Ни капли недопонимания

Вернувшегося с работы Карлайла никто не встречал. То есть, конечно, все были на месте: Эммет и Несси играли в гостиной, Белла и Розали с чем-то возились на кухне, Эдвард и Элис разыгрывали очередную ментальную партию в шахматы: фигуры перед ними стояли на исходных позициях. Джаспер тоже был здесь, только запрятался в углу в кресле, наблюдая за обитателями дома. Как и всегда, с виду расслабленный, но на самом деле всё равно напряжённый — страж всеобщего спокойствия. А вот Эсми, обычно с энтузиазмом стаскивавшая с плеч Карлайла его пальто, сегодня не спустилась. Было похоже, что никто этого не заметил или намеренно не замечал. Кроме, разве что, Джаспера, уловившего беспокойство названного отца и тихонько кивнувшего на лестницу, ведущую на второй этаж. Проскользнув почти незамеченным (Ренесми не успела броситься его обнимать) между двух огней — кухни и гостиной — Карлайл поднялся в их с женой спальню. Эсми была тут: сидела, обняв руками колени, на полу, прячась за кроватью. Доктор знал эту позу, хотя, возможно, предпочёл бы не знать. Он поставил сумку, прислонив к стене, подошёл ближе и перебросил через спинку кровати пиджак. — Можно спросить, что случилось? — как бы невзначай бросил он, ослабляя перед зеркалом галстук. — Ничего, — послышалось из угла. — Ничего, правда. Судя по голосу, миссис Каллен была очень подавлена. Карлайл подошёл и сел на кровать рядом, и, похлопав ладонью место рядом с собой, сказал жене: — Иди сюда. Она подняла взгляд и с тяжёлым неодобрительным вздохом закачала головой: сложно иногда было верить в её идеального Карлайла. — Иди сюда, мне нужен твой животворящий поцелуй, — повторил доктор Каллен, сбрасывая ботинки и падая на кровать, раскинув руки. Хруст белья и запах чистой постели были одними из самых любимых его ощущений по возвращении домой. Ну, уж точно в первой пятёрке. Эсми широко заулыбалась, запрокинув голову, а спустя мгновение уже перебралась на кровать к мужу и легла рядом на бок, подперев голову рукой, согнутой в локте. Пальцы Карлайла едва ощутимо поглаживали её плечи, а золотые глаза внимательно изучали её лицо. — В самом деле, что тебя так расстроило? — он принял позу, зеркальную позе Эсми. — Ренесми… — вдохнула вампирша, положив руку мужу на грудь. Заметив, как его светлые брови удивлённо взлетели вверх, она тут же прояснила свои слова: — Она чудесный ребёнок, и я безумно рада её появлению на свет… — Но ты жалеешь, что никогда не сможешь родить сама, — закончил за неё Карлайл, запуская пальцы в волосы Эсми. Она ластилась к его руке, прикрыв глаза, и вздохнула: — Вот видишь, я даже тебе надоела с этими глупостями, что никогда не смогу быть настоящей матерью. Доктор притянул миссис Каллен ближе к себе, поцеловав между бровей. — Тебя не утешит, если я скажу, что ты избежала самого неприятного в материнстве? Она подняла голову: — Ты имеешь в виду выпадающие волосы, крошащиеся зубы, двенадцатичасовые роды, расшатанные нервы, вечный недосып и грязные подгузники? Карлайл утвердительно кивнул: — Именно так. — Нисколько. И, ещё немного подумав, разглядывая свою ладонь на его груди, всё тем же твёрдым тоном добавила, поднимая глаза: — Ведь у меня был бы ты. Эсми не успела увидеть, как тень боли скользнула по лицу Карлайла, потому что вместо ответа он всё же поцеловал жену в губы: долго и мягко, запустив руку в её волосы. А потом оторвался, коснулся ладонью щеки, и шепнул: — Ты знаешь, что не было бы. Она повторила его жест, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Как бы они ни мечтали, их история не могла сложиться иначе и привести к тому счастливому финалу, что был у них сейчас. Их человеческие жизни начались на расстоянии двух с половиной веков друг от друга, и неспособность иметь детей была платой за встречу. За саму возможность быть друг рядом с другом. — Последний раз, когда я мечтал об этом, мне представлялся рыжий мальчик, — признался