Быстролап из Фаунтауна

Большая набережная — своего рода очиститель сливных вод. Дождевая вода попадает в ловушку дорожных стоков, затем сливается в коллекторы и разбавляет собой стоки из жилых районов. Поэтому чем дальше от набережной, тем грязнее содержимое коллектора. Чем глубже Николас и крыс уходили от реки в канализацию, тем сложнее было дышать полной грудью. Неизвестно, как с этими ароматами уживались коренные жители подземелий, но вот Николас любую вонь воспринимал плохо. Чем дальше они шли и чем зловоннее становился поток на полу, тем чаще тонкий нюх мужчины заставлял Николаса сдерживать позывы к тошноте. Памятуя о недавнем проколе, дознаватель старался не демонстрировать крысу свои страдания. К счастью, Деннис-младший шел впереди и назад не смотрел. — Фкоро придем, — сказал крыс. — Там будет легче, держифь. — Это с чего бы? — Мы в воне грявеотделителей. Тут воняет страфно. Потом будет чифе. Николас хотел было облегченно вздохнуть, но вспомнил, где он находится, и обошелся мысленным вздохом. Даже крыс готов признать, что в подземном коллекторе воняет. От нечего делать Николас спросил напарника, что за отделители такие. — Хитрая фтука, — объяснил крыс. — Фвоего рода отфтойники, в которых накапливаефя плаваюфяя в воде гадость. Она потом по фпетиальным трубам уходит на фильтрафию и обеффаравывание. Ну а фифтая вода фтекает в канал. — А это какая? — Николас кивнул вниз, где под решетчатым полом коллектора проистекал мутный зловонный ручей. — Это ифходная, — ответил Деннис-младший. — Ей только предфтоит раффлоифя. — Понятно, — буркнул Николас. Им достался, по выражению крыса, «просто шикарный коллектор», то есть с регулярными световыми окнами, да еще с решетчатым настилом на высоте примерно в треть тоннеля. Поэтому Николас и Деннис-младший мало того, что шли по сухому, так еще и могли бы прилично видеть… было бы дело днем. Но на улице царила ночь, поэтому световые колодцы сейчас работали только в одном режиме — как вытяжная вентиляция. Мрак же стоял полнейший. К счастью, имелся фонарик Денниса-младшего. Поэтому в полной тьме идти не пришлось. А вот пригнувшись — да. В коллекторе диаметром около двух с половиной метров решетчатый пол возвышался ото дна примерно на метр. Даром, что Николас не гигант, но даже в его случае доступное пространство над головой отсутствовало полностью, и полицейскому приходилось сильно сутулиться. Спина уже побаливала. А вот малорослому крысу низкий потолок неудобств не доставлял. Деннис-младший шел в свой полный рост «метр с кепкой», светил фонариком и, вроде бы, даже насвистывал мотивчик. — Мы сейчас где? — спросил Николас. — Под водой, — отозвался крыс. — В каком смысле? — Мы под Баффейным прудом. Раньфе здесь плавали. Крытый баффейн ему на вамену пофтроили лет дефять назад. — А ничего, что коллектор это… под водой? — Не боифь, — крыс усмехнулся. — труба коллектора герметифная. Не вальет. И потом, она не в воде левыт, а в вемлю вкопана. А пруд фам по фебе мелкий, тут и двух метров глубины не наберефя. И все равно Николас чувствовал себя неуютно. Идти по узкому тоннелю, зная, что над тобой тысячи тонн воды… Удовольствие не из приятных. Наконец они добрались до одного из перпендикулярных коллекторов. Крыс деловито повернул налево, в точно такой же тоннель с пешеходной решеткой. Однако Николас замешкался. Ему померещились какие-то звуки с другой стороны. Как будто кто-то шлепает по воде. Он остановился и прислушался. Нет, вроде показалось. Труба, в которой Николасу послышались звуки, втыкалась в основной тоннель чуть выше дна коллектора. И в ней не было никакого решетчатого мостика. Мутный поток противной жижи лениво стекал в коллектор и смешивался с прочими нечистотами. Удивительным образом из примыкающего тоннеля пахло куда свежее, чем в основной трубе. — Что там? — спросил Николас и указал на примыкающий тоннель. — Где? — крыс повернулся на звук и случайно ослепил Николаса фонариком. — Ой, иввини. Где там? Николас махнул рукой в проход, стараясь проморгаться и прогнать пятно перед глазами. — А, ну это хорда, — сообщил крыс и пояснил. — Диагональный коллектор, объединяюфий фтоки с нефкольких улифь. Когда те небольфые, им не нужна ферьевная ливнёвка. Вода идет по мелким трубам, не фмешиваясь ф фодержимым домовых фброфов, и фтекает в хорду. Ну а та уже впадает фюда — в магифтральный коллектор. — Понятно. Из объяснения крыса Николас понял только одно: из правого прохода текла более чистая вода, чем по центральному. Он уже повернулся вслед за Деннисом-младшим, когда слух снова уловил еле слышные, далекие шлепки. — Ты слышал? — насторожился Николас. — Как будто кто-то идет. — Да вода капает, — отмахнулся крыс. — По каналивации гуляют только мои фородичи. Но уверяю, фюда они не доходят. Нафы вывут бливе к фентру. — Дай свет, — попросил Николас. Отобрав у крыса фонарик, он подошел вплотную к правому проходу, заглянул за угол и посветил. Потом убрал свет и снова заглянул. Прислушался. Тихо. Потом снова махнул фонарем в тоннель. И тут же сдернул с пояса табельный «Мистерсон». Подставив под него источник света, направил оружие в тоннель. — Замер на месте! — крикнул Николас. — Назвался! Дернешься, рыпнешься или будешь молчать — превращу в подушку для булавок! — Ты фто? — удивленно произнес крыс. — Говорю ве тебе, не мовет там никого… — Считаю до трех! — перебил Николас. — Потом стреляю. Кто не спрятался, я не виноват. Раз. Два. За мгновение до того, как Николас произнес «три», в тоннеле снова что-то мелькнуло. Ровно то же самое, что в отблеске фонаря дознаватель заметил раньше — пару светящихся кошачьих глаз. Нет, пару кошачьих и еще два — чьих-то еще. Отсюда Николас не разглядел. — Три! Николас убрал фонарь, нацелил «Мистерсон» в потолок и с паузой в пару секунд дал два выстрела. Так, чтобы иголки не дай бог не высекли искр из бетонного свода. Мощности пневматической