Хочешь жить? Умей вертеться! Год второй.

      Я выспалась, настроение было приподнятым, а волшебный потолок в Большом зале сегодня был затянут серыми облаками. Я всегда любила пасмурную погоду, а в особенности дождь. В такое время лучше всего сидеть где-нибудь у окна, читать книгу и пить горячий шоколад. Правда, сейчас такой возможности у меня не было, и приходилось наслаждаться лишь видом волшебного потолка.       Мы спокойно сидели завтракали. Все уже почти забыли о вчерашнем, и только изредка можно было услышать шепотки или почувствовать взгляды, направленные в нашу сторону. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с презрением.       Над нашими головами зашумели крылья сотен влетевших сов. Утренняя почта прибыла. Птицы кружили по залу, протяжно кричали, заглушая голоса детей, и роняли там и здесь письма и посылки. Один увесистый пакет хлопнулся прямо на голову Невилла, а к Рональду прилетела Стрелка, приземлившись прямо в тарелку Гермионы. Ко мне же неторопясь спланировал Князь, филин бабушки. Он приземлился аккурат прямо передо мной и, дождавшись пока я отвяжу письмо и поглажу ему перышки, улетел. Я задумчиво проводила его взглядом. Стараясь не обращать внимание на ужасный ор, стоявший на весь зал (кричалка от Молли Уизли взорвалась), я развернула письмо. Оно было написано аккуратным мелким почерком, обычной перьевой ручкой, на обычном листке бумаги из обычной магловской тетрадки. Причём на русском. Ничего необычного.       《Дорогая Дженнифер, Как твои дела? Как доехала? Мне недавно, вот только вчера вечером, пришло письмо от директора Дамблдора. Там он довольно красочно описал, как вы угнали автомобиль Уизли и приехали на нем в школу, при этом повредив Гремучую иву. Притензий он не выставил, но я настоятельно тебя прошу: Если будешь вытворять что-то подобное в будущем, а я уверена, что будешь, да еще и поведешь за собой друзей, то хотя бы не попадайся при этом учителям. Мне не доставляет удовольствия получать такую макулатуру и захламлять ею дом. С любовью, Бабушка.》        Я хмыкнула. Вот за что я люблю бабулю, так это за её похуизм к таким мелочам. Подумаешь, нарушила пару правил, хорошо хоть что живая, и на том спасибо. Надо же: «…хотя бы не попадайся при этом учителям.» Что ж, значит постараемся не попадаться. Я предвкушающе ухмыльнулась, отодвигая от себя кубок с водой. Рон сидел нахмурившись, кажется, он чуствовал себя виноватыми из-за машины, Гермиона снова что-то читала, а Невилл просто завтракал. Он заметил мою ухмылку. — А тебе что прислали? — Бабуле тоже письмецо от директора пришло. Она просит меня, когда буду еще нарушать правила, то хотя бы не попадаться на этом. — «Когда»? — уцепилась за нужное слово Грейнджер. Она даже отвернулась от книжки. Уизли тоже повернулся ко мне, и моя ухмылка стала шире, — Только не говори, что и дальше собираешься нарушать правила?! — Правила созданы, чтобы их нарушать, — мудро произнесла я, важно поднимая палец вверх. — А сейчас, думаю, нам пора на урок.       Как раз в это время вдоль стола шла наша декан, раздавая расписание.       Два первых урока — травология вместе с пуффендуйцами. Неплохо неплохо, хотя я надеялась, что мы будем вместе с слизеринцами. Что ж, еще не вечер.       Мы дружной гурьбой вышли из замка, миновали огороды и поспешили к теплицам, где росли волшебные цветы и травы. У дверей оранжереи уже собрался весь наш класс, ждали только профессора Стебль. В ту же минуту появилась и сама профессор. Вместе с Златопустом Локонсом они шли по газону со стороны Гремучей ивы. В руках у профессора Стебль были бинты и гипсовые повязки. Видимо она подлатала Гремучую иву, пострадавшую от встречи с фордиком и моим водительским умением.       