***
Чонджон всё никак не мог заснуть. Ему казалось, что за ним кто-то наблюдает. В последнее время император всё чаще ловил себя на мысли, что что-то происходит. Но вот что именно — оставалось для него загадкой. — Ё, — услышал он в давящей тишине, — Ван Ё, — повторил вновь кто-то. Послышались шаги и вскоре король увидел её… Су опустилась подле него, выглядела девушка почти как в первую их встречу. Она улыбнулась, мягко коснувшись его руки. — Этого… этого не может… не может быть… — прошептал мужчина, придя в ужас от увиденного. — Почему? — Ты мертва! — Разве это может помешать мне быть здесь, а, малыш Ё? — её губы, всё такие же пухлые и нежные, исказились в усмешке. — Кто ты? — Моё имя Чан Ман Воль, я твоя сестра, разве ты не помнишь? — Ты мертва! — Ты уже это говорил, ах, бедный, ты весь горишь… — с грустью изрекла Хэ Су, дотронувшись его лба, мужчина хотел было вскочить со своего места, но так и не смог этого сделать, тело не слушалось императора. — Бедный-бедный Чонджон, ты так устал. Тебе, наверное, так тяжело, так больно. — Чего ты хочешь? — спросил он, осознав с отчетливой ясностью, что Су, будь она реальной или нет, пришла сюда не просто так. — Я хочу избавить тебя от мучений, брат мой. Понимаешь? — её слова звучали вполне искренне. В былые времена она нравилась Ё. Однако тот факт, что сестрица выбрала Со и тем самым опозорила его, предопределил их дальнейший статус отношений — враги, не иначе. А ведь третий наследник часто жалел о том, что позволил младшему брату жениться на Су. У Волка с уродливым лицом уже подрастали здоровые наследники, а ему супруги не подарили даже девочку. А как Ки была похожа на мать, просто поразительное сходство. — Ты позволишь мне помочь тебе?***
Ю вошла в комнату сына, тот уже не спал, однако находился в неком трансе. Евнухи всё никак не могли достучаться до Его Величества, а ведь сегодня намечалось очень важное событие — год со дня смерти императора Тхэджо, а после отправка принцессы Ки в столицу киданей (денег в казне заметно поубавилось, приданое оказалось слишком большим). — Ё, почему ты всё ещё в постели? — негодовала императрица, с беспокойством глядя на сына, который сперва всё смотрел в одну точку, а после резко обратил взор свой на неё, да так, что Ю стало не по себе. — Матушка, я видел её… — Ч-что? — Я видёл её… — Кого? — Четвёртую невестку, она приходила сюда. — Сюда? — королева огляделась вокруг. — Шэньчжэнь… да как эта наглая девица посмела?! — Нет, — замотала головой император, — это была настоящая невестка… Хэ Су. — Хэ Су? — переспросила императрица и, получив положительный ответ, подумывала о том, чтобы позвать лекаря. Её сыну, судя по всему, было намного хуже. Хэ Су… ну и шуточки! — Ваше Величество… — пропели сладким голоском и увидев человека перед собой, Ю пришла в немой ужас.***
Главный монах храма зажёг благовония, как сегодня делалось это во всех других «домах Богов». Члены династии переглядывались друг с другом, догадываясь, что кто-то из присутствующих скрывают правду от других. Было довольно символично, что император Тхэджо покинул эту землю именно утром пятого апреля, ведь это был традиционный праздник «Цинмин», перенятый в Корё от китайцев. В подобные дни жители Сонгака обычно собирались вместе, дабы почтить память предков. Конечно, и молитв за душу покойного государя было в разы больше. Однако же и «праздник чистого света» не стал исключением для королевской семьи в вопросах осуществления внешней политики. Как только монахи закончили с ритуалами, было принято решение провести небольшую церемонию бракосочетания Ки и наследника киданей, после чего оба