Ловушка для ... Поттера?

После того, как Гарри рассказал о просьбе Кингсли повременить с увольнением, напряжение Северуса не отпускало, он почти физически чувствовал надвигающуюся опасность и понимал, что, как бы ни старался, предотвратить её он вряд ли сумеет, хотя бы потому, что Гарри ни за что не нарушит данное слово. Было совершенно очевидно, что Гарри загнали в ловушку, в очередной раз воспользовавшись его порядочностью и доверчивостью, и это откровенно выбешивало. Целенаправленно убивать Поттера скорее всего никто не собирался, с большей долей вероятности просто создадут условия, а там уж как пойдёт. Конечно, можно было схватить Поттера в охапку и уволочь в неизвестном направлении или убедить его побеседовать с Шеклболтом и отложить увольнение ещё на месяц, но и у этих вариантов были существенные изъяны: чем дольше Гарри имел непосредственное отношение к аврорату, тем хуже для него всё могло закончиться. Да ещё, помня о печальной судьбе Добби, мальчишка наотрез отказался от помощи и страховки со стороны Кричера. В потенциальной защите здорово мог бы помочь готовящийся ритуал, но к ближайшему новолунию они катастрофически не успевали, а всё, что могло случиться, должно было произойти в ближайшее время. Во чтобы то ни стало нужно было уберечь Гарри от неприятностей до ритуала, и это было самым сложным: Северус прекрасно понимал, что ни защитить Гарри, ни провести ритуал раньше, чем будет закончена подготовка и выяснены все нюансы, он не может — риск поставить под угрозу их жизни и лишить Поттера даже той защиты, что уже имелась, был слишком велик. Первым делом Снейп потребовал закрыть камин от всех, кто не был посвящён в их тайны, и Гарри, к его удивлению, без колебаний принял его решение. Без всяких сожалений отказавшись практически от всех заказов, кроме самых важных, Северус большую часть остававшегося у него свободным времени посвятил варке зелий, которые могли пригодиться Гарри в случае нападения, и практике боя и защиты в дуэльном зале. Результаты тренировок с каждым днем радовали Северуса всё больше. Учился Поттер на удивление легко, с успехом сочетая навыки, приобретённые в аврорате, с новыми знаниями. В противовес своей обычной неуклюжести, в бою Гарри оказался на удивление ловким и выносливым противником, недостаток опыта которого с лихвой компенсировался исключительной интуицией. Северус уже даже пожалел, что в его не всегда безопасных и лёгких экспедициях за ценными ингредиентами рядом с ним не было такого помощника. С Гарри оказалось на удивление легко и интересно общаться, конечно, он не был высокоинтеллектуальным собеседником, фонтанирующим невероятными идеями и познаниями, но когда Поттер переставал неизвестно чего смущаться и по-настоящему увлекался темой беседы, становилось очевидно, что он далеко неглупый парень. К сожалению, Гриффиндор в Поттере был неистребим, и его глаза просто загорались, когда речь заходила о приключениях или розыске чего бы то ни было. Казалось, Гарри было абсолютно всё равно, что искать: философский камень, Тайную комнату, крестражи, сгинувшего в неизвестность профессора — сам процесс поиска увлекал его безмерно, главное, чтобы он был уверен в нужности своего занятия. Как и большинство гриффиндорцев, Поттер не мог построить чёткую логическую цепочку и отвратительно разбирался в причинно-следственных связях, постоянно приходя к неверным выводам, но обладал превосходной интуицией, нивелирующей все прочие недостатки. Злость, которую Северус испытывал при мысли, что никто даже не попытался помочь Гарри найти своё призвание в этом новом, замечательном, но чуждом Поттеру мире, удивляла его самого. С друзей Гарри спрос был невелик, им бы со своими жизнями разобраться, а вот «старшие товарищи»… Если бы в аврорате хоть немного задумались не о выгоде использования имени Героя, а применении его реальных талантов, у парня были бы все шансы прекрасно проявить себя среди поисковиков-интуитов. Следовало бы, конечно, включить в их тренировки занятия по развитию и контролю способностей Гарри, но пока приходилось отложить эту тему до лучших времён, на данный момент приоритетом было сохранить