Ловушка для ... Поттера?

Через полчаса, когда идея была изложена, Рон с тоской посмотрел на так и не съеденный Поттером бутерброд: — А ведь как хорошо день начинался! — Предлагаю закончить всё на мажорной ноте — торговля пойдёт прахом, но мы разбогатеем на мемуарах! — Джорджу идея Гарри пришлась по вкусу. — Только скажи, друг наш Поттер, как в твою голову пришла мысль назвать эту сумбурную солянку великим словом — План?! — А что не так? — вскинулся Гарри. — Ну, во-первых, как ты рассчитываешь одновременно прикидываться мёртвым и следить за Снейпом? Во-вторых, как собираешься оповестить магический мир о своей «безвременной кончине»? С помощью маггловских листовок?! В-третьих, ты всерьёз думаешь, что Снейп, который не перепутает волшебную печать с маггловской даже спросонья, в темноте под «Конфундусом» на это купится? Даже если там будет стоять волшебное имя — Гарри Поттер! Чего ты вообще решил с магглами связаться?! — У них за деньги можно напечатать что угодно и на чём угодно. Захочешь, и тебе эту новость на майке изобразят или на тарелке … — Огорчу я тебя до невозможности, диверсант ты наш доморощенный, даже магглы не оставят без внимания новость о трагической гибели Национального Героя и известной личности, даже если они об этой самой личности впервые в жизни слышат! И даже не надейся, что простецы сумеют напечатать хоть одну колдографию, а без неё вся эта, итак сомнительная затея, превратится … пардон, тут дамы. И ещё, ты надеешься подсунуть эту невообразимую хренотень Снейпу в калитку? А он, между прочим, человек гордый! Он оскорбится и голову тебе оторвёт, не дожидаясь признаний и объяснений. — А как он узнает? Ты признаешься или сова расскажет? — съехидничал Рон. — Братец мой кролик, — Рон надулся, — если ты от тягот аврорской жизни, как говорят, весьма опасной для неокрепших умов, вроде твоего, забыл, кто такой Снейп, то я тебя, так и быть, просвещу. Если его как следует разозлить, он не только сову допросить сумеет, но и письменные показания у неё возьмёт. А потом, если вдруг решит, что над ним посмеяться захотели, такую мстю устроит, что Волдеморда нам лапочкой низзлом покажется. — То есть, ты против этой затеи? — уточнил Гарри. — Нет, я не против. На что только не пойдёшь ради счастья Героя, даже гнев его Подземельного Вампирства на свою буйную головушку готов принять! Но идея требует доработки! Первое — нужно придумать, как обрести вожделенные печатные листы соответствующего качества и информации, и сокрыть от любопытного магического сообщества факт твоего не умерщвления! — Очень просто, всё, что нужно, мы напечатаем в редакции «Придиры». — спокойно предложила Полумна. — Ни за что! Луна, если что-то пойдёт не так, журнал закроют, а тебя — посадят! Я против! — Не переживай, Гарри, ничего не случится. — Нет! — Жаль, — вздохнула Луна, её обычно безмятежное лицо несколько погрустнело, — мне нравилось думать, что ты считаешь меня другом. — Так и есть, конечно же, мы друзья! Но это большой риск и слишком высокая цена! — А я думаю, ценность дружбы не измеряется подобными вещами. Разве ты не сделал бы тоже самое для любого из своих друзей? — Конечно, сделал бы! — горячо воскликнул Гарри и понял, что попался в ловушку, теперь он уже не мог отказаться от искреннего и щедрого предложения девушки. — После того, как Пожиратели взорвали наш дом, — как ни в чём не бывало продолжила Луна, — мы купили новый станок. Он очень хороший и мы легко сымитируем шрифт и оформление «Пророка». — Луна, ваш дом пострадал от рога взрывопатама, — Гермиона страдальчески закатила глаза, — я же тебе говорила. — Нет, — когтевранка упрямо качнула головой, — это был рог морщерогого кизляка, а не самоисцелился он только потому, что Пожиратели применили Развеивающие чары. — Во-вторых, — с нажимом произнёс Джордж, возвращая себе утраченное внимание, — как ты собираешься втюхать эту информацию, окопавшемуся в своей норе Снейпу? Листочек к двери приклеить не выйдет, сам знаешь, что ты его даже через забор перекинуть не сможешь. А если и сможешь, то сильно сомневаюсь, что Снейп его поднимет, скорее уж испепелит Адским Пламенем через окно, не вставая с кресла. А о том, что