должны были отправиться на родину второго. И вот, облачённая в ярко-алый наряд, невеста шла, даже не скрывая слёз. Она всё плакала и плакала, пока принц Монкут глядел на неё с долей презрения. Да уж, ему было двадцать пять лет, он желал себе в супруги уже, по крайней мере, более или менее зрелую девушку, а этой… всего ничего. Ки с грустью посмотрела на Ку Джин Сона, это была её несбыточная мечта. Возможно, любовь всей жизни. Впрочем, о чем она могла рассуждать в столь юном возрасте? Тринадцать лет — всего ничего, если, конечно, над твоей головой не нависла угроза быть убитой в чужих землях. Принцесса была уверена, что Сяо так просто её там не оставит. Будет возможность, заставит страдать, а то и предлог для официальной казни найдет. Но что могла сделать эта маленькая девочка против людей, не знающих ни любви, ни милосердия. — Ну-ну, милая, не стоит расстраиваться. Там начнётся новая для тебя жизнь, — ехидно улыбалась Сяо, уже представляя, как станет полновластной хозяйкой в семье Волка. Когда все уйдут, она единственная, кто сможет поддержать и утешить его. *Меня зовут Ки — дочь четвертого наследника Ван Со и его сестры по отцу, Чан Ман Воль… Я — Ки, получавшая всё, что только может пожелать человек… Я — Чан Ван Ки, внучка императора Тхэджо и его наложницы Олджэй-хутуг, названная так в честь покойной бабушки… Я — Ки, любимица матери, гордость отца, поддержка братьев… Я — Ки, которую продают за в обмен выгодное соглашение… Я — Ки, та, что вынуждена терпеть унижения… Я — Ван Ки, принцесса по крови… Я — Ки, однажды все увидят какой жестокой я бываю в гневе…****
Шэньчжэнь прошла в самый центр тронного зала. Ей уже сшили ханбок, который она должна надеть на коронацию. Вот уже как четыре недели прошло с тех пор, как перед взором Богом предстал император Чонджон, по традиции, его место должен занять следующий в очереди на право престолонаследия. То есть, муж принцессы Сяо. И всё бы хорошо, только выяснилось, что Мин Бао носит под сердцем дитя короля (та до последнего сей факт скрывала!). Если верить астрологам, это мальчик, а значит, именно он после рождения может взойти на трон. По этой причине было решено, что пока государство будет вверено в руки Вдовствующей Императрицы. Понимая, что в конечном итоге из-за супруги покойного короля она может лишиться возможности свой план в жизнь, Сяо решила действовать решительно. Самый верный способ — спровоцировать выкидыш. Конечно же, принцесса прибегла к помощи служанок, которым за хорошую службу она оказывала поддержку. Но среди них особенно выделялась одна, довольно смышленая, ей-то Шэньчжэнь и поручила сей приказ. — Сделай всё как нужно, Тан Я, и тебя ждёт достойное вознаграждение… в противном случае пожалеешь что родилась, — добавила черноволосая. В тот день она была уверена, что у неё всё получится. Однако дни летели, а добрых вестей всё не было. И вот, этим утром дворец всполошила новость о том, что ночью супруге Мин стало вдруг плохо. Лекари всё никак не могли определить причину её недомогания, а потому, на сердце у Сяо отлегло. Тан Я и правда была очень умной и хитрой, да воспользовалась настойкой из адониса, что, конечно же, убивало плод пусть и медленно, но верно. — Когда я наконец стану императрицей, то сделаю тебя своей приближенной, — пообещала Шэньчжэнь, хотя, конечно же, в случае, если кто-то о чем-то прознает, от девушки придётся избавиться. Впрочем, сейчас думы Сяо были занятым иным. Му, Ё, Ын и Чжон уже мертвы. Со взойдёт на престол. Вон всегда выберет сторону победителя. Ук не посмеет противиться новым порядкам. Бэк А можно выслать из столицы. — Госпожа, — начала