Спустя какое-то время вернулся Рантаро. Эти трое посидели вместе несколько минут, но гостям уже было пора идти. От работы их никто не освобождал, поэтому они попрощались и вышли из палаты, а зеленоволосый вытащил Хаджиме из комнаты, чтобы поблагодарить его. Ома был всё ещё обижен тем, что их снова хотели выставить за дверь, поэтому просто холодно посмотрел на врача и пошёл к выходу. Когда же Хината вернулся, он сел на всё то же кресло, отпустил Микан и посмотрел на пострадавшего.
— Вы можете говорить? Это Ваши друзья?
— Могу. Но мой голос ещё не стал таким, каким был раньше. Да, это мои друзья. Я приношу столько хлопот.
— Ваш голос ещё восстановится. И Вы не виноваты, что попали в аварию. Виновата халатность Вашего водителя.
— Думаете?
— Да. Может, хотите высказаться?
— Вы же врач, а не психолог.
— Врачи должны помогать пациентам. Тем более, обычно незнакомым высказываться проще, чем родными и близким.
— Были бы у меня ещё родные...
— А? У Вас их нет?
— Нет. Они погибли...
— ...Соболезную. Простите, что заставил вспомнить...
— Ничего! Зато мне досталось наследство!
— Э?!.
— Моя удача и неудача уравновешиваются. Конечно, я расстроен из-за потери родных, но я должен идти дальше. Всё это просто испытание, чтобы надежда сияла ещё ярче!
— Ага, ясно, — Хаджиме впал в ступор, не зная, как реагировать.
— Хм... — Комаеда посмотрел в окно, — а как Вы стали врачом? Такой молодой и спасаете жизни людей.
— Ну... Это долгая история. Я просто хотел быть полезен обществу, помогать, давать второй шанс...
— И у Вас получается.
— Я так не думаю...
— М? Почему же?
— Потому что... Неважно. Давайте сменим тему.
— Кто бы что ни говорил, Вы спасли мне жизнь. Я не могу выразить всей своей благодарности.
— Не стоит заморачиваться. Обычного "
спасибо" хватило бы, — Хината слегка улыбнулся, — я рад слышать эти слова от Вас.
— А что с моими ранами?
— Заживут... До свадьбы, — Хаджиме попытался приободрить пациента.
— Если бы она ещё была... Я так не хочу умирать одиноким.. И сколько я должен здесь лежать?
— Пока особо тяжёлые раны не начнут затягиваться.
— Сколько времени это займёт?
— Зависит от Вашей регенерации. Возможно, неделю. Возможно, больше.
— Ну ладно... Шрамы останутся, да?
— Такое вполне может быть... Как там говорится? Шрамы украшают мужчину?
— Что-то вроде того... — Нагито отвёл взгляд. Он хотел сказать, что он мусор и всё в этом роде, но почему-то ему не хотелось раздражать Хинату, который выглядел уставшим, — а почему Вы сидите со мной? Обычно врачи так не делают.
— А, это... У меня больше нет пациентов с таким состоянием, как у Вас. Поэтому я могу сидеть здесь, чтобы наблюдать за Вашим состоянием и немного разгрузить Микан... Или Вас это напрягает?
— Нет! Вовсе нет. Зато нескучно.
На самом деле Хаджиме был одним из самых разгруженных врачей. Из-за того, что он был молод, все считали его недостаточно опытным, шли к более взрослым врачам и доверяли им. Некоторые, когда подходили к регистратуре, чтобы записаться на приём к одному из старших, на вопрос, хотят ли они записаться к Хинате, чтобы не ждать, иногда даже перед самим русоволосым в лицо говорили: "
Он же неопытен. Загубит, ещё хуже сделает".
И такое повторялось изо дня в день. Сначала он не обращал на это внимания, считал, что это лишь единицы, но со временем людей с таким мнением становилось всё больше. От этого юноша сам начинал считать себя бесполезным и беспомощным. К нему редко заходили на приём, он просто существовал в этой больнице, ничего не делая.