жизнь и здоровье мальчишки. Стихийные всплески магии несколько настораживали, тем более, что Поттер наотрез отказался объяснять, с чем они связаны, но было совершенно очевидно, что даже их Гарри до определённой степени умудряется держать под контролем, не доводя дело до действительно серьёзных последствий. После рассказа об уничтожении склада с контрабандой Северус смеялся так, как не смеялся, наверное, вообще никогда в жизни. Он-то как раз, в отличие от наивного гриффиндорца, прекрасно представлял, какая часть изъятой в подобных рейдах продукции уходит «налево», оседая золотыми галеонами в карманах не особо щепетильных чиновников, и какой именно части «левого приработка» Поттер их лишил за то, что его так некстати побеспокоили. За все эти дни действительно спокойным Северус чувствовал себя, только когда они отправлялись к нему домой. Наблюдая совершенно детскую радость носящегося над поляной Гарри, Северус чувствовал себя счастливым. Поддаться уговорам и присоединиться к полётам он так и не решился, хорошо летать он, конечно, научился, но боялся, что рядом с Гарри будет выглядеть неуклюжим. Разговор с Вальбургой вселил в него определённую уверенность. Теперь Северус почти не сомневался ни в правильности принятого решения, ни в возможности получения такого желанного для него результата. Настоящей неожиданностью для Северуса стало, насколько быстро они притёрлись друг к другу, постоянное присутствие мальчишки рядом его совершенно не напрягало, точнее напрягало, но… совсем в других местах. Жизнь, определённо, заиграла новыми красками. Какие год-полтора, что он себе придумал?! Пять-шесть месяцев — максимум, что можно позволить себе на обольщение, так что нужно поторапливаться, пока эта лохматая катастрофа ещё во что-нибудь не влезла. План сохранялся, но вот неспешностью приходилось пожертвовать, да и идея дожать Поттера до полноценного, осознанного признания тоже никуда не делась. Сразу после того, как закончится время пребывания Гарри в его доме, следовало переходить к следующему этапу. Северус остановил свой выбор на показанных Поттером артефактах: одном из коллекции Блэков и одном из приобретённых Гарри — ни тот ни другой интереса не представляли, но как предлог вполне годились. Конечно, «тыква», созданная Джорджем и в усовершенствованном виде пополнившая коллекцию Поттера, была очень занимательна, но изучать её при помощи владельца, имея возможность задать вопросы создателю, было глупо и подозрительно, а лишняя компания при общении с Гарри Северусу была совершенно ни к чему. И хочешь — не хочешь, а, вероятно, воскреснуть в срочном порядке ему всё же придётся, чтобы все желающие попользоваться именем, добротой или наивностью Поттера десять раз подумали: стоит ли лезть к Гарри, если он под защитой Снейпа, но опять же, сделать это прямо сейчас было невозможно, чтобы не ускорить и не спровоцировать нападение, да — засада! Вот и оставалось вкладывать все силы и умения в зелья и тренировки. Всё же выработанная годами интуиция его не подвела. Вряд ли нападение было спланированным, но вот без прикрытия Поттера оставили совершенно точно преднамеренно. Заклятие, попавшее в Гарри, было достаточно опасным и не самым часто используемым, но хуже всего оказалось то, что исцеляющую мазь нельзя было приготовить заранее: состав был дорогим и сложным и хранению совершенно не подлежал. Фортуна и тут оказалась на стороне несносного мальчишки: и проклятие не задело жизненно важных органов, и зельевар, способный сварить мазь, убирающую все негативные последствия, оказался под рукой, и Финеас Найджелус вовремя подсуетился, чтобы разузнать нужные детали. Как только о нападении стало известно в аврорате, Рон немедленно прислал патронуса, и один бывший директор Хогвартса бросился в лабораторию, а второй отправился выяснять подробности случившегося, так что лекарство оказалось готовым едва ли не раньше, чем герой успел прийти в себя после доставки в Мунго и полного обследования. И всё же Северус нервничал, хоть и было очевидно, что на этот раз всё обойдётся, да что там «нервничал», наедине с собой можно было признать, что он чуть не впал