Тан Я как можно осторожнее, — а что же делать с пятым наследником? — С кем, с кем? — не сразу поняла Её Высочество. — Принц Сая, вы приказывали мне следить за ним. Что же теперь после всего делать? — Ах, ещё он, — Сяо устало вздохнула, — что ж, раз уж теперь Су нет, то и брат её нам не помешает. И всё же, избавься от него, воссоединим брата и сестру, — злая усмешка озарила лицо Шэньчжэнь, — разве я не великодушна? — Нет, Шэньчжэнь, у тебя нет ни души, ни сердца, — послышался голос, принцесса обернулась. Увиденное привело её в ужас. — С чего же ты можешь называть себя великодушной? Шаг… Она видит её… Два… Су делает несколько шагов навстречу… Три… Улыбка темноволосой становится шире… Четыре… Сяо отходит назад… Пять… Волчица хочет поиграть… — Н-не может быть! — воскликнула девушка в попытке заставить странное видение исчезнуть. — О, очень даже может, принцесса, — продолжила непрошенная гостья, улыбка её становилась всё шире и шире. — Ты умерла! — И почему же тогда я сейчас перед тобой, а? — Су доставляло истинное наслаждение наблюдать, как. соперница не может оторвать от неё своего взора, ибо… подобные вещи относились для Шэньчжэнь к категории «невозможное». — Ты умерла, — повторила принцесса, — я видела твоё тело. — Ты видела то, что хотела видеть. Когда сильно чего-то желаешь, любое видится как желаемое. Не скрою, ты была почти близка к цели, Шэньчжэнь, однако, я всё-таки умнее и старше тебя. И Боги любят меня. — О чём ты говоришь? — негодовала черноволосая. — Разбойники, которые должны были избавиться от меня… их главарь Чон Чонмин, он был близким другом моей матери. Узнав кто я, он решил оставить меня в живых, предлагал устроить побег, но, конечно, глупо бежать от одержимого, — Су окинула красноречивым взглядом соперницу, — поэтому было принято решение инсценировать мою смерть. У одной твоей служанки, которая посмела ударить мою дочь и выселить её из покоев, был шрам на запястье, нарисовать родимое пятно не составило особого труда. — Ты убила Сохки? Ты убила её? — Вот только не надо делать вид, что тебе есть дело до слуг?! В конце концов, разве после исчезновения ты искала Сокхи, а? — Она должна была прислуживать в Восточном дворце, — непонимание отразилось на холеном личике красавицы, — Тан Я… — Сяо медленно повернула голову и посмотрела на служанку. Та вытащила тонкий шелковый шнурок и словно удавку накинула на шею жертвы. От неожиданности черноволосая даже не успела понять что к чему. Она не могла дышать, а Тан Я продолжала вершить суд, забирая у Её Высочества надежду на спасение. Поразительно, Тан Я была девушкой хрупкого телосложения, однако в ней было столько силы, что Шэньчжэнь не могла противиться происходящему. В какой-то момент, когда принцесса уже и не думала, что что-то может измениться, всё вдруг прекратилось. — Думала, сможешь вот так просто уйти, не ответив за все свои грешки? — Хэ Су склонилась над соперницей, которая схватилась за горло. — Моя семья этого так просто не оставит, тебя казнят, — произнесла Сяо из последних сил. — Правда что ли? Не поняла ещё, твоя эпоха закончилась, так и не успев начаться. Моя же будет длиться вечность. В темницу эту предательницу, — последнее, что услышала принцесса, прежде чем окончательно провалиться в забытие.***
