Власть случая

Лабораторию, в которой проходил последний экзамен, закрепили за Снейпом на весь период обучения. Сам он переехал в общежитие, расположенное в отдельном здании. Оно было Т-образной формы, правое крыло — для девушек, левое — для юношей, верхние этажи отданы семейным парам. Первый этаж заняли кафе и клубные комнаты с большим общим залом. Так же на каждом этаже были малые гостиные. Центральное крыло было отдано под библиотеку и читальные залы. В ней были смотрители, готовые помочь в поисках среди лабиринта стеллажей. Книги нельзя было вынести из здания. А ещё они возвращались на свои места через три месяца. Двери здесь никогда не закрывались. Да и местные диваны пережили не одно ночное бдение. Кстати, о нашествиях. Бьянка Рецци стала первой гостьей в его новой комнате. — Я ищу тех, кто ещё поступил из наших. — Леону со спутником, думаю, нужно искать на верхних этажах, — произнес парень, не отрываясь от разбора вещей. — Да. Пожалуй. Они были похожи на пару, — согласилась девушка, вновь устроившись на столе, в этот раз письменном. — Ты специально? — вздохнул Снейп, подхватывая гостью под колени и бедра, перекидывая на кровать. — Не сиди на столах. — Я подумаю, — Бьянка раскинула руки, свесив голову с другой стороны. Комнаты были небольшие, три на четыре метра. Шкаф с комодом у двери. Дальше на другой стене письменный стол с полками. Напротив, параллельно входу, односпальная кровать. Со стороны окна тумбочка с ночником. Тяжёлые плотные шторы. — Пошли в клуб? У набережной есть отличное местечко! Пока нас не закрыли в четырех стенах. — Я бы тебя закрыл, с удовольствием, — пробурчал парень себе под нос, развешивая последние вещи и убирая пустой сундук на шкаф, а чемодан-лабораторию под кровать. — Что? — итальянка приподняла голову, подозрение пополам с угрозой, застыли в темных глазах. — С удовольствием, говорю, составлю тебе компанию. Пока не готовы наши расписания, можем ещё по городу погулять. Посмотреть достопримечательности. Покататься на паруснике. Но сначала ты расскажешь, почему я. — Что значит «почему ты»? — девушка села и принялась разглаживать складки на покрывале, отводя взор в сторону. — Бьянка. — Ты ровесник… — И… — Темная бровь изогнулась в вопросе. — И ты не пускаешь на меня слюни! — выпалила она, грозно вскинув подбородок. В ответ по комнате поплыл низкий бархатный смех. — Солнышко, моя лучшая подруга — истинная леди. Ее достоинству и грации позавидует сама королева. Моя крестная мать — ведьма. Чтобы обольстить мужчину, ей достаточно полувзмаха ресниц. Против них ты капризный, маленький, невоспитанный ребенок. Красивый, не спорю. С долей таланта и упрямства, раз тебя сюда взяли. Я не умаляю твой ум. Твоя игра забавляет меня. В конце концов, отказывать девушкам я не привык. В тебе нет того, что я бы хотел видеть в своей спутнице жизни. Но я не исключаю твоего присутствия на этом пути. Бьянка судорожно глотнула воздух, раз, другой… Пару раз пыталась ответить, но слова не шли с губ. На хорошеньком личике промелькнули сомнения, ее оскорбили, похвалили или… Что или осталось непонятным, так как в этот момент она взяла себя в руки. — Ты можешь говорить проще? Ты хорошенькая, но не в моем вкусе. Давай останемся друзьями? — Милая сеньорита, друзья это слишком личное. Давайте остановимся на приятелях. — Caro mio, итальянцы не знают полумер. Мы либо дружим, либо травим. Причем первое не помешает мне в порыве чувств осуществить второе. — Пожалуй я рискну… Попробовать парочку ядов твоего производства. — Benissimo. Я буду в семь. Оденься прилично. Мы идём к магглам! Не успела девушка выйти, как в комнате вспыхнул огонек магического вестника. — Жду на крыльце, — короткое послание рассыпалось приятным женским голосом. Снейп тут же подхватился. Схватил куртку, на которую сменил привычную в Англии мантию, и распахнул дверь: — На выход! Бьянка надула губки и походкой от бедра, гордо вскинув подбородок, прошествовала вон. Снейп насмешливо фыркнул, поворачивая ручку и активируя магический замок лёгким импульсом. Девушка не оборачиваясь скрылась в малой гостиной. Осталось лишь покачать головой и быстрее свернуть к лестнице. Она действительно ждала на крыльце. Стояла у самого края ступенек, подставляя лицо с прикрытыми глазами солнцу. Лучи нежно скользили по кончикам ресниц и бархатной коже скул. Лёгкое синее платье чуть колыхалось на лёгком ветру, а