Он утешал себя тем, что через это проходят все молодые врачи. Но вот однажды он услышал звук сирены скорой помощи и выскочил из кабинета. Все его коллеги были заняты пациентами, поэтому для оказания помощи пострадавшему выбрали именно его. Пока он бежал по коридору за носилками, раздражаясь халатностью санитаров, все смотрели на него с недоверием. Один из санитаров заметил, что Хаджиме успокаивал пациента, разговаривая с ним, когда он открывал глаза.
После успешной операции русоволосый лично проводил клиента до палаты, оставив там Микан, пока он возился с документами. Телефон, который отдала ему Тсумики, чтобы постирать вещи Нагито, лежал рядом. Когда он зазвонил, юноша не мог держать в неведении близких пострадавшего, но одновременно не мог их впустить в палату. А прохожие, замечая обиженного Кокичи с Рантаро, который поглаживал его по плечу, пытаясь успокоить, думали, что Хаджиме провалил операцию и убил своего пациента.
Хината оставался с Нагито, боясь оступиться. Из-за всех этих слухов о нём, он боялся, что нарушит клятву "
Не навреди" и сделает только хуже. Он боялся, что раны снова откроются, а он не сможет оказать помощь, боялся, что он сделал что-то не так. Он провёл бессонную ночь над Комаедой, проверяя его увечья практически каждые 10 минут. Когда он заметил небольшое пятно крови, он понял, что одна из ран действительно открылась, но она была тщательно перебинтована, и волноваться было не о чем.
Только под утро молодой врач смог сомкнуть глаза хотя бы на час. Когда же беловолосый очнулся, юноша с облегчением выдохнул, осознав, что всё в порядке. Ему всё время промывали мозги, говоря, что он ужасный врач, поэтому он даже не мог себе представить, что сможет помочь пострадавшему, но он смог. Теперь русоволосый мог немного расслабиться.
— Возможно, вопрос прозвучит грубо, но... Сколько Вам лет? — Нагито неуверенно посмотрел на врача.
— Столько же, сколько и Вам.
— Мы ровесники?
— Да. Узнал из документов.
В какой-то момент Хаджиме набрал чей-то номер на телефоне. Перед тем, как он вышел из палаты, Комаеда услышал: "
Здравствуй, Хината-кун". Этот голос был таким знакомым, но Комаеда не мог понять, кому он принадлежит. Это был Макото Наэги. Да, тот самый. Они с Кёко предлагали Кокичи и Нагито работу, чтобы забрать от пагубного влияния Джунко. Эти двое уже согласились, просто ждали удобного момента, чтобы сбежать. А Хината же звонил Макото, чтобы тот его успокоил и поддержал, что Наэги отлично делал. Он всегда был рад тому, что ему звонит русоволосый, был рад ему помочь, просто выслушать и дать совет. Макото был кем-то вроде кумира Хаджиме. Наэги же пытался научить Хинату внушать надежду, не падать духом, идти вперёд. Он был его учителем и наставником. Некоторые даже думали, что Макото старше, чем выглядит и говорит, и на самом деле он - отец Хаджиме.
Нагито посмотрел на часы и тяжело вздохнул. День тянулся так долго. Комаеда хотел сделать хоть что-то, но не мог. Его состояние не давало встать и пойти прогуляться, подышать свежим воздухом, даже сходить в столовую и перекусить.
Больница начинала казаться тюрьмой. Получается, беловолосый - заключённый, а врач... Полицейский? А Микан кто? Пациент представил Хинату в полицейской форме с тем же серьёзным видом, с которым он всегда ходил. Нагито невольно покраснел. Он приложил руку к щеке и сразу убрал её. Комаеда попытался подумать о чем-нибудь другом, но пока попытки не увенчались успехом. Он рассчитывал на свою удачу, надеясь, что врач не зайдёт в палату, но всё произошло наоборот. Дверь открылась, и в комнату вошёл Хината, уставившись в экран телефона, как только он поднял взгляд на пациента, русоволосый слегка нахмурился и подошёл к нему поближе.
