Власть случая

Этот день он хотел пропустить. Ему еле удалось усыпить Бьянку и нервничающего Блейза, но разбушевавшаяся бессонница гнала его прочь из гостеприимного дома. Он пришел поздно, в последний момент отправив Седрику магического вестника, и уже не надеялся на вызов. Соревнования для него пока были закрыты и покрутиться в общей мясорубке была не судьба. Он сам не понимал, зачем пришёл. Но он был. Его вызов. Магический бой не давал разбить в кровь кулаки, а жаль. Но он танцевал. Танцевал, уходя от чужих атак и посылая свои проклятья. Шаг за шагом приближаясь к заветной черте. Он нанес последний удар, вступив на чужую территорию. Вспыхнули стены, возвещая победу. А последнее брошенное противником проклятье врезалось в сердце холодной иглой. Он продолжил шаг. Свет и боль ослепили на доли мгновения, следующий шаг был уже в кромешной тьме, изукрашенной миллиардами светлячков. Они светили, мерцали, менялись местами, кто-то подлетал ближе, кто-то оставался кучковаться вдалеке. Ещё шаг, и он уже не один. Оборот. Словно па странного танца, который ему давным-давно показывали друзья, пытаясь объяснить, что бой это не вальс, а танго. Они не прикасались друг к другу, скользя в этом странном противостоянии. Шаги, повороты, остановки за миг до касания. Движения на грани. В пустоте. — Ты всю жизнь будешь танцевать со мной, мой мальчик, — зашелестел голос, казалось, отовсюду. — Но мне нравится этот танец, а тебе есть для кого жить. Постарайся удержаться на этой грани. Ещё встретимся. И мгновенно вспыхнувшие искры ослепили его. Меж тем на Арене тихо матерился некромант на известном лишь ему языке. Нити жизни лежащего перед ним человека рвались с той же скоростью, с какой он успевал их связывать. Все было слишком быстро. Целители уже давно залечили разорванную сердечную мышцу и ждали лишь его. Но душа ускользала, не даваясь в руки. Тогда некрос решился заглянуть на грань и за шкирку притащить паршивца. То, что он увидел, ещё долго будет стоять перед глазами. Смерть и Душа скользили по грани бытия, это был не туманный путь, а звёздная дорога. Только звезды-души не сияли спокойно они скользили за Душой, играя со Смертью в прятки, а Смерть танцевала с пришлым, может, танец, а может, бой. Пара слов и Душа исчезает, звёзды бросаются наутёк, а до некроса доносится раздраженное: — Трусы, умерли уже, а все равно за кем-то прячутся… Вечная ирония — свет, прячущийся за тьмой. Некрос! Посмотри за моим Сетом, которую жизнь он из-за этих баб в неприятности вляпывается… Некромант открыл глаза на Арене. Лежащий перед ним парень стремительно менялся. Плащ становился броней, толстой как шкура гиппопотама, покрытой полосами и целыми кусками крокодильей кожи. Темные волосы стали багровыми, цвета смерти в Египте. Кожа пергаментная, высушенная сотнями солнц и закопченная почти до черноты. На виске вместо старой трещины в маске — иероглиф. Ресницы дрогнули. Веки приподнялись, открывая золотые, словно песок, глаза. — С возвращением в мир живых, Сет, танцующий со Смертью. ОНА сказала присмотреть за тобой и быть тебе осторожнее с бабами. — Мне что теперь, на мальчиков переключаться? — рассерженно рыкнул новоявленный Сет и ударил макушкой по песку. — Это как тебе нравится. В чужую постель я не полезу, — успокаивающе потрепал парня по волосам некромант, его голос был глух и раскатист, с характерным длинным эр. От этого жеста Сету срочно захотелось домой, в креслице, к каминчику, и чтобы душка Карл опять устроил на его макушке гнездо, Аделина улыбалась своей улыбкой Мадонны, парни за столом разбирали очередные катакомбы, Бьянка зажимала в уголке живого мужа, а Блейз пускал слюни на ковер. Но Забини мертв, Карл пропал при переезде на континент, у Альберта клаустрофобия. Оставалось только прижать к груди маленький комочек, вечно тянущий в рот чужие волосы, или уткнуться в колени подруге, как в далёком детстве. Некрос опять поворошил багряные пряди, стрясая с них налипший песок. Его мысли тоже были далеко. Следующим летом закончится его трехлетний срок и на семь лет он будет свободен от Арены. Он не будет задерживаться в этот раз, ни там, ни здесь. Хватило и одного урока. Но как же не хотелось бросать своего мальчишку. Где его теперь отыщешь? Одна надежда на восстановление связи. Но обоим не дали уплыть в мысли целители. Подняли. Проверили обоих и выпнули на трибуны. — А меня за что? — возмутился некромант. — За компанию, — звонко рассмеялась целительница и убежала вслед за своими. — Бабы! — Женщины! — раздалось сбоку. — Помнится, я, в свое время, получил в челюсть за такое высказывание. Но вижу, мой друг слегка не в форме после такого. — Первый раз всегда нелегко. А умереть тем более. — Райк! Я не понял, что произошло! — Твой противник напал после срабатывания чар победителя. Воспользовался сиянием и ударил. Видимо, сегодня его задачей было прикончить тебя так или иначе. — Зачем? — Сет, ты свой рейтинг видел? Ты ещё не проигрывал. Кому-то просто надоело ждать. Теперь тебе