Выбор есть всегда. Не теряй надежды

Маленькая, всеми забытая деревушка. Она не принадлежала ни одной из пяти великих стран. Местные жители были отгорожены от большого мира, находясь на небольшом гористом островке. Им было не до войн шиноби, поскольку люди боролись не друг с другом, а с суровым климатом. Сражались не на жизнь, а на смерть, за свое существование. Теперь уже жар, а не холод мучил блондина. Он находился в помещении, где горела, мигая, лишь одна лампа, и где не было окон, но были дыры в потолке, куда днем пробивался солнечный свет. Перед ним была огромная печь с адским пламенем, норовившим вырваться наружу. По лицу Узумаки стекали ручейки пота, но он продолжал усердно работать, занимаясь самым ужасным, что ему только доводилось делать. Перед ним на огромном столе лежало неподвижное тело какой-то женщины, бледное, потому что жизнь давно покинула его. Наруто, сморщившись, нащупал рукоятку какого-то орудия, застрявшего в бревне, стоявшем близ стола и, вырвав огромный, наполовину проржавевший от не смытой вовремя крови сотен людей тесак, замахнулся. Он нанес мощный удар, и тело лишилось руки, которую Узумаки вовремя поймал и незамедлительно бросил в печь, нетерпеливо шипящую адским пламенем. Следом за другой первой рукой последовала и вторая, затем — ноги. Наконец, Наруто избавился от тела полностью и, кинув взгляд на печь, закрыл створку, после чего вновь вонзил тесак в бревно. Он тяжело вздохнул и посмотрел на окровавленный разделочный стол, покрытый темной холодной кровью, стекающей прямо вниз, на пол, которая просачивалась в трещины меж досок и впитывалась в землю. Потом, подавив в себе накаты раздражения и рвотные позывы, взглянул на кучу трупов сложенную прямо на полу у противоположной от блондина стены. "Этих мне еще предстоит разделать и сжечь!" — подумал он, сжимая окровавленные кулаки с такой силой, что нестриженные ногти с болью впились в кожу. Над кучей трупов с жужжанием пролетела муха и, усевшись на чью-то голову, стала откладывать свои личинки в волосы. Блондин сплюнул и, отвернувшись, пошел к двери, после чего небрежно пнул ее ногой и вышел наружу. В ночной темноте никто не увидел, как тело крематора меняется, кожа на его спине рвется, и оттуда высвобождаются крылья, как у летучей мыши. Послышался шорох, и Наруто исчез во мгле, оставив после себя лишь несколько пятен чужой крови на земле. Узумаки вернулся в то место, где он работал последний месяц, спустя час. Ему было так приятно вымыться под холодным потоком водопада и избавиться от чувства отвращения к самому себе. Но как только блондин увидел покосившееся здание, из трубы которого все еще шел дым, то это чувство вернулось. Он ненавидел то, чем ему приходилось заниматься, но другого выхода не было. Эта деревушка нуждалась в его помощи. Здесь часто умирали люди. По деревне бродила инфекция, некоторые срывались со скал и разбивались о камни, смерть забирала стариков, чей час уже пришел, и не успевших впервые открыть глаза детей, слишком слабых для столь суровых условий. Даже Наруто со своими широкими познаниями в медицине не мог излечить непонятную болезнь, не мог отсрочить смерть тех, чье время настало и не в состоянии был спасти младенцев, чье здоровье оставляло желать лучшего уже при рождении. Но блондин делал то, что мог. Он превратил старую сторожку на самой высокой скале в крематорий и избавлял это гиблое место от тех, чьи сгнивающие тела могли навредить тем, кто был еще в состоянии выжить. Каменистая почва была слишком тверда для того, чтобы устроить кладбище с могилами и хоронить людей, как полагается, закапывая в землю. А отправлять тела в свободное плавание по морю было категорически запрещено, поскольку это могло усугубить ситуацию, отравить всю рыбу, и лишить жителей источника пищи. "Это слишком даже для тебя", — прозвучал голос Курамы в сознании. "Я знаю, но я не могу просто так уйти и оставить всё как есть! Это ужасное место стало моим домом..." — мысленно ответил Наруто, заставляя Проклятую Печать деактивироваться. Его кожа и волосы приняли свои естественные цвета, а крылья вросли в спину. "Ты не в силах ничего изменить. Пора бы уже это понять!" — воскликнул Кьюби. — Нет, — прошептал Узумаки, подойдя к обрыву скалы, на которой располагалось его убежище. Он взглянул на маленькую деревушку, раскинувшуюся внизу, на берегу моря. Всего лишь с десяток фонарей освещал это место. С электричеством было туго, поэтому оно использовалось только для освещения, да и то не в каждом доме. В лицо ему ударил сильный ветер, быстро растрепавший изрядно отросшие светлые волосы. Мощный поток воздуха донес до Наруто освежающую водяную пыльцу, подлетающую в небо от разбивающихся о скалы волн. Освежающий морской бриз вдохнул в Узумаки новые силы, и его душа, забившаяся в самый дальний угол охладевшего сердца, встрепенулась. "Ты даже не знаешь, что происходит там, за пределами этого острова-помойки..." — возразил Курама. Наруто ухмыльнулся. — То, что происходит там, пока меня не касается. Я спас человечество от гибели в Вечном Гендзюцу. Ты же знаешь, Тоби не сможет возродить Джуби снова после того, что мы сделали, — пробормотал блондин, устремив мечтательный взгляд на звездное