пружины вполне хватало, чтобы вбить острые стрелки в бетон. — Ну как? — крикнул Николас. — Назоветесь, или мне все-таки стрелять прицельно? Секунду ничего не происходило, затем из трубы послышалось: — Это я, Роксана. Со мной Черный пантер. Николас опустил оружие и снова выставил фонарик. Но уже так, чтобы не слепить пантера и лису. Поднял его вверх, чтобы луч света ударился в потолок. — Вот уж не знаешь, где в очередной раз тебя встретишь, Быстролап. Если бы Николасу рассказал кто другой, он бы не поверил. Но Роксана Быстролап — та еще лисичка. Невероятным образом она действительно знала то, чего знать не должна. Поначалу, еще день-два назад, Николас не придал бы значения россказням рыжеволосой. Но после того, как далеко не склонный к мистицизму Черный пантер рассказал о том, как Роксана предвидела нападение Золотых, полицейский волк пересмотрел свое отношение к прорицаниям из сна. Будучи немного посвященным в тайны Кошачьего мира еще на родном Севере (из-за чего и пришлось покинуть родину), Ульфсон относился к этому вопросу серьезно. Если лисичка в самом деле уникальным образом вхожа в Изнанку, то это полностью объясняет интерес к ней как со стороны Комитета, так и Госсовета. И проливает свет на обстоятельства внезапных похищений Роксаны. К слову, о похищениях. Увидеть в компании Роксаны не просто боевика Комитета, но одного из элитных солдат некогда устрашающего Черного легиона — удивительно. Еще более удивительно узнать в нем похитителя лисички. Как же так получилось, что они вместе? Ульфсон задал вопрос, и ответ ему не понравился. Очевидно, что Комитет в лице Альфредо Небулоси не собирается выпускать Роксану из своих цепких рук с убийственно острыми пардовскими когтями. Но это Небулоси. А у Бахира Безродного, похоже, собственный кодекс поведения. Он точно не является слепым орудием Комитета и, похоже, имеет свое собственное мнение на счет Роксаны. Хотелось бы верить… В сухом остатке получалось, что канида-вульпес каким-то чудесным образом стала не только вхожей в Кошачий мир, но и умеет прозревать будущее — подобно самым мастеровитым гадалкам-фелис. А вот это уже нонсенс. Известно, что вытаскивать воспоминания из путешествий по Кошачьему миру могут только кошки. Собственно, отсюда и название этого мистического пространства. Николас повернулся к журналистке. — То есть ты можешь видеть будущее? — Только образами, — ответила девушка. — Совершенно непонятно, о чем вообще речь. Приходится догадываться. Как будто кто-то во сне задает мне задачку, ответом на которую и будет то самое предвидение. И вообще, это не каждый сон происходит. Иногда бывают и просто сны. Или вообще их отсутствие. На пару секунд беседа приостановилась, чем и воспользовался Деннис-младший. Крыс беспардонно вклинился в разговор: — Так, я не понял ваафе, — шепеляво произнес голохвостый. — Мы тут равгофаривать будем, или таки уходить фа линию облавы? Роксана и Бахир непонимающе уставились на крыса. — Какую еще облаву? — спросила девушка. Крыс уже было открыл рот, но Ульфсон положил руку на затылок напарника, давая сигнал помолчать. — Не время объяснять, — сказал Николас. — Суть в том, что вся полиция города вместе с Генпрокуратурой считают нас с Деннисом отравителями какого-то морщинистого кота. — Кого? — заинтересованно спросил Бахир. — Некоего Питерболда, — ответил Ник. — По кличке Египтянин. Знаешь его? Черный пантер таинственно улыбнулся. — Ты отправил ко сну Египтянина? — спросил он. — Нет, — Ульфсон покачал головой. — Не я. Кто-то до меня. А нас с Деннисом подставили на место преступления. Бахир в голос рассмеялся. — Поздравляю, полицейский, — произнес наконец Черный пантер. — Мало кому удавалось заставить Египтянина причинить ущерб своей кукле. — Не понял. Ульфсон напрягся, и Бахир объяснил: — Египтянина нельзя отправить ко сну, — произнес пантер. — Многие пытались, поверь. Он живет в обоих мирах одновременно, и спокойно перемещается из одного в другой. Самая сильная отрава лишь выбрасывает его из реальности в Изнанку, откуда он возвращается еще сильнее. Не понимаешь? — Пока нет, — признался Ульфсон. — Нет времени на объяснялки, — вздохнул Безродный. — В общем, так. Ноктюрн Питерболд, в доме которого ты побывал, есть оболочка для Египтянина. Таких у него сотни, если не тысячи. В разных местах, в разных временах. — Я думала, Египтянин и есть Питерболд, — вставила Роксана. — Формально это так, — кивнул пантер. — В этой стране и в это время оболочкой Египтянина действительно является гражданин Александрополиса Ноктюрн Питерболд. Точнее, являлся, если наш доблестный полицейский уверен, что Нока действительно подстрелили. — Я не уверен, — произнес Николас. — Но думаю, это так. Две серых стрелки с глубоким проникновением. Для кота — фатально в большинстве случаев. — Ты недооцениваешь сфинксов, — улыбнулся пантер. — Они сильнее, чем кажутся на первый взгляд. — Погодите-погодите! Лисичка затрясла головой в непонимающем жесте. Все присутствующие мужчины, включая крыса, повернулись к Роксане. — Бахир, почему ты уверен, что Николас неугоден именно этому твоему Египтянину? Облава-то со стороны полиции и прокуратуры! А кот — жертва! — Роксана, — мягко произнес пантер. — Если я в самом деле начну рассказывать тебе про Египтянина и его методы, ты заподозришь во мне параноика. К тому же, рассказ затянется до полудня, а нам нужно как-то избежать облавы, что наверху. Просто поверь, что и полиция, и генпрокуратура, и даже частично Госсовет — они все на побегушках Египтянина. Единственная сила, которая ему на самом деле может противостоять — мой босс, господин Небулоси. Может быть, несколько высших чиновников из числа приближенных к Верховному бюро Госсовета. Словом, посвященных. И теперь мне трижды понятно, почему наша организация так в тебе заинтересована. — Как и Гоффовет, — добавил почему-то крыс. — Да, как и Госсовет. Бахир оценивающе