CHEER UP!!

Ива действительно плохо спал. Это были омерзительные попытки провалиться в сон, и только ему казалось, что он вот-вот заснет, автобус подскакивал на кочке, и Хаджиме открывал глаза, тяжело вздыхая. Дорога уносилась назад, и в утренней дымке он разглядывал очертания деревьев и проезжающие мимо машины. Всё вокруг него спало, а он, как назло, не мог сомкнуть глаз. Он слышал свист мотора, шуршание колес об дорогу, общее сопение и совсем тихий отзвук от радио водителя автобуса. Всё вокруг него жило своей спокойной жизнью, а он не мог просто-напросто заснуть. До пяти утра он мучается, не зная, как уснуть. Возможно, он должен был меньше концентрироваться на подсчете копыт у ста сорока овец, которые прыгали через забор, и расслабиться. Порой он поворачивался, смотрел на Ойкаву и думал, может стоит его разбудить и переместиться на свободные кресла. Но тот слишком уж мирно спал, обнимая кофту и сопя, и Ива не позволил себе его позвать. Но Маттсун рядом с ним проснулся, и они вместе стали разговаривать вполголоса. Ива умолчал о том, что так и не смог уснуть, сделав вид, что сам только что проснулся. Голова была тяжелой, но он находил в себе силы улыбаться на шутки друга. - Они спят в обнимку. Так мило, да? – обернувшись на парней сзади, Иссей с некой лаской взглянул на них, затем достал телефон и щелкнул их вместе на память. Сработала вспышка, и Тоору поморщился, но продолжил сопеть в ухо Макки, а тот и вовсе ничего не заметил. - Хочешь быть на месте Ойкавы? – Хаджиме не мог не подколоть друга, зная о его симпатии к розововолосому. Так почему-то повелось, что Маттсун рассказывал ему о своих переживаниях, в то время как Макки рассказывал о своих Ойкаве. Ива и Тоору невольно знали обо всем, что тревожило их обоих, обмениваясь тревогой за друзей, но никогда не говорили о том, что знают намного больше. Они не договаривались об этом и ни на что не намекали, но между собой, бывало, обсуждали. - Немного, - откликнулся Иссей. – Но Ханамаки настоял на том, что хочет ехать с ним. Френдзона. Ханамаки, кажется, ее придумал, и Иссей не знал, как ее преодолеть. Переступить эту нестираемую черту между ними казалось чем-то невозможным, а Матсукава так опасно этого хотел. Однажды они целовались, играя в фанты, и Маттсун молился, чтобы это повторилось. Он не знал, что Макки мечтал о том же. И, о боги, как тяжело лежать в одной комнате с тем, до кого ты можешь рукой достать. Буквально коснуться головы, провести по щекам пальцами, при особом желании – переползти к нему на кровать. Но это было запрещено френдзоной. - Интересно, почему, - Ива вздохнул. Он еще никогда так не хотел ехать вместе с Ойкавой, который бы болтал всю дорогу и ныл, что ему жарко или холодно, что ему дует, что у него затекла спина. И все же, он был ему нужен. - Мне тоже, - Иссей зевнул. – Я и не думал, что все действительно собираются спать в дороге. - Удивительно, - Ива усмехнулся. – Мне кажется, водитель тоже этого не ждал. Большинство не ложились, поэтому и спят сейчас. - Я вас ненавижу, ребята, - послышалось сзади. Ойкава сладко потянулся, зевнул, поправил съехавшую на глаза челку и с укором взглянул на обернувшихся к нему парней. – Вы донельзя отвратительны. - Если ты не выспался – не вини нас, - Маттсун рассмеялся, наблюдая за пробуждением ворчливого капитана. – Макки вон спит и не жалуется, между прочим. - Да его даже парад не разбудит, - буркнул Тоору. – Ива-чан, ты поспал? - Да, - без зазрений совести проговорил Хаджиме. Лишние волнения Ойкаве ни к чему, да и от усталости он в любом случае заснет вечером. Тоору улыбнулся, облегченно вздохнув. Его несказанно радовало то, что Хаджиме смог поспать, хоть и не долго. Нацепив на нос очки, чирлидер сонно зевнул, но затем как-то странно улыбнулся, обнимая кофту и смотря в окно. Было в поездках что-то волшебное, наполненное теплотой и необычным задором. Он смотрел на поля, которые перекатывались зеленым друг за другом, а последнее и вовсе казалось морем, хоть на деле им и не являлась. Оптическая иллюзия появлялась из-за отражения неба, и, казалось, что название Земли на самом деле неправильное. Земля должна была носить более громкое название, как место, полное удивительных вещей. Но Земля была Землей, и Тоору верил, что всё не просто так. - Эй, Тоору, садись ко мне, - Ива обернулся, вырывая его из размышлений. Ойкава и забыл, о чем думал, пока менялся местом с Матсукавой. Тот подставил плечо под щеку Макки и решил поспать еще немного. Такахиро лишь прилез ближе к нему, не просыпаясь. Утро совсем не грело, и он ежился. - Ива-чан, полежи еще немного, - Ойкава перестал смотреть на друзей, замечая, что автобус погружен в сон, а они – островок бодрости на корабле. Почему-то эти мысли так успокаивали его, и Иваизуми, пристроившийся рядом – тоже. Небо, окутанное розовыми облаками, ласкало сонный взгляд, и Тоору чувствовал себя счастливым, наполненным энергией, несмотря на усталость от дороги. Эта радость была вокруг него, спокойствие накрывало, и ничего не могло испортить предстоящие полторы неделе в тренировочном лагере. Через несколько часов автобус совершил остановку на заправке, и к этому времени практически все проснулись. Нехотя, с жалобами и нытьем, но большинство ютилось в креслах и молчало. Утро они делили на всех, и никто не желал нарушать тишину, возникшую между ними. Было в ней что-то, что роднило, и обе команды чувствовали