Морально уничтожен

      Последующие несколько недель были для Кирилла каким-то адом, если это можно так назвать. Хотя, по сравнению с тем, что было на первом курсе, всё было не то, чтобы очень плохо. По крайней мере, его не избивали толпой, не тушили окурки о кожу и язык, прилюдно не унижали, жрать землю не заставляли. Зато вместо этого появился вездесущий Владислав Нестеров. Сукин сын.       Он находил Кира буквально везде, где бы тот ни был. Для этого, правда, ему приходилось прогуливать пары, но, похоже, это мало кого волновало. Вряд ли кто-то из преподов и уж тем более из студентов сказал бы хоть слово против такого своеволия. Парень поджидал Марченко у входа в универ, после каждой пары у аудиторий, следовал за ним в курилку, иногда даже провожал до дома. Один раз это дошло до абсурда…       В самом разгаре была третья пара, когда Кирилл вдруг почувствовал давление внизу живота. Но из кабинета выходить не хотелось. По любому этот ублюдок ждёт около входа. Только вот ссать второкурснику хотелось уже нетерпимо. «Была, не была». — Можно выйти? — Пара кончится и выйдешь.       Ещё и преподаватель самый доёбистый. Пропустить хоть секунду его лекции? Вы что?! Безумие какое. Но Кирилл сдаваться не собирался. — Что ж, Зинаида Матвеевна, тогда потом сами объясняйте уборщицам, что за жёлтая лужа под партой.       Вся аудитория тихо засмеялась, стараясь спрятать улыбки в своих конспектах, а так называемая Зинаида Матвеевна скривилась от отвращения, поправляя на носу свои очки в тонкой оправе. — Без подробностей, Марченко, выйди отсюда. — Вот спасибочки.       Кирилл воодушевлённо поднялся с места, продвигаясь к выходу вдоль стенки, ощущая, как сердцебиение начинает чуть учащаться. И стоило только выйти за пределы аудитории и закрыть дверь, взгляд тут же наткнулся на Нестерова. Немного удивлённого, к слову.       За время наблюдения Влад понял, что Кирилл мало куда ходит на территории вуза. Даже в ту же столовую за прошедшие недели парень сходил только один раз. В основном сидит в аудитории и немного чаще посещает курилку. А уж во время пар он не выходил никогда. В лучшем случае он на них вообще не приходил. Так что этот его выход стал неожиданностью. — Ты куда?       Марченко не ответил, бросив на преследователя тяжёлый взгляд, и пошёл в конец коридора. Очевидно, Влад пошёл следом, с интересом наблюдая за немного дёрганным студентом. — Хватит ходить за мной. — Хочу и хожу.       Они зашли в уборную. Группа прогульщиков, увидев Влада, перестала смеяться и разговаривать, тут же покидая помещение, а Кирилл, сделав вид, что никого не заметил, открыл дверь одной из кабинок. — Как я ссать буду, тоже хочешь посмотреть? — А можно?       В наступившей тишине можно было услышать, как упала капля из ржавого крана умывальника, разбиваясь о потрескавшуюся раковину. Второкурсник сначала подумал, что ему послышалось, так что он в смятении тряхнул головой, поджимая губы, а затем перевёл скептический взгляд на своего личного сталкера. — Ты долбаёб?       Влад тем временем не выглядел так, будто ему неловко от собственного вопроса, а в болоте глаз явно читался искренний интерес к ответу на него. Наглости ему всегда хватало, хотя он не считал себя таковым. Просто делал то, что хотел, как хотел, где хотел, говорил, что вздумается и как вздумается. Стыдно и неловко ему не было уже настолько давно, что он уже просто не помнит что это такое. Только лишь пару дней назад вновь ощутил писклявый голос вины где-то внутри, но и он довольно быстро сошёл на нет, так что можно считать, что и не было подобного. — Выйди нахуй отсюда, Нестеров.       