Ловушка для ... Поттера?

Случай умереть представился очень нескоро. Год выдался хлопотным. Каждый раз узнавая об очередной эскападе Поттера, Северус хватался за сердце и доставал успокоительное. Как, оказывается, спокойны и размеренны были благословенные дни, когда Поттер по ночам шлялся по коридорам, втихушку бегал в Хогсмит, гадил Амбридж и даже участвовал в Тремудром турнире. Вот уж и вправду, что имеем — не храним. Детки подросли, приключения на жопу тоже. Утекли со свадьбы, потёрли память Долохову и остались при этом живы, снова вломились в министерство, заглянули в гости к мёртвой Батильде Бэкшот и Нагайне хвост накрутили, чуть не разнесли поместье Малфоев, Люциуса от одного упоминания Поттера до сих пор в штопор закручивает. Вишенкой на торте стало ограбление Гринготтса. А когда этот малахольный почти утоп в мелком озерце, Северус чуть не завалил всю гениальную интригу гнусного старикашки. Спасибо недорослю Уизли, что вовремя вернулся, кому-то из них двоих он точно жизнь спас. Пока Гарри с друзьями развлекался кемпингом на просторах Британии, с редкими, но эффектными выходами «в свет», Снейп котлами варил успокоительное и принимал его по назначению вместо чая, кофе и тыквенного сока. Приходилось признать, что к мальчишке он и в самом деле привязался. И вот, наконец, Поттер с друзьями почтили своим присутствием Хогвартс. Всё складывалось идеально, хоть и несколько болезненно, но гриффиндурские недоумки и тут умудрились подгадить, разумеется из лучших побуждений. Ну как и всегда. Не окажись у профессора запасной палочки, и заботливо обустроенное будущее отправилось бы гиппогрифу под хвост. Северус лежал весь в крови на убогом грязном полу, яд Нагайны гулял по венам. Воспоминания отданы, дела окончены. Поттер дрожащими пальцами зажимает отвратительную рану на шее. То, что рана уже основательно затянулась, под кровью не видно, и выглядит всё наверняка ужасно. В мальчишке не чувствуется ни страха, ни отвращения, и очень хочется заглянуть ему в глаза, хоть один раз, на прощание. «Посмотри на меня» и тот смотрит, во взгляде ужас и отчаянье, это, наверное, от шока, да ещё вцепился в Северуса, как гоблин в мешок галеонов. Уизли и Грейнджер бестолково топчутся у него за спиной и, похоже, тоже никуда не торопятся, вероятно, отдают дань уважения. Ну ещё немного такими темпами и их старания будут не напрасны. Если хочешь выжить, пора умирать. Всё проходит как по нотам, но время затянуто и сознание ускользает по-настоящему. Не провалиться в небытие помогает слабый шёпот «Северус» и тихий всхлип. Показалось…в мире не осталось никого, кто захотел бы назвать его по имени. Он выполнил свой долг, отдал воспоминания и отправил щенка Поттера принимать «правильное решение». И Гарри, конечно, его примет. Впервые в жизни Снейпу хочется сдаться и умереть то ли от отчаянья, то ли от стыда. К смерти он готов давно, но быть готовым и хотеть — разные вещи. Он даже думать не хочет, что почувствует Гарри, узнав правду. Отравить последние минуты человека, который и так не видел в жизни ничего хорошего, это подлость, которой нет названия, и никакое «Общее Благо» её не оправдывает. И совершил её Северус Снейп. Можно проклинать падлу волосатую Дамблдора, сколько душе угодно, но не он снял с Гарри розовые очки и разрушил последние иллюзии, хоть и по его приказу. Гарри напоминал Снейпу котёнка — шкодливого, шебутного, с неуёмной жаждой жизни и необыкновенной верой в добро. Через час этого котёнка не станет. Некому больше будет шкодить и гадить, нарываться на неприятности и действовать Северусу на нервы. Мир с его смертью не рухнет, но обеднеет, потеряет что-то самое важное, без чего всё утрачивает смысл. Нет! Северус не позволит! Если, чтобы спасти мальчишку, придётся умереть самому, он готов. Если честно, он очень давно к этому готов, да и привычка спасать лохматого недоумка, похоже, въелась в него намертво. Нужно срочно подлатать себя, он очень ослаб, но на зельях пару часов продержится, а большего и не потребуется. Палочка исчезла! С запасной заклинания даются хуже и отнимают слишком много сил. Он должен справиться