ты умер, а потом не умер снова, узнает из газет, освещающих судебный процесс, на котором будут решать, на сколько нас в Азкабан посадить за дестабилизацию мирной жизни магического сообщества. — Снейп выписывает «Ежедневный Пророк», можно замаскировать новость под спецвыпуск, — предложила Гермиона. — Отличная идея! — Да, но потом ещё нужно будет надурить Снейпа, который годами Тёмного Лорда на … кхм … ну в общем, вертел, как хотел! — Гарри, чего усложнять?! Давайте просто оборотного выпьешь и клиентом прикинешься! Сделаешь вид, что тебе нужно что-то особенное, а потом, когда встретитесь, оглушишь его и сюда притащишь! И поговорите! — ну кто бы сомневался, что Рон, не утруждая себя размышлениями, предложит нечто подобное. — Ага, устроишь ему допрос прямо в бессознательном состоянии, — подзудил Джордж. — Зачем! Он его в чувства приведёт и … — И Снейп его проклянёт и развеет раньше, чем Гарри рот успеет открыть! — Рон, Снейп не простит мне обмана! — Ты хочешь сказать, если ты прикинешься клиентом — он тебя не простит, а если устроишь панику на всю страну — вместе с тобой посмеётся?! — Нет, но так у меня будет хоть какой-то шанс узнать, как он, действительно, ко мне относится! — Гарри беспомощно посмотрел на Гермиону, словно говоря «я же предупреждал, что Рон не поймёт!» — Мы можем вместе его похитить, связать и «Сывороткой правды» напоить, а потом память стереть! — Рон! Ты сам себя слышишь?! — возмутилась Гермиона. — Так даже с преступниками не поступают! При этих словах Поттер покосился на Джорджа, принявшего невинный вид. — Гарри хочет наладить с профессором отношения, а не разрушить их окончательно! — Так он же ничего не вспомнит! — Рон! — Да, ладно, я это … есть хочется. Просто подумал … — А есть чем? — раздался со стены ехидный голос. — И давно подслушиваете? — нахмурился Гарри. — Я не подслушиваю, а собираю информацию, — Финеас Найджелус неспешно почесал кончик носа, — должен же я знать, в какую ещё глупость намерен встрять наследник моего Рода. — Вас это не касается! — огрызнулся Рон. — Ещё как касается. Придурок Сириус даже двенадцать лет в Азкабане провёл, так домой возвращаться не хотелось. — Ну и сидели бы себе в директорском кабинете! — не сдержался Джордж. — Шумно там. — наигранно вздохнул Финеас. — Альбус всех своими лимонными дольками закармливает, руки оторвать тому художнику, который эту пакость ему на портрете написал. А старая кошка шипит с утра до ночи, спасибо хоть мышей не носит. — Это Ваши проблемы! Что Вам здесь понадобилось?! — Наслаждаюсь зрелищем, как пять гриффиндорских малолетних недоразумений, о, прошу прощения, одно недоразумение здесь — когтевранское, собираются обвести вокруг пальца выдающегося волшебника, к тому же слизеринца! — И что в этом такого невозможного? — То, что это Вас — гриффиндорские бестолочи — можно подловить на доверчивости. А истинный слизеринец даже случайно допущенную ошибку обратит в свою пользу! — Директор Блэк, сэр, — Гермиона, мило улыбаясь, изобразила на лице всё возможное почтение и восхищение, — очень Вас прошу, не могли бы Вы сказать нам, на чём можно подловить истинного слизеринца? Пожалуйста! — Вежливость — большая сила! — довольно крякнул Финеас. — На осторожности, конечно! — Спасибо, директор Блэк! — портрет прищурился и внимательно оглядел Гермиону. — Ну и на лести. — тихо добавил он. В животе Рона громко заурчало. Бросив на него презрительный взгляд, слизеринец удалился. — Спасибо, Финеас Найджелус! — крикнул ему вдогонку Гарри. — Кричер, сделай нам перекусить. — Слушаюсь, Хозяин. — появившийся эльф тут же исчез. — Я скоро вернусь. Раньше, чем кто-то успел что-либо спросить, Поттер исчез за дверью. — Ался эму эфот ад изеинс’ий! — с трудом прошамкал Рон, с трудом пережёвывая недоеденный Гарри бутерброд, на который он косился весь вечер, — оему он эртовски эзмиился. — Да нет, — Гермиона морщась наблюдала за мужем, всё же некоторые выходки благоверного шокировали её до сих пор, — наоборот, он становится собой! Вспомни, каким он был, когда мы крестражи искали — сильным, храбрым, целеустремлённым, а потом, сразу после победы, как-то сник весь, словно съёжился. Нет, он не стал