в панику настолько, что требуя, чуть ли не немедленного возвращения Гарри, умудрился запугать и накрутить примчавшуюся на Гриммо Грейнджер, за что теперь было невыносимо стыдно. Ну, да ладно, как-нибудь выкрутится — ему не привыкать. Не успел Гарри перешагнуть порог дома на Гриммо, как к нему подлетел разъярённый Снейп. — Это что? — рявкнул он, гневно потрясая перед носом парня газетой. — Эмм, газета? — Что, мистер Поттер, ни дня не можете прожить без славы?! Вы чувствуете себя обделённым, если Ваше имя хотя бы на сутки покидает страницы печатных изданий?! — Не понимаю, что Вас удивляет, — пожал плечами Гарри, — Вы же сами предупреждали, что так и будет. — Вот именно, я предупреждал! Поттер, Вы не ребенок, — зельевар плюнул и матернулся, — то есть Вы не мужчина, — теперь Снейп замотал головой, как только что вылезшая из воды собака и от этого, столь не свойственного ему жеста, Гарри, хоть фраза и показалась несколько обидной, едва успел зажать рот рукой, чтобы не фыркнуть, — Я имею в виду — Вы вообще не человек! Вы — мерлиново наказание, данное мне за грехи, стихийное бедствие, призванное отравлять мне жизнь и вносить в неё хаос! На что, позвольте узнать, я потратил последние недели, если Вы так и не научились элементарно защищать себя?! Вы такой же ленивый, самоуверенный… — Как мой отец? — Как два ваших отца! — рявкнул Снейп, спешно соображая, в чём бы ещё обвинить Поттера, чтобы избежать неудобных вопросов о паническом ужасе, которому он поддался после известия о случившемся нападении, и вылившемся в необоснованные требования, предъявленные Грейнджер и явно переданные Гарри, — От Поттера и Блэка Вы взяли всё самое худшее, что только было возможно — Раздевайтесь! — Вот так сразу?! — опешил Гарри и принялся спешно выпутываться из мантии. — Поттер, какого Мордреда Вы делаете? Вы решили устроить стриптиз среди прихожей, может, ещё на крылечко выйдете? — Вы же сами сказали раздеваться, — обиделся парень. — Мерлин, дай мне терпения, — прошипел Снейп, — поднимитесь в свой кабинет и обнажитесь до пояса, я должен убедиться, что подобрал правильный состав и не останется никаких последствий проклятия! Какого Мордреда Вы ушли из Мунго так рано? — Но Гермиона сказала, что Вы потребовали, чтобы я вернулся домой, — Гарри растерялся, вспоминая, как ему пришлось выдираться из рук заботливого персонала. — Но не раньше, чем Вам окажут полноценную помощь! Я сказал так, чтобы Вы не пошли на поводу у Кингсли и не задерживались в Мунго дольше необходимого на радость газетчикам, и не нашли себе там ещё проблем… Впрочем, — Северус решил смилостивиться, кажется, ему удалось выдать собственную панику за обдуманные действия, — так даже лучше, по крайней мере я могу быть уверен, что эти криворукие недоучки Вас не залечат. Осмотр показал, что состояние Поттера вполне удовлетворительное и после нескольких приёмов приготовленных Северусом зелий он полностью придёт в норму. — Отлично, для проведения ритуала нет препятствий! — вынес свой вердикт Снейп. — Мы можем действовать, как и планировали, оставшихся двух недель Вам хватит, чтобы восстановиться полностью. — А может стоит немного выждать, ну, вдруг что-нибудь… непредвиденное. — Поттер, непредвиденным может стать только случай, при котором Вы найдёте приключения на свою пятую точку даже здесь. Я надеюсь, Вам хватит ума не покидать дом в течение нескольких ближайших дней, тем более, что, по мнению всего волшебного мира, Вы лежите при смерти. — Но, сэр… Снейп сощурился: — Поттер, этот ритуал проводится только в новолуние, созданные связи набирают силу вместе с ростом луны и достигают своего максимума к полнолунию, после чего ещё две недели уходят на стабилизацию и закрепление результата, итого — полный лунный цикл. Не сомневаюсь, Вы в состоянии выдержать несложный ритуал, а у меня, смею Вас уверить, есть более важные дела, чем торчать здесь ещё полтора месяца до следующего новолуния. Надеюсь, я достаточно ясно выразился? — Да, сэр. — Гарри уже пожалел, что послушался и сбежал из Мунго так рано. С одной стороны, ему тоже хотелось поскорее закончить с делами, а с другой… Он прекрасно понимал, что