Зачем нести нам тяжкой жизни бремя, Хрипеть и рваться из последних сил? Но страх: «А что там будет после смерти? Найдём ли там страну и дом, что мил? И нам уже оттуда нет возврата!» – Вот этот страх нас заставляет жить И беды, что даны, переносить, Хоть мы не знаем, что нас ждёт когда-то!
Слово за словом срывалось с его губ. Он абсолютно не думал, что говорил, всеми силами стараясь оторваться от чужого взгляда. Но Аластор смотрел…так, как, наверно, смотреть не привык или же смотрел очень редко. Не с кровавым любопытством, не как на загнанную в сети добычу, а иначе, с мягким любопытством напополам с удивлением. Он не просто смотрел, он смотрел с удовольствием, любовался. Энджел искренне хотел верить, что всё себе придумал, что выдал желаемое за действительное, но потом одёрнул себя. Желаемое? Но почему нежелательное так внезапно стало желаемым? Уже гуляя по ночному городу, он дождался, пока пары алкоголя сойдут на минимум, начал разбираться в своих ощущениях и в итоге разобрался. Аластор смотрел так не без причины. В этом Энджи, прислонившись к холодной стене какого-то здания, с грустью признался сам себе. Он сам красовался перед ним. Не телом, не внешностью, а образованностью. Тем, что с самого начала зацепило Аластора, на чём они сошлись. Чёрт возьми, Энджелу просто хотелось, чтобы он на него смотрел! Не как на желанный кусок мяса, а как на достойного…хотя бы чего-нибудь. И в тот же самый момент тихим шёпотом в голове к Энджи пришло новое осознание. Что же он делает? Неудавшаяся первая встреча, спасибо сумке с длинным ремешком, авария, чёрт бы её побрал, лемниската и мозговой штурм на диванах, разговор посреди коридора ночью, во время которого он чуть не рассказал всё и даже больше. Всё это вело к одному, и Энджел прекрасно понимал к чему именно. Не было смысла продолжать себя дурить, этим он может заниматься сколько влезет, но суть не изменится. Аластор. Как так случилось, что ты, Аластор, превратился из заказной жертвы в одержавшего победу охотника? За такое ванильное сравнение Энджи себя с трудом не треснул по голове. Интересно, а могли бы они…нет, не могли. Он всё ещё оставался наёмным убийцей, как ни крути. Таких, как Энджел Даст, не ждал хороший конец. И всё же, если буквально на секунду предположить, что у них с Аластором могло бы что-то получиться, то…ох, он бы всё отдал ради «них», ради их покоя. И тогда, не чувствуя дыхания смерти в затылок, не видя перед глазами Валентино и долг в полмиллиона, не ощущая за спиной кровавого моря и собственноручно убитых трупов, Энджи смог бы позволить себе ощутить ту самую огромную сильную любовь. — Эй, – Черри щёлкнула пальцами прямо у него перед глазами. – О чём задумался? Твой кофе уже заледенел. Энджел вздрогнул и опустил взгляд на стол. Их заказы действительно давно принесли. — Да, прости, о своём задумался. — Чё-то как-то странно ты выглядишь, – заметила Черри, не отрываясь от своей тарелки. – Знаешь, как будто тебе обещали долгий трах, а у кавалера не встал. Такая помесь растерянности с разочарованием. Прыснул Энджел уже на середине реплики после слов про долгий трах. — Ты просто невыносимая, сучка. — Не, серьёзно, Энджи, что за дела? Ты меня реально просто так похавать позвал? Мило, конечно, но слабо верится. Давай, рассказывай, чё нового, как твои отсосы, как Вал? — Не напоминай мне про него. И нет никаких отсосов, у меня персональный заказ. — Серьёзно? Кто? Очередной задолжавший? — Ты прекрасно знаешь, что имена разглашать нельзя. Тем более, там всё серьёзно. — А на личном как? — Никак. — Пиздишь. — Нет. — Да. — Ладно, может, слегка. Вернее… – Энджел запнулся, решив прерваться на глоток кофе. Этот разговор однозначно