И после такого Кирилл вообще лишний раз никуда не ходил, а если и ходил, то каждый раз это сопровождалось словесными баталиями между самой популярной парочкой университета. Это было забавно, но хоть студенты и опасались Нестерова, всё равно с интересом наблюдали за их стычками. Естественно, Кирилл злился, слал нахуй, материл на чём свет стоит. Его раздражало чужое ненормальное преследование. А Влада в свою очередь неимоверно бесила эта строптивость, нежелание идти на контакт, поэтому на каждое «Иди нахуй» Марченко оказывался прибит спиной к стенке. Хотя ненадолго. Нестеров по какой-то причине слишком несвойственно для самого себя довольно быстро отходил, вновь заводя свою шарманку «Давай поговорим», «Не будь такой вредной, принцесса», «Ты охуел, пиздюк» и так далее. Хотя, вместе с тем, ухудшалось его состояние.       Богдан видел это лучше всех, находясь рядом с ним достаточное количество времени. Владу стоило просто неимоверных усилий, чтобы снова и снова успокаивать свои нервишки и всё-таки не придушить проклятого мальчишку в одном из коридоров. И чем больше он сдерживался, тем больше в нём накапливалась агрессия, злость и раздражение. В какой-то момент Богдан начал думать, что его передруг-недобрат просто сорвётся. Он чувствовал, что юноше просто необходимо разрядиться. Сейчас он как огромный неуправляемый сгусток чёрной энергии. Что угодно может послужить триггером для его взрыва. Богдан иной раз недовольно глядел на Марченко. Неужели тот не видит, что делает хуже в первую очередь себе?       Видит, конечно, но идти на поводу у ненормального явно не собирается. Бодя по сути и не винил второкурсника. Всё-таки это его ебанутый друг хуйнёй страдает. Но легче от этого не становилось. Признаться честно, для всеобщей безопасности Мальцев изредка подсыпает Владу в напитки успокоительное, но держать постоянно его на этой короткой цепи просто невозможно. Если даже с таблетками он всё ещё остаётся нервным и неустойчивым, то сложно представить, что будет, когда крышу сорвёт окончательно.

***

      Этот день не отличался от остальных абсолютно ничем. Всё тот же Влад на крыльце универа, его преследование до самой аудитории, поход в курилку после первой пары в сопровождении, косые взгляды преподов и студентов, немного мрачный взгляд Богдана. «Как будто я в чём-то виноват, не смотри на меня так».       Кирилл только обречённо вздыхал, продолжая игнорировать незатыкающегося Влада и его молчаливого друга, по сути, приравнивая обоих к объектам интерьера. Ну, а Нестеров продолжал беситься, стараясь изо всех сил достучаться до щенка без рукоприкладства. Получалось плохо, правда. Руки то и дело дёргались в его сторону, но сам Кирилл за почти месяц успел привыкнуть к этому, хотя всё равно постоянно был настороже. Мало ли.       Преподаватель по педагогике в середине второй пары ушла на какое-то совещание, оставив студентам задание для самостоятельной работы, только едва ли кто-то сейчас будет его делать без надзора. Поэтому аудитория моментально заполнилась разговорами. Ненадолго, правда. Минут через пятнадцать дверь снова открылась, впуская в аудиторию куратора их группы и ещё какого-то парня. — Чего расшумелись? Вас на всём этаже слышно. Если уж вас оставили, не подводите преподавателя.       Женщина, довольно молодая, к слову, придирчиво обвела взглядом кабинет, отмечая всех отсутствующих и недовольно фыркая. — Познакомьтесь, этот молодой человек будет с этого момента вашим одногруппником. Перевёлся с соцгума. Представитесь друг другу уж сами, не маленькие. Только давайте тихо, ну.       Скорее всего, в силу своего возраста Король, как прозвали куратора Королёву Екатерину Сергеевну студенты, в большинстве случаев была на одной волне со своими подопечными. Могла и прикрыть, и пошутить, и мелочи подкинуть на дорогу или на покушать. Старалась всегда быть в курсе дел своих детишек, иногда даже защищая перед другими преподавателями. Этакая мамочка. Но одновременно с тем все знали, что строгости ей тоже не занимать. Лучше не злоупотреблять её добротой и доверием. Как говорится — не злопамятная, но память хорошая. — Всем привет. Меня Егор зовут, — парень приветливо улыбнулся, неловко почесав затылок.       