— Невестка Мин, надеюсь, мы сможем остаться друзьями? — К-конечно, невестка Хэ, — ответила Бао, потупив взгляд. Она инстинктивно схватилась за живот, стоило стражнику войти в покои. — Не стоит бояться, это мой верный друг Чон Чонгук. Если Боги будут милостивы, с его помощью справедливость восторжествует. Ведь вам же известно, что Сяо Шэньчжэнь подсыпала в купальню императора яд?! — Мин кивнула. — Это страшный грех, за который человек может и должен отвечать по законам совести… — И что, думаете, кто-то посмеет наказать принцессу киданей? — Думаю, она и сама не выдержит подобного душевного груза, ведь это… так ужасно. — Не уверена, что у принцессы есть душа… но пусть так, если уверены, что Шэньчжэнь не попытается вновь навредить дитя в вашей утробе, невестка, тогда, конечно, я не стану принимать подобное решение, — нефритовая госпожа сглотнула комок в горле.***
— Как твои дела? Выглядишь довольно скверно, даже жаль видеть тебя в подобном виде, — наигранно искренняя улыбка тронула губы Хэ Су. Она легко провела рукой по волосам соперницы, та отшатнулась, испытывая отвращение. — Как ты смеешь держать меня взаперти? — А, — догадалась темноволосая, — всё ещё думаешь, что сможешь избежать наказания? Боюсь, это не так, — добавила невестка, однако и после этих слов выражение лица принцессы не изменилось. — Ты ничего не можешь! Ты всего лишь дочь рабыни, которую император выбросил из своей жизни также легко, как Ван Со позабыл о тебе. Знаешь, я ведь уже не раз была близка с ним. Пока твоё «тело» горело, я была с ним, он был во мне, со мной. Я даже ношу его дитя под сердцем, — всего на мгновение Су усомнилась в супруге. Но потом, вспомнив обо всём, что они пережили, женщина испытала стыд от подобного рода мыслей. — Нет, Волк любит одну Волчицу, и ты так и не смогла заменить меня. Никто и никогда не сможет стать мною или как я. А знаешь почему, Шэньчжэнь? Потому что мое имя Ханьюл, я Небесная госпожа, которой суждено править долго и мудро. А о тебе даже никто и не вспомнит. В темницу спустились Чирён и Тан Я, они начали исполнять немой приказ госпожи. Теперь настало время свершить месть. Девушки принялись снимать один за другим украшения, в порыве эмоций Тан Я даже поранила принцессу. Та заплакала, уже не будучи так уверена в собственной непобедимости. — За что? Из-за Ван Со, да? Ты поэтому стала такой жестокой? — искренне негодовала Сяо. — О, нет, — темноволосая расплылась в едкой усмешке, — это всё потому что кидане посмели поднять руку на мою мать. Я всю жизнь думала, что матушку мою, Олджэй-хутуг, убили по приказу королевы, но оказалось, всё намного ужаснее. Ваш дядюшка, отец принца Монкута, послал разбойников, которые не оставили Олджэй выбора, а нас с братом продали. Ты хоть знаешь, какого это, каждый раз слышать жалобные стоны детей и женщин, которых бьют, заставляют голодать, над которыми измываются, — Чирён не смогла сдержать слёз. Уж ей ли было не знать какого это, когда тебя могут продать в любой момент. Там они с Су и познакомились, потому их отношения выходили за рамки общепринятых «госпожа-служанка». Они были близки, скорее даже как подруги. — Чего ради всё это было? Из-за желания избавиться от императрицы Ю, не так ли? — догадалась Су. — Думала, твоё откровение растрогает меня? — спросила наконец Шэньчжэнь. Слёзы на щеках Сяо высохли солёными дорожками. Но всё это было лишь стратегией, способом вынудить Хэ пожалеть и отпустить её. — Я была рождена, чтобы стать королевой Корё, а ты хочешь занять место, которое принадлежит мне по праву? Всё равно, сколько нужно принести жертв, я хочу получить свой трон. В любом случае, меня оправдают. Я выйду отсюда и заставлю тебя пожалеть о содеянном, Хэ Су. — Я могла бы предать тебя суду, могла бы даже отпустить. Увы, это не поможет тебе измениться. А я всё же мать и обязана защитить своих детей, поэтому мне придётся поступить так, как бы я не поступила при иных обстоятельствах, — невестка императора говорила почти шёпотом, — я