Семейный ужин во Франции и немного немецкого

Сидя за туалетным столиком, я старалась более менее нормально накраситься, но вот только что-то весьма хреново получалось. Безудержно отчаявшись, я откинула идею попытаться нарисовать эти чертовы стрелки, поэтому незамедлительно вышвырнула синюю подводку прочь из рук. И только потом поняла, что макияж, в целом, мне совсем не нравится. —Ужас...—тихо возмущаюсь я и уже очищаю лицо мицеляркой от косметики. В принципе, я могла бы и пойти на ужин и без косметики, так как лицо свежее, отдохнувшее. Но вот только это же первый ужин во Франции, поэтому нужно быть максимально красивой, чтобы потом ловить на себе взгляды парней. Так что, взяв волю в кулак, я нанесла на ресницы чёрную тушь, хайлайтер на нос, над губой и на верхнюю часть скул. Осталось только с помадой определиться. Матовая нюдовая, или обычная красная? —Глеееб,—безбожно ору я на весь номер. К слову, он был и так большой, что мы с братом практически не пересекались, а этот ещё и не давал мне целыми днями заходить в нашу с ним общую комнату. Ишак... Единственный семейный отдых, а он как всегда закрыт от всех. Ну, хоть я стала для него маленьким исключением в этом отдыхе и то, не до конца. —Чего тебе?—раздаётся голос с соседней комнаты. Нет, братец, ну ты дурак? Ну ты выйти из комнаты что ли не можешь? —Помоги с выбором!—уже более нервно отвечаю я и начинаю немного психовать, что Бог послал меня к такому идиоту. —Ну бляяя....—протягивает блондин, но через секунду вытягивает свою белобрысую бошку из комнаты. Кажется, он спал... Но кажется, мне абсолютно плевать. Позже он уже полноценно выходит из комнаты, подходя ко мне сзади, и руками опирается о мои плечи. Он как всегда. Его блондинистые волосы по прежнему растрепаны, лицо слегка сонное, потому что до утра он сидит, работая над текстами. Его тату, которые я так люблю, выглядывают из под слегка задравшейся футболки. Черт, да от него все по прежнему, как и всегда, пахнет сигаретами с ментолом. Он в своём репертуаре... —Помоги мне, пожалуйста, выбрать помаду,—делая миленькие глазки, произношу я. Все же, его реакция привычна. Руки брата слегка сдавливаются плечи, от чего я слегка морщусь, лоб покрывается легкими морщинками, потому что Глеб хмурится, а его густые брови сдвигаются к переносице. — Es wäre besser, wenn er bei der Auswahl des Verstandes helfen würde ... /лучше бы с выбором мозгов помог...—закатывая глаза, возмущается парень. Ах, ну да, Господин! Я же курица тупая... Как хорошо, что ты не знаешь о моих знаниях немецкого. Брат ещё называется... —Что?—строю из себя дурочку, хотя на деле хочу влепить чем-нибудь по белобрысой бошке, и желательно, чем-нибудь потяжелее. —Красная, говорю, лучше,—сухо отвечает он и удаляется в ванную комнату. Он хлопает дверью, как и всегда. Этот его ожесточенный характер меня раздражает с рождения. Хотя, помнится мне, что в моем маленьком детстве, он играл со мной и постоянно улыбался. — Truthahn unglücklich /индюк недовольный,—тихо бубню я и продолжаю собираться. Мой макияж уже готов, осталось только выбрать наряд. Поскольку мы идём в дорогой ресторан, то стоит одеться как-то женственно. Поэтому на мой взор попалось изумрудное бархатное платье ниже колен, облегающее и с небольшим вырезом. Оно просто превосходное. И не задумываясь, я быстро скинула с себя платье, в котором я обычно тусуюсь в номере. Я осталась в одних кружевных чёрных трусиках. Мои руки потянулись к столь незаменимому элементу одежды, и я, расстегнув замок, начала аккуратно надевать его через низ. — Deine Mutter, ich habe vor ein paar Minuten den Raum verlassen, zufrieden, und wieder bist du fast nackt ... /Твою мать, я ведь пару минут назад вышел из комнаты увдволетворенный, а ты опять почти голая...— резко возникает старший, от чего я сначала вскрикнула, а потом свалилась на пол. Нет, ну надо же было додуматься переодеваться в общей комнате... —Глеб! Ты идиот!