глянул на Денниса-младшего и снова повернулся к лисичке: — Роксана, весь Фаунтаун для тебя сейчас — одна большая ловушка. Небулоси узнал об этом раньше всех, и теперь я понимаю, в чем дело, зачем он посылал нас с Марсом за тобой. Но даже Альфредо, как я понимаю из рассказа полицейского, кое-что пропустил. Ты не просто приз в Большой игре, вульпес. Ты — Главный приз. Одновременно и главная угроза для Египтянина. Он сделает все, чтобы заполучить тебя. Или устранить. И сопутствующие жертвы его не волнуют. — Не поняла… — Ты поймешь, — перебил лисичку большой кот. — Сейчас наша задача уберечь тебя от властей, которые прыгают под диктовку Египтянина. Это значит, тебе нельзя попадаться ни полиции, ни генпрокуратуре, ни Госсовету. — Я снова не понимаю, — сказала Роксана. — Если этому вашему Египтянину нужна я, то почему подставляют Ульфсона и Денниса-младшего? Лисичка повернулась к упомянутым персонам. Ни волк, ни крыс, ответа на этот вопрос, судя по всему, не имели. — Я не знаю, честно, — пожал плечами пантер. — Но факт, что из нас троих только я представляю силу, которая однозначно противостоит Египтянину. Полиция подчинена ему почти полностью, как и Генпрокуратура. У Питерболда есть точки давления на всех высших чиновников Федерации. — Это так, — подтвердил Ульфсон. — Линьковский обмолвился мне, что Питерболд держит мэрию за горло. — И направил в ловушку, — добавил пантер. — Да, — кивнул Николас. — Теперь я понимаю, что контроль на самом деле мощный. — Но я-то не понимаю! — закричала Роксана. — Еще раз, объясните мне, почему, если охота за мной, то нападают на полицейского волка? И, простите, вообще крыса из канализации? Деннис-младший как-то странно посмотрел на Роксану, но та, увлеченная своими мыслями, не заметила. Но обратили на это внимание и пантер, и Ульфсон. — Ответ простой, — сказал Николас, перехватив инициативу у Черного пантера. — Если Комитет действительно единственная организация, противостоящая Египтянину, то на них невозможно воздействовать. — Верно, — подтвердил Безродный. — Поэтому только мы тебя и похищали. — Меня можно было взять, когда я была в полиции, — не унималась Роксана. — Пришел бы приказ Ульфсону, он бы меня под белые ручки… — Роксана! — поднял голос Николас. — Извини, я образно, — сказала лисичка. — Но ты понял. Диалог прервался громким вздохом Черного пантера. Здоровяк сложил руки на груди и облокотился о стенку коллектора. Из-за своего роста Бахиру приходилось стоять скособочившись, очевидно, из-за этого он и был вынужден перевести дыхание подобным образом. — Полиция — это закон, — сказал пантер. — Им нужно уметь пользоваться. Невозможно госчиновников использовать, как душе заблагорассудится. Не считай Египтянина богом, это не так. Он тоже играет по правилам. Жуликовато и подло, с обманом и подтасовками, но все-таки он не божество. — Да, — оживился крыс. — А кто он тогда? — Демон, — вздохнул пантер. — Старый, озлобленный демон кошачьей расы. Проклятье фелида. Он возвеличил кошек, он же и уничтожает каждую их новую цивилизацию. Деннис-младший наконец нашел выход на поверхность, и Николас немного поспорил с крысом на предмет того, кто должен осуществить разведку. Голохвостый в итоге убедил полицейского, что идти должен крыс. Но его вылазка наверх принесла дурные вести. Полиция сработала на совесть. Все дороги по обе стороны канала наглухо заблокированы патрулями. Ввели сквозную проверку и, несмотря на поздний час, останавливали решительно все мобили. Нечего было думать о том, чтобы вырваться из района на машине. Прорваться через облаву пешком тоже сложно. На улицах полно патрулей, и все они согласованно прочесывают район дом за домом. Можно спрятаться в каком-нибудь здании, но это тоже лотерея. Полчаса назад во всех кварталах включали громкоговорители оповещения — рассказывали о беглом полицейском и его подельниках: крысе-рецидивисте и полоумной вульпес. В число разыскиваемых попал и Черный пантер. Но хуже всего, что руководят полицейскими люди генпрокурора и госсоветники. Этих так просто не проведешь. — Получается, поверху не пройдем, — констатировал Николас. — Это рулетка, — спокойно ответил пантер. — Или пройдем, или нет. Если бы дело было к ночи, то я был бы спокоен. Ушли бы. У полиции недостаточно пардов для хорошей ночной погони. Но на рассвете… — А фто на раффвете? — насторожился крыс. — На рассвете — ничего уже, — ответил Бахир. — Зрение пардов плюс нюх легавых и волков — многовато даже для меня. — Значит, будем уходить под землей, — подвел итог Николас. — Деннис, мы сможем пройти под облавой по коммуникациям? Крыс с готовностью кивнул, а лисичка поморщилась. — Проведу куда угодно, — сказал голохвостый. — Куда? Николас на секунду задумался, затем повернулся к девушке. — Роксана, та карта, про которую ты говорила, с тобой? — Это скорее схема, чем карта, — ответила лисичка. — Вот, держи. — Посвети мне, Деннис. Крыс послушно поднял фонарик над плечом полицейского и устремил его бледный луч на желтую, помятую бумагу. С минуту Николас изучал документ, затем что-то заметил и попросил крыса переместить фонарик так, чтобы тот бил на просвет. Деннис-младший послушно сменил диспозицию, и через пару секунд Николас издал торжествующий выкрик. — Ага! — сказал он. — Я знал, что мы найдем тут хвост корпорации «П и Ж»! — Хвофт? — нахмурился крыс. Роксана с пантером лишь переглянулись. Они понимали, о чем говорит полицейский и не удивились его открытию. — Пойдем по этой метке, — сказал Ульфсон. — Если енот знал, что там что-то есть, то уж точно имеется выход на поверхность. — Напомнить, фем эти внания ваконфились для енота? — буркнул крыс. — Нас четверо, и мы не телезвезды. Прорвемся. Хотя это довольно далеко, — произнес Николас, возвращая схему девушке. — Деннис, сможешь найти путь до северо-западной промзоны? Крыс ответил не сразу. — Покавыте карту, — попросил