правда не хотела так поступать. — Ч-что… что ты хочешь сделать? — Шэньчжэнь пришла в ужас, заметив приближающегося к ней генерала Тан-Киши. Пока служанки держали принцессу за руки, мужчина влил ей в рот жидкость чёрного цвета. Девушка закашлялась, почувствовав металлический привкус крови, которая через несколько мгновений потекла по губам, хлынула непрекращающимся потоком. Черноволосая схватилась за горло, а после, когда силы. окончательно покинули её, упала замертво. Убедившись в том, что соперница больше не представляет угрозы, Су наконец-то смогла покинуть место казни. Ей было невыносимо из-за того, что пришлось принять подобное решение. Впрочем, разве был у неё другой выход? Нет. Останься Сяо жива, вся династия находилась бы под угрозой. На улице было светло. Хэ Су чувствовала тяжесть во всём теле, её тошнило. Ей было плохо. Она презирала себя за содеянное… — Мама… — услышала она столь до боли знакомый голос. Это были её милые дети. — О, мои дорогие, — Су посмотрела на них с улыбкой, приняла в свои объятия с особой радостью и гордостью, на которую только может быть способна мать.***
Народ наблюдал за длинной процессией, что шла во дворец. В тронном зале собрались все члены династии. Министры, пусть и были недовольны происходящим, однако противиться не могли. Су предъявила указ государя, в котором было написано о его намерении передать трон младшему наследнику Со. Вопрос с Мин Бао был решён миром, чиновник Мин поддержал кандидатуру Ван Со, при этом сделавшись одним из главных советников нового правителя. Генералом стал Ку Чхан Сон, придворными дамами — Чирён и Тан Я. К слову, последняя оказалась очень близка с принцем Сая. Их отношениям Хэ противостоять не собиралась, однако и отпускать от себя столь умную девушку не спешила. Как говорят, всему своё время. Су шла с гордо поднятой головой. Со решил подчеркнуть статус супруги, их короновали вместе, как равных друг другу. — Да здравствует император Кванджон! Да здравствует императрица Ханьюл! Да здравствует…***
— Почему вы не хотите остаться? — спросила она у Чон Чонмина. — Обещаю, вы займете достойное место подле государя. А Чонгук… — Я устал… я очень устал… — грустная улыбка озарила лицо мужчины. — На коронации… я видела, что вы смотрели на меня с какой-то болью. Быть может, я сделала что-то не так? — предположила новоиспечённая императрица. — Глядя на вас, я словно вижу вашу матушку. Особенно глаза… это глаза Ки Нян. В них всегда горел огонь и он до сих пор не погас. Мне слишком дороги воспоминания о Сон Нян, чтобы я мог позволить себе ещё хоть раз взглянуть на вас… — Хорошо, — темноволосая понимающе кивнула, — но знайте, в Корё вам всегда рады. Су вспомнила тот день, когда узнала, что так называемый пленник, с которым она делила комнату, никто иной, как сын главаря банды. Она злилась, негодовала, приходила в бешенство. Да, её обманули, но в любом случае, она все ещё жива. И дети её живы. И королева сделает всё ради их безопасности.***
— Матушка, — обратился к ней Соль, — а это правда, что я… испорчен? — С чего такие мысли? — Принцесса Сяо так сказала, когда я захотел, чтобы дядю оставили в Восточном дворце. Она сказала, что мы оба испорчены, скоро настанет и моя очередь уйти. — О, Шэньчжэнь, я должна была догадаться, — Хэ Су закатила глаза и глубоко выдохнула, чтобы успокоиться, — милый, как твоё имя? — Соль. — Нет. — Ты — Чан Ван Соль. Ты — сын императора и императрицы. Та женщина, о которой ты говорила, просто завидовала, что у неё нет столь прекрасного и красивого сына. Поэтому такая злость и ненависть… — Поэтому она умерла? — в горле образовался неприятный