потому… Сознание вернулось, когда уже забрезжил рассвет. Время было безнадёжно упущено, и чем бы всё ни закончилось, оно закончилось без его, Северуса, участия. Значит нужно следовать первоначальному плану. Если мальчишка всё же выжил, Северус просто уйдёт. А если нет… Ну что же, Том, это Легилименция действует только глаза в глаза, а зелья и яды они…вездесущи. И ассортимент у мастера-зельевара-пожирателя-шпиона-убийцы весьма разнообразный. Превращаться с оборотным в его состоянии было очень тяжело, но куда деваться — необходимость. Превратился, поковылял. Благо крови и грязи в Хижине хватало, получилось убедительно. Зеленоглазое недоразумение снова выжило, лишний раз доказав, что оно — недоразумение, и, убив величайшего тёмного мага современности Экспелиармусом, это даже смешнее, чем гоблин на фестрале. Доковылял потихонечку, помог стаскивать убитых и раненных, присел у группки отдыхающих и рассказал о мёртвом теле профессора, лежавшем на полу Визжащей Хижины и превращённым каким-то Пожирателем в сухую ветку. Кто-то брезгливо сплюнул, большинство — вот неожиданность — жалостливо завздыхали. Оказывается, герой не только детским заклинанием безносого убил, но и чуть не всю Британию о его, профессора-шпиона, подвигах оповестил. Ну что же, пора было заметать следы, вливаться в новую жизнь и обдумать, как найти и вернуть свою палочку. Рассудив, что двух лет вполне достаточно, чтобы истерия по поводу ловли пожирательской сволочи поутихла, Северус вернулся на родину. Туманный Альбион встретил блудного сына…ну конечно — Гарри Поттером. С первой страницы первой же газеты, попавшей Северусу в руки, на него смотрел зеленоглазый засранец, рядом вцепившись в героя стояла рыжая Уизли. Поттер выглядел потрёпанным и безуспешно порывался сбежать за край колдофото, занявшего большую часть страницы. Рыжая держала крепко, работники прессы своё дело тоже знали. Заголовок под фото оповещал всех желающих проникнуться подробностями геройской жизни, что мальчик-победивший-того-кого-называть-давно-уже-можно-но-всё-ещё-страшно блестяще преодолел второй курс академии авроров. — Мистер Поттер, вот так встреча! — язвительно произнёс Снейп, глядя на тщетные попытки героя сбежать. — А у меня знаете ли к вам тоже вопросы имеются. Ну что же, мальчик-который-спёр-палочку жив и благоденствует, значит нужно обживаться в новом доме, налаживать быт и связи и вызволять свою собственность из цепких геройских клешней. В том, что любимую подругу дней суровых прихватизировал именно Поттер, Северус не сомневался. Вариантов, собственно, было немного. До конца сознание он тогда не потерял и в том, что никто, кроме этих недотёп, в Визжащую Хижину не заходил, был абсолютно уверен. Если бы палочку забрала Грейнджер, то точно сдала бы её в министерство или аврорат для установления истины, уж очень она правильная. Если бы взял Уизли, то только как запасную, в расчёте пользоваться, выиграна война или нет, денег на счетах рыжих намного больше не стало. Чтобы исключить оба варианта, Северус прошерстил все подшивки газет за всё время своего отсутствия. Дотошно рассматривал все колдографии, ни на одном снимке даже намёка на его палочку не обнаружилось, зато встретил подробное описание нескольких скандалов с участием Поттера, в которых оказалось замешано имя Снейпа. Из печатной информации складывалась картина, что судьба самого профессора и его палочки занимала общественность довольно долго, вплоть до его полной реабилитации, в которой Поттер — вот чудеса! — проявил неслыханную заинтересованность, и осталась условно известной с рассказа какого-то защитника Хогварса, который так и не объявился, чтобы дать показания перед Визенгамотом. При воспоминании о неизвестном Северус не мог сдержать самодовольной улыбки. Узнав из тех же газет о счастливом бракосочетании Грейнджер и Уизли, он вздохнул с облегчением. Кто верховодит в семействе Гризли, как про себя называл их Северус, он не сомневался, а значит, если бы рыжий всё же заныкал его палочку, гриффиндорская заучка ему бы весь мозг выела, но заставила отнести её в министерство. Стало быть