«Вставай, с первыми лучами вставай
Мир ты для меня открывай
С дыханьем природы вставай, вставай»
Я на ощупь нашла телефон, свесив руку с кровати, и безошибочно провела по экрану, сбрасывая будильник. Наступившая тишина показалась странной после замолкания голоса Ивана Дорна. Или это у меня в ушах звенело после оглушения. Вот это была громкость… Неужели Ноа снова ухитрился пошаманить с моим телефоном? Я перекатилась на спину и уставилась на размытый (в моём минусовом видении) потолок. Хотя, смотреть там было особо не на что… Очень непривычно. В моей старой комнате каждое моё утро начиналось с разглядывания размытых черт Леголаса. Десятилетняя я в своё время не поленилась и умудрилась приклеить масштабный постер с полюбившимся персонажем к потолку точно над кроватью (о чём только думала?..) Сначала я была в восторге и гордилась собой. Потом, наконец заметив, что помимо красивого лица принца-эльфа на картинке присутствуют лук и стрела, наконечник которой был направлен как раз мне в район сердца, начала пугаться. Захотелось снять, но стремянку мать одолжила каким-то соседям соседей и с тех пор мы больше её не видели, так что не вышло. Брат помогать отказывался, угорая с моих реакций по утрам. А когда согласился, оказалось, что потолки у нас очень даже ничего так… Даже стоя на плечах Хаятэ дотянуться не получалось, да и навернуться было страшно. Снимать эльфа шваброй я пытаться не стала. Наверняка бы порвала, а постер было жалко. Пришлось смириться. И вот эльфийская физиономия Орландо Блума из утра в утро целила в меня из лука на протяжении почти двух лет. Сейчас, с тоской глядя на белый потолок, я тихо вздохнула. Без Леголаса совсем пусто. — Мяу!.. — донеслось до моего восстановившегося слуха. Я приподнялась на локтях и столкнулась с пронзительным взглядом жёлтых глаз. В нём требование и извечная хитринка. Почему этому чёрному котяре так нравится приходить ко мне по поводу и без? Но, если честно, не сказать, что это меня не устраивает. «Мяу» методично повторилось ещё пару раз и я села в кровати, наклоняясь за телефоном. — И тебе доброго утра, Ноа. — улыбнулась я коту и посмотрела на цифры в уголке экрана, почёсывая указательным пальцем за пушистым угольно-чёрным ушком. 7:16. Самое время вставать. — Ая-тян, ты проснулась? — голос бабушки снизу окончательно убедил меня в этом — Уже встала! — крикнула я, вскочила с кровати и выскользнула в коридор, а оттуда в ванну. До семейного завтрака осталось около десяти минут… Я выскочила из ванны где-то через три и вернулась в комнату. Накинула на плечи форменную светло-синюю блузку, быстро надела юбку, натянула чёрные гольфы и схватилась за расчёску. Спустя ещё три минуты я не спеша спустилась вниз по лестнице. Бабушка колдовала с чем-то у плиты. В помещении витал аромат омлета. Дедушка изучавший взглядом свежую газету и уже сидевший за столом, повернулся в мою сторону. — Этот хитрец повсюду бродит за тобой… — хмыкнул дедушка, глядя на спускающегося за мной следом Ноа. — Доброе утро, Аяно. — Доброе, одзи-сан, оба-сан. Наклонившись, я чмокнула дедушку в щёку, а после, пройдя пару шагов, обняла бабушку со спины, заглянув ей через плечо. Оба-сан улыбнулась мне и попросила, возвращаясь к готовке: — Ая-тян достань тарелки. — Хорошо. Чтобы аккуратно вынуть тарелки, пришлось привстать на носочки. Я поставила их возле плиты, после организовала на стол палочки и установила салфетницу. — Оба-сан я разложу. — настояла я. Бабушка поддалась, отошла и села. Я быстро раскидала тамаго-яки по тарелкам. Сначала поставила дедушке и бабушке, а после и себе и села на корточки у стола. — Приятного аппетита — произнесла на русском и мы приступили к еде. С момента моего переезда сюда прошло уже прошло около двух недель. Этого хватило, чтобы адаптироваться на 90%. Русские фразы всё реже проскальзывали в разговорах, от традиционных посиделок за столом без стульев уже почти не ныли коленки, палочки не норовили выскочить из рук как в первые дни. После переезда к японской родне, я в полной мере ощутила глобальную разницу