себя единым целым. Когда автобус остановился, Сугавара легко тряхнул Дайчи за плечо, силясь разбудить его. Он проснулся не так давно, и, поддавшись сонной атмосфере, читал книгу, чтобы никому не мешать ни светом телефона, ни разговорами. Савамура умудрился что-то прокряхтеть и повернуться на другой бок, и Коуши лишь хихикнул, продолжая его будить. Все постепенно выходили из автобуса, и, на радость чирлидера, Тоору оставил все без комментариев. Однако, это вовсе не значило, что он избежит допроса после. В итоге Дайчи поддается мукам пробуждения и продирает глаза, тут же потирая лицо. - Доброе утро, - Коуши улыбается и тут же встает, чтобы уйти вместе со всеми. – У нас остановка. Советую выйти, потому что остановок не будет еще очень долго. - Доброе, - невпопад ответил Дайчи, сонно зевнул и сел, пытаясь проснуться. Он уснул, казалось, совсем недавно, и ему явно не хватало нескольких часов сна. Сугавара ушел, и Дайчи остался в автобусе наедине с водителем, который вскоре косо посмотрел на него и попросил выйти, чтобы закрыть его и отойти по своим делам, так что Савамуре пришлось покинуть транспортное средство. На улице было свежо, солнце вставало, и все потихоньку разминались, потягивались и наконец начинали говорить. Флер тишины спадал, и они начинали обсуждать предстоящие дела, свои ожидания по поводу тренировочного лагеря. Чирлидеры тянулись все вместе, а футболисты смотрели и не разделяли их желания разогреваться с утра. - Коу-чан, - Ойкава выгнул бровь, с ехидной улыбкой глядя на друга. – Многое успели обсудить? Сугавара закатил глаза и зыркнул на Тоору недовольно, но с улыбкой. Он понимал интерес Ойкавы ко всему, что касается его друзей, но порой рядом с ним как на допросе. - Мое темное прошлое с рейнским колесом, а потом спали. Я спал, а он – не знаю, - усевшись на бетонный блок, Суга стал смотреть, как чуть подальше Яхаба и Кьетани лежат в траве, и Кентаро его в шутку колотит, и тот смеется. Шигеру и сам периодически садился на него сверху и тянул за щеки, или даже держал за нос, не боясь утренней влаги на траве. - А я думал, ты за ним следишь, - Тоору хохотнул, так же наблюдая за влюбленными. – Так и знал, что они сойдутся. - И правда, - Коуши улыбался. Ему нравилось смотреть на влюбленных. Он никогда не фыркал про себя, если видел целующихся и не завидовал. Просто верил, что любовь в самых искренних ее формах замечательна. Суга не верил в чудеса и не ждал любви до гроба, но то, как люди дарят друг другу нежность, трогало его. - Не заставляй меня думать о философии, - Ойкава поднялся, перевел дух и улыбнулся своей привычной улыбкой, которую Сугавара хорошо знал. Это была одна из тех улыбок, которая говорила, что все как нельзя лучше, но я переживаю за тебя. От нее становилось как-то грустно, но Коуши знал, что Тоору лишь боится не защитить его. Они говорили об этом очень и очень давно, и Ойкава тогда сказал, что не иметь возможности помочь близкому ему человеку для него равносильно трагедии. - Ты сам о ней думаешь, - Коуши тоже поднялся. – Капитан, нам нужно сделать фотографию для отчета. Сугавара умел направить энергию Ойкавы в нужное русло. Фотография для отчета была сделана довольно быстро, так как не требовала особой фантазии. Ойкава поймал добрую девушку, которая не отказала им в нескольких фотографиях, и они оперативно построились в две шеренги, чтобы сделать несколько снимков. Она и сама была рада отвлечься от работы на заправке. Потом же началась ананархия с самыми странными позами, которые только могли выдать и футболисты, и чирлидеры. Правда, некоторые все же предпочли не быть на этих сомнительных фото. Бокуто и Куроо стали главными героями галереи телефона Ойкавы, в котором теперь была и знаменитая сцена из Титаника, и кособокий танец из Лалалэнда. Позже все плакали горючими слезами от смеха, приближая лица на фотографиях. Девушка была отблагодарена сразу двумя командами, что ее ни капли ни смутило. После остановки все активно обсуждали предстоящие мероприятия в лагере, но никто толком и не знал, будет ли проходить что-либо, кроме турниров между командами. Команда чирлидеров могла бы считаться нечестным игроком в силу того, что в команде были одни лишь парни, но, на злобу дня всем остальным участникам, всё было честно, так как в команде чирлидеров могло участвовать самое разное количество девушек и парней. Футболисты же обсуждали новую расстановку и стратегии. Они еще не знали своих противников в лицо и даже не слышали о них, но готовились к самому худшему раскладу. Куроо выстраивал различные тактики ведения матча, стараясь закрыть дыры в обороне, но, закрывая одно слабое место, он образовывал новое, а это могло значить только одно – им предстояли усердные тренировки, и они выложатся на личный максимум. Личный максимум в спорте - выведение своих лучших навыков на новый уровень и их усиление, которое поможет команде в будущем. Уверенность в том, что ты сможешь, приобретается постепенно, набирает определенный вес и ощущение реальных возможностей. Но личный максимум так же есть и в чувствах. Силы, которые вы готовы вкладывать, так или иначе станут определенным результатом, и это зависит лишь от двух людей, готовых или не готовых к трудностям. Никто не в праве осуждать за то, как вы ведете себя в отношениях, как говорите своему партнеру о том, что чувствуете. Пребывание в лагере так или иначе заденет всех и каждого.