— У Вас жар? — не дав ответить, Хаджиме положил руки на щёки беловолосого и слегка коснулся его лба губами, заставив его покраснеть ещё больше, — лоб, кажется, холодный. Тогда почему щёки такие горячие? Вам жарко?
— Е-есть немного... — беловолосый отвёл взгляд, виновато улыбнувшись.
— Открыть окно? — Хината подошёл к форточке и выжидающе посмотрел на пострадавшего.
— Если можно.
— Конечно, — врач выполнил просьбу и сел в кресло.
— Спасибо.
— Обращайтесь. Я не кусаюсь, — русоволосый слегка улыбнулся.
— Здесь так скучно...
— Говорите как мой брат... Я бы с радостью чем-нибудь помог, но не знаю, чем.
— Брат?
— Не хочу о нём говорить...
— У Вас с ним плохие отношения?
— Есть такое... Давайте закроем тему...
— Можете обращаться ко мне на "
ты". Мне надоела эта формальность.
— Что ж, если Вам... Тебе! Тебе так будет удобно. Ко мне тоже можешь обращаться на "
ты". Я буду не против. Когда ко мне обращаются на "
вы" мои ровесники или дети, я чувствую себя старым.
— Понимаю, — Нагито улыбнулся и задумался, — могу я называть тебя "
Хината-кун"?
— Д-думаю, что да... Но наедине. Или хотя бы не при моих коллегах.
— Хорошо!
Нагито потянулся, пытаясь хоть как-то размяться, но резкая боль сковала его тело и заставила вновь вернуться в исходное положение. Из-за столь внезапного ощущения, будто его живот и спину протыкают колом, Комаеда случайно уронил стакан и одежду на пол, зажмурившись и прошипев от боли.
— Осторожнее! — русоволосый вскочил с места и подошёл к пациенту. Сразу же он проверил его рану и выдохнул, — обошлось...
— Прости...
— Почему ты просишь прощения у меня? Я-то могу заново перевязку сделать, а больно тебе. Будь аккуратнее.
— Я постараюсь.
На мгновение их взгляды встретились. Нагито слегка покраснел от излишнего внимания к себе и этого выразительного взгляда. Хаджиме действительно волновался за него. За такого мусора, как он, кто-то может волноваться? Хината казался таким идеальным в глазах Комаеды. Беловолосый поспешно опустил взгляд и заметил осколки кружки. Он медленно наклонился, чтобы не навредить самому себе, и дотронулся до одного из осколков, порезавшись. Пациент хотел убрать руку, но его ладони случайно коснулся Хаджиме, присев на колено, чтобы собрать разбитый стакан. Нагито покраснел ещё больше, пытаясь понять, почему он так смущается.
— Не напрягайся. Я сам соберу, — Хината мягко улыбнулся и уложил пострадавшего поудобнее.
— Я такой неуклюжий...
— Я тоже. Ничего страшного. Со всеми бывает. И тебе было больно. Ты не виноват, — на одном из осколков врач заметил кровь и, выбросив в урну остатки кружки, взял бинты и перекись, присев рядом, — дай руку. Я обработаю.
— А? Пустяки, просто царапина. Заживёт.
— Я всё равно хочу её продезинфицировать. Лишним не будет.
— Тогда хорошо, — Комаеда показал порез на ладони.
— Потерпи. Возможно, будет немного печь.
Русоволосый начал заливать перекись, изредка промакивая ваткой, чтобы убрать кровь. Заметив, нахмуренное лицо пациента, который терпел боль, Хаджиме подул на рану, пытаясь облегчить боль, отчего беловолосый вздрогнул. После Хината достал бинт и перевязал ладонь Нагито.
— А почему не пластырь?
— Они плохо держатся на ладони. Так удобнее. Вечером снимем, не волнуйся.
— Я и не переживаю. Я доверяю тебе.
— Д-доверяешь? — как же давно русоволосый слышал это "
доверяю" от пациентов. Хотя, никогда. Никто не говорил ему этого, из-за чего сейчас врач впал в ступор и смутился, не зная, что сказать.