затевался зря, побыстрее бы его замять, – есть просто…интерес…на уровне исследовательского. Черри засмеялась так, что едва со стула не свалилась. — Чего? Исследовательский интерес? Да я погляжу, там всё охуеть как серьёзно! Шикнув на подругу, Энджи потупил взгляд, умоляя вернуться напускное легкомыслие и распущенность. Говоря о таком, у него банально не оставалось сил играть на публику. — Серьёзность заключается в том, что мне нихуя не светит! Обведя его недоумённым взглядом, Черри сдавленно икнула. — Не поняла щас. Как не светит!? – проорала она на всё кафе. – Тебе и не светит? Ты что, с Люцифером переспать захотел? Или навык обольщения променял на новую дозу? — Ничего я не променял, просто…сложно всё, короче. — Ну и стоит ли так напрягаться ради обычного секса, Энджи? Сам посуди, у тебя этих «всунуть-высунуть» пруд пруди. Я-то в курсе, сколько демонов дрочит на ролики с тобой. — Я ради простого секса никогда не напрягался бы. Дело не в этом. Я не этого хочу. Я хочу понравиться. — Понравиться, – повторила Черри странным тоном, но быстро опомнилась. – Так, ладно, я заткнулась. Давай дальше. — Видишь ли, впервые за долгое время я не хочу затащить в койку просто для секса на одну ночь. Нет, было бы, конечно, классно, перепади мне что-нибудь, но не сейчас. Мне нравится, как он на меня смотрит. При этом, не раздевая глазами, а просто…наслаждаясь что ли? Я хочу говорить с ним, быть близко, насколько это возможно. Обычные желания, да? Но мне они недоступны. — Почему? — Ну-у… – Энджел отпил кофе и задумался над формулировкой. – Наверно, потому, что я проститутка, наёмник и наркоман с паническими атаками в одном лице. Не самый сладкий набор, как считаешь? — Мы в Аду, здесь все не подарок! — Это не тот случай. Знаешь, я привык отталкивать своей профессией или пристрастиями, мне не обидно. Но, сука, если Аластор однажды посмотрит на меня с отвращением, это будет последней кап… — Аластор!? – Черри подпрыгнула на месте, и многие посетители обернулись на её возглас. Спохватившись, она зажала руками рот и шокировано уставилась на Энджела. – Подожди, стой, дай мне обработать информацию, умоляю. Тот самый Аластор, который Радио-демон?! Который управляющий вашего отеля? Который пиздец какой богатый и пиздец какой влиятельный? Да? О нём речь? Скажи, что да, умоляю! Энджел болезненно поморщился, понимая, что сболтнул на эмоциях лишнего. Теперь ему не отвертеться от комментариев, неоднозначных намёков и другого не самого приятного. Черри на этот счёт была легкомысленна, как пробка. Он однозначно зря поддержал этот разговор. — Тихо ты, ёбнутая кукуруза, не так громко. Да, да, это он, но можешь иллюзий не строить. Между нами нет ничего. — Правда что ли? – Черри недоверчиво усмехнулась. Энджи хмуро на неё посмотрел. — Да, блять, и я смирился. Это, конечно, было бы классно и здорово, будь между нами интрижка, но не в моём случае. Он один из сильнейших и то, что мы пару раз обменялись взглядами, ничего не значит. — Но откуда-то же взялись эти взгляды, жесты и прочее? Вряд ли ты придумал то, чего нет. — Именно. Я придумал, что между нами могло бы что-то быть и моментально себя осадил. Ему это не нужно, а мне не нужен секс с ним на одну ночь. Не хочу опускаться в его глазах ещё ниже. Знаешь, я привык, когда меня оценивают, как товар, по внешности или по уровню развязности. — Чтение на тебя плохо влияет, слишком много сложных предложений! — Но здесь ситуация другая, – Энджел предпочёл едкость проигнорировать. – Аластор не так много смотрит, как слушает. То есть, он создал обо мне мнение, исходя из того, что я говорю и что знаю. Странно, да? Ещё страннее то, что мне это понравилось. Понравилось быть