он. Деннис-младший взял бумагу, еще раз посветил на нее фонариком, затем передал фонарь пантеру, достал из кармана керосиновую зажигалку, щелкнул, и поместил бумагу над разгоревшимся фитильком. Запахло паленым. — Что ты делаешь? — крикнула лисичка. — Фпокойно, — отозвался крыс. — Нифего с твоей фхемой не фделается. Это кафефтвенная бумага из фпетиального архива «Пэ и Вэ». Вато фейчаф увнаем фтолько нового! Ну вот, видите? Крыс закрыл зажигалку и помахал перед носом остывающим листом бумаги. — Свет побольше, пожалуйста, — попросил Николас пантера. Бахир поковырялся в фонарике, и через десять секунд каждый из четверых смог в деталях увидеть то, что показывает крыс. Рядом с тем «водяным знаком», что «проявил» Бахир, вылив на него пригоршню воды, виднелась надпись на позднеимперском: Exi murem, iuvabit testimoniis. — Кто читает на классическом? — поинтересовался Ульфсон. — Я, — сказал пантер. — На бумаге написано «Вызволить мыша, он поможет с доказательствами». — Вообще-то буквально «вытащить», — поправила Роксана. — Да, но в контексте все же вызволить, — не согласился пантер. — Хотя ты у нас образованная, тебе виднее. Наступила минута тишины. Каждый осмысливал новую информацию. Ульфсон довольно быстро восстановил картину произошедшего ранее, и через полминуты у него было несколько объяснений этому сообщению на древнем языке. Больше всего Николаса напрягало, что надпись на классике. В современном Фаунтауне на позднеимперском общаются только очень высокопоставленные парды, и то лишь в деловой переписке. Также это официальный язык всех архивных документов — новая администрация Федерации посчитала, что разрывать тысячелетней давности архивное дело переходом на новый диалект — глупо. А перевести миллионы документов с позднеимперского на современный мырьяр так и просто невозможно. По всему походило, что уж кто-кто, а телеведущий, да еще не титульной нации, не должен знать этого языка. С другой стороны, его знают те, кто хорошо учился по гуманитарным дисциплинам. Вот, Роксана, похоже, не прогуливала лекции и семинары. — Странно, — подала голос лисичка. — Я была уверена, что мыш с енотом не ладят. — С чего бы эта уверенность? — спросил Николас. — Мне было видение. Я тебе о нем рассказывала. — Подумаешь, — Николас пожал плечами. — У тебя, как я понимаю, разные видения были. — Да, — подумав, произнесла Роксана. — Одно из последних — что ты в древней броне и с мечом на поясе. И только что сражался с черными пантерами. Бахир при этих словах насторожился. С трудом видимая реакция пантера осталась незамеченной Николасом, поскольку он стоял спиной к Бахиру. Но Роксана и Деннис-младший не пропустили этого. — Ладно, ерунда, — лисичка потрясла головой. — Пошли на эту точку. Деннис-младший, долго туда топать? — Прилифно, — отозвался крыс. — К полудню дойдем. *** Из-за долгого пребывания в сточной трубе, у меня напрочь выключился нюх. Я перестала наконец ощущать мерзкий запах, заполонивший здесь все. Это из хороших новостей. Плохая же в том, что вместе с этим ароматом умерли и все остальные запахи. Но самое главное — у меня начался жесточайший насморк. Вряд ли от хождения по местным водам, они были относительно теплые, и я напрочь запретила себе подыскивать причину этого. Скорее всего, простудилась я раньше, когда босая бежала по бетонным полам больничной недостройки, а затем еще стояла на остывшем вечернем асфальте. Для середины сентября — опрометчивый поступок. И хотя полиция нашла мои тапки там же, где часофон, простудиться я вполне могла. Поначалу я еще пыталась как-то деликатно, бесшумно (в темноте все равно никто не видел) промокать течение из носа подолом платья, но потом махнула на все рукой и просто стирала сопли рукавом. Через четыре часа путешествия по коллекторам разной степени мерзости мы наконец приблизились к зоне, отмеченной енотом на схеме. Крыс уверял, что если вход в нелегальное заведение и есть, то где-то здесь, буквально на текущих двухстах метрах коллектора. Дальше, по его словам, начинался подъем к техническому тоннелю подземки — совершенно обитаемому, и потому вряд ли нам интересному. Оставалось найти вход туда, куда никого со стороны не пускают. Задачка. Ко мне стало возвращаться обоняние. Не сказать, что начала ощущать ароматы хоть бы и в половину того, как умела до погружения под землю. Однако смогла уловить запах, который однажды уже где-то заметила. Отмерзшие ноги, ноющая ступня и пульсирующая боль в разорванном ухе не способствовали воспоминаниям, но я все-таки нашла ту ниточку, что связывала этот запах с моих недавним прошлым. «Чистомытик». — Ребята, стоп! — скомандовала я. Все трое разом остановились. Пантер даже не закончил начатый шаг — смутная тень впереди аккуратно поставила на место уже поднятую ногу. — Что такое? — раздался сзади голос Ульфсона. Я не отвечала. Водила носом, пытаясь понять, откуда идет запах. Попросила полицейского подключиться, и мощнейший нюх волка тут же обнаружил обонятельный след: запах шел от стены коллектора, в нижней ее части. Как будто кто-то то ли садился, то ли вставал на корточки. Но кому понадобится делать это по лодыжку в затхлой воде? Но дело обстояло именно так. — Минуту, — произнесла я и снова достала схему подземелий. Попросила крыса посветить фонариком. — Вот! — я ткнула пальцем в объект на карте. — Ну и фто? — спросил крыс, почему-то снова шепеляво. — Обыфный дренавный сток. Много таких проходили. — Видели-то видели, — ответила я. — Только вот этой линии раньше не было. — Раньше? — переспросил Ульфсон. — Когда раньше? — До того, как бумагу вымочили в воде, а затем подогрели на огне, — догадался Бахир. Я и не заметила, как он подошел к нам. Бахир продолжил: — Линия совершенно четкая, и ведет вот к этому объекту на карте. Пантер ткнул когтем в бумагу, и мы увидели обведенной все тем же химическим карандашом значок: перечеркнутый крест-накрест круг. — Что