— Ну да, — Комаеда улыбнулся и посмотрел на перевязку, — зато так всякая дрянь точно не попадёт в мою царапину.
— Это...
— Я серьёзно.
— Хорошо. Печёт?
— Есть немного. Терпимо.
Хаджиме задумчиво посмотрел на бинты, будто пытаясь вспомнить что-то. Через пару секунд Хината взял беловолосого за руку, заставив того слегка вздрогнуть и удивлённо посмотреть на врача, и поцеловал ладонь Нагито.
— Х-Хината-кун...
— Ииииииик! — из дверного проёма раздался сдавленный писк. Микан стояла в дверях с испуганным и смущённым выражением лица.
— Микан! И давно ты там стоишь?! — русоволосый подорвался с места, обильно краснея. Он ничего такого не имел ввиду, но начинал заливаться краской, сам того не понимая.
— П-простите!!! Не ненавидьте м-меня!!! — девушка начала плакать. — М-можете кидать в м-меня дротики! Только не н-ненавидьте меня!!!
— Что, Тсумики-чан, мы тебя не ненавидим! Девушек обижаешь? Нехорошо, Хината-сан! — Комаеда на мгновение забыл о своих увечьях и дёрнулся, чтобы встать, но сразу упал на подушку обратно, зашипев, — проклятье! Я бы выразил всю свою боль, да не при даме!
Хаджиме глубоко вдохнул и выдохнул, чтобы придти в себя и угомонить этот балаган. Он успокоился, подозвал Микан, а сам подсел к пациенту. Врач аккуратно развязал халат и осторожно прощупал область вокруг ран, проверил состояние шва и вздохнул, нахмурившись.
— Всё очень плохо? — беловолосый виновато улыбнулся.
— Нет. Ты точно счастливчик, — Хаджиме запустил руку в свои волосы, перебирая их.
— Значит, скоро случится что-то плохое. Рекомендую купить противогаз, акваланг, лодку...
Нагито не успел договорить, как Хината закрыл своей ладонью рот Комаеды. На какое-то время воцарилась тишина. Русоволосый на мгновение расслабился, собираясь с мыслями.
— Кхм! — Комаеда пытался прокашляться, чтобы попробовать привести свой голос в норму.
— П-простите, что в-вмешиваюсь.... Н-н-но... М-может, Вы у-уберёте руку от л-лица пациента? П-перчатки могут быть г-грязные... — медсестра слегка дрожала, боясь, что на неё разозлятся.
— А, точно, — Хаджиме убрал свою ладонь и перевёл взгляд на Тсумики, — Микан... Ты ведь...
— П-просто Вы п-поцеловали его руку... Аааа!!! Я снова перебила!!!! П-п-простите!!!!!!
— Ничего. Когда я был маленьким и разбивал коленки, моя мама всегда целовала их, чтобы они быстрее зажили и не болели. Мой брат, когда мы были намного младше и дружнее, тоже так делал. И я подумал...
— Я-я понимаю... В-вы такой з-заботливый врач!.. — девушка улыбнулась, сложив ладони вместе. — Я-я пришла оповестить об о-обеде...
— Можешь принести его сюда и покормить Нагито? Я должен кое с чем разобраться.
— К-конечно! Я сейчас, — Микан вышла из палаты, закрыв за собой дверь.
— Хината-кун?
— Да?
— Ты же ещё навестишь меня?
— Конечно.
***
Обед прошел спокойно. Тсумики покормила Комаеду, немного пообщавшись с ним. После беловолосый задремал на пару часов. Вечером пациент вновь проснулся и оглянулся вокруг. Уже был включен свет в палате, в окне можно было увидеть ночное небо, прекратили приходить за консультацией люди, стало чуть тише, пусть иногда и можно было услышать шуршание бахил и халатов врачей и медсестёр. Нагито наконец вспомнил о телефоне, дотянулся до него и открыл сообщения. О его здоровье спрашивали бывшие одноклассники, обещали навестить, когда освободятся от работы, интересовались, что принести, как произошла авария и многое другое. Иногда беловолосый записывал голосовые сообщения, иногда печатал, но отвечал всем. Как только он закончил, пришло ещё одно сообщение. Оно было от Кокичи: "
Ты как, крыса? Жив? Не сдох ещё?)". Нагито усмехнулся и ответил: "
Нет))) Я живучая тварь)".