И нет, мне совсем не совестно. Я, между прочим, тоже пострадала, так что мы с ней в расчете. — Всем привет! — с сияющей улыбкой приветствовал Локонс нас еще издали. — Я показывал профессору Стебль, как вылечить Гремучую иву! Но, пожалуйста, не подумайте, что профессор меньше меня разбирается в травологии! Просто мне доводилось иметь дело с экзотическими растениями во время моих странствий… — Дети, теплица номер три! — распорядилась профессор Стебль, явно расстроенная.       В прошлом году мы занимались только в теплице номер один. В теплице номер три растения были куда более интересные и опасные. Профессор вынула из-за пояса большой ключ и отперла дверь теплицы. Оттуда повеяло теплом, запахом сырой земли, удобрений, тяжелым ароматом гигантских, размером с зонт, цветов, свешивающихся с потолка.       Профессор Стебль встала у деревянной скамейки в центре теплицы, на которой лежали около двадцати пар наушников-заглушек. Подождав, пока мы займем свои места, профессор начала урок. — Сегодня мы будем пересаживать мандрагоры. Кто хочет рассказать о свойствах этого растения? Подняли руки Гермиона, Невилл и я. Гермиона — потому что она, типо, девочка-отличница, Невилл — потому что травология — его стихия, а я — потому что, готовясь к восшествию василиска, перелопатила кучу литературы по противоядиям от его взгляда, в которых основным компонентом была именно мандрагора.       Вызвали меня. — Мандрагора — это сильнодействующее средство для восстановления здоровья. Мандрагору используют, чтобы вернуть человеку, подвергшемуся заклятию, его изначальный облик. Плач мандрагоры смертельно опасен для всех, кто его слышит. — отрапортовала я. — Совершенно верно. Двадцать пять баллов Гриффиндору! Мандрагоры, которые сейчас перед вами — рассада, совсем еще юная.       Профессор указала на глубокие ящики, и весь мы всем классом подвинулись вперед, чтобы лучше рассмотреть. В ящиках росли рядами торчащие из земли пучки лилово-зеленых листьев — в каждом около ста маленьких мандрагор. — Возьмите наушники, — распорядилась профессор Стебль.       Толкаясь, ребята бросились к скамье. Я подождала, пока пробка рассосётся и забрала себе единственные розовые наушники из искусственного меха. Немного экстравагантно, но в принципе неплохо. Невилл, увидевший мои манипуляции, хихикнул и показал мне большой палец. Одноклассники косились на меня, а профессор одобрительно улыбнулась. Все уже привыкли к моим закидонам. — Когда я скажу: «Наденьте наушники», постарайтесь надеть так, чтобы абсолютно ничего не слышать. Когда можно будет наушники снять, я подниму вверх большой палец. Наденьте наушники!       Я надела свою пару наушников, и тишина воцарилась полнейшая. Профессор Стебль тоже надела свои, засучила рукава мантии, крепко ухватила одно растеньице и с силой дернула.       Я поморшилась от отвращения. Вместо корней из земли выскочил крошечный, испачканный землей, безобразный младенец. Листья росли у него прямо из макушки, кожа бледно-зеленая, вся испещренная разноцветными точками, и было очевидно, что он истошно орет.        Профессор Стебль взяла из-под стола большой цветочный горшок и посадила мандрагору в темный влажный компост, оставив снаружи только пучок листьев. Затем она отряхнула от компоста руки, подняла вверх большой палец и сняла наушники. — Поскольку наши мандрагоры совсем еще маленькие, — пояснила она, — их плач не убивает. Но их вопли могут часа на четыре оглушить. Я уверена, что никому из вас не хочется пропустить первый день занятий, поэтому следите, чтобы наушники плотно закрывали уши. Когда урок окончится, я подам знак. С каждым ящиком будете работать вчетвером, компост вот здесь в мешках. И следите, чтобы жгучая антенница не коснулась щупальцами, она жжется.       Говоря это, профессор довольно сильно шлепнула темно-красное колючее растение, тянувшее исподтишка к ее плечу длинный щуп, — щуп мгновенно убрался. Жгучая антенница, кстати говоря, понравилась мне намного больше, чем мандрагоры, но выбора у меня не было.       