для него хорошим собеседником, а не…непонятно кем. Короче, пиздец полный, и что делать с ним, я не знаю. Может, ты знаешь? — В плане? — Я запутался. Не знаю, чего хочу и что делать. Черри строго цыкнула на него. — Ну-ка хватит тут мне пиздеть. Не знает он. Всё ты знаешь. Что-то ты, конечно, не договариваешь, но плевать. Я услышала, что должна была. Да, он недоговаривал. Недоговаривал о том, что помимо объекта влечения Аластор ещё и являлся его заказом. Тем самым, персональным. Недоговаривал, что изначально должен был убить его по приказу Валентино и, чего греха таить, до сих пор считал, что сможет. Однако, что потом? В живых Энджела не оставят, это и идиоту понятно. Слишком много знал, видел, слышал, делал. Вокс так точно церемониться не станет.«Меня в любом случае убьют». «Меня убьют». «Убьют».
— Энджи, – снова подала голос Черри, заметив его отрешённость, – давай будем честны хотя бы с самими собой, окей? Ты влюбился в него. — Влюбился, но... то есть, я влюбился в него, да? Вот прям по-настоящему? – Энджел пристыженно заткнулся, осознавая, как по-детски звучали его вопросы. — Наконец-то допёрло! Это желание покрасоваться, понравиться и сблизиться в одном флаконе. Ты влюблён в него, понимаешь? А ещё ты о чём-то молчишь, что-то недоговариваешь. Я бы сказала, что мне плевать, но мы ведь честны с самими собой, не забыл? — Не забыл. — Так в чём же дело, м? Что не даёт сделать финальный выстрел? Я же вижу, что у тебя в жизни какая-то хрень происходит. Ну, помимо Аластора. Рука, лежавшая на столе, невольно дрогнула. Конечно, она догадалась, что всё не так просто, не зря ведь они столько лет знакомы. Только вот рассказать Черри о своей настоящей беде означало подставить и её под удар. И как потом, убив Аластора, они будут смотреть друг другу в глаза, зная, кем он для Энджела был в действительности? Эгоизм изнутри поддерживал идею всем поделиться, перекинуть часть груза на плечи подруги. Но слабый голосок подсознания напоминал, что виноват во всём только Энджел, а, значит, отвечать только ему, расхлёбывать только ему, груз нести только ему. — Прости, Черри. Всё до жути сложно. Ты даже не представляешь, как сложно. — Расскажешь? Может, помогу чем. В кармане пальто завибрировал стоящий на беззвучном режиме телефон. Это была Кейсиди. — Ответишь? – Черри кивнула на телефон. — Да, это по работе, – проговорил Энджел и взял трубку. – Алло? — Энджи, – прошептал в трубку знакомый голос, и на той стороне провода что-то тихо зашипело, – ты сейчас далеко от студии? — Нет, я на пятнадцать минут вышел кофе выпить. Место, где они договорились встретиться с Черри, действительно располагалось на соседней улице, недалеко от поронстудии. Уходить в разгар рабочего дня слишком далеко Энджи опасался, зная, как Вал любил внеплановые вызовы на ковёр. За каждую отлучку без ведома начальства он ставил перед собой на колени и заставлял ублажать ртом минимум два раза. Не для удовольствия, а чтобы унизить посильнее. — Тебе нужно вернуться, – быстро, но как можно более внятно заговорила Кейси, тяжело дыша. – Я только что относила Валу документы. У него был Вокс. — Вот чёрт, – напряжённо прошептал Энджел ей в тон. – Когда он успел приехать? — Не так давно, но не это главное. Я подслушала: они говорили, что давно пора бы с тобой поговорить, касательно дела. Они уверены, что тебе есть, что им рассказать. Но Вокс предложил вызвать тебя внезапно, не предупредив. Он сказал, – Кейсиди понизила голос ещё сильнее, – что не доверяет тебе. — Блять…ладно, спасибо, Кейси, я сейчас буду. — Поторопись, я буду у тебя в гримёрной. Энджел завершил вызов, сжав в пальцах телефон почти то треска. В воздухе повисло шипящее «бля-ять». Черри, наблюдая, недобро нахмурилась. — Что-то случилось? — Нет! Ну, то есть, да, но несерьёзное. Так пустяки. Внутренне хотелось кричать, биться в истерике. Они решили подловить его на лжи! Он знал ещё с первой встречи, что Вокс с подозрением к нему относился, не понимал причины, но особенно сильно по этому поводу не переживал. Самое время начать переживать. — Не слишком убедительно, ты можешь лучше, – флегматично заметила Черри и подмигнула ему. – Может, мне стоит знать? — Прости, – выдохнул Энджел, под столом с силой сжав руки в кулаки. – Пожалуйста, прости меня. Но я ничего не могу пока рассказать. — Как будто раньше было как-то по-другому. Хрен с тобой, созвонимся позже. — Злишься? — Что ты, зайка, как я могу? Осторожнее там, ладно? Тебе ещё любовь и прочую хрень строить. Быстро распрощавшись с Черри – она явно подметила перемены в его поведении, – Энджел выскочил на улицу и завернул во двор. Так добраться до студии можно было быстрее, чем по главной дороге. Спина всё ещё немного ныла, но уже не кровоточила. Последняя рана затянулась несколько дней назад, и этот день Энджел по праву причислил к самым лучшим моментам своей загробной жизни. Даже отпраздновал – влил в себя две с половиной бутылки бурбона, закусил плиткой белого шоколада и весь оставшийся вечер посвятил себя чтению первой книги из заинтересовавшей трилогии. Тот вечер без гостей Энджела не оставил. Пару раз к нему заходила Чарли поболтать и между делом справиться о самочувствии. Осуждать её за беспокойство Энджел не брался, поэтому на все вопросы отвечал полуправдиво. Ещё через пару дней на пороге его номера нежданно-негаданно появилась Кейсиди с сочувствующей ласковой улыбкой на губах. С ней притворяться не было нужно. Она всё видела своими глазами и теперь ничего не спрашивала, давая Энджелу возможность эмоционально разгрузиться, выпустить наружу то, что приходилось скрывать рядом с ничего неподозревающим персоналом отеля. Они бы его панических речей не поняли и едва ли смогли бы помочь. А Кейсиди не только поняла, но и не побоялась успокаивать. Гладила по голове, перебирала волосы, пока Энджел лежал на её коленях, рассматривал обои на стене и мелко подрагивал. На студии они занимали слишком разные положения: Кейсиди была фотомоделью высокорейтинговых журналов для взрослых, раз в три дня радуя публику новыми горячими фотосессиями. Энджел же давно принадлежал к верхушке. Его клиентами были пропахшие дорогим алкоголем денежные мешки. Его сценой для спектакля были дорогие гостиничные номера, загородные виллы и VIP-зоны в клубах. Однако настоящим его поприщем оставалось поле боя, а оружием – два пистолета в кобуре. При других обстоятельствах они бы вряд ли смогли стать друзьями. Но в тот день, когда Кейсиди впервые ему помогла, своей добротой и спокойствием не дала сорваться, Энджел понял, что никогда не сможет отблагодарить её достойно. — Уже многие заметили твоё отсутствие, – тихо шелестя голосом, проговорила тогда Кейсиди, зарываясь пальцами в белые волосы. – випы поставили на то, что Вал тебя убил. А стриптизёрши считают, что тебя просто надолго заказали. Какую из версий мне поддерживать? — Скажи им, чтоб шли нахуй, – рвано выдохнул Энджел и устало закрыл глаза. – Как только я вернусь, Вал сразу отправит развлекать садистов. Не переживу второго такого раза. — Вал самодур, но не идиот. Он прекрасно знает, как ты ценен и как тебя любят фанаты. Какой бы ни была причина, думаю, тот первый раз был скорее показательным наказанием. Я не знаю, что между вами произошло, и допытываться не буду, но вряд ли вызов к садистам повторится. — Ох, Кейси, – Энджел осторожно потёрся щекой о бархат её чёрного платья. – Это