А Кирилл тем временем даже не повернул голову в его сторону, продолжая пялиться в окно с заткнутыми в уши наушниками. Новенький — это последнее, что его сейчас волновало. Юноша продолжал ломать голову над тем, что же ему делать с неугомонным Нестеровым, ибо постоянно плыть по течению явно не получится. Как минимум Влад не даст и всё-таки сорвётся. Это Кир понимал почти также хорошо, как и Богдан. Сложно было не ощутить эти удушающие волны раздражения, которое с каждым разом четверокурснику было всё сложнее сдерживать. Это бред, ну серьёзно. Хоть в другой город переезжай. — Привет, я подсяду?       Кир едва ли услышал этого Егора. Просто увидел боковым зрением, что тот подошёл прямо к нему, поэтому решил, что будет достаточно кивнуть и, по сути, не важно, каким был вопрос. Только по какой-то причине новенький решил, что совершенно не заинтересованный в общении Марченко будет приятным собеседником. Тем самым, который не скажет ни слова, скептически приподнимая бровь на такую навязчивость. Ну, всё логично. Именно с такими людьми приятнее всего общаться же. Забавно.       У юноши был достаточно звонкий голос, чтобы тот прорывался даже сквозь наушники. Он продолжал говорить не переставая. Говорил о том, какие на соцгуме строгие преподы и самоуверенные студенты, рассказывал, как вообще получилось, что он поступил в педагогический. Кажется, были фразы о том, что его собака недавно родила, а ещё младшая сестра в этом году пошла в детский сад. Каким-то боком захватил и то, что летом отдыхал где-то в горах, а ещё планирует в скором времени сделать первую татуировку. Кирилл не любил таких болтливых людей. Их будто бы слишком много, перескакивают с темы на тему, и ты просто не успеваешь за ходом чужих мыслей. А этот… «Как его? Егор вроде?» — Зачем ты всё это рассказываешь, даже видя, что я не слушаю? — Марченко всё-таки вытащил один наушник из уха, поворачиваясь лицом к нежеланному соседу. — Если ты знаешь, что я рассказываю всё «это», значит всё-таки слушал.       Парень улыбнулся, беззастенчиво начиная рассматривать Кирилла, а тот в свою очередь, не сказать, чтобы сильно удивлённо, но приподнял бровь. — Тебе лучше попытаться сдружиться с кем-нибудь другим.       В этот момент прозвенел звонок. Почему-то сложилось впечатление, что теперь даже в аудитории спокойно посидеть не удастся. За пределами — Нестеров, а в пределах — это чудо на ножках. Кирилл признал про себя, что Егор этот довольно симпатичный для парня, но больше положенного общаться с ним от этого не особо хотелось. Так что Марченко решил не задерживаться дольше, тут же подхватывая с пола портфель и направляясь на выход из ставшего душным помещения.       И только парень открыл дверь, взглядом натыкаясь на уже известного персонажа, его запястье обхватила чужая рука, чуть потянув назад. Это происходило будто в замедленной съёмке. Он успел уже перешагнуть порог аудитории, но почти сразу одной ногой вернулся обратно, а одновременно с тем прочитал сменяющиеся эмоции на лице Влада, которые вихрем пронеслись в сузившихся зрачках, не зная, на какой остановиться — просто на удивлении или сразу на злости. Кирилл так же, будто в замедленной съёмке проследил и за тем, как обычно более менее способный держать себя в руках четверокурсник отлипает от стены, сжимая руки в кулаки и успевая сделать шаг в их сторону прежде, чем догадливый Богдан остановит его крепкой хваткой за плечо.       Сам же Кир чувствовал, будто за это на самом деле короткое мгновение он умер и воскрес, осторожно поворачиваясь к, как оказалось, Егору и переводя на него удивлённо-испуганный взгляд. — Какого… — А, прости, что напугал. Хотел предложить пообедать вместе, ты не против?       