это? — спросил Ульфсон и повернулся к крысу. — А мне откуда внать? — Деннис-младший пожал плечами. — Я эту фхему не рифовал. Но по вфему похове, это терминальный выход. — Какой? — переспросила я. — Терминальный, — повторил крыс. — Конефный. На фхемах подвемки двавды переферкнутый квадрат овнафяет конец пути. А ефли вверх ефе и пунктир, то и выход на поверхнофть. Бахир покачал головой и сказал: — Это совершенно точно не конец пути, — произнес он. — Тоннель тут не заканчивается. — Я что-то не пойму, — подал голос Николас. — Мы вроде бы выход на поверхность ищем, а не источник запаха. Нет? Я только отмахнулась. Объяснять, почему именно здесь и именно сейчас остро важен именно запах, не было времени. Краем сознания я ощущала, что за нами уже снарядили погоню. Я шестым чувством понимала, что за мою голову назначили такой приз, что достанут хотя бы и из-под земли. Мои догадки подтвердил Николас. Мужчина напрягся, и даже в почти полной темноте я разглядела, как шевельнулись его уши, настраиваясь на какой-то один ему слышимый звук. Источник был позади по коллектору. — Много ног в тяжелых ботинках, — произнес полицейский. — Нужно решать, куда идем. Скоро здесь будет людно и шумно. И вряд ли дружелюбно. Я крайний раз бросила взгляд на схему, потом убрала бумагу в карман курточки. Перечеркнутый круг. Что это может означать? Круг — это, скорее всего, люк. Люки ведь обычно круглые, верно? Но почему перечеркнутый. Забытый? Недействующий? Закрытый? Спрятанный? Можно гадать долго. В любом случае, если тайный ход есть, он потому и тайный, чтобы его нельзя было заметить снаружи. Стоп. А если это не знак перечеркивания, а что-то еще? — Бахир, — я повернулась к пантеру. — Я не настолько хорошо знаю классику. Скажи, на позднеимперском косой крест что-то означает? В смысле, знак или буква. Пантер кивнул. — Это буква «Ксени́». В одиночку означает «чужой», в составе же слов дает звучание, близкое к современному «з». — Когда-нибудь ты расскажешь, откуда у тебя такие познания в мертвых языках, — пробубнил вполголоса Николас, но услышали все. Бахир издал тихий смешок. — Когда-нибудь, — произнес большой кот, окончив свои слова легкой улыбкой. А я в это время истошно напрягала голову, пытаясь вспомнить, что я знаю про древнюю письменность. Конечно же, в университете мы изучали основы языков Империи. Вся современная грамота, включая родной мырьяр, основой покоится на ранне- и позднеимперских письменных языках. Старые, припорошенные временем знания потихоньку восстанавливались. Да, «Х» на древнем языке считалось знаком чужеродности. Эта же буква, историческое название которой я банально забыла, будучи прописана отдельно, означала «Хода нет». Но был в позднеимперском и еще один смысл этого знака — «Стоп! Стоять на месте!». Именно так, в приказном порядке. А если соединить это с символом-кругом, то… Где-то позади по тоннелю уже и мне послышались шлепающие звуки. Пока еще очень тихие, но судя по несмолкающему продолженному звучанию — по нашим следам выдвинулся как минимум целый отряд. Не хотелось даже гадать, кто подрядил за нами погоню. — Ищем люк на полу! — крикнула я. — Быстрее, ощупываем под водой! Должен быть вход! Я показала пример. Закатала рукава курточки, присела прямо в лениво струящийся гадкий поток и начала ощупывать бетон. И сама удивилась тому, как послушно три мужчины опустились на корточки вслед за мной и начали проглаживать вонючее и склизкое дно тоннеля. По локоть в холоднющей воде. Ну или что ее заменяло. — Нафол! — крикнул крыс, ушедший на пару метров вперед. — Круглая фель! Тофно люк. Где-то метр в диаметре. Шум позади приближался. Теперь уже можно было расслышать в нем согласованный топот нескольких десятков ног. — Открыть можно? — крикнула я, подлетев к Деннису-младшему. Крыс продолжал возиться. — Найду вамок — открою, — отозвался маленький пройдоха. — Не мефайте. А луффе — дайте мне побольфе времени. Пантер поднялся во весь рост, картинно стряхнул склизкую гадость с ладоней, и я отчетливо услышала, как клацнули острейшие когти. Они и у обычных-то кошек — неприятная штука. А у тренированного боевика… В общем, никому не позавидуешь, кто с этими крючками столкнется в драке. Старый сон-видение толкнул меня в висок. Резко, без предупреждения заболела голова. Я снова, как в кино, прокрутила в мозгу эпизод, когда Бахир-в-будущем разбрасывает наемников в темном переулке. С мерзкими брызгами темной, почти черной по вечернему времени шакальей крови. Я подняла голову и умоляюще посмотрела на большого черного кота. — Не надо, Бахир! — почему-то шепотом произнесла я. — Я не хочу этого! Пантер вместо ответа сделал шаг вперед, потрепал меня по волосам влажной ладонью, потом положил мне руку на плечо и чуть-чуть, легонько сжал. Когтей на пальцах я не ощутила. — А уж я-то как не хочу, — усмехнулся мужчина. — Мне ж тебя еще господину Небулоси доставить надо. Живой и невредимой. — Бахир! Я сбросила его ладонь с плеча. — Не боись, рыжая, — произнес пантер своим сиплым, но теперь уже куда более теплым голосом. — Я никого не убью. Ради тебя. — Спасибо… — Но ты пообещаешь мне, когда будет возможность, все-таки встретиться с Небулоси. Уверяю, он куда разумнее, чем тебе кажется по моим рассказам. Я фыркнула. У меня сложилось совершенно иное представление о разумности того, кто готовится пролить кровь своих братьев. — Готовиться к войне разумно? — Си вис пацэм, пара бэллум, рыжая, — ответил пард на классике. Эхо от высказанной древней фразы еще бежало по коллектору, когда пард уже скрылся с наших глаз. Николас Ульфсон тоже встал в полный рост, картинно обтер ладони о видавшие виды спортивные штаны, и достал свой полицейский усыпитель. — Я, конечно, не боевой кот, — произнес дознаватель. — На сто метров в темноте не вижу. Но должен же кто-то прикрыть кошачью спину? Не вижу причин, почему бы благородному волку это не