между менталитетами. Мою русскую небрежность пришлось поумерить. За стенами дома бабушки с дедушкой она не приветствовалась. Прижиться в новой школе очень помог Шу-кун. Хаятэ беспокоился за меня, звонил по пять раз на дню. Я как могла его успокаивала и уверяла, что всё у меня хорошо. Упрямец поверил не сразу, но в конце концов сократил количество звонков до одного каждый вечер. Пожилая чета Широгане приняла меня с распростёртыми объятиями, чему я была глубоко поражена. Не пойми откуда взявшуюся внучку из другой страны, буквально с небес свалившуюся, они окружили заботой. Открыться им у меня получилось почти сразу. Я немного обеспокоилась, когда узнала, что дедушка работает в моей школе на немаловажной уважаемой должности главного тренера баскетбольного клуба. Одзи-сан почти тут же заметил мою нервозность и заверил, что никоим образом не станет выделять меня или приобщать к своему клубу, но попросил обязательно обращаться к нему в сложных ситуациях. На счёт «не приобщать» вышло забавно. Дедушка своё обещание не нарушал. Зато первым, что сделал Шузо после того как показал мне школу, объявил поход в спортзал баскетбольного клуба и перезнакомил меня со всеми игроками. Я знала, что Ниджимура — капитан основного состава, но не ожидала от него такой настойчивости. Против я была не особо, но когда меня приписали в менеджеры (пусть даже и временные) начала волноваться. После первой недели учёбы пришло осознание несоответствия уровня моих знаний здешним нормам. Особенно грамматика языка, литература и история. Пришлось браться за учёбу. Времени катастрофически не хватало. Невыполнение обязанностей менеджера давило, хоть и было прощено и понято. Поначалу я разрывалась между выбранным клубом и учёбой, но позже поняла, что не потяну и приняла решение отстраниться. По крайней мере на какое-то время. Стоит признать, что первый раз в жизни школа доставляла столько неприятностей… Но ничего не попишешь. Когда все позавтракали, я собрала посуду и направилась к раковине. Быстро вымыла и разложила её на полотенце, вытерла стол от возможных крошек и, поблагодарив за еду, унеслась в комнату. По привычке на скорую руку собрала учебники в сумку и убежала, погладив Ноа напоследок и попрощавшись с бабушкой. С дедушкой мы определённо свидимся в спортзале, а вот домой я теперь вернусь только к вечеру. Дедушка с бабушкой жили в тихом квартальчике, застроенном однообразного вида двухэтажными коттеджами. Между участками виляли улочки, сплетаясь в замысловатую паутину. Поначалу я вечно терялась и запутывалась, но сейчас уверенно нырнула в мини лабиринт и вскоре вышла на широкую улицу. До метрополитена отсюда было далековато, зато остановка подходящего автобуса находилась всего лишь в паре перекрёстков. Я на ходу вынула из портфеля книгу и окунулась в чтение. Сегодня это был сборник хокку Мацуо Басё. Лишённые всякого значения в российских учебниках, на японском они обретали неожиданный смысл. «В небе такая луна, Словно дерево спилено под корень: Белеет свежий срез.» — — прочла я и призадумалась, пробираясь в потоке людей. Луна — свежий срез. Луна — пень белого дерева. Надо же было додуматься…? Я остановилась на остановке и перечитала заново. Необычно. В духе Японии. Я мельком взглянула на тормозящий автобус и не особо удивилась, что это не тот. Мне редко везёт, да и без разницы. Меня ничем не проймёшь — я вышла за час до уроков. Транспорты подъезжают минимум раз в три минуты. Времени у меня предостаточно. Главное не прозевать за чтением. Автобус подошёл спустя около десяти минут. Я прикрыла книгу, оставив палец на месте где остановилась и заскочила внутрь одной из первых. Народу сегодня было много, мест не было. Можно сказать забито. Я внимательно осмотрелась. Его не было. После конфуза, произошедшего три дня назад, я была настороже и уже автоматически осматривалась при входе в транспорт. Вновь погрузиться в чтение не удалось. Давка и теснота до того выжали меня, что я вывалилась за двери за две остановки до нужной и, с облегчением выдохнув, побрела по улице. Вышла