слабым или трусливым, но будто в нём сломался какой-то стержень, маяк, который вёл его … и Гарри поплыл по течению безропотно, по инерции. Я тогда подумала, что это из-за пророчества, ну, понимаете — он выполнил своё предназначение и утратил смысл жизни. Так и было. Только смысл был вовсе не в убийстве Волдеморта. И уничтожить Гарри его стремился, по большей части, не из-за блага магической Англии и даже не из мести за родных или защиты друзей, а чтобы единственный, самый дорогой ему человек перестал быть рабом свихнувшегося маньяка. И я боюсь, что если мы сейчас его не поддержим, то навсегда потеряем друга. — И где тебя носило? Поттер вернулся, когда две трети приготовленных Кричером сандвичей оказались съеденными. Довольный Рон, развалившись в кресле, лениво пережёвывал очередной кусок. — Ходил к Вальбурге, она обещала помочь! — Снейп не сыр, чем тебе поможет эта благородная плесень? — Ох, Рон, заткнись, — прошипела Гермиона, — леди Вальбурга очень милая женщина, когда захочет. — Она очень хорошо знала Северуса ещё в юности, даже была бы не против его в свой Род принять. — Чего же не приняла? — полюбопытствовал Джордж. — Наверное, из-за вражды с Сириусом. — неуверенно предположил Гарри. — Из-за мерзкого характера! — бросил Рон. — Потому что полукровка. — предположила Гермиона. Друзья уставились на неё с недоумением. — Ну вы как маленькие. — раздражённо проворчала девушка. — Но будь он чистокровным, от него и свой Род не отказался бы! — Ну, а так свой отказался, а «благороднейший, чистейший и древнейший» не смог принять, даже если бы очень хотел. И Гарри, Сириус на тот момент уже был выжжен с гобелена. — Ой, да ладно, кому нужен этот носатый упырь, чтобы в семью его принимать?! — под взглядом Гарри и Гермионы Рон закашлялся, — я это … поможет и славненько! Давайте обсудим наши действия! На улице был уже глубокий вечер, когда удалось приблизительно набросать более или менее приличный план. — Это очень жестоко, — задумчиво проговорила Луна, — все эти годы он жил ради тебя, даже если сам не понимал этого. Ему будет очень больно. — Я думал, ты с нами согласна?! — Рон уставился на когтевранку с недоумением. — Да, — кивнула та, — потому что Гарри прав, это кратчайший путь к их счастью, но эффективность не делает его менее жестоким. — Гарри, а что ты собираешься делать после, ну потом, когда это всё сработает? Как ты думаешь объясняться с профессором? — Я это ещё не обдумывал. — А не мешало бы! — В прошлом году мы с папочкой ездили в Испанию, — голос Луны стал мечтательным, — в экспедицию, искали … — Неужели морщерогих кизляков? — не удержался Рон. — Нет. — Луна, казалось, вовсе не заметила подначки. — Нас интересовали вислоносые змееруки. Мысленно представив себе этих монстров, Поттер внутренне содрогнулся, а Рон сделал вид, что его тошнит. Луна же, ничуть не смутившись реакцией друзей, похоже, она её попросту не заметила, вдохновенно продолжала рассказ об Испании: — В средние века влюблённые пели серенады под окнами любимых. А если это были волшебники, они ещё приводили с собой лесных нимф, зачаровывали инструменты, и пели о любви и страсти, и засыпали окна избранников или избранниц цветами. Это было мило. — Ага, я так и вижу плюющегося ядом и проклятиями Снейпа, сидящего в цветущем розовом кусте, с длинню-ющи-ими шипами, которому Кричер на зачарованной волынке играет, а Гарри ему сопливо-романтичные песни поёт, типа «Котёл полный горячей любви», — заржал Рон. — И Перси на подпевках. Все банши с зависти собственными космами удавятся! — прибавил Джордж, и все невольно рассмеялись. «А неплохая идея», — ухмыльнулся довольный, выспавшийся Поттер, вспоминая, как залившийся румянцем, закутанный по уши в плотную мантилью Снейп, в сопровождении дуэньи-Волдеморта, благонравно сложив руки и ехидно ухмыляясь, наблюдал, как зачарованные инструменты пи… лупцуют недовольного папу-Альбуса, а Рон с Луной поют гимн Хогвартса под вой Люпина. Всё же и его сны бывают приятными. Гермиона обещала написать пробную статью, Луна поколдовать над станком, а Джордж подготовить всё для колдофото. Так что на обстоятельный разговор с Вальбургой оставалось достаточно времени.