сделать. Я закрыла глаза. Почему-то мне казалось, что я знаю, чем это все закончится. Нормально закончится, без трагедий… Но так не хотелось отпускать Николаса от себя! Вот конкретно здесь и сейчас — не хотелось. Ульфсон протянул свободную руку в сторону Денниса-младшего и приказным тоном произнес: — Отвечаешь за Роксану. — Я, мин фиф! — непонятно отозвался крыс. — Иди-иди, волфяра. Мы с вульпи тут пофидим. О делах нафых фкорбных покалякаем. Николас погрозил пальцем и ушел. Я повернулась к крысу. Деннис-младший как раз в этот момент зажал фонарик в зубах, погрузил обе руки по локоть в воду и что-то там делал. — Фо пантер фкаванул-то? — спросил Деннис-младший. — Я про флова на кофафьем. — Процитировал древнего императора, — вздохнула Роксана. — Дословно «хочешь мира — готовься к войне». — Ну, внаюфий, видать, мувык был, — усмехнулся крыс и поднял голову. — Конфяй перевывать за фолдат, фокфи. У них долг и вфё такое. Луфе давай помоги малек. Вон фонарь, пофвети мне. Я подняла с пола светящуюся палочку и направила луч в воду. — Не так, — Деннис-младший покачал головой. — Прям окунай его, мне так виднее. Не бликует. Я послушно погрузила наконечник фонаря в мутную жижу, и действительно стало лучше— рассеянный в воде свет осветил пятно в полтора метра шириной. Чуть правее того места, где сидел Деннис-младший, вода дышала несколькими струйками пузырей. Какой-то газ выходил наружу. — Где вода, там и вовдух, — пояснил крыс. — Фтарая водолавная мудрофть. А теперь фмотри левее. Вот там, где мои руки. Я пригляделась и увидела на дне контур небольшого, сантиметров восемьдесят, люка. Крыс какими-то двумя железками возился около щели, что отделяла чугунный блин от бетонного пола. — Понятно, — сказала я. — Моя офередь фпрафывать — деловито произнес крыс. — Как догадалафь, фто люк под ногами? Я пожала плечами. — Просто. Мы в институте изучали основы имперской письменности. В свое время. — Ффе-то вокруг меня обравованные, блин, — усмехнулся крыс. — Один я даве в фколе не уфилфя. И фто наивуфяла? — Букворуна «Ксени́» означает в том числе и «Стоять на месте». Ну, буквально. Ногами на земле… — Не продолвай, — прервал меня Деннис-младший. — Я понял. Круг пофти вфегда внак входа или выхода. А вфе вмефте — «выход под ногами». Я кивнула, переложив фонарик из руки в руку. Вода неприятно морозила конечности, и правую ладонь я почти не чувствовала. И это за двадцать секунд! Каково же крысу, который обеими своими тонкими ручонками уже больше минуты в этом холодильнике? — Видиф, — усмехнулся Деннис-младший. — Я тове головой работать умею. — Ты молодец, — чистосердечно сказала я. — Не думала, что произнесу это когда-нибудь в твой адрес, но ты молодец. — Да, я такой, — произнес крыс и устало вздохнул. — А ефе я только фто отпер эту дверку. Теперь ее открыть бы… Эта проблема решилась очень просто, и почти сама собой. Стоило мне заинтересованно подойти поближе и надавить ногой на край люка, как железка поддалась и провернулась на невидимом шарнире. Крыса, сидевшего на противоположной стороне люка, подняло над уровнем воды. Тут же раздался сильнейший шум — нечистоты хлынули в образовавшуюся в виде полумесяца щель в полу. Но даже когда Деннис-младший с нехорошими словами спрыгнул с железки, дальше она поворачиваться не хотела. Крыс подбежал ко мне, перехватил фонарик и всем весом встал на «мою» сторону люка. Сначала ничего не происходило, но я немного прыгнула на месте, и люк снова провернулся. Да так шустро, что я едва успела отпрыгнуть назад — иначе полетела бы вниз вместе с потоком. Я плюхнулась попой прямо в воду. Деннис-младший умудрился устоять на ногах и услужливо подал мне свою тонкую руку. — Вставай, рыф. Вот он, твой тайный вход. Потом задумчиво посмотрел вниз. — Но вот фто там… Я поднялась, встала на ноги. Попыталась отряхнуть вымоченные штаны, но бесполезно. Сухой одежды на мне не осталось. — Есть фто-нибудь тяволое? — спросил Деннис-младший. — Проверю, как далеко лететь. Я поняла. Действительно, прыгать в темную неизвестность не хотелось. А надо было. Шлепание в тоннеле мы уже не слышали — шум падающей в колодец воды заглушал все. Но краем уха я услышала несколько характерных хлопков — так метает отравленные иглы пневматический усыпитель. У наших защитников началась заваруха. — Так ефть или нет? — переспросил крыс. Я полезла в карман куртки, вынула и протянула ему свой драгоценный часофон. — Вот, — сказала я, передавая сокровище. — Больше полукилограмма. Крыс протянул руку, забрал устройство, после чего аккуратно отпустил устройство в полукружие провала на полу. Мне показалось, что часофон летел целую вечность. Наконец, где-то глубоко внизу раздался негромкий всплеск. — Нифё фи, — прокомментировал крыс. — Фекунда с небольфым … так… как там… А-тэ в квадрате пополам… Метров фефть будет. Я открыла рот. Будь удивление математическими способностями крыса чуть больше, моя челюсть хлопнулась бы в грязную воду коллектора. Крыс же, совершенно не замечая моих выпученных глаз, продолжал: — Фудя по вуку, там явно водоем, и глубокий. Ну фто, рывая, плавать-то умеефь? Интересоваться, откуда крыс знает подсчет расстояния через время и ускорение, у меня возможности не было. Я кивнула в ответ, и мое движение головой совпало с двумя хлопками подряд — там, позади в тоннеле. Потом на несколько секунд затихло, и снова хлопки — на этот раз шестикратно. Не надо было быть экспертом в оружии и тактике, чтобы понять: дело плохо. Николас разрядил вторую и последнюю обойму. Значит, Бахир не справился — не разбросал преследователей. Может, оно даже и к лучшему, в том числе для пантера. А может и нет… Я уже ни в чем не была уверена. Кроме того, что хотелось выть на луну, как это делают свихнувшиеся волки. Жуть как не хотелось бросать своих друзей вот так — на растерзание. Но еще меньше хотелось оказаться растерзанной вместе с ними. В шаге от решения