ещё не раз повторится. Он не остановится, пока я не выплачу всё до копейки. Он сказал это и встрепенулся. Очередная ошибка, допускать которую было категорически нельзя. И, судя по тому, как на мгновенье застыли пальцы в его волосах, Кейсиди услышала и поняла всё правильно. Захотелось вырвать себе язык. Сначала ночные откровения с Аластором, которые подвели к краю настолько близко, что ещё шаг – и конец. Теперь неосторожно брошенная фраза. Кейсиди достаточно умна, чтобы сложить дважды два. — Так ты задолжал ему, Энджел? Энджел тяжело вздохнул и нахмурился. — Кейси, пожалуйста, забудь, что я сказал. — Сколько там денег, Энджи? – Кейсиди осторожно скользнула пальцами по подбородку и повернула его голову в свою сторону, чтобы встретиться взглядами. – Прошу тебя, скажи правду, дай себе помочь. — Это дело касается только меня и Валентино. Втягивать в него ещё кого-то очень опасно. — Ещё опаснее оставлять тебя с ним один на один. Мы обязательно что-то придумаем, но я не смогу помочь, если не буду видеть всей картины. В тот вечер не прозвучало никаких признаний. Энджел, испугавшись последствий, промолчал, сцепив зубы. А Кейсиди быстро поняла, что ничего не сможет добиться и перестала давить, сменив тему на более нейтральную. Больше они вопрос о Валентино не поднимали. В свою гримёрную Энджел ворвался так, словно за ним гнались. По сути, так оно и было. Кейсиди уже ждала его на одном из стульев, сцепив побледневшие пальцы в замок. Лицо её, как и всегда, оставалось холодно-непроницаемым, но сжатые в тонкую линию губы выдавали волнение. Где-то в сердце больно ёкнуло. Энджел не привык к волнению за себя. От сестры, разве что, но он редко позволял ей волноваться, жестоко обманывая, недоговаривая. Кейсиди перевела взгляд из-под густо накрашенных ресниц со своего отражения в зеркале на отражение Энджела. А после посмотрела и на него самого. — Ты не опоздал, – просто сказала она. – За тобой ещё никого не посылали. — К лучшему, – отозвался Энджел и, скинув с плеч пальто, попытался придать своему лицу расслабленное выражение. Получалось плохо, он был взвинчен. Его вызовут для отчёта. Валентино ложь всегда плохо распознавал, перед ним комедию ломать можно сколько угодно, но вот Вокс…Вокс захочет подробностей, Вокс захочет уточнений, Вокс захочет почувствовать вранье. Он был против. С самого начала не особенно доверял Энджелу, каждое его слово ставил под вопрос. Раньше Энджел прекрасно справлялся с нападками недолюбовника своего недоначальника, но сейчас ему было, что скрывать. План по внедрению в жизнь Аластора принял малость нестандартные обороты. Вывод Черри Бомб это подтвердил. Энджел облажался – факт. Если об этом узнает Вал и Вокс, ему конец – тоже факт. И помощи ждать не было смысла, ей неоткуда появиться – третий факт. Круговорот фактов в природе больно бил по психике и сдавливал горло. Кейсиди, видимо, это поняла, поэтому дала Энджелу возможность прийти в себя в тишине. И, когда борьба с паникой, наконец, уступила самообладанию, заговорила вкрадчиво и тихо: — Вокс сказал, что «будет не против послушать твои россказни». Ты, конечно, не расскажешь мне, что он имел ввиду. — Я не могу рассказать, ты знаешь, – Энджел сел в крутящееся кресло напротив и отзеркалил позу Кейсиди. – Одного моего проёба достаточно, чтобы ты оказалась в опасности. Не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал. — Ты наёмный убийца, Энджи, твои слова звучат странно. — Знаю, это оттого, что я волнуюсь. Ему предстояло долго и качественно врать. Например, о том, что у него всё получается, но не быстро, о том, что к Аластору нужно найти индивидуальный подход, что нужно ещё больше времени. Время…банально