комок. — Принцесса была слабой, увы, совершила грех и не сумела вынести эту ношу. Бедняжка покончила с собой, — это же ответили и представителю киданей. Тот сперва пытался выразить недовольство, правда, выяснилось, что у посла есть очень «плохие дела». (Вы коварная женщина…) Эти слова посол сказал ей напоследок. Су спорить не стала. Да и ни к чему это. Всё равно вряд ли кто поймет. Когда наследники отвели в комнату, пришёл один из евнухов — Чон, — обратилась темноволосая к верному слуге, — хотела выразить тебе свою благодарность, — женщина вытащила из шкатулки аккуратный свёрток и протянула его мужчине, — это за верную службу. Обещаю, однажды я освобожу тебя и ты сможешь уехать в своё имение. — Ч-что? — не сразу понял евнух. — Уехать?! Н-но… но… я не хочу покидать свою госпожу, — он упал на колени и в молитвенном жесте возвёл руки к темноволосой. — Ты не хочешь начать новую жизнь? — Я не хочу быть вдали от Её Величества Ханьюл! — Чон? — С самого первого дня как вы появились в Сонгаке я понял… что… что не могу так… без вас. Я был преданным слугой госпожи с самой первой встречи и погибну, если императрица отошлёт меня… пожалуйста, позвольте остаться, — взмолился евнух. — Надеюсь… — темноволосая осеклась. Нет, если Чон и правда испытывает к ней чувства романтического характера, никак нельзя отбирать у него надежду. Этот человек умён, хитёр и проворлив, к тому же, всегда помогал ей. — Об этом ведь никто не знает, да?! Ведь как тогда мне защитить тебя, Чон, — она слегка растянула последнюю букву имени. — Не беспокойтесь обо мне, госпожа, — она подала ему руку и оставить на ней несколько поцелуев. Так надо… это ради Ван Со, это во имя детей.***
Чан Ман Воль тенью скользнула в покои Вдовствующей Императрицы. Та, словно заранее зная, что невестка придёт, приказала подготовить травяной настой. Терпкий аромат заполнил собой пространство, у королевы слегка закружилась голова. И всё же она сумела поделиться с Её Величеством думами, что тяготили душу. — Значит, ты правда наивно полагала, что как только станешь императрицей, все пойдут к тебе с поклоном? — послышался звонкий смех королевы-матери. — Я думала, что ты умнее и амбициознее глупой принцессы. Ведь почему тогда я поддержала кандидатуру четвёртого наследника? — Потому что он имеет на это право. — В нашем мире право имеет тот, за чьей спиной находится армия. Армия, замечу, а не сборище разбойников, — подразумевалось как раз то, что на устранение солдат Сяо Су обратилась к банде Чон. Благо, тот согласился помочь. И всё же, не пожелал остаться и забрать свою награду. (…это глаза Ки Нян… в них всегда горел огонь и он до сих пор не погас…) Она до сих пор не забыла, что сказал Чонмин перед уходом. В его голосе отчетливо слышалось разочарование? Неужели это правда и Хэ Су раз за разом всё больше теряет себя?! — В первые годы правления никто из министров не желал видеть во мне настоящую правительницу. Для них «госпожа» — лишь титул. Каждая, кто хочет это изменить, должна пройти через огонь и воду, обязана научиться ходить по раскаленным углям и, если будет это нужно, принести в жертву то, что дорого. Мой сын Ван Ё умер у меня на руках, а я в тот же день заключил сделку с человеком, которого по сути должна ненавидеть. Я позволила Со, позору своему, взойти на престол, зная, что это предательство. — Но вы вернули себе Чжона. Сяо убила бы его, однако Боги милостивы, они сохранили жизнь принцам. И Ын вернулся к своей семье. — Но ведь тобой на самом деле двигала жажда мести. — Вы можете думать что хотите, Ваше Величество, однако… я искренне рада, что смогла спасти кого-то. Как и