нужно брать за жабры очкарика, но Поттер, на то и Поттер, чтобы Снейпу жизнь мёдом не казалась. Ну вот чего можно ждать от национального достояния, которое по мнению общественности, круче Мерлина и Основателей вместе взятых и даже писает радугой?! Правильно — тусовки, поклонницы, массовые встречи с обожателями! Так нет же, этот и здесь отличился! Забился в свою нору и носа не кажет! Репортёры его чуть не силком отлавливают, и как подобраться к нему — неизвестно. Повертев проблему и так и эдак, зельевар пришёл к выводу, что без помощи известного в волшебном мире имени не обойтись, а значит пора возобновлять знакомство с Люциусом. Воспоминание об отвалившейся челюсти и выпученных глазах вечно невозмутимого лорда, когда он понял, кто перед ним, было бесценно. Безумной радости по поводу неожиданного воскрешения бывшего соратника он не выказал, но и от долгов, налагаемых неоднократным спасением белобрысого наследника, отказываться не стал, пообещав любую помощь во всём, что будет необходимо. Сиятельный лорд Малфой, хоть в судах и обтрепался, растратив часть своего сияния, но влияния окончательно не утратил и множество полезных связей умудрился сохранить. В этом, кстати, заключалась вторая причина, по которой следовало обратиться именно к нему. И создавать себе имя и нарабатывать клиентуру приходилось заново. Два года странствий не прошли впустую. Была собрана обширная коллекция редких ингредиентов, налажены связи с поставщиками. А вот местные контакты оказались оборваны, в большинстве своём по причине смерти или отбытия заказчиков в Азкабан. Так что содействие Люциуса, в очередной раз отбоярившегося от отдыха за казённый счёт, было весьма кстати. Там, где делает заказы его сиятельство, никому не зазорно отовариться, да ещё Люциус уверил всех, что мастер просто выдающийся. Вопрос с новой внешностью был решён уже давно. Хоть оборотное и давало безграничное число возможностей, Северус решил остановиться на одной личине и внешность подбирал себе на годы в соответствии со своими привычками. Высокий худощавый маггл возрастом и фигурой соответствовал самому Северусу. Всё же в сорок лет как-то не с руки привыкать к выпирающему пузу или чувствовать себя недомерком. Новое тело, «на выход» так сказать, почти всем устраивало, и чувствовал он себя в нём вполне комфортно. Только вот нос подкачал. Куда было невзрачной, курносой бульке до внушительного орлиного клюва — гордости зельевара. Но тут уж не до жиру, главное, что и в этом облике нюх оставался отменным. В общем, всё было отлично, новые-старые клиенты если сначала и косились подозрительно, скоро привыкли, и ненужных вопросов ни у кого не возникало. А что?! Живёт себе одинокий волшебник, «Пророк» читает, никуда не встревает, внешность не меняет, ходит, как говорится, зимой и летом одним цветом. А что хмур и нелюдим, так то ненаказуемо. Как скоро и сколько старых знакомцев поняли, кто именно скрывается под именем С.О.Сеймур, Северус не знал, но это было и неважно, предъявить ему всё равно было нечего. Полностью оправданный герой Магической Британии, ну утаил человек факт своего спасения, некрасиво, конечно, но неподсудно. Выгоду извлечь из этого было невозможно. Ради дешёвой сенсации в газетах и привлечения к себе внимания никто бы суетиться не стал, а заиметь врага, подобного Снейпу, на Туманном Альбионе вряд ли оказалось бы много желающих, а если бы кто и нашёлся, то…короче, кто не спрятался — Снейп не виноват. Выбирая новое имя, Северус получил массу удовольствия. Вот где представился шанс от души покуражиться. Ему почему-то всё время вспоминался старый долькоед, с его намёками и неоднозначностями. В том, что Дамблдор его юмор оценил бы по достоинству, зельевар не сомневался. То, что инициалы СС должны сохраниться, он решил сразу. Во-первых, самые дорогие для себя вещи и все книги он метил личным клеймом, не поддающимся ни уничтожению, ни маскировке, и было бы странно, если бы кто-то заметил, что какой-нибудь Пит Булькер активно пользуется вещами с меткой СС. На неудобные вопросы Снейп никому отвечать не собирался, но столько лет проведённых в роли