Егор Левандовский — это, наверное, тот тип людей, которые довольно плохо чувствуют атмосферу. И это при том, что буквально за мгновение в радиусе десяти метров от этой троицы сгустились такие тучи, что остальные пока не рисковали покидать аудиторию, выход из которой так неудачно загородили, ожидая конца этого цирка. Всё-таки никому не хотелось попадать под горячую руку психованного Нестерова. Большая часть факультета, на котором учился Кир, уже прекрасно успела усвоить, что с мальчиком лучше лишний раз и без острой необходимости вообще не говорить. Потому что постоянно переносить тяжёлый взгляд, будто прописавшегося не на своём факультете Влада, было достаточно непросто. Сам Кир такие перемены не особо заметил. Он и раньше не прям, чтобы с кем-то общался, а скорее наоборот — пытался и стремился сократить внешние контакты к минимуму. Считай, получилось. — Эм, против, я же ясно дал понять, что не нужно сближаться со мной. В чём твоя проблема? Отпусти.       Юноша ненавязчиво освободил свою руку, с опаской поглядывая на Влада. Даже слепой бы понял, что тот держится из последних сил. Глаза угрожающе сузились, мышцы на руках напряглись, челюсть сжимает настолько, что Кирилл готов был поспорить, что слышит скрип зубов. Успокоило только то, что после его ответа ублюдок чуть пришёл в себя, видимо находя такие слова из уст Кира удовлетворительными. Только взгляд всё также был сосредоточен на непонятно откуда взявшемся индивидууме.       Марченко только удивлялся, как Егор может так спокойно это выносить. Он будто до определённого момента вообще не замечал чужого присутствия, пока сам Кирилл не перевёл на угрозу настороженный взгляд. И стоило только Левандовскому посмотреть на причину чужого волнения, как улыбка с его лица медленно сползла, сменяясь пренебрежительным выражением. Это вообще было неожиданно. Даже для Влада. Но просто так сложилось, что новенький хоть и не сразу всё понимал, но тупым точно не был. Ему стало ясно, что кадр напротив не самый желанный компаньон, стоило только Кириллу всем своим видом это показать. Понял он и то, что сам также являлся не самым желанным спутником. Но это мелочи, по его мнению. Поправимо, главное не сдаваться. Плюс уже в том, что Кирилл не находил его настолько же угрожающим, а значит не всё потеряно.       Тихо цыкнув, Егор снова с улыбкой посмотрел на Марченко, неловко почёсывая затылок. — Прости-прости. Тогда может в следующий раз?       Кир ничего не ответил, разворачиваясь к выходу. Сидеть на оставшихся парах уже не было никакого смысла. Только зря себе нервы мотать. Влад, естественно, последовал за ним, предварительно бросив агрессивный взгляд на непонятно откуда взявшегося конкурента. Богдан в свою очередь многострадальчески вздохнул, сочувствующе глянув на Егора.       Второкурсник хотел поскорее ретироваться из тесных стен и неуютного сопровождения, чуть ли не бегом покидая здание вуза. Нестеров не отставал. Богдан откровенно забил хуй, свернув в курилку. Бегать ещё за ними, ага.       Влада всего трясло, распирало от злости. Это был первый раз, когда он видел рядом с Киром кого-то такого же наглого как он сам. Кого-то, кто мог также беззастенчиво лезть к нему, будто в порядке вещей. — Что это за клоун? — Одногруппник. — Я отошёл всего на минуту, из какой пизды он выполз? Какого хуя? Даже не думай общаться с ним, иначе я вырву тебе язык, а ему сердце. Ты понял блять? Кирилл, сука, ты слышишь меня? Я не шучу, ты же знаешь. — Да Нестеров, ёбаный в рот. Отъебись ты уже от меня. Даже если я захочу с ним общаться, это тебя ебать не должно. — Марченко. Только попробуй. Плевать я хотел, что ты там захочешь, я не просто так уже почти месяц пасу тебя, отгоняя всяких ушлёпков. Имей совесть. — Это ТЫ мне про совесть говорить будешь? Я блять не твоя собственность, я буду делать то, что хочу. Бесись сколько влезет, но без меня.       