KatsuDeku - Soulmate AU

Бывали моменты, когда напускная раздражённость сходила, а вечно нахмуренные брови расслаблялись, давая Изуку увидеть спокойное и такое любимое лицо. Он всегда не мог сдержать улыбку, когда Кацуки преображался, становясь таким домашним и спокойным, порой даже слишком вдумчивым. Мидория не понимал, для чего Бакуго всегда настолько злился на весь мир. Но он был рад, что теперь исключением стал именно он. — Ты уже достал. Хватит пялиться на меня так, будто видишь впервые, — привычный тычок в плечо, а после звонкий смех Изуку. Кацуки смущён от такого. Пускай он не краснеет, не отводит взгляд, показывая это, но недаром они были соулмейтами. Мидория просто знал, что такое пристальное внимание выбивало из равновесия, казалось, непоколебимого героя, который мог одним взрывом снести половину здания. Это ощущение того, что он знает о Кацуки намного больше, чем кто-то другой, заставляло его в глубине души радоваться. Никто из журналистов, засланных репортёров никогда не узнает, насколько Бакуго теряется, когда Изуку обнимает его со спины тёплыми руками, сцепляя их, утыкаясь лбом в основание шеи. Никто не заметит, как искорки раздражения в глазах могут смениться азартом, а секунду назад злой парень становится счастливым, будто ребёнок с новой игрушкой. Никто никогда не узнает, что трогательные фильмы действительно заставляют чувствовать Кацуки весь спектр эмоций, пусть он никогда и не выдаст это. Узнает только Изуку. Прикрыв глаза, Мидория просто вспоминал, как в детстве эти знания пугали. Как и пугало то, что Кацуки знал об Изуку всё. Точно так же, как и он о Бакуго. И в тот день, когда он ярко ощутил такую знакомое чувство в груди, понимая, что она совершенно не его, парень просто замер. Замер, осознавая, что, похоже, его соулмейт влюбился. Тогда внутри разразилась яркая смесь боли и счастья. Их связь была сродни проклятию, а не дару. Ровно до момента, когда в комнате на столе Изуку в общежитии на последнем курсе не оказался чуть подвявший подсолнух. Солнечный, сорванный чёрт знает где. И со слегка обожжённым стволом. Кацуки тогда и правда не знал, как выразить всё, что чувствует. Открыв глаза, Изуку посмотрел перед собой. С крыши открывался вид вечернего города, который в последних солнечных лучах становился совершенно другим. Сидеть на краю, свесив ноги — опасно, но он не упадёт. — О чём задумался? — Хриплый вопрос утонул где-то во вьющихся прядях. — Ты и сам знаешь, о чём, — С улыбкой ответил Мидория, выдыхая. В груди стало теплее. Знает. Как и он сам знает, что Бакуго в такие моменты думал о том же самом.