белый длинный шёлковый шарф стекал вдоль спины к икре отставленной ножки в привычных лодочках. Парень чуть ускорился и, обняв ее со спины до того как Элизабет успела повернуться, зарылся носом в мягкие волосы, вдыхая запах пряных трав. Нежные руки чуть раздвинули кольцо его рук. Тонкий стан развернулся в его объятьях, чуть отклоняясь назад в соблазнительном прогибе. Взору предстало откровенное декольте с аккуратным кружевом. Мягкие ладошки легли на грудь. — Поздравляю! Мой умный мальчик будет учиться лучшему у лучших, — проворковала женщина. — Это ты постаралась, — мягко улыбнулся он. — Браух не смог устоять. Просто не имел ни единого шанса. Ты у меня просто неотразима. — Подлиза! Я-то шикарна, а вот ты жутко выглядишь. — Элизабет пробежалась пальчиками по лицу, откинула спутанные пряди назад и пригладила тяжёлые мешки под глазами. — Не стоит так загонять себя. — Ещё года три… — И будешь похож на Кощея! Он, конечно, импозантный мужчина, но Лич Личем. — Встречались? — заинтересовался парень. — Лет пятьдесят назад. Я тогда ещё молодая была, глупая, идеалистка. — Пятьдесят? Прости… Но сколько тебе? — Никогда не задавай этот вопрос женщине! — Я задаю этот вопрос не женщине, а крестной. Мне надо знать, когда у неё юбилей. — Я родилась тридцатого марта. Это было первое полнолуние после весеннего равноденствия. А летом того года мои родители срочно перебрались из Вены в маленький городок в предгорьях Урала, где жила бабка моей матери. Повисло молчание, прерванное тихим: — Почему? — Северус заметил остекленевший взор и блеск невыплаканых слез, нежно провел подушечкой большого пальца по ресницам, увлажняя их. — Летом того года началась война. Я не помню своего отца. Он оставил нас ради службы чужим идеалам. Первая Мировая оставила меня сиротой. А через четверть века Вторая с вмешательством Гриндевальда сделали меня вдовой. У меня нет детей. Но Магия решила связать нас. И я не позволю жерновам чужих идеологий перемолоть тебя… В этот момент в облике ведьмы из-под чар проскользнул её истинный возраст. Пусть маги живут в два раза дольше и стареют в два раза медленнее, но все же стареют. Тонкие морщинки у глаз, чуть менее свежа, чуть меньше тонуса и упругости кожи, чем хочется показать, чуть более тяжёлые веки, тонкие нити седины в забранном у виска локоне. Еле заметные штрихи… То тут, то там… Годы все же оставили свой след… Северус склонил голову и прижался губами к виску. — Я не буду ввязываться в войны. Но если моим друзьям понадобится помощь, не откажу.  — Просто береги себя. И, умоляю, хоть иногда ешь! Снейп громко рассмеялся, снова касаясь губами волос и вдыхая ароматы трав, пока Элизабет не надоели объятия и она не увлекла крестника в парк и на экскурсию по академии. Оказалось, она годам к сорока тоже решила получить высшее образование и попала на один курс с Браухом, тогда ещё самоуверенным студентом, окончившим с отличием какой-то на тот момент престижный колледж. Во время прогулки она вспомнила массу историй. — О, Мерлин, как я теперь буду смотреть в глаза педагогам, — простонал парень. — С гордо поднятой головой! Они тоже люди. С удовольствием осталась бы на ужин, но мне пора. Веди себя хорошо и, ради сил и богов, не хорони себя в лаборатории. — Я постараюсь. — Жизнь слишком коротка и интересна. Не пропусти ее мимо. — Элизабет! — громко простонал парень и притянул к губам кончики ее пальцев. — До встречи. Ведьма улыбнулась, отступила на шаг и растаяла в воздухе. Северус усмехнулся. Элизабет единственная вызывала в нем желание прикоснуться, приобнять, поцеловать, и получить это же в ответ. Правда после той, первой, Литы эти желания утратили сексуальную окраску. С матерью он так не мог. Эйлин была сдержанной и даже боязливой в проявлении чувств… Но додумать эту мысль не дал протяжный свист со стороны каменного парапета. Там на каменных перилах обнаружился знакомый незнакомец. Снейп мог с точностью сказать, что видел кого-то поразительно похожего совсем недавно, но точно не его. Другие манеры, постановка головы, пластика… — И что они все в тебе находят, задохлик? — посмеиваясь, спросил парень. Снейп не привык, чтобы его так, в открытую, оскорбляли. Его кулаки сжались, желваки заходили под пергаментной, давно не видевшей солнца кожей с почти сошедшим загаром. Ему захотелось врезать этому незнакомцу, но он решил для начала уточнить: — Кто они? — Бабы.