Невероятные путешествия мяты

      — Я хочу путешествовать, — уверенно осведомляет Суну Сунан, с суровым лицом сев напротив него за столом. Ринтаро, подняв на неё взгляд задолбавшегося от жизни человека, красноречиво изгибает бровь.       — Ближайшая кофейня подойдёт? — делает попытку парень, прежде чем вновь посмотреть на формулы в тетради. Ладно, он никогда не сможет делать вид, что математика его интересует больше, чем нерадивый барсук напротив, потому возвращает всё внимание к Мён.       — Хочу в Индию, — серьёзно отвечает Сунан, да с таким видом, словно она путешествует каждый день, а не ежедневно ноет о том, как ей лень вставать с кровати и она лучше умрёт, чем куда-то пойдёт.       А ещё так, как будто Ринтаро не глупый, бедный студент и только будущий зоолог, а она не гид в местном зоопарке, рассказывающий о барсуках. В таких-то условиях только в Индии всякие и ездить, определённо.       — Тебя в любом случае никто не пустит на плантацию кофе, — Ринтаро делает попытку вразумить свою сожительницу, надеясь, что она быстро отпустит эту идею, — так что нет смысла туда ехать.       Мён кривится, как самый настоящий барсук, но не говорит ничего против. Видимо, осознаёт, что в словах Ринтаро есть доля правды и, скорей всего, именно в проникновении на плантацию и заключался её план. Сам же Ринтаро возвращается к противной математике, которая не даёт ему нормально поспать уже вторую ночь подряд. Зачем зоологу вообще математика? К тому же в таких объемах?       Думается о том, что, возможно, стоило подкатить к хорошенькой отличнице с параллельной группы — с ней, конечно, можно было бы помереть со скуки, но она бы давала ему списывать всякую противную математику. Гнусный план, Суна это понимает так же, как и то, что фотографировать людей — плохая привычка, но ему всё равно. Если бы не внезапно исторгшийся в его жизнь барсук, Ринтаро бы так и сделал.       Сунан напротив грузно вздыхает и откидывается на спинку стула, задрав голову так, чтобы смотреть прямо на потолок, пробурчав что-то про смертную скуку. Ринтаро бы её проблемы — она страдает непонятно чем в зоопарке, не парится над домашкой и ещё успевает спокойно заниматься своим хобби. Удивительно, как этот ненормальный барсук умудрился обмануть естественный отбор и с такой вселенской ленью дожить до своего возраста. Да и вообще быть гибридом человека и барсука незаконно — коллега Мён до сих пор иногда в шутку просит вернуть их животное обратно в вольер. Самой Сунан хоть бы хны, она просто продолжает хлестать кофе, трепать нервы Ринтаро и играть целыми ночами в игры, периодически шипя на всех окружающих, кто осмеливается потревожить её покой. Словно домашнее животное завёл, а не съехался с девушкой.       — Могла бы и помочь мне, — без особого энтузиазма упрекает девушку Суна, настолько отчаявшись понять дьявольскую математику, что готов спровоцировать Мён на помощь. Та, заинтересовавшись возможным вознаграждением, переводит на него предвкушающий взгляд. — Решишь мне математику и мы сходим куда ты хочешь. Или я куплю тебе твой любимый кофе, на выбор.       Это самая тупая сделка из всех существующих, Ринтаро знает. Никто в жизни не согласился бы решать кучу занудных примеров за какой-то стаканчик кофе.       Но он так же знает и то, что с этим ненормальным барсуком по кличке Мён Сунан это работает безотказно.       Именно ей, по сути, стояло быть каким-нибудь учёным и париться над всей этой домашкой, а не Ринтаро. Потому что из них двоих с отличием окончила школу именно Сунан, страдающая черт знает чем в зоопарке. Из-за этого эта ситуация кажется ещё более тупой, хотя Ринтаро был свято уверен в том, что ничего глупее, чем их знакомство на лекции про барсуков, не может случиться.       Мён даже не нужно говорить, что она согласна, потому она попросту молча забирает к себе тетрадь и учебник, попутно на телефоне открыв формулы для удобства. Ринтаро, почувствовав долгожданную свободу от проклятой математики с облегчением вздыхает и встаёт из-за стола. С той кучей заданий девушка, будь она хоть трижды гением, не справится за две минуты, потому он с чистой совестью балует себя в кой-то веке нормальным обедом, а не сделанным на быструю руку из-за недостатка времени. Ринтаро старается максимально самостоятельно справляться со всеми заданиями, несмотря на то, что для Мён не составит труда разобраться во всём, поскольку слишком неловко спихивать на неё свои проблемы. Потому, чтобы отплатить хоть как-то за маленькую, но очень ценную помощь, он возвращается к ней уже с кружкой кофе. Не с её любимым, но какой есть.       Мён словно оборачивается на запах, поскольку Ринтаро не успел сказать о своём присутствии, как та сразу же обернулась. Сунан сразу же отодвинула от себя учебник и тетрадь, призывающие похлопав по столу. Прежде чем поставить кружку на стол, Суна бросает беглый взгляд в тетрадь — все примеры, таким же корявым почерком, как и у него, сделаны. Так ещё и наверняка правильно. Преподаватели снова будут шокированы.       — Ты просто гений, — хвалит довольную, как сытый барсук, Сунан Суна, после чего благодарно целует её в щеку. Мён, хоть и полностью осознаёт свои лучшие качества и без всяких комплиментов, всё равно гордо и по-барсучьи фыркает. Без неё-то Ринтаро до выпускного сидел бы над всеми этими заданиями.       Мён всё с тем же самодовольным видом отхлёбывает кофе, а после, уже более серьёзно, ставит кружку обратно на стол, и выдаёт:       — А теперь собирайся. Мы идём на улицу.       Ринтаро в изумлении выгибает бровь — да чтоб его барсук-домосед и предложил куда-то пойти? Странные дела творятся нынче. Они, вообще-то, оба предпочитают оставаться дома в любом удобном случае, так что это предательство их религии со стороны Мён. Но он всё послушно одевается, попутно не позволив Сунан выскочить из квартиры без шарфа и куртки. Первые сомнения закрадываются тогда, когда девушка тащит его в сторону цветочного. Эти же сомнения подтверждаются, когда Мён, злобно посмеявшись, тихо произносит:       — Меня не пустят на плантации — так я свои устрою!       Суна, уже после покупки небольшого кофейного дерева и повешенных на него обязанностью нести его домой, страдальчески вздыхает. Кофе он ненавидит, но из-за Мён приходилось терпеть присутствие этого напитка в их квартире. Теперь в его жизни появилось ещё и это дерево. Лучше бы он молчал про плантации — они бы всё равно никуда не поехали.       Однако, после взгляда на довольную Мён, прячущую широченную улыбку в шарф, думается о том, что не так уж он и против.