К нашей неразлучной двойке — мне и Невиллу — присоединились Грейнджер и курчавый мальчик из Пуффендуя. Рональд затесался где-то с Дином и Симусом. — Джастин Финч-Флетчли, — представился подошедший мальчик приветливо, потряся всем нам по очереде руку. — Я вас, конечно, знаю. Ты — Невилл Долгопупс, ты — Гермиона Грэйнджер, а ты — Дженнифер Квин. Это ведь ты вела летучий фордик? Я видел вас из окна поезда.       Я улыбнулась ему. — Да, это была я, приятно познакомиться.        Мы вчетвером стали набивать цветочные горшки компостом, приготовленным из драконьего навоза. — А Локонс силен! — сияя, продолжал Джастин. — Храбрый, как лев. Вы читали его книги? Я бы со страха умер, если бы на меня напал в телефонной будке вампир. А он хоть бы хны! Сразился и победил. Фантастика! Родители записали меня в Итон, но я так счастлив, что учусь именно здесь. Конечно, моя мама была немножко расстроена, но я дал ей почитать книги Локонса, и она поняла, как прекрасно иметь в семье волшебника, тем более хорошо образованного…       Я скептически посмотрела на него, но промолчала. Если я начну с ним спорить, то мы обязательно рассоримся, а мне бы хотелось поддерживать связь с другими факультетами, кроме Слизерина и Гриффиндора. Но Джастин замолчал, и разговор больше не возобновился.       Наушники были надеты, и мы начали пересаживать мандрагоры. Дело, однако, оказалось не такое простое. Мандрагоры не желали расставаться с насиженным местом и переезжать в отдельный горшок, они корчились, брыкались, молотили острыми крепкими кулачками, скрежетали зубами. Со своей я разбиралась добрых пятнадцать минут, пока Невилл все-таки не помог мне. У него это получилось очень ловко, в отличии от меня. Вот не любят меня растения, разве что кактусы. Интересно, бывают ли волшебные кактусы? Надо будет поискать…       К концу урока я, как и все, была вся выпачкана землей, а с непривычки болели руки. Грязные и усталые, мы дотащились до замка, приняли душ, и отправились мучиться на урок трансфигурации.       Задание профессора МакГонагал было вполне простым и состояло в том, чтобы превратить навозного жука в большую пуговицу. Я со своим жуком справилась быстро, за какие то несколько минут, привратив его в светлоголубую пуговицу с морозным узором по всей площади. Поэтому я стала помогать Невиллу, при этом наблюдая за остальными из нашей компании. У Рона дело обстояло просто ужасно. Перед уроками он взял у кого-то кусок магической клейкой ленты и замотал ею волшебную палочку. Но палочка, по-видимому, совсем испортилась. Она то и дело потрескивала и искрила, а когда Рон пытался все же превратить жука, он испускал густой дым, вонючий, как тухлое яйцо. В дыму ничего не было видно, и Уизли случайно раздавил локтем жука, пришлось просить нового.       Когда прозвенел звонок, все выбежали из класса, кроме Рона, Невилла, Гермионы и меня. Рыжий принялся дубасить волшебной палочкой по столу, гневно приговаривая: — Глупая, бесполезная идиотка! — Напиши домой, — посоветовала ему Герми в ответ на сноп искр, вырвавшийся из несчастной палочки. — Пусть пришлют тебе новую. — И получу еще один Громовещатель, — тяжело вздохнул Рон, заталкивая в сумку палочку, которая укоризненно прошипела: «Сам во всем виноват…» — Рон, если ты хочешь нормально колдовать, то придется. То же касается и тебя, Невилл, — я повернулась к мальчику. — Твоя палочка тебе совершенно не подходит, вот тебе и сложно ею колдовать. — Это папина. Бабушка хочет, чтобы я был похожим на него, вот и… — понуро пробормотал мальчик. — Так напиши ей, что не хочешь сломать палочку, и что будешь ею пользоваться когда вырастешь и научишся колдовать, а пока что тебе надо тренироваться, — предложила я ему, чуть сжав плечо. — Ладно, попробую… — утвердительно кивнул парень. Уизли тоже задумался. Вот и хорошо. — Что у нас во второй половине дня? — спросил Рон. — Защита от темных искусств, — тотчас отрапортовала Гермиона. — А почему это у тебя напротив всех уроков Локонса маленькие сердечки? — спросил Рон, выхватив из рук Гермионы ее расписание. Я тоже заглянула туда и чуть скривилась. — Герм, хоть ты не разачаровывай меня! — драматично воскликнула я, картинно хватаясь за собственное сердце, — Как тебе мог понравиться этот петушара крашеный?! — А тебе вообще нравится профессор Снейп…! — обвиняюще воскликнула Грейнджер, густо покраснев, и вырвала у Рона листок с расписанием. — Я и не отрицаю, ведь он жутко крут. — усмехнулась я, а на возмущенные взгляды гриффиндорцев в примирительно жесте подняла руки, — Всё-всё, молчу. Лучше пойдёмте обедать.       