двойного агента на мозгах всё же сказываются, то есть на личность накладывают отпечаток. Во-вторых, Северуса подзуживало какое-то, ну просто невыносимое, желание поиздеваться и над чистокровными, презирающими магглов и всё, что с ними связано, и над полукровками, и над магглорожденными, которые о маггловском мире благополучно забыли, а магический так толком и не освоили. Повеселился он от души, припомнив и маггловскую историю, и байки, и нумерологию, и собственную нелёгкую жизнь, и на связь, поддерживаемую с Малфоем, намекнуть не забыл. Новость, озвученная Люциусом, которому было поручено поподробнее разузнать о жизни Поттера из неофициальных источников, обескураживала и злила одновременно. Оказывается, версия исчезновения Грозы Хогвартса, в конце концов, устроила всех, кроме золотого мальчика. Герой носом землю роет в попытках отыскать истину, видно зуд в геройской заднице покоя не даёт. Пришлось из-за этой неуёмной активности отложить свои поползновения ещё на год. По какой бы причине гриффиндорец ни был озабочен его судьбой, вряд ли это окажется чем-то приятным. А вопрос о том, что ему пожелают добровольно вернуть палочку, Северус даже не рассматривал, не для того брали. Когда стало ясно, что поиски прекращены окончательно, а герой начал чаще появляться в общественных местах, Северус стал рассматривать варианты. Оглушить Поттера он бы сумел, но смысла это не имело, палочка — не фото возлюбленной, её с собой таскать бессмысленно, даже в виде запаса, всё равно толком слушаться не будет. Империо или похищение предполагали длительную поездку в Азкабан, а Северуса, что с дементорами, что без, катастрофически не устраивало тамошнее время провождение и мерзкий климат. Веритазерум можно было подлить даже дистанционно, но это не гарантировало возможность задавать вопросы. Вламываться в дом, где тебя хорошо знают, было чревато. Оставалось оборотное. Обольстить героя, а там уже действовать по обстоятельствам. Вариант был неплох, хоть и с изъянами. Представив себя в образе сексапильной брюнетки, Северус скривился. Ну да ничего. Его палочка стоит и не таких жертв. Оставалось выяснить не имеет ли герой серьёзных отношений, оказалось, что не имеет. То, что рыжей Уизли, прилипшей к Поттеру, как плотоядный репейник, ничего не обрыбится, было очевидно всем, кроме неё. Выбрав подходящую внешность, Северус отправился в рейд по ночным клубам в поисках маггловских красоток погорячее. Поход себя оправдал. Результатом стал набор волос девушек на любой вкус и двухдневная головная боль, не поддающаяся никаким зельям. Список претензий к Поттеру увеличился. Приняв во внимание, что из двух известных зазноб Поттера одна была брюнетка, другая рыжая, но обе имели отношение к квиддичу, зельевар взялся за изучение спортивных журналов. Следующие несколько месяцев превратились в кошмар. Голова пухла от сведений о тупой игре. При мыслях о белье, постоянно впивающемся во все самые неподходящие места и сверху, и снизу, хотелось выть, как Люпин на луну. Воспоминания о чулках, шпильках, платформах, кружевах и косметике доводили до вспышек бешенства, избавиться от которого порой не помогали ни самоконтроль, ни зелья. В плане анатомии особенно напрягало что-то явно лишнее сверху и нехватка чего-то очень важного снизу. Поттер, задохлик слепошарый, ко всем прелестям оставался равнодушен, смотрел будто сквозь и держался на заметном расстоянии. Сократить дистанцию удалось лишь однажды, но уж лучше было обойтись без такой фееричной удачи. Не имея ни малейших успехов в своих ухищрениях, Северус решил идти напролом и… пошёл. Поттер сначала пытался вежливо увернуться от обожания пышногрудой блондинки в неприлично короткой юбке и с ещё более неприлично глубоким декольте. Но быстро поняв, что намёки в данном случае абсолютно бесполезны, решил позорно сбежать, даром что гриффиндорец. О том, что опыт и манеры Поттера при общении с прекрасным полом сравнимы разве что с грацией слонопотама, танцующего вальс, Северус из виду как-то упустил. Вспомнить об этом пришлось, когда ледяное шампанское из фужера неловко шарахнувшегося от него Поттера