Карлайл, вновь потянувшись губами к губам Эсми. Она улыбнулась, ответив, и её ладонь скользнула доктору на талию. А в следующее мгновение Карлайл лёгким движением толкнул супругу на спину, оказываясь сверху. Эсми выдохнула в поцелуй, разорвавшийся лишь на долю секунды и, сжав в пальцах ткань голубой рубашки Карлайла, вытащила её заправленный край. — И чтобы обязательно с веснушками, — вдруг снова заговорил вампир, переходя на шёпот: — Как были у тебя… — Карлайл, — Эсми как будто пыталась что-то возразить, но смогла только зажмуриться, бесшумно смеясь, пока муж губами щекотал её лицо: невесомыми поцелуями покрывал лоб, нос, щёки, подбородок. В ответ её тонкие пальцы невольно скользнули к нему под рубашку, расстёгивая пуговицы снизу. Доктор Каллен не остался в долгу, подобравшись к ямке на шее Эсми, и в несколько ловких движений расстегнул её блузку до самого бюстгальтера, впиваясь губами в ложбинку между грудей. Миссис Каллен шумно вздохнула, и её руки невольно взметнулись вверх, зарываясь пальцами в мягкие волосы и окончательно портя мужу причёску. Вдоль позвоночника побежали мурашки — от ладони Карлайла, забравшейся Эсми под одежду. — Не можешь нащупать застёжку? — съехидничала женщина, обращая внимание мужа на своё лицо. Отвлекающий манёвр сработал, и когда Эсми потянула Карлайла за пряжку ремня, закидывая ногу супругу на бедро, от неожиданности он не сдержал томного стона. — Карлайл! — шикнула на него жена: — Потише. — Я не виноват, — заявил доктор Каллен, вновь целуя открытую грудь. Эсми приподнялась на локтях и перестала дышать в надежде не шуметь, но надолго её не хватило: запах любимого был нужен, как когда-то воздух. Один рывок — и строгий галстук летит прочь, обнажая бледную шею. Пуговицы воротника Эсми отрывает зубами, с нетерпением стремясь поцеловать мужа. Он её, её до последнего дюйма волос, и ей хочется никогда не отпускать его, впечатывая его тело в своё, впуская его в себя. Руки бегали по плечам и спине, дразня прикосновениями. Выгнувшись под поцелуями, Эсми обняла Карлайла бёдрами, вскидывая таз. Из горла вампира вырывалось рычание вперемешку с мурлыканьем. — Что же… — она задохнулась, когда пальцы Карлайла справились с застёжкой её джинсов, — что же ты такой шумный?.. — Я? — недовольно вопросил доктор Каллен и жестом, который за долгие годы супружеской жизни ещё ни разу его не подводил, заставил Эсми глухо застонать, кусая губы. — Не надо, — как в горячке зашептала она, втягивая воздух в ответ на каждый поцелуй, спускавшийся всё ниже. — Дети же услышат. — Не надо? Карлайл остановился и навис над Эсми на прямых руках, и искры смеха плясали у него в глазах. — Нет… Я… — она всё же не ждала, что он остановится, и теперь едва смогла собраться мыслями. — Ты себя слышала? — вампир усмехался во все свои идеальные зубы, но Эсми не понимала, какие слова вызвали эту странную реакцию. — О чём ты? — вампирша не успела нахмуриться, только вздохнуть: — А! — как муж вновь вжал её в постель, целуя со стоном, и она зашипела: — Карлайл, дети! И когда он мгновенно отстранился, вновь оставляя место для манёвра, до неё наконец дошло. Если бы она могла задохнуться от радости, так бы и случилось. Эсми лежала перед Карлайлом, так точно сумевшим её переубедить, не в силах промолвить ни слова. А он только ухмылялся: — Преступление после такого думать, что ты ненастоящая мама, — объявил он. Радость в её глазах ободрила его, и он продолжил с нежностью: — Самая что ни на есть настоящая и неисправимая. Эсми погладила мужа по щеке, а он словил её ладонь одними губами. Нежность сменилась страстью мгновенно, и миссис Каллен, срывая очередной поцелуй, с победным видом толкнула Карлайла на спину, меняясь с ним местами. — Ты хочешь продолжить? — он слегка удивился. Его безоружный вид даже немного обескураживал. — А ты нет? — она склонила голову слегка разочарованно. — Ну не при детях же! — рассмеялся Карлайл.