватью стоял дядя с пустым ковшом: — Андрюша... Что с тобой прик-приключилось-то? — его голос дрожал, и сам он был абсолютно растерян. — Я не знаю, — Андрей обхватил голову руками, — такого не бывает. — Что произошло? — повторил вопрос дядя. — Кого-то... убили? Андрей отрицательно помотал головой: — Не знаю. Я не знаю, что это было. Дядя выронил ковш из руки и тяжело сел рядом на кровать. Положа руку племяннику на плечо, второй он, убрав очки, вытер одеялом ему лицо от воды, которую выплеснул, чтобы привести в чувства. Андрей поджал ноги и беспокойно смотрел то на печь, то бросал быстрый взгляд на дядю, то на окно у стола. — Я вас подождал, но вы никак не отзывались, не возвращались, — начал издалека дядя, пытаясь звучать как можно спокойнее, чтобы суметь выйти на диалог. — Я пошёл к Райкиным и они пошли вас искать. — Пусть идут обратно! — Андрей ухватил дядю за рукав и затряс. — Никому нельзя в лес! Чудовище! Его голос сорвался на высокие ноты. Чудовище в лесу. Гигантский шершень. Оно отпустило Андрея, но лишь потому, что было сытым и хотело другого. Но кем-то оно набило свой желудок и может снова проголодаться.