выплеснулось в то самое декольте и сверху было припечатано пышным кремовым пирожным, выбитым, всё тем же Поттером, из рук проходящего мимо официанта. Чувствуя, как липкая шипучка тонкой струйкой стекает по животу в кружевные трусики, Северус с ужасом наблюдал, как геройские руки, белоснежной салфеткой, размазывают крем по его пышным буферам, отчаянно пытаясь ликвидировать последствия собственной неуклюжести. Следующие несколько недель вся Магическая Британия с упоением обсуждала, дивные по своей колоритности, колдофото, появившиеся во всех магических печатных изданиях. На которых красный, как редис, национальный герой обеими руками хватается за грудь блондинки с выпученными, как у пучеглазого заполошника, глазами. То, что коварное декольте двойной нагрузки всё же не выдержало, только добавило пикантности и популярности снимкам. После тщательного обдумывания плачевных результатов своих стараний Северуса посетила гениальная, в своей простоте, мысль. А что если девушки, это вообще не то?! Подивившись, как такая простая идея не пришла ему в голову раньше, Снейп отправился в повторный рейд по кабакам, за сбором коллекции юношей. Результатом встреч с Поттером стал откровенный, абсолютный пофигизм последнего. На душе Северуса обычно после подобных встреч тоже становилось необыкновенно гадостно. Чувствовались в парне какие-то безысходность и отчаянье что ли. Хотелось подойти к глупому недоноску и… А что собственно и…? Утешить что ли? Ну так у него утешителей, вон, вся Англия… На кой дементор ты ему сдался, сволочь ядовитая?! Вот заавадит он тебя с удовольствием! И за утешение, и за чудные незабываемые школьные годы. Правда, один раз некоторый интерес со стороны гриффиндорца вызвать всё же удалось. Явившись на какое-то благотворительное мероприятие с целью понаблюдать за объектом охоты, Северус вошел в зал уже после начала речей и устроился вдалеке, у стеночки. Замечен он был минуты через три. Поттер впился в него глазами, побледнел, потом покраснел, начал заикаться, скомкал и без того маловразумительную речь и, едва спустившись с трибуны, бодрой рысцой устремился к нему. Северус замер, не понимая, что происходит. Золотой мальчик сиял, как золотой же галеон, в глазах искрился невероятный коктейль из неверия, радости, надежды и ожидания. Но когда до Снейпа оставалось не более десяти футов, глаза вдруг потухли, лицо стало растерянным, потом как-то поскучнело и приняло привычное выражение вежливого безразличия. Сделав вид, что торопился он исключительно к выходу, Поттер покинул зал и почти сразу трансгрессировал. Зельевару ничего не оставалось, как тоже поскорее убраться подальше. Дома внимательно осмотрев себя в зеркало, он так и не понял, что привлекло в нём внимание. Тощий, темноволосый, высокий юноша в чёрной скучной мантии с бледной кожей и неопрятными волосами. В принципе, он сейчас очень походил на самого себя, лет двадцать назад. Сердце радостно трепыхнулось, а может Поттер принял его за него самого?! Но хватило десяти секунд необоснованной радости и глупой надежды, непонятно на что, чтобы приказать тупой мышце заткнуться и гонять кровь, как положено. Ни одной адекватной причины для того, чтобы мальчишка ему обрадовался в этом мире не существовало, а то, что он проявлял непонятный интерес к судьбе бывшего учителя, так от этого ничего хорошего ждать не приходилось. И если бы им довелось встретиться, в лучшем случае зельевара ждал допрос с пристрастием о житье-бытье родителей пацана, а в худшем… Выслушивать мнение о себе, совместных с Дамблдором действиях и своих отношениях с юной жертвой этого произвола ему совершенно не хотелось. Хотя могли последовать и извинения, всё же тараканы в гриффиндурских головах логическому анализу не поддаются. С другой стороны, может быть ему просто такой типаж нравится? Но поскольку интерес был утрачен даже не начавшись, и эта мысль была отброшена как бесперспективная. Совершив, больше для очистки совести, ещё несколько безуспешных попыток и окончательно убедившись в тупиковости выбранного метода, Северус решил, что пора переходить к решительным действиям.