вы, я не родилась жестокой. Всё, что я делала было во имя моей семьи. В том числе и ради вас, императрица. Вы можете думать иначе, но я не злая от слова «совсем». Мне бы хотелось забыть обо всех страшных вещах, которые произошли, но понимаю, это невозможно. Но я готова принести в жертву себя ради того, чтобы мои дети никогда не пережили тех страданий, которые пришлось пережить мне. Ради них я готова на всё, — с этими словами женщина спешно покинула свекровь. На улице она замедлила свой шаг, не желая показывать окружающим что так терзает сердце. Слуги, придворные, чиновники… казалось, все смотрят только на неё, шепчутся за спиной, осуждают. Су хотелось кричать на весь свет, но вместо этого она делала вид что всё хорошо. А Вдовствующая Императрица продолжала усмехаться. Вот оно… проклятие госпожи, которая своим возвышением обязана высоким амбициям и большим жертвам. Не каждая проходит проверку на прочность, но… может быть, у Су всё же есть шанс?***
Министры пришли в ужас, узнав, что супругом принцессы Ки (Монкут с большой радостью отослал новоиспеченную супругу, хотя часть приданого всё же потребовал оставить!) станет Пак Даль Бон, что происходил из рода ремесленников. — Это невозможно! Ваше Величество, просим, измените своё решение! — просили чиновники, однако Ван Со понимал, раз супруга нашла это допустимым, значит в этом что-то и есть. Ханьюл усмехнулась. Конечно, мысль о том, что такой как Пак займёт место подле них, претила аристократишкам. Те хотели предложить кандидатуры своих сыновей и внуков, но не тут-то было. Самое безопасное, выдать Ки за человека низкого происхождения, Даль Бон умён и хитёр. Со своими амбициями достигнет небывалых высот. В его верности Су не сомневалась ни на минуту. К тому же, уже давно он засматривался на принцессу, значит, нравится. Этого достаточно. Даль Бон не посмеет обидеть наследницу, ведь страх и любовь — два самых верных союзника.***
Жизнь шла своим чередом. Ки родила здоровую дочь и хотя не воспылала к супругу внеземной любовью, была благодарна ему за заботу и доброту. Монкут был к ней суров, а то и жесток. Она бы ни за что не пожелала вернуться к нему, красивому, но очень уж злому. Сая и Тан Я почти всё свободное время проводили вместе. Кажется, принц даже готов был взять бывшую рабыню в законные жёны. Что ж, Ханьюл против не была. Всё ради счастья младшего братика. Сын канцлера Эль-Тимура погиб в бою. Почему-то в тот момент, когда женщина узнала об этом, что-то в ней дрогнуло, словно надломилось. Так или иначе, она была благодарна Тан-Киши, он помог избавиться от тирании Сяо. И отчасти, наверное, расплатилась за это. Сяо Хонг обезумела от горя. Любимого супруга, как оказалось, убила не менее дорогая кузина. Сердце бедняжки не выдержало, она покончила с собой. Все братья нынешнего императора Хэ решила оставить подле себя. Следить за ними здесь было намного проще, особенно за Воном, который, казалось, только и думает, как бы найти сторонников и вновь погрузить государство в тёмные времена смуты и хаоса. Мён Хи и Ван Ук наконец получили благословение небес. У них родился сын, которого они назвали в честь дедушки последнего — Ван Гон. Чжон так любви своей и не нашёл, но отличился в боевом ремесле, найдя в том своё призвание. Бэк А женился на свергнутой принцессе Хупэкче. Конечно, никто не верил в прочность подобного союза, но словно всем врагам назло, супруги с каждым днём становились всё ближе и ближе. Две дочери королевы Ю покинули столицу сразу же после смерти вышеупомянутой. Кванджон устроил матери пышные похороны, даже приказал возвести храм в её честь, дабы люди могли