—выкрикиваю я через эмоции, все так же валяясь на полу. Мне резко стало холодно от чуть прохладного пола в номере, от чего кожа покрылась мурашками, и я съежилась в неловком положении, находясь будучи в платье до бёдер, а потом ещё и в присутствии этого засранца! Стоп, что он только что сказал…? Блять, что?! Я резко вспрыгиваю, поворачиваясь к нему спиной и натягиваю это Чёртово платье. Никогда в жизни я так быстро не собиралась, как сейчас. Натягиваю на свои плечи эти изумрудные бретельки и уже стараюсь застегнуть облегающее платье на замке со спины. Шикарно... что тут ещё скажешь. Никогда не умела застегивать эти чертовы замки на спине, мне их всегда мама застегивала, а тут ещё и брат пялится. Мне отнюдь неловко его об этом просить, ещё и зная подробности о его личной жизни, но, видимо, придётся, иначе меня кто-нибудь из ресепшена изнасилует, пока я дойду до мамы. —Глеб, мне неловко тебя просить, но...—я, заливаясь пунцовым цветом, не решаюсь повернуться лицом к блондину, но зато прошу. Так неловко я ещё себя никогда не чувствовала. Знала бы, что он выйдет, переодевалась бы в нашей комнате, пока он в ванной. Но тут происходит нечто необычное, от чего мое тело вздрагивает, а кожа покрывается мурашками. Мои щеки стали пылать ещё сильнее. Черт... Когда его пальцы коснулись кожи на моей спине, ближе к ягодицами, он провёл ими вдоль моего позвоночника, позже поправляя зелёные лямки. Его ладони такие горячие, приятные. Когда он коснулся моего затылка, я тихо, стараясь держать себя в руках неизвестно от чего, издала стон. Возможно, из-за того, что тело мое было все напряжено в этот момент, а его ладони так ловко своим теплом расслабили меня. Но в момент, словно я опомнилась, дернулась, прикрыв рот рукой. Твою мать.. О чем я? Он же мой брат, и я не должна вести себя так в его присутствии. Я легко придержала платье и продолжила: —Застегни мне, пожалуйста, платье,—постаралась серьезно сказать я, но вместо этого просто промямлила. Я встала ровно, словно натянутая струна. От чего, мать твою, у меня такая странная реакция?! Но я просто растерялась ещё больше, когда почувствовала его дыхание у своего затылка. Он просто сжигал его, словно дракон. Черт, ещё чуть-чуть и я сгорю тут вся от стыда. А он,сукин сын, прям чувствую, что улыбается. Его пальцы аккуратно убрали мои непослушные пряди волос с шеи, чтобы они не застряли в замке. Все это время мои веки были прикрыты от какого-то эстетического наслаждения. Так тепло в момент стало, жарко. Но я стою все так же неподвижно. Просто не могу пошевелиться, пока его горячие ладони скользят вдоль моего позвоночника. Ещё чуть-чуть и я... Он быстро застегивает этот Чертов замок и шепчет тихо, чтобы я не услышала: — Nur ein bisschen mehr und du hättest meine Berührung beendet, Schwester ... /еще чуть-чуть и ты бы кончила от моих прикосновений, сестренка...—бубнит он под нос. Ах ты, подлый извращенец. Но я лишь томно выдыхаю, потому что по сути, типо не знаю немецкого. — Du kannst dir gar nicht vorstellen, wie ich deine Schrecken und dieses verdammte Stöhnen mag, das du nicht enthalten könntest /Ты даже не представляешь, как мне нравятся твои вздрагивания и этот ебаный стон, который ты не смогла сдержать в себе,—довольно говорит он, а я, в свою очередь, даже не знаю, что мне делать. Но одно я поняла точно: этот утырок слишком хорошо знает немецкий, потому что говорит на нем очень быстро и уверенно. Но я тоже не пальцем деланная. Так что хочу с ловкостью ответить, но вовремя затыкаю себе рот рукой. Повисла неловкая пауза. Все, что-то смогла из себя выдавить спустя несколько секунд , так это: —Эм... Спасибо тебе, Глеб,—быстро говорю я. Он только усмехается и удаляется в свою комнату. Я уже оборачиваюсь, не боясь, что он может сделать что-то неожиданное. Мои щеки пылают так, что такого ещё никогда не было. Я шумно облегченно выдыхаю, но тут он поворачивается. —Через десять минут выходим. Только попробуй потом сказать, что ты не успела. Вынесу так, как выглядишь,—он прошёлся по мне оценивающим взглядом напоследок и удалился к нам в комнату.