можно бросать вызов без оглядки на Райка. — А ещё у него на счёте накопилась приличная сумма. На пару лет взносов хватит. Состязания ждут тебя! — Жаль, сегодня нельзя. — Могу организовать клетку с мантикорой, — подал голос некромант. — Ему запретили. — Ее все равно усыплять. Очень жало неудачно вырвали. — Пошли, — кивнул Сет, выбираясь с трибун. Мантикора была ослаблена и зла, что делало ее вдвойне опасней. Радовало отсутствие жала, но клыки и когти оставались. Они с полчаса гоняли друг друга, пока человек не подловил зверя, а потом убаюкивающе гладил по голове поверженного монстра, пока тот не испустил дух. Смерть. Сегодня Вечная Леди, видимо, решила составить ему компанию. Глядя на картину на дне клетки, некромант проронил лишь одно слово, характеризующее ситуацию: — Бред, — в этом отдаленном углу, где не было посторонних, получилось громко, раскатисто и глухо на конце. — У него просто тяжёлый день выдался, — полушепотом, словно извиняясь, попытался сгладить впечатление Райк. — Мрак! Слово, слишком громкое в тишине, нашло тихий отклик, заставивший двоих напряжённо вскинуться и замереть: — Не бурчи, Карл! Минутное замешательство — и красный вихрь сносит мужчину прямиком в соседнюю клетку. Дверь громко лязгает и с противным скрежетом запирается, активируя щиты. Он хотел почесать кулаки о чью-то морду лица и сейчас он это сделает. Начистит клюв одной зарвавшейся птичке. Сет словно забыл все, чему его учили. Удары смазанные, беспорядочные, за противником почти не следит. Тот же полуматериальной тенью скользит, уклоняется, но далеко не уходит, пытаясь достучаться, дозваться. Черный широкий плащ полурасправленными крыльями маячит за спиной. Наконец парень прижимает мужчину к стенке. Удары, наносимые в живот, короткие, злые, без замаха. Лоб упирается в чужие ключицы. Чужие руки слегка ударяют по стене в нетерпеливом ожидании. Подбородок покоится на красной макушке. Глаза устремлены ввысь. Наконец движение прекращается и раздается первый звук-всхлип: — Как?.. Некрос решает притянуть ближе своего мальчика, опуская ладони на подрагивающие плечи. — Как? Как ты… Ты посмел бросить меня… — Я не хотел. Не мог ос… — Не мог? Я чуть с ума не сошел, когда связь оборвалась! Я все обряды провел! Все карты вдоль и поперек пролез! Чуть обратно не сорвался! Мать отговорила… Я до холодов все окна открытыми держал, думал, прилетишь опять подраный, ко мне прилетишь… Да я до сих пор чары на тебя настраиваю! Жалкий ты комок перьев! — Запрет! — коротко, как в старые времена. Черный плащ темными крылами укутал двоих в темный кокон. — Крах. Я тянул, как мог… я не хотел… Договор… Силён… Вечен… Клят… Проклят… Мой род проклят. Заперт в этом месте. Не уйти, не остаться… Вечность. Мой мальчик, танцующий на грани, ты смог удержать меня на месте. Рядом с тобой мне не хотелось лететь дальше. Рядом с тобой я жил… Мы служим Ей. Но иногда находятся люди, рядом с которыми нам разрешено остаться, потому что вы её жнецы. Но нам все равно необходимо сюда возвращаться. Из дюжины лет девять там, три здесь. И по другому никак. — Подряд? — тихое на грани слышимости. — Неважно. Свой лимит на этот срок я выбрал. — Сколько тебе ещё здесь находиться? — До середины следующего лета. Мои три года закончатся в июне. И я снова буду птицей. Я не знал, где тебя искать, но очень хотел… — Что со мной? Веду себя как истеричка, — спросил Сет, судорожно вжимаясь в чужое тело. Его трясло мелкой дрожью. Дыхательная гимнастика не помогала, потоки энергии закручивало и рвало в лоскуты. — Пройдет. В транс. Лёгкий. Сет соскользнул куда послали, в тот же момент ощутив под пальцами привычные жёсткие перья и тепло костлявого тельца. Он стоял посреди урагана. Птица вывернулась, больно чиркнув по пальцам, рванула в вихрь и разлетелась перьями по ветру. Парень выбросил руку, пытаясь ухватить одно самое крупное. Оно прошло меж пальцев. Пришлось продолжить движение, зачарованно следя за полетом. Очнулся он когда понял, что раз за разом повторяет малый разминочный комплекс. Вокруг все было тихо. Темный туман клубился по углам устланного темными перьями пространства. Карл сидел на одном из старых зеркал, установленных им еще в глубокой давности и чистил крыло. — Теперь ты навсегда останешься со мной? — спросил он, проводя двумя пальцами от клюва к загривку и дальше меж крыльев. — Нет, — поправила птица. — До смерти… Когда Сет выпал из транса и обернулся, в открытых дверях клетки стояло двое — обеспокоенный Райк и грозный мужчина с сурово сведенными бровями. — Мрак? — Прай, познакомься, это мой мальчик. Сам нашелся, — названный Мраком привычно разворошил красные пряди. — Это не одобрят, — грозно и осуждающе покачал головой Прай, плотнее закутываясь в плащ. — ОНА одобрила. Остальные не важны. — Так Смерть действительно просила за мной присмотреть? И то, что было ТАМ, мне не привиделось? — Привиделось. Но это не значит, что этого не было. — А мне с этим что прикажете делать? — утомленно вопросил небо старший некромант.