После обеда мы вышли во двор, небо было затянуто хмурыми тучами. Гермиона села на каменные ступеньки и опять уткнулась в свои «Встречи с вампирами». Гарри, подошедший к нам, почему-то без Малфоя, с Роном стояли рядом, беседуя о квиддиче. Я консультировалась с Невиллом на тему волшебный кактусов.       Неожиданно нас отвлек тонкий мальчишечий голос, обращающийся к Поттеру: — Не сердись, Гарри. Я Колин Криви, — произнес мальчик с волосами мышиного цвета на одном дыхании, нерешительно шагнув вперед. Он смотрел на Гарри, вытаращив глаза, как будто завороженный. В руке он сжимал обыкновенную на вид магловскую фотокамеру. — Я гриффиндорец. Как ты думаешь… как ты посмотришь на то… если я сделаю снимок? — поднял он камеру. — Снимок? — недоуменно переспросил Гарри. — Подписать фото? Ты, Поттер, раздаешь свои фотографии с автографом? — послышался слегка насмешливый голос Драко.       Он остановился позади Колина в сопровождении Крэбба и Гойла. — Спешите занять очередь! — негромко запричитал Малфой, обращаясь в пустоту. — Гарри Поттер раздает автографы! — Ничего я не раздаю, — фыркнул Гарри. — Хватит обижаться, Драко. — Я даже не начинал, — невозмутимо парировал блондин, сложа руки на груди в защитном жесте. — Да хватит вам уже, — буркнул Рональд и замолк от пинка Гермионы, которая неожиданно оторвалась от своей книжки. Взглядом она указала на приближающегося Златопуста Локонса. — Что, что тут происходит? — Златопуст летел точно синяя птица, бирюзовая мантия развевалась за спиной, как сохнущее на ветру белье. — Кто тут раздает фотографии с автографом?       Гарри хотел ему что-то сказать, но Локонс обхватил его за плечи и, улыбнувшись во всю ширь белозубого рта, пропел: — Можно было бы не спрашивать! Начинайте, мистер Криви. Мы готовы! — одарил он Колина сияющей улыбкой.        Я сделала вид, что меня тошнит, мальчики тоже морщились, а вот Грейнджер и остальные присутствующие во дворе девочки имели глупое и одухотворенное выражене лиц. — Двойной портрет, мистер Криви. Лучше не придумаешь. И мы оба его подпишем! — распинался тем временем Локонс.       Колин повозился немного со своей камерой, сделал снимок, и тут как раз прозвенел звонок на урок. — Идите в классы! Быстрее!..- скомандовал златовласка, как я его называла, и мы, больше его не слушая, помчались на перегонки в сторону кабинета по ЗОТИ, чтобы занять хорошие, то есть самые дальние, места.       Грейнджер села, ожидаемо, на ближайщий к доске ряд, а Уизли за последний, заняв там место и для Гарри с Драко. Мы с Невиллом уселись рядом. Наконец прибыли и Локонс с героем. Гарри наконец обрел свободу.       Одернув мантию, он устроился на занятом для него нами месте и водрузил перед собой стопку из всех семи книг Златопуста Локонса, спрятавшись за ними от автора. Я, оказавшаяся справа от него, сдавленно хихикнула. — На твоем лице хоть яичницу жарь! — шепнул ему Рон. — Моли Бога, чтобы Колин и Джинни не познакомились, а то, глядишь, создадут клуб фанатов Гарри Поттера. — Тише вы! — Гарри шикнул на нас, и выглянул из-за своей барикады, настороженно наблюдая за автором своих, наверняка, ночных кошмаров.       