не очень удачно. Три перекрёстка до нужной остановки и потом вдоль плавного поворота дороги до школьных ворот. Оставалось лишь вздохнуть и пойти. Я вычитала пару-тройку хокку и направилась вверх по дороге. Преодолев перекрёстки, вновь открыла книгу. Так незаметно и добралась до самого здания школы. — Широ-чан! — донеслось до меня со стороны. Я уже стояла на первой ступеньке просторного школьного крыльца и, замерев, повернулась на оклик. Момои активно махала мне рукой, сияя улыбкой. Рядом с ней шёл Аомине. Он поднял ладонь и улыбнулся в знак приветствия. Я ответила тем же и убрала книгу в сумку. — Широ-чан, доброе утро! — розоволосая подскочила ко мне, наконец переставая махать. У неё наверняка рука устала. — Привет — коротко, но тепло поприветствовал меня Дайки. — Утро — с улыбкой произнесла я и добавила, опережая очевидный вопрос — Я сегодня обязательно буду на тренировке. — Отлично! — Момои обрадованно хлопнула в ладоши. Сацуки хорошая девушка. Мне хочется верить, что мы сможем стать хорошими подругами. — Ах да, Широ, ты правда… — Момои перебил, внезапно раздавшийся голос Сергея Лазарева из моей сумки. Я поспешно расстегнула молнию, пробормотав «прошу прощения», и приняла вызов. Не потому, что не хотела тянуть с ответом. Просто не хотела смущать приятелей непонятным для них русским слогом. — Да? — произнесла, поднеся трубку к уху. На экран не смотрела. Вырезка из песни «Идеальный мир» у меня стояла только на одном контакте. » — Доброго утра. Не мешаю?» — Привет, братец. — я прикрыла динамик на мобильном и встретилась с взглядами двух пар глаз. — Извините, появилось неожиданное дело. — извинилась я перед Момои и Аомине. — На тренировке скажешь мне то о чём хотела спросить, Сацуки. До встречи. Сацуки понимающе кивнула и, кинув заинтересованный взгляд на трубку у моего уха, повела несопротивляющегося Дайки в сторону лестницы. Я отошла к стене и отвернулась от входа. — Почему не спишь? — с ходу задала я интересующий меня вопрос, едва открыв динамики, и глянула на время: — Если не ошибаюсь, у тебя уже за полночь. » — Lise разбудила меня. Она столкнула с плиты кастрюлю. Ты не представляешь какой был грохот. Даже не знаю кто больше испугался — я или твоя пушистая химера. Теперь я буду закрывать кухню на ночь. Посмотрел на время, вспомнил о тебе и решил позвонить.» Я выдохнула, чувствуя, как расплываюсь в улыбке. — Как у вас дела, Арт? — спросила я, больше не задавая вопросов. » — У нас с Lise всё не так плохо, как тебе могло показаться.» — я почти видела, как брат улыбается с толикой сарказма — «Мама в больнице «медитирует» целыми днями. Выглядит вполне жизнерадостно и врачи тоже говорят, что всё хорошо. А ты как? Наверное уже в школе?» — Да, уже. Рада тебя слышать. — я запрокинула голову, — Арт… я устала учиться. » — Я в тебя верю, сестрёнка. Ты всё сможешь.» — Чувствую, тебя не особо тянет к разнообразию. Эти слова я слышу от тебя в сотый раз в ответ на любую мою жалобу. Ах да, не обижай мою Lise. » — Кто тут кого обижает.» — буркнул Хаятэ и после недолгой паузы продолжил: — «Не лентяйничай там, Анька. Сосредоточься на учёбе, заведи друзей и не забивай свою хорошенькую головку лишними переживаниями. Договорились?» — Да. — я улыбнулась белому школьному потолку — Передай маме, что я усердно учусь и скоро отправлю вам свой первый табель прямиком из Японии. Постараюсь сделать всё возможное. » — Так держать, Анька. — голос брата звучал устало-довольно. — Мама позвонит тебе вечером. » — Арт, тебе пора ложиться, а то не выспишься. Добрых снов.» — Спасибо. Ещё созвонимся.» — Пока. В трубке раздались мерные гудки. Я захлопнула крышку раскладушки. Упавшее после поездки настроение вновь воспряло духом. Звонок Хаятэ встряхнул меня. Как же я люблю своего брата… Я убрала телефон в сумку, взглянула на часы, висящие в холле, и уже собралась уходить, но, сама не знаю почему, обернулась. Взгляд сам собой в первую очередь выцепил знакомую яркую макушку. Акаши переобувался в нескольких метрах от меня. Я стояла не так далеко и могла разглядеть