на исходе. Его не осталось ни у Аластора, ни у Энджела. В итоге эта история закончится для одного из них плохо. — Вокс тоже там. Это плохо, – вслух начал рассуждать Энджел, но, вспомнив, что не один, добавил для пояснения: – Он меня недолюбливает. Говорит, что я ни на что не способен. — Не поэтому, – покачала головой Кейсиди и замерла, заслышав за дверью гримёрки какой-то шум. Она помолчала пару секунд, отчаянно прислушиваясь, после чего быстро зашептала: – Вокс понимает, что ты не сломлен, у тебя есть своя воля, а поэтому ты можешь быть опасен. — Кейси, ты… — Послушай меня сейчас, это очень важно. Не дай себя поймать. Вокс будет цепляться за каждое твоё слово, попытается вывести на эмоции, начнёт давить. Нельзя реагировать! Говори, что угодно, но себя подставлять не смей. Они должны верить тебе. Её сбивчивый шёпот Энджел слушал, едва ли не с открытым ртом. Страх за свою жизнь вмиг сменился растерянностью. — Но ты же даже не знаешь… – скомкано начал он, но запнулся. Кейсиди покачала головой и наклонилась ближе. — Дай мне договорить. В их присутствии ты не должен будешь себя так вести. Твой невроз слишком заметен. Ты знаешь, что они спросят – отвечай, как есть на самом деле, но опускай те моменты, которые могут заставить Вокса усомниться в твоей преданности. В противном случае тебя убьют. Даже если бы Энджел очень попытался, то не нашёл бы подходящих слов. Да и сказать что-то уже бы не успел: в дверь коротко постучали. Энджел обернулся на звук, Кейсиди не шелохнулась. Она продолжала рассматривать пустым взглядом стену. — Кого принесло?! — Можно было и повежливее, Даст, не со своими подчинёнными говоришь, – с другой стороны двери раздражающе зашипели. Энджел быстро догадался, с кем говорит. Приближённый Валентино и вместе с этим огромная заноза в заднице. Майт Хиггинс или, если проще, – уёбок. Так его звали за глаза актёры и работники. В основном из-за скверного характера и привычки казаться влиятельнее, чем Майт был на самом деле. Некоторые на послесъёмочных попойках неоднократно ставили на то, что Майт регулярно ложился под горячо обожаемого босса, кто-то клялся, что видел это воочию. Однако Энджел, который посещал кабинет Валентино чаще всех, однажды сказал, мол, это всё херня и подхалимы-жополизы не во вкусе Вала, любителя непокорных и своевольных. Энджел приоткрыл немного дверь, чтобы установить зрительный контакт. Он прекрасно понимал, зачем Майт пожаловал, и кто его сюда отправил, но всё-таки решил уточнить. — Каким ветром тебя сюда занесло, Хиггинс? — Мало манер в тебя хозяин втрахал, – Майт оценивающе посмотрел на Энджела. – Он приказал привести тебя, хочет поговорить. Или опять трахнуть, не знаю даже. Энджел предупреждающе сверкнул глазами. — Без подробностей. Раз позвал, значит, сейчас приду. Вали обратно в свой гадюшник, не сотрясай зря воздух. — Ты неправильно понял, хотя, ты по-другому и не умеешь. Он не позвал. Он приказал привести. Если ты не понимаешь разницы, мне тебя жаль. Пять секунд на сборы. Третий раз в жизни Энджелу так сильно хотелось вцепиться кому-то в горло и придушить. Кейсиди оказалась права, его решили поймать на лжи и поэтому ограничили во времени. Была ли это идея Вокса? Очень возможно, поскольку Валентино едва ли бы стал так заморачиваться. Он до сих пор свято верил, что Энджел сломался. Но Вокс – нет. Означало ли это, что самым верным решением будет показать им полную покорность и окончательную сломленность? Энджел вышел из гримёрной в коридор, полностью погружённый в туманное осознание напополам со страхом. Майт пропустил его вперёд себя на несколько шагов. Кейсиди тоже покинула комнату, но осталась около двери. В голове крутилось много