молиться за душу покойной императрицы, которая так или иначе, была очень дорога ему. Принцесса Хон Хи, хоть у неё и появилась подобная возможность, не стала разводиться с мужем. Спустя столько лет женщина наконец поняла, что что-то да и испытывает к человеку, за которого её выдали насильно. Ведь мужчина всегда был добр к ней. Сыновья императора пошли каждым по своему направлению, кто увлекся боевыми искусствами, кто предпочитал «грызть гранит науки», а Соль, например, хотел стать архитектором. И, к слову, с позволения родителей, уже начал проектировать новое башенное здание дворца. Королева Хванбо из жизни почти сразу же после покойной императрицы. Сие оказалось большим ударом для принцессы Ён Хвы, однако с поддержкой Су, девушка потихоньку начала приходить в себя. Вот уже несколько лет она являлась супругой младшего сына канцлера Эль-Тимура, а его дочь стала вышла замуж за новоиспечённого правителя империи Юань. Так, Су, Ён Хва и Танашири вели длительные переписки, иногда встречаясь на больших праздниках государств.***
— Куда ты меня ведешь? — Ещё немного, — со смехом ответил мужчина, — и правда, спустя пару мгновений они вдруг остановились. Наконец темноволосая сняла повязку с глаз. Увиденное поразило её до глубины души. — Н-не может… — Весёлого Чхусока! — воскликнул Со и сжал супругу в объятиях. — Ты сделал это ради меня, да? — спросила Хэ. — Не стану скрывать, стоило большого труда найти одежду, в которой нас бы не узнали, — Ман Воль улыбнулась. Конечно, она очень хотела посетить улицы города не как императрица, с как одна из простых жительниц. Она соскучилась по возможности быть собой. В конце концов, в душе она всё ещё оставалась просто Хэ Су, Волчицей любимого Волка. — Не могу сказать, что в таком, — женщина оценивающе окинула взглядом их наряды, которые выглядели, как минимум, довольно дорого, — нам совсем нельзя узнать. — Н-ну, нельзя же так обижать собственного мужа, — Су рассмеялась, звонко и искренне. Дворец давил на неё. Сегодняшняя прогулка точно пошла им обоим на пользу. — Прочитай мне стих… какой захочешь. — **Я перед тобой, как ночной мотылёк. А ты, как свеча, своим светом манишь меня. Ты — напасть для меня, я сошел от любви с ума. Ты моё несравненное горе, моя самая страшная мука, Мое яркое солнце и щедрости полные горсти. Я сам не свой, я слепо тебе подчинен. Ты Госпожа моя, моя повелительница. Твой локон один заставляет петь моё сердце. Стенания мои уже долетели до неба. Дорогая, Волк болен И мой целебный экстракт — это ты… — Хэ Су не могла сдержать слёз радости. Даже после стольких лет он всё ещё был предан и верен ей. — Я тебя люблю… я тебя очень-очень люблю… — произнесла она, прижавшись к супругу крепче, словно в ином случае он мог исчезнуть как видение. — Если это сон, то он настолько прекрасен, что я не хочу просыпаться. — Это не сон, любимая, это наша жизнь, — наконец, Кванджон поцеловал супругу. Нежно, но в тоже самое время и с особой страстью, на которую был способен лишь он. Лишь с ней. Только ради неё. Больше никто и никогда. Никто и никогда. В кровопролитной борьбе за власть теряется невинность и покой. Эта истина была Су известна, но она всё равно пошла вопреки судьбе, превратив незаконнорождённую дочь короля во владычицу империи. Но может, она получила нечто большее, чем статус королевы? Да, Хэ Су стала госпожой и единственной Императрицей Волка. Возлюбленная. Единственная Императрица. Владычица Империи и его сердца. И пройдёт хоть тысячу лет, их любовь будет вечно гореть. И люди не забудут двух влюбленных, которые преодолели бурю и боль, только бы всегда быть вместе. Владычица Империи…