Во время этого короткого диалога они шли, хотя, почти бежали по аллее перед универом. Влад то и дело хватал мелкого за руки, пытаясь заставить остановиться, а Кирилл на это всеми силами отбивался, ускоряя шаг. Они почти кричали, но снежный ветер удачно заглушал их голоса — злой Влада и раздражённый Кира.       В последний раз Нестеров попытался остановить его, резко дёргая на себя, но терпению второкурсника уже пришёл конец. Он неожиданно поддался старшему, повалив того в мокрый, грязный снег, а сам подорвался к остановке, стараясь бежать без оглядки. Он слышал позади чужие крики и знал, что ублюдок намного спортивнее его, поэтому не так уж много времени на то, чтобы успеть скрыться. И какое счастье, что как раз в этот момент на остановке перед вузом стоял автобус. Кирилл не смотрел на номер маршрута. Просто вбежал в салон, крича водителю поторопиться, а тот, не ожидавшей такого, начал судорожно запускать уже повидавшее жизнь транспортное средство, закрывая двери и отъезжая от места. Буквально доли секунды отделяли его от казни в лице запыхвшегося Влада. Сердце колотилось где-то в желудке. Слегка тошнило. Было сложно дышать. Кирилл чувствовал себя настолько заёбанным, что он просто устало приложился головой к холодному стеклу, засыпая.       К слову, сел он даже близко не в тот автобус, поэтому проснувшись позже, понял, что уехал далеко в противоположную сторону от дома. В голове не осталось ничего, кроме нецензурщины. Но дорога обратно дала достаточно времени, чтобы подумать.       Вот казалось бы, всё же было хорошо. Он закончил школу, не совсем удачно, но сдал экзамены, поступил на бюджет, хоть и не в самый престижный вуз их области. И стоило только выполнить последнее, как жизнь пошла по пизде. И всё из-за встречи с Владом. Почему именно Кирилл стал его жертвой? Ну, жил же мальчик себе спокойно. Почему так то? Юноша с каждым днём всё чаще и чаще думает о том, чтобы бросить это всё. Бросить и пойти работать, например. Единственное, что останавливало, это его мать. Не хотелось видеть разочарование на её лице. А что тогда делать с собственным опустошением? Ему кажется, будто Нестеров выкачивает из него жизнь. Он знал, что такое бывает, но не думал, что это случится с ним. Каждый день. Каждый грёбаный день. И с каких пор обычные издевательства переросли в это? Непонятно, что из этого хуже. Раньше он по крайней мере знал, что можно ожидать, а теперь, что не день, то игры с огнём. Кир будто ходит по лезвию. Ему страшно, хотя и пытается делать вид, что всё нормально. Ничего ненормально. Это ненормально. Эти преследования, манипуляции, угрозы. Сейчас Влад меньше применяет силу по отношению к Марченко, но только тупой не заметит, что ему сложно держать себя в руках. Ходишь, будто по минному полю — не знаешь, что может послужить детонатором. А неизвестность убивает ещё больше. Кирилл просто хочет спокойной жизни, но с появлением Влада он уже и забыл, что это значит. Парень ощущает мнимое спокойствие только находясь дома. Но он никогда не хотел быть затворником. Кроме того, юношу пугает тот факт, что он начинает привыкать к этому. Привыкать к постоянному напряжению и страху за свою жизнь, привыкать к присутствию Влада, привыкать к его контролю. Всё чаще и чаще Нестеров слышит ответы на свои вопросы, хотя ранее Кир зарёкся вообще как-либо контактировать с ним. И что с этим всем делать тоже непонятно. Ещё и этот Егор вылез откуда-то. И так проблем хватает, а теперь он одним своим видом будет триггерить четверокурсника, выводя того на агрессию, которая впоследствии выльется и на самого Кира. А то, что появляться рядом с ним новенький будет не так уж и редко, было понятно сразу. Марченко чувствовал себя как на прицеле. И если до этого момента он был один, то теперь выносить придётся сразу два.