всех загадок, которые мне доверила распутать судьба. Я протянула руку, Деннис-младший крепко схватился за мою ладонь, и плавно, но с неожиданной для его телосложения силой погрузил меня в провал по грудь. Только успела ойкнуть, когда крыс отпустил меня в свободное падение. И я полетела! *** Хоть я и готовилась к встрече с водной поверхностью, все равно мой плюх в воду на раз выбил воздух из легких. И тут же — удар пятками о дно. Раненную ногу пронзило острейшей иглой вернувшейся боли. Я заорала, тут же глотнула грязной воды и обязательно бы захлебнулась, не случись рядом со мной еще один плюх. В резервуар с жидкостью совершил умеренно мягкую посадку Деннис-младший. То ли он из-за своего меньшего веса набрал в полете меньше энергии, то ли просто подготовился получше, но довольно быстро разобрался в ситуации и вытащил тонущую и булькающую меня на поверхность. Признаться, я ничего не помню подробно. Очнулась я уже на сухом месте. Деннис-младший выволок меня из какого-то бассейна, куда в тот момент стекали два потока: один из большой трубы, что выходила из стены, а второй падал сверху. Ну, откуда и мы с крысом упали. Удивительно, но тут можно было видеть. Я подняла взгляд все еще слезящихся глаз и заметила на высоком потолке целую россыпь химических светильников. Их тусклый, рассеянный свет отдавал мерзко-зеленым, в помещении все равно царил полумрак, но я видела теперь метров на двадцать. Для остроглазового пантера, должно быть, света было как в погожий солнечный полдень. Я вспомнила те хлопки в тоннеле и меня передернуло. Кто знает, что сейчас с Бахиром и Николасом. — Очнулась? — раздался голос крыса. Я повернулась на звук. Деннис-младший деловито выливал воду из правого ботинка. Левый, судя по всему, он уже осушил. — Где мы? — Ха-ха-ха, — засмеялся крыс. — Я думал, ты мне скажешь. Понятия не имею. Но больше всего похоже на какую-то промышленную лабораторию. Я окинула взглядом помещение и была вынуждена согласиться с моим маленьким спасителем. И уже только после сообразила, что крыс перестал шепелявить. Вот совершенно! — А куда делось твое… — начала я, но продолжить не смогла. Деннис-младший резко насторожился и прижал палец к губам. Вторая рука его до сих пор держала ботинок. Я послушно замолчала и навострила уши. У нас, песьих, они довольно чувствительные. Мои чуть уступают волчьим. Но все-таки мы, лисы, все слышим куда лучше, чем кошки или голохвостые. Где-то позади раздался непонятный скрип, который и насторожил крыса. Звук оборвался, и тут же сменился тихим, но хорошо различимым шлепанием ботинок по бетонному полу. Деннис-младший смотрел мне за спину, и я тоже собиралась было обернуться, но крыс не позволил. С быстротой молнии он сбросил уже надетый ботинок, метнулся ко мне и зажал мне рот своей узкой, жесткой ладонью. — Т-с-с, — шепнул он мне в ухо настолько тихо, что мне даже показалось, что это не звук, а дыхание из ноздрей. Крыс тем временем продолжил так же еле слышно: — Нас не видят и не слышат. Замри. Я послушно замерла, и хватка Денниса-младшего обмякла. Он убрал руку от моего рта и уже более членораздельно произнес: — Шакалы. Двое. Я разберусь. С этими словами крыс отпрянул от меня и… исчез. Я потерла глаза, не веря своему зрению. Но голохвостого мальца и в самом деле рядом уже не было. Я чуть не заорала от испугу, но меня успокоила цепочка маленьких влажных следов на полу — еле заметных, уже высыхающих, но однозначно принадлежащих крысу. Я видела все, как будто в кино. Неяркий фонарь над металлической дверью, которая своим скрипом привлекла внимание крыса, высвечивал поле боя лучше, чем ослепительные софиты на телестудии. К несчастью для Золотых, Творец создал их послушными, хитрыми и ловкими, но забыл про интеллект. Иначе они бы знали, что канализационный крыс вовсе не настолько безобидная жертва, каким может показаться. Крыс явился пред шакалами словно из ниоткуда. Золотые — умелые бойцы, и явление Денниса-младшего не осталось незамеченным. Стоило крысу метнуться к первому из врагов, тот ловко извернулся и заграбастал Денниса за шкурку… и тут же получил в бедро едва заметный, быстрый как молния удар чем-то острым. И наверняка ядовитым. Я увидела это только потому, что знала, куда и на что смотреть. Действительно, отравленное шило — тонкое, легкое, незаметное под одеждой, в опытной руке очень опасно. А рука Денниса-младшего была опытной — крыс ударил Золотого в единственное место, которое невозможно быстро отодвинуть: большую четырехглавую мышцу ноги. Ее не спрячешь и не уберешь. Каким бы ловким не был шакал, он не смог сделать невозможного. Похоже, Золотой даже не почувствовал укола. Но спустя пару секунд зашатался, отпустил уже поднятого над землей крыса и рухнул как стоял — с нелепо задранной правой рукой. Второй наемник успел сделать чуть больше. Заметив падающего напарника, он замешкался, чтобы вынуть какое-то оружие из-под курточки. Глупая затея. Ему бы рвануться на врага с кулаками! Деннис-младший вряд ли бы смог противопоставить что-то действительно ловкому в ближнем бою шакалу. Но крысы никогда не сражаются честно. Оставшись почти без отравы на окровавленном шиле, Деннис-младший спокойно подпустил к себе второго из Золотых, после чего крутанулся вокруг себя… и ударом хвоста сшиб наемника с ног. Дальше — совсем просто. Рвануться вперед, опорным прыжком перебросить свое легкое тельце через раскорячившегося шакала, развернуться и наколотить в спину с полдюжины ударов тем же самым шилом. Где не работает качество — включай мозг и бери количеством. Большой нервный узел «пучок», расположенный в крестцовом отделе позвоночника, крайне деликатная штука. Не любит ни ударов, ни холода, ни отравлений — даже мельчайшей дозой яда. Последним крыс и воспользовался, буквально нашпиговав «пучок» остатками нейротоксина на игле. Второй наемник не терял сознания, но что толку в полном