Когда все расселись по местам, Локонс громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял «Тропою троллей» — экземпляр, принадлежащий какой то девочке с первого ряда, — и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке. — Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Да неужели? Не за что бы не догадалась!.. — язвительно шепнула я. Мальчики хрюкнули от смеха, но быстро стихли, так как проф продолжил. — Златопуст Локонс, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почетный член Лиги защиты от темных сил и пятикратный обладатель приза «Магического еженедельника» за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!       Угу, — подумала я, мрачнея. — ты просто лишил памяти настоящих победителей, тех, кто уж точно не побеждал простой улыбкой. — Я вижу, почти все, — здесь он недоуменно посмотрел на меня, — купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнем урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили…       Вручив каждому листки с вопросами, Златопуст вернулся к столу. — Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте.       Итак, вопрос первый: Какой любимый цвет Златопуста Локонса?       Вопрос второй: Какова тайная честолюбивая мечта Златопуста Локонса?       И так далее и тому подобное. Я скривилась, как от зубной боли и переглянулась с парнями. Ладно я, которая читает и учит сама заклятия для защиты и нападения, но вот как остальные будут сдавать экзамены по… вот этому? А кое кому ведь еще и с лордей-Волдей сражаться, возможно. Короче, все помрут такими темпами.       Скорбно вздохнув, я начала писать. Книжки Локхорта я читала и, к своему сожалению, запомнила. Писала максимально сокращая, без подробностей. Видя, что парни не пишут, я положила так, чтобы они могли списать. Те сразу воспряли духом. Гордость гордостью, а оценки портить никому не хочется.       Спустя полчаса Локонс собрал наши работы и быстренько просмотрел их. — Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет лиловый. Я об этом пишу в книге «Йоркширские йети». А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать «Встречи с вампирами». В главе двенадцатой я черным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена! — Это он что, намекает на взятку? — тихо шепнула я свою догатку Невиллу. Тот задумчиво посмотрел на профа и пожал плечами. — Может быть…       Сидевшие впереди Симус Финниган и Дин Томас тряслись от едва сдерживаемого смеха. Гермиона же, наоборот, вся обратилась в слух. — А вот Гермиона Грейнджер, Рональд Уизли, Невилл Долгопупс, Дженнифер Квин, Драко Малфой и… Гарри Поттер! написали на отлично! Где эти ребята?       Мы неуверенно подняли руки. На нас все недоуменно обернулись. Мальчики сидели красные от такого внимания, а я делала скорбное выражение и смотрела в никуда. — Отлично! — излучал восторг Локонс. — Отлично с плюсом! Двадцать баллов Гриффиндору и десять Слизерину! А теперь перейдем к делу…       Короче, были карнуэльские пикси. И он их выпустил. Я хотела его заавадить, но мне не дали. Сразу после звонка это трухло сбежало, оставив нас впятером разгребать все это. — Бля!Пиздец! Вот же шсука! — материлась я, мощными ударами расшвыривая пикси одним из Гарриных учебников. — И ты после этого будешь ему верить! — гневно воскликнул Рон, обращаясь к Гермионе, получив хорошую оплеуху от одного из разбушевавшихся баловников. — Он просто хотел поместить нас в реальную жизненную обстановку, — сказала Гермиона. Она наложила заклинание Заморозки на двух пикси и отправила их в клетку. — По-твоему, это реальная жизненная обстановка? — воскликнул Гарри, мучаясь с маленьким чертенком, который плясал перед ним, высовывая язык. — Да Локонс просто сам не знал, что с ними делать! — Глупости, — сказала спокойно Гермиона. — Вы ведь читали его книги. Вспомните все те удивительные подвиги, которые он совершил. — Это он только пишет, что совершил, — тихо уточнил Невилл. — Брехло он полное! — совершенно не аристократично согласился с ним Малфой.

***

      После ужина наша компания разделилась. Поттера вызвали к директору, Рон с Гермионой отправились отлавливать Малфоя для разъяснительных работ, а мы с Невиллом засели в библиотеку за домашние задания. Поскорее бы Зельеварение! А то как-то слишком уж скучно!..