Кокичи: Ты там скучаешь?
Нагито: Конечно же. Когда вы ушли, стало скучно
Кокичи: Там Рантаро собирался принести тебе какую-то книгу
Нагито: Как раз то, что нужно. Как у тебя дела с Шуичи?
Кокичи: Бог создал каждой твари по паре. Похоже, я не тварь!)))
Нагито: Ты не тварь. Ты крыса!
Кокичи: Хаха! Взаимно!
Нагито: А что не так то?
Кокичи: Киибо к нему подлизывается. Ты лучше расскажи мне, что там твой врач
Нагито: Вот оно что. А то я думал: "Почему же Кокичи позвонил Рантаро, а не Сайхара-куну?")))
Кокичи: Завались! Если кто-то и должен тебя убить, то это буду я!
Нагито: Можно ни нада?)))
Кокичи: Нада! Ты мне так и не ответил
Нагито: Ну, Хаджиме хороший врач!
Кокичи: Ясно. Выкладывай. Я жду
Нагито долго думал, что написать. Чего хотел Кокичи? Он же утром был тут. Зачем ему нужны подробности о Хаджиме?
Нагито: На что ты намекаешь?
Кокичи: Запал на него, да?)))
Нагито: Нет
Кокичи: Значит да
Нагито: Ну, он действительно милый. Это да
Кокичи: Жду ещё
Нагито: И он довольно симпатичный. А ещё он внушает надежду!
Кокичи: Я так и знал... Опять надежда
Нагито: Снова)))
Кокичи: Продолжай
Нагито: И он добрый, умный... И... Почему-то у меня сердце бьётся чуть-чуть быстрее... Ай! Кого я обманываю?! Да, я запал. Всё. Доволен?
Кокичи: Более чем
Нагито: Я прям отсюда вижу твоё выражение лица
Кокичи: )))
Нагито: Я понятия не имею, как это произошло. Какого чёрта?! Мы знакомы меньше двух дней. Что за дела?!
Кокичи: Он - пациент... Она... Тьфу! Он - врач... Что же будет дальше? Смогут ли они быть вместе?!
Нагито: . . . Ома!. . .
Кокичи: Ахахаха!!! Да ладно тебе! Подумаешь, Санта Барбара! Все девки мечтают о муже-враче! Вот ты их всех опередил! Вон какого отхватил!
Нагито: Во-первых: горячем враче. Во-вторых: пока не отхватил
Кокичи: ПОКА!!! Но отхватишь
Нагито: Пока)))
Комаеда отложил телефон и улыбнулся. Ома всегда знал, как поднять другу настроение онлайн и без регистрации. Через пару минут дверь тихо открылась, и в палату заглянул Хаджиме.
— Не спишь?
— Неа.
— В прошлый раз спал, — Хината закрыл за собой дверь и сел рядом, — скучаешь?
— Меня ломит. Хочу встать и пройтись. Вот-вот из кожи вон вылезу.
— Ничем не могу помочь. Извини.
— Ничего страшного! Всё нормально! Потерплю! Рантаро обещал принести мне книгу.
— Любишь читать?
— Редко получается это делать... Работа...
— Понимаю. Ты не голоден?
— Нет. Обед был неплохим. До сих пор есть не хочется. Передайте комплимент повару, — Нагито улыбнулся.
— Обязательно, — русоволосый усмехнулся, — я просто хотел... А, впрочем, неважно.
— Хотел что?
— Узнаешь позже. Скоро отбой. Мы не заставляем ложиться спать сразу после положенного времени, но я бы посоветовал тебе полноценный сон. Наберёшься сил.
— Хорошо. Я лягу спать пораньше.
— Рад это слышать. Хочешь о чём-то поговорить?
— Хм... Хочу, но не знаю, о чём.
— У тебя были домашние любимцы? Возможно, глупый вопрос, но это первое, что пришло мне в голову.