понимании происходящего, когда отказала нижняя часть тела? Колени шакала подломились, и он упал на пол рядом с напарником. Нелепо выставив попу вверх, Золотой пытался встать, отжавшись руками от пола, но Деннис ему не позволил. Спокойно подошел поближе и двумя неспешными ударами ноги отбил шакалу кисти обеих рук. Потом подошел к первому из выключенных бандитов, что лежал на спине. Крыс отворотил полог курточки и быстро, но аккуратно забрал так и не использованное оружие. Точную копию того, которое осталось под животом второго шакала. А я по-прежнему смотрела на все это как на кино. Нет, конечно, все мы ждем коварства и всяких там штучек от подземных жителей. В умах граждан Фаунтауна давно уже сидит стереотип: крысы —записные разбойники. Отчасти это верно. Но вот спецагентами, способными за три секунду уложить двух тренированных наемников, крысы никогда не числились. Или мне попался дефектный? Сначала преображение дикции, а теперь на тебе: он, оказывается, еще и боевик, каких мало! — Так вот ты какой, ужас севера, — непонятно произнес крыс, разглядывая оружие. — Любопытная штука. — Деннис! — наконец вскрикнула я. — Все нормально, лисичка, я в порядке, — отозвался крыс. — Иди сюда. И ботинки мои захвати. Я проглотила «лисичку», взяла оба малоразмерных крысиных тапочка и послушно подошла ближе к Деннису-младшему и его врагам: одному бездыханному, другому — поверженному. Крыс замер возле одного из них и рассматривал трофейное оружие. Метатель выглядел массивным и тяжелым, а весил, должно быть, килограмма три. Жилистый и ловкий крыс с трудом удерживал его в согнутой руке. Наставив ствол на оставшегося в сознании бандита, негромко произнес: — Что-нибудь знаешь про Египтянина? Шакал испуганно закрутил головой, и Деннис-младший взвел курок. Золотой тут же выпалил: — Ничего не знать! Я только выполнять! — Кто твой наниматель, шакалье отродье? — спросил крыс, глядя на наемника сквозь прорезь прицельной планки. — Я не знать! — заорал Золотой. — Деньга в конверте! Надпись на конверте! — Что было написано? — Ехать сюда. Охранять. Убивать все чужие! — Ты мне надоел, — вздохнул крыс и нажал на спуск. У меня остановилось сердце. Я знала, на что способны эти длинноствольные пистолеты, видела в своем кошмаре-видении. Но ничего не произошло. Точнее, произошел звонкий, негромкий щелчок — и все. Крыс опустил оружие и картинно перевел какой-то рычажок из одного положения в другое. — Смотри-ка, и предохранитель даже есть, — так же картинно спокойно произнес Деннис-младший. — Ну, теперь уж точно сработает. Крыс снова поднял метатель и навел оружие на шакала. — Не надо! — завыл Золотой. — По-жа-луй-ста! — Спрашиваю второй и последний раз. Кто твой наниматель? — Пардус! — Имя? — Не зна-а-аю! Че-е-естно! Тоо-о-лько фами-и-илия! Крыс опустил оружие и нахмурился. — Погоди, — произнес он. — Пардус в смысле не пард, а именно Пардус? Член императорской семьи? — Да-а-а! — скулил шакал. — Не знать, кто. Деньга много. В конверте дать. Тайно встречаться я и он. — Откуда тогда знаешь, что его фамилия Пардус? — Он сказать, — через всхлип произнес все еще распластанный на полу наемник. — Сказать, не говорить о мой работа. Сказать он, что если сказать я, то я пожалеет я. Разорвет меня, поклялся честь семьи Пардус. — Как он выглядел? Этот Пардус, что тебе клялся. Наемник опять заскулил, и крыс профилактически пнул его под ребра ногой. Скулеж сменился стоном, затем шакал произнес: — Пард. Высокий, но тонкий. — Еще! — потребовал Деннис-младший. — Лицо морщеное! Роксана с крысом переглянулись. Деннис-младший снова поднял оружие, но лишь для того, чтобы аккуратно спустить курок и поставить метатель на предохранитель. Интерес к скулящему шакалу Деннис-младший потерял. Чуть растерянно повернулся ко мне и произнес: — Извини, Роксана. И, не дав мне ответить, продолжил: — Мы давненько выслеживаем того, кто поставляет в страну эти смертоносные игрушки. Крыс потряс массивным пистолетом и продолжил: — Но оказалось, что торговля смертью — лишь на разогреве у нашего с тобой морщинистого друга. Основной доход он получает с шантажа. Совет директоров «П и Ж», полиция, Генпрокуратура — все пляшут под его дудку. О всех он знает больше, чем это возможно обычному коту. Я по-прежнему молча слушала, разинув рот. Вопрос о вдруг исправившейся дикции крыса меня больше не тревожил. Я вообще не понимала, кто рядом со мной, и почему я до сих пор ничего о нем, оказывается, не знаю. — А когда мы узнали, что он спокойно шастает по Изнанке, то все сомнения пропали. Пришлось смириться с мыслью, что Небулоси все-таки не параноик, и что мифический Египтянин в самом деле существует… Роксана, ты слушаешь? Крыс повернулся и устремил в меня взор своих неприятных глаз-бусинок. А я стояла на месте и не могла открыть рта. Меньше всего меня сейчас интересовала Изнанка, Египтянин и прочая кошачья магия. Куда важнее было то, что я полночи провела рядом с каким-то супергероем в крысином облике. — Кто ты? — наконец спросила я. — Я это я, — ответил крыс. — Я не врал. Ни тебе, ни Ульфсону, ни пантеру. — Но ты ведь не просто… — Крыс? — улыбнулся Деннис-младший. — Конечно, не просто. Ничто в этом мире не просто, Роксана. Можешь называть меня, как привыкла, Деннис. Если хочешь официального имени, то пожалуйста: Эр Деннис-младший. — Эр? — Да, эр, — кивнул крыс. — Это инициал. От «раттус». Там меня провели через бюрократию Госсовета. — Ты — советник? Деннис-младший засмеялся привычным мне «подземным» хохотом, с присвистом и хрипотцой. — Нет, лисичка, — успокоившись, сказал крыс. — Я не советник. Скорее солнце взойдет на западе, чем парды позволят голохвостому занять место в их кошачьей иерархии. — А кто же ты тогда? — Я их чистые лапки, — усмехнулся Деннис. — Делаю за них всю грязную работу. Ибо сказано: в грязи ползающий из грязи не выпрыгнет. Ну а мне быть чистеньким и без надобности.