проведённый ритуал автоматически означает завершение его сотрудничества с Северусом, а ничего нового, чтобы удержать его рядом с собой, придумать так и не получилось. Настроение неожиданно подняла Вальбурга. Гарри смеялся до колик, слушая её рассказ о том, как она запугивала Северуса тем, что после ранения и ритуала Гарри будет необходим отдых и свежий воздух, которого в Лондоне уже несколько веков не водится, и его наверняка утащат погостить в Нору, прямо в страждущие объятия младшей Уизли. В ответ Северус заявил, что у него отличный сад и прекрасная пригодная для полётов на метле поляна, которая очень нравится Гарри, к тому же Поттеру будет гораздо безопаснее провести пару недель под присмотром человека, способного, в случае необходимости, оказать помощь, чем в объятиях бестолковой лахудры. — Но почему тогда он так спешит от меня отделаться?! Что ему стоило подождать лишний месяц? — обиженно проворчал Гарри. Вальбургу его реакция развеселила ещё больше: — Какие же вы оба дети! Гарри, Северус не хочет от тебя отделаться, он о тебе беспокоится! После ритуала ты сразу же получишь дополнительную защиту, а Северус хочет, чтобы это произошло, как можно быстрее, ради твоей же безопасности. — А разве я не должен находиться здесь, ну, чтобы закрепить результат? — Ты обязательно должен провести дома первые сутки и вернуться к полнолунию — если решишь уехать. Раньше это время использовалось, чтобы навестить и укрепить связи хозяина со всей своей собственностью, но, насколько мне известно, ни ферм, ни лавок, ни других домов у тебя нет, так что и беспокоиться не о чем. Скажу больше, — Вальбурга хитро улыбнулась, — если ты проведёшь это время у своего избранника, то часть защиты Блэков распространится и на его дом, да и сам дом будет относиться к тебе более благожелательно. — А Северусу это не повредит? — Разумеется — нет! А раз уж отступать мы не намерены, то в дальнейшем вам обоим это сэкономит массу сил и времени. Ну что же, раз Вальбурга уверяет, что ему предстоит провести несколько дней в гостях у Северуса, к такому событию стоило подготовиться, и Гарри самым наглым образом нарушил приказ «не покидать дом», отправившись в Лютный и использовав для этого остатки позаимствованного в аврорате оборотного. Вернувшись домой через пару часов и заперевшись в спальне, он бережно спрятал в шкаф маленькую коробочку и с интересом уставился на флакон, наполненный жидкостью цвета золота с отчетливым радужно-перламутровым оттенком. Вот этот-то оттенок и смущал. Насколько Гарри помнил, ничего подобного вид данного зелья не предполагал, однако продавец уверил его, что это новейший усовершенствованный состав. С одной стороны, верить на слово подобным дельцам явно не стоило, с другой… это точно не то зелье, которое можно было бы купить в аптеке, пусть даже за очень большие деньги, а ожидаемый результат, по мнению Поттера, стоил любого риска. Теперь главное было дождаться ритуала. Неожиданное затруднение, возникшее из-за того, что, как оказалось, Гарри как полукровке, имеющему довольно посредственное отношение к принимаемому им Роду, потребуется два свидетеля, разрешилось на удивление просто. Невилл, заявивший, что после пережитого им приключения он уже точно не боится ничего в этой жизни, победил свой ужас перед бывшим страшным профессором и согласился выступить свидетелем от древних Родов, то, чего не мог сделать полукровка Снейп для полукровки Поттера, сам Северус, как чрезвычайно сильный волшебник, должен был свидетельствовать от Магии. После вспышки, вызванной пребыванием Гарри в Мунго, Северус вернулся к своему обычному в последнее время поведению. Он больше не язвил и не ругался, педантично повторял Поттеру всё, что тому нужно было вызубрить и как правильно подготовиться. Учил новым заклинаниям и поил укрепляющими зельями. На новый разговор с Вальбургой Северус не решился и потому до сих пор искренне не понимал причин нервозности Гарри и периодически наваливающейся на него апатии. Северус и так уже прилагал максимум усилий и терпения, стараясь лишний раз не волновать и не задирать парня, а уж о том, что им предстоит провести вместе две недели