небо, туда, где сияющие огоньки складывались в знакомые и дорогие блондину образы. "Ты намеренно обрекаешь себя на лишние страдания. Это не жизнь, это ад! Об этом ты мечтал? Расчленять и сжигать трупы. А как же Карин? Ты собирался найти ее, помнишь?" — Я ценю твою заботу, Курама, но это мое дело. Тут я смогу искупить свои грехи, помогая этим людям. А Карин... Я не могу подвергать ее опасности. Едва он сказал это, как мерцающие в небе огоньки стали пропадать один за другим. Причем, настолько быстро, что Наруто вздрогнул. Во тьме он не сразу догадался, что небо заполонили густые тучи, взявшиеся неизвестно откуда. Узумаки удивленно уставился вверх, не понимая, что происходит. И как раз в этот миг там, в небесных просторах, стали мелькать яркие голубоватые вспышки, освещающие дымчатые контуры черных туч. Не успел блондин моргнуть, как вдруг проревел раскат грома, заложивший уши. А затем огромная молния сорвалась с неба и ударила прямо в здание за его спиной. В следующий миг еще несколько ярких трещин раскололи небо и одна за другой ударили вниз, попав в маленькие домики, в которых находились ни в чем не повинные люди. Вопли ужаса и крики боли, а так же вспыхнувший в следующую же секунду пожар дали Наруто понять, что это не случайность. "Вот и всё. А ты надеялся, что тебя никто никогда не найдет!" — раздалось в голове рычание Кьюби. Наруто не ответил и только стиснул зубы от ярости. "Кто способен на такое?!" — спросил он сам у себя, активируя вторую стадию Проклятой Печати. Когда парень вновь обзавелся крыльями и взмыл в небо, молнии одна за другой устремились к нему, выстреливая мощными вспышками на поражение. Наруто удалось увернуться от разящих сверкающих трещин молний, и он поспешил спикировать вниз, хватая маленькую девочку, очутившуюся в окружении огня. Ребенок вопил без умолку, а когда его подхватило похожее на летучую мышь существо, закричал еще громче. Узумаки не удивился такой реакции. Жители деревни никогда не видели его в таком облике и считали, что Наруто — простой человек, как и все они. Блондин, дав визжащей девчонке насладиться полетом еще несколько секунд, приземлился с ней в безопасном месте и тут же оторвался от земли и направился обратно в сторону деревни, которую ласкали огромные языки пламени. Жители носились туда-сюда, не в силах вырваться из объятий огня. Некоторых из них уже поглотил не только огонь, но и безумие, и они метались по деревне, превратившись в живые факелы. Послышался треск, и Наруто, висящий в воздухе над местной церковью, понял, что колокольня сейчас рухнет и придавит группу спасшихся, надеявшихся спрятаться в священном месте. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы приземлиться и сложить комбинацию печатей. — Стихия Ветра: Вакуумный щит! Высокая башня грохнулась вниз и, ударившись о полупрозрачную преграду, распалась на дощечки, отлетевшие в разные стороны. Колокол, продолжая звонить, покатился по земле, раздавливая своей огромной массой тех, кто был вне защитного поля Наруто. — Проклятье, — прорычал Узумаки, деактивировав барьер и оставив застывших на месте от ужаса людей, и вновь взмыл в небо, пытаясь догнать и остановить местную реликвию, ставшую орудием убийства. "Курама, мне нужна твоя чакра!" — потребовал он, и Девятихвостый сию же секунду пустил по его системе циркуляции свою энергию. Узумаки привычно сморщился от боли, чувствуя, как из черепа вырастают два изогнутых рога, потемневшие волосы становятся в три раза длиннее, а мышцы во всем теле становятся крепкими, как булат. Он приземлился перед катившимся колоколом и остановил его, вбив одним единственным ударом в землю по половину. Кожа, ставшая серой и крепкой, как камень, не дала ему почувствовать боль. Он посмотрел на свои ладони. Длинные черные когти перестали расти. Всё вокруг стало кроваво-красным, то ли от яркого пожара, достигшего своего апогея, то ли от того, что преобразились глаза Узумаки, ставшими зеркалом души... демона. — Кто... — Как же легко оказалось выманить тебя, Наруто, — раздался сзади легко узнаваемый голос. Узумаки обернулся и замер, уставившись красными нечеловеческими глазами в ту сторону, откуда исходил голос. Прямо из пламени, не обращая внимания на то, что происходило вокруг, появился он... Учиха Саске. — Ты! Не может этого быть! — прошептал Наруто. — Я пришел за тем, что внутри тебя, Наруто. За ошибки придется платить. Тоби сможет возродить Джуби, если я принесу ему Девятихвостого, — промолвил Учиха. — Прекрати это! Сейчас же! — приказал Узумаки, угрожающе расправив крылья. На устах Саске появилась улыбка. — Ты что, не рад встрече со старым другом? Повеселимся, как в старые добрые времена, а, Наруто? — он направил взгляд на семью, спасавшуюся бегством из дома, на который только что перекинулся беспощадный огонь, — Аматерасу! — Нет! — закричал Узумаки, беспомощно глядя, как три силуэта, охваченные черным пламенем, с жуткими нечеловеческими воплями падают наземь, трясясь в судорогах. — О, прошло так мало времени, а ты уже нашел себе новых товарищей? Что ж... Они заплатят за твое предательство! — ухмыльнулся Учиха, и Наруто заметил, что рисунок в его глазах изменился, — Я покажу тебе силу, которую завещал мне Итачи!