— Ну... Да... Был однажды... Щенок... Я так его любил... Но он... Погиб из-за моей "удачи"... — Комаеда отвернулся и тяжело вздохнул.
— П-прости, что спросил! Я не хотел задевать больную тему! Я...
— Нет, всё нормально. Ты же не знал... После этого я боюсь заводить домашних животных...
Хаджиме чувствовал давящую тишину. Он хотел как-то завести разговор, но беловолосый явно не хотел начинать говорить о чем-либо. Видимо, он действительно любил своего питомца. Если бы Хината просто встал и ушёл, это было бы грубо, но в комнате стало настолько тихо, что можно было услышать чужое дыхание. Врач задумчиво смотрел на затылок пациента, который сверлил взглядом матрас, на котором лежал. "Что ж... Пора вспомнить то, чему меня учил Наэги-сенсей..." - с этими мыслями русоволосый аккуратно положил руку на плечо пострадавшего, из-за чего тот слегка вздрогнул, но не повернулся.
— Я понимаю, что тебе тяжело. Ты был привязан к своему любимцу, но всё... Нет. Я хочу помочь. Может, выскажешься? Мы мало знакомы, но, как я уже говорил, незнакомым легче говорить о подобном. Но если тебе нужно побыть одному, наедине со своими мыслями, то так и скажи.
— Знаешь, Хината-кун... С тобой приятно даже просто молчать...
— Хочешь, чтобы я посидел рядом?
— Да...
Хаджиме замолчал и посмотрел в окно. Ночь была звёздной. В такие моменты хотелось укутаться в плед, взять кружку с чаем, сесть на подоконник и долго любоваться ночным полотном, мечтать, думать о близких и так далее. В подобные вечера разум Хинаты больше напоминал автостраду, где в бешеном темпе, сменяя друг друга, мчались мысли русоволосого. Порой он даже не обращал на это внимание, просто размышлял, не понимая, каким был его предмет размышлений. В больнице было особенно тихо, что только покровительствовало задумчивости врача.
Из такого состояния его вывел Нагито, который резко обнял его. Ну, как "резко"? Русоволосый настолько ушёл в себя, что даже не заметил, как Комаеда смотрит на него, будто пытаясь запомнить каждую малейшую деталь на лице Хаджиме, а затем медленно поворачивается, чтобы не принести себе боль, и обнимает его. Сначала Хината замер, боясь пошевелиться и спугнуть беловолосого неверным движением. Он не знал, что ему делать, и как реагировать. Но спустя несколько секунд врач всё-таки аккуратно обнял своего пациента в ответ, чтобы успокоить.
Через пару мгновений он услышал тихий всхлип. Кажется, грустные мысли совсем захватили разум Нагито. Вскоре дверь скрипнула, и в палату заглянула Микан. Она хотела оповестить об отбое, но, увидев эту картину, впала в ступор. Русоволосый посмотрел на Тсумики с выражением лица, говорящим, что всё в порядке, и слегка махнул ей рукой, чтобы она шла к другим пациентам с той же целью. Медсестра сразу выскочила и тихо закрыла дверь. Немного успокоившись, Комаеда посмотрел в глаза Хаджиме, шмыгнув носом. Хината вздохнул и прижал пациента к груди, поглаживая по спине, шепча, что всё будет хорошо.
— Ты сейчас уйдёшь? — беловолосый прикрыл глаза.
— Я не знаю. Ты хотел, чтобы я остался?
— Ну... Хотя бы чуть-чуть. Пока я не усну...
— Хорошо, я останусь.
— Правда? Тебе не обязательно откладывать свои дела, чтобы посидеть с таким мусором, как я.
— Ты не мусор. И у меня нет дел. Я свободен и полностью в твоём распоряжении.
Пострадавший слегка улыбнулся и поудобнее лёг на кровать, закрыв глаза, пока его врач просто смотрел на него, сидя рядом. Нагито мог слышать дыхание русоволосого, засыпая. Почему-то он чувствовал себя защищённым рядом с ним.