вообще помалкивал, решив, что лучше всего будет поставить того перед фактом в последний момент, практически лишив его возможности отказаться от приглашения. Глухое отчаяние, временами отчетливо проступавшее в глазах Гарри, заставляло сердце тоскливо сжиматься и задумываться — не жалеет ли Гарри о том, что вообще решил с ним связаться. После таких размышлений Северус становился более холодным и замкнутым, а Поттер, похоже, нервничал ещё сильнее. Сам Гарри впадал из крайности в крайность: то будущее представлялось ему широкой дорогой, по которой они с Северусом пойдут вместе, то бесконечной унылой пустыней, в которой он останется совсем один. Это состояние подогревало то, что Северус ни единым словом не намекнул, что собирается пригласить Гарри к себе и даже не заикался о каком-либо общении после того, как их дело будет окончено. Не погрузиться в окончательный душевный раздрай помогали спокойная уверенность в благополучном исходе Вальбурги и Луны. Присутствие в доме Северуса то дарило покой и надежду, то, когда он вдруг становился отчуждённым и холодным, доводило до отчаяния. Спасибо хоть общение с друзьями отвлекало от постоянно преследующих мыслей о том, что будет дальше. Гарри был безмерно счастлив видя, как медленно, но верно, его друзья и возлюбленный находят общий язык, забывая о старых страхах и обидах. Время, наполненное общением, сомнениями и надеждами на будущее, пролетело слишком быстро, и Гарри сам не заметил, как настал день «Х». Ритуал почти не отложился в памяти. Гарри, отчаянно старавшийся сосредоточиться на происходящем, постоянно уплывал мыслями к тому, что будет после… События помнились как-то урывками. Подготовка ритуального зала и ритуальное омовение просящего и свидетелей. Гарри, Северус и Невилл в длинных белоснежных хламидах до пят. Гарри, стоящий в центре странной септограммы с длинным острыми лучами, на концах которой горят толстые свечи от красной до фиолетовой — по одному цвету радуги на каждый луч. Северус и Невилл, находящиеся за линиями септограммы, но в пределах защитного круга, и поддерживающие Гарри своей магией. Бесконечные старинные катрены, читаемые на три голоса. Надрез на правой руке, кровь на алтарном камне. Обезумевший от счастья Кричер, склонившаяся в глубоком поклоне Вальбурга, вливающий ему в рот зелье Северус и улыбающийся Невилл. Ощущение надёжности и защищённости, чувство, что он ДОМА, тёплая мягкая постель и… и всё. Проснулся Гарри ещё в темноте, безуспешно пытаясь сообразить, сколько же сейчас времени, нашарил палочку и применил «Темпус» — оказалось, было около шести часов, вот только было совершенно непонятно шести часов чего? Небо за окном едва заметно серело, и получалось, что всё же шесть утра и, если учесть, что в полночь ритуал только начался, а закончился — да Гарри даже не представлял, во сколько всё это закончилось — в любом случае было странно, насколько бодрым и отдохнувшим он себя чувствовал. Вариантов предполагалось два: либо так подействовал ритуал, накачав его под завязку силой Рода, либо Гарри проспал куда дольше, чем час-полтора, и, вероятнее всего, сейчас встречал утро следующего дня. Спустившись на кухню, Гарри был перехвачен явно поджидавшим его Северусом. Изысканность предложения «погостить» произвела впечатление даже на гриффиндорца — безапелляционным, не допускающим ни малейших возражений тоном ему было объявлено, что через час профессор ждёт Поттера в своём доме, где Гарри проведёт пару недель под присмотром Снейпа, укрепляясь свежим воздухом и зельями, комната для него уже приготовлена, вещи Кричером собраны, камин открыт. Ах, да, друзья Поттера о благополучном завершении ритуала в известность поставлены, так что никаких причин задерживаться нет и часа на сборы более чем достаточно. За завтраком раздувшийся от гордости Кричер сообщил, что вещи Хозяина уже доставлены в дом мастера Северуса, а Вальбурга, заговорщически подмигнув, пожелала удачи, и Гарри усмехнулся, уж об этом-то он давно побеспокоился. Послышалось Гарри или нет, но, кажется, сквозь шум уносящего его пламени до него долетело её напутствие: «Будь собой, Гарри, просто будь собой!».