некоторые детали. Его выражение лица и поза были расслабленными, движения размеренно-ленивыми. Малиновые пряди спадали на лоб, когда он наклонялся, но его это не трогало. Я тихо скользнула к нему, но Сейджуро был бы не Сейджуро, если бы позволил мне подобраться незамеченной. Его спокойный взгляд устремился на меня, едва я двинулась с места. Я скорее почувствовала это, чем увидела. Когда я подошла достаточно близко, чтобы разглядеть его, замечаю, что уголки его губ приподняты в полуулыбке. От установившегося зрительного контакта по спине пробежались уже знакомые мурашки. Его рубиновые глаза завораживали. Поначалу их исключительность меня пугала. Но вот уже почти две недели прошло с нашего знакомства и время, проведённое за неброским общением, давало о себе знать. Сейчас я была рада вот так смотреть в них. — Бодрого утра! — с ходу выпалила я с наиглупейшей улыбкой на лице. Акаши кивнул. — Здравствуй, Аянэ. — он выдержал выразительную паузу, глядя мне прямо в глаза, и я оставила выбор темы для разговора за ним — Сегодня будут итоговые тесты по японскому языку и литературе. Волнуешься? Этот вопрос не был неожиданным. Пару дней назад на тренировке на меня посыпались вопросы о моих трудностях и успехах в учёбе и предложения о помощи. В частности от Сацуки и, как не странно, Шинтаро, хотя я думала, что он недолюбливает меня. Великан-Сладкоежка Ацуши тогда жевал подаренный мною шоколадный батончик «Бабаевский», нависая надо мной горой, излучающей волны искреннего сочувствия. А Дайки «не сильно» похлопал меня по спине, поздравляя с спортивными успехами, и с горящим взглядом поинтересовался: «У вас, там в России, все девчонки такие лихие?» Я тогда растерялась от напора со всех сторон и была дико благодарна приходу Акаши. Сейджуро рассеял внимание ребят к моей персоне объявлением о назначении дружеского матча с средней Акирудай на начало каникул. Откуда ребятам известны такие тонкости моих похождений понятно было сразу, ведь из членов баскетбольного клуба только один — мой одноклассник… Видимо Куроко не посчитал нужным сохранение конфиденциальности. У меня нет причин обижаться на него, да и как можно злиться на этого очаровашку? Акаши смотрел на меня, терпеливо ожидая ответа. На самом деле со вчерашнего дня чувствую тяжесть в животе. На ночь под подушку положила учебники и тетради с моими записями и по примете, передающейся из поколения в поколение у российских школьников, стерпела все неудобства, проспала так всю ночь. Утром старалась не думать о предстоящем испытании и даже использовала сборник хокку, как антистресс. Но теперь, после разговора с братом, мне здорово полегчало. А встреча с Сейджуро окончательно закрепила моё состояние, как устойчивое непринуждённое спокойствие. Его присутствие рядом успокаивает меня. Раньше мои нервы расслаблялись, когда поблизости был брат. После переезда сюда — в присутствии Шузо и Одзи-сана. И вот это распространилось на Сейджуро. Я улыбнулась ему. — Всё в порядке. Я так рада, что встретила тебя сейчас, Акаши! Глаза Сейджуро слегка расширились. Мне показалось, что он в замешательстве, но в следующее мгновение вернулось знакомое спокойное выражение и я засомневалась в верности своего наблюдения. Акаши мягко подтолкнул меня к лестнице. Я легко подчинилась и первая взбежала на несколько ступеней вверх. Уже поднялась на первую площадку, когда сзади донеслось: — Я тоже рад. Желаю тебе удачи, Аянэ. Я остановилась и обернулась. Сейджуро стоял у подножия лестницы. У меня никак не получилось бы точно разглядеть, но, судя по тону, он улыбался. Мне стало не по себе оттого, что он смотрит на меня снизу вверх. Я поддалась порыву и скользнула к нему вниз, останавливаясь на одну ступеньку выше. Вблизи всё оказалось так, как я и предполагала. Сдержанная тёплая улыбка, серьёзный пронизывающий взгляд. Я вспомнила его слова и хихикнула. — Благодарю. — улыбнулась я и на мгновение задумалась не достаточно ли этого, но не могла упустить возможности для попытки ввести его в замешательство — Но знаешь, Акаши, …Продолжение следует