разных мыслей и в какой-то момент Энджел устал в них разбираться. Главные цели у него есть: не дать поймать себя на лжи и отыграть полную потерю воли. Вот, на что очень прозрачно намекнула Кейсиди, когда сказала, что Вокс не считает его безвольным. Она подала знак, понимая, что Энджел ухватится за него и распознает. Так и произошло. Запихнув страх и прочий неприятный бред поглубже, Энджел смотрел перед собой и уверенно шагал по коридору. Ему предстояло продемонстрировать все свои актёрские способности ради себя самого. Он не мог знать, что в этот момент, оставшийся за спиной Майт незаметно вытянул из манжета своей рубашки маленькую с ноготь флэшку и так же незаметно передал её Кейсиди. С ловкостью фокусницы она спрятала флэшку в одежде и коротко кивнула в сторону Майта прежде, чем скрыться за поворотом.***
В кабинете Валентино воняло табаком, алкоголем и сексом. Энджел не хотел думать, чем босс и Вокс здесь занимались до его появления. Гораздо сильнее интересовал вопрос о том, в курсе ли Вокс, как сильно Валентино любил в его отсутствие присунуть парочке своих подчиненных. Считалось ли в их странной паре это изменой? Энджел бы и рад спросить, но знал, что за такие вопросы незамедлительно прилетит в челюсть. Поэтому оставил свои теории при себе. У него ещё будет время подумать над этим. Но не сейчас. Так темно в этих комнатах было только во время масштабных оргий. В остальное время окно не зашторивали, а зачастую оставляли его открытым. Потому что курил Валентино много и часто. Энджел гнал от себя панические мысли, честно обещая себе прорыдаться в номере отеля после. Сейчас нельзя было бояться. Сейчас за ним наблюдал со своего экрана Вокс. Наблюдал, развалившись на кожаном диванчике, всем видом выказывая спокойствие. — Звали, босс? – Энджел сам удивился своему безэмоциональному тону. Что ж, хотя бы голос не подвёл его. Сломленность и покорность. Валентино скучающе рассматривал, покручивая в пальцах сигарету. Вокс начал говорить за него: — Иди ближе, – он широко улыбнулся, не сводя с Энджела взгляда. – И не нужно так волноваться, Энджи. Мы просто хотим поговорить. «Попытается вывести на эмоции, начнет давить. Нельзя реагировать!». Как же Кейсиди была насчёт всего этого права. Нельзя реагировать, нельзя бояться, нельзя дать себя поймать. Нельзя. Нельзя! Нельзя!!! Энджел медленно прошёл вглубь кабинета, очень надеясь, что пустота во взгляде достаточно заметна. Даже не всматриваясь, он знал, что за ним наблюдают сразу двое. Но сплоховать сейчас означало подписать себе смертный приговор и подставить Аластора. С ним, конечно, вряд ли что-то случится, но накликать новую беду всё равно не хотелось. Им и так уже достаточно его, неудавшегося наёмника, влюблённого идиота без счастливого конца. — Рассказывай, – разрешил Валентино. – Всё, начиная с самого первого дня и до сегодня. Мы хотим знать, насколько хорошо ты справляешься с поручением. — Вы об Аласторе? – для галочки уточнил Энджел, вспомнив, что по легенде он не должен знать причину вызова. — Именно, мой хороший, – теперь улыбался и Вал. Улыбался недобро, некрасиво и опасно. – Прошло уже достаточно времени для относительного продвижения. Я надеюсь, так и есть? Вокс добавил коротко и грубо: — Начинай. Я внимательно слушаю. Когда все мысли одновременно покидают голову – это страшно. Когда от этих мыслей зависит твоя жизнь – страшно вдвойне. Когда от тебя самого зависит жизнь кого-то ещё – страшно втройне. Но Энджелу бояться было нельзя. Потому что так сказала Кейсиди, и потому что это понимал он сам. Отбросив все переживания на сегодняшний вечер, Энджел опустился на кресло, чтобы его было видно с обеих сторон, и медленно заговорил.