Звук моих шагов зловещим эхом разносился по огромной комнате, больше похожей на пещеру. С каменных стен, даже с высоких колонн, подпирающих не менее высокий потолок, на меня глядели, поблёскивая глазами-изумрудами, змеи. Змеи, змеи, везде были змеи! Нет, я ничего против них не имею, даже люблю, они мне кажутся довольно красивыми, но… Я, по-крайней мере, не фанатею по ним до такой степени! Это уже больше на бзик какой-то похоже. Слизерин, определённо, был ещё тем психом.
Я нервно хмыкнула своим мыслям. Стоит взять себя в руки, а то тут и до истерики не далеко. Я крепче сжала в руке палочку — единственную, кто поддерживал меня в данную минуту. Она мягко пульсировала в ладони, а от корпуса из бузины по моему телу проходились лёгкие волны тепла. Она словно успокаивала.
«Может палочки и правда, в некотором роде, живые, » — отстранённо подумала я, но в следующую секунду мне пришлось отбросить лишние мысли. За последней колонной, в самом конце комнаты, до самого потолка высилась статуя. Она изображала древнего старика. Лицо его было грубыми, с обезьяньими чертами, а длинная борода и мантия не прикрывали стопы, которые и служили опорой для всей этой громадины.
«Кажется, у Салазара Слизерина было весьма своеобразное чувство юмора. Вряд-ли он взаправду выглядел так… эм, хреново, » — я прыснула. Не то чтобы это было действительно чем-то смешным, просто нервы были уже на пределе.
Рядом нашлась и Джинни Уизли.
Словно сломанная кукла, она лежала на полу, изрядно залитом водой. Видимо, трубу где-то прорвало, а пока-еще-не-Волдя решил её утопить. Сильно же она его достала.
Я присела перед ней на корточки и перевернула её лицом вверх. Свободной рукой проверила пульс. Живая. Рядом лежала черная тетрадка. Легким движением я сцапала её и спрятала во внутренний карман мантии. Мой медальон, защищающий от ментального воздействия, лишь слегка покалывал, что означало, что вещичка почти полностью утратила свою силу.
— Вот ты и доигралась, Рыжая, — хмыкнула я и, кинув на неё последний взгляд, подняла голову.
Шестнадцатилетний Том Реддл выглядел просто очаровательно. Аристократическая осанка, тонкие черты лица, чёрные волосы и темные внимательные глаза. Просто красавец. И выглядит очень величественно. Так и тянет стать на одно колено и принести присягу. От этих мыслей я, развеселившись, фыркнула. Нервное напряжение как-то само по себе спало, поэтому я, отряхнувшись, встала. Как и ожидалось, пришлось смотреть на Реддла снизу вверх — он был выше меня почти на голову. К счастью, ни меня, ни, тем более, его, это нисколько не смущало. Некоторое время мы мерились взглядами. Он первым нарушил молчание:
— Ты не удивлена.
Это был не вопрос, лишь констатация факта. Голос у него был тихий, спокойный, но все-таки проскальзывало в нем что-то этакое. Властное, уверенное… сильное. Впрочем, не стоит забывать, что передо мной не простой подросток, а будущий сильнейший темный волшебник этого времени.
— А вот ты удивлён, — спокойно произнесла я, внимательно смотря на своего собеседника, ловя его эмоции. — Ты ведь ожидал увидеть кого-то другого, верно?
Но, не дожидаясь ответа, продолжила:
— Гарри не придет. Я за него.
Реддл помолчал. Его взгляд стал острым настолько, что мне стало неудобно под ним. Но я всё-таки постаралась не подавать виду.
— Ты — Дженнифер Квин.
— Уизли рассказывала обо мне? — я удивленно приподняла брови. — Неожиданно.
Что ж, это действительно было неожиданно. С чего бы ей писать обо мне?
— Ничего хорошено, стоит заметить, она не сказала, — слегка ироночно заметил он, скрестив руки на груди.
— Что ж, о ней я тоже не могу сказать ничего хорошего, — фыркнула я. Этот разговор начинал походить на какой-то абсурдный театр.
— Предлагаю поговорить, — вдруг произнес призрак.
От этого неожиданного предложения я даже слегка выпала.
— Ну, я, как бы, за этим и пришла, — слегка поразмыслив, философски заметила я и спрятала палочку в кобуру на бедре. На мое удивление, Реддл поступил также. Палочка, кстати, у него была Уизливская.
Будущий Темный лорд вообще проявлял какое-то странное спокойствие и разумность. Когда я шла в Тайную комнату, то такого поворота, честно говоря, даже не предполагала. Был план — пришёл, увидел, зава… кхм, победил. Но события неожиданно вышли из-под контроля.
Тем временем, я наколдовала кресла, для чего мне, разумеется, пришлось воспользоваться волшебной палочкой, на что парень не сказал мне и слова, и села. Реддл последовал моему примеру. Мда уж, сюриалистичная картина выходит: жуткая Тайная комната, в воде валяется полутруп рыжей девчонки, а в креслах сидят двое подростков. И как я до такого докатилась? Хм, да, точно, по трубе канализации. Но вот парень снова заговорил:
— Ты знаешь кто я такой?
В его голосе я не услышала ни угрозы, ни, тем более, страха. Чисто юношеское любопытство. И не скажешь, что перед тобой угроза для «светлых» магов номер один.
— Ты — Том Реддл. Староста факультета Слизерин, обладатель нескольких наград в Зале славы, носитель крови Слизеринов и будущий Тёмный лорд, — честно ответила я, внимательно наблюдая за парнем из-под ресниц.
На последнее моё высказывание Реддл усмехнулся. Темно-карие глаза гордо блеснули в полумраке комнаты. Но, как бы я не приглядывалась, не смогла углядеть и отдаленного безумства Волан-де-Морта. Это было… неплохо. С этим, по-крайней мере, можно работать.
Я приняла более расслабленную позу, откидываясь на мягкую спинку кресла. Всё-таки удобная штука — магия.
Томас отзеркалил мои действия, усмехнулся:
— Что ж, ты знала куда и к кому направляешься. При этом ты явно не за Предательницей крови пришла. Тогда зачем?
— Чтобы поговорить, — снова повторила я. — И чтобы узнать у тебя: зачем ты убил Миртл Уоррен?..
Реддл такого вопроса явно не ожидал — его брови в удивлении поползли наверх, а в глазах мелькнуло непонимание.
— …Или, быть может, это произошло случайно? — я пристально вглядывалась в глаза напротив.
От его ответа на этот вопрос зависело много:
Если молодой Волан-де-Морт не желал смерти Миртл, то это значит, что он не так уж плох, а все его будущее безумие было последствием раскола души.
Если же он поступил так намеренно, то… Что ж, земля ему пухом. Придётся от этого огрызка избавиться. Как и от остальных, впрочем. Боже, какая я циничная!
Ой, моя невинная ухмылка, сама по себе вылезшая во время моего мыслительно процесса, кажется немного испугала Реддла. Бедняжка Тёмный лорд!
На мгновение он все-таки отвёл глаза, но затем, словно вспомнив, что он весь из себя такой крутой, снова вперил в меня свой взор.
— Я… не планировал её убивать. Она просто оказалась не в том месте не в то время.
Я удовлетворенно кивнула. Это ничего не упрощало, но мы же не ищем легких путей?
— И что теперь? Собираешься, воспользовавшись Уизли, воскреснуть? — я с любопытством приподняла бровь — Снейпова привычка оказалась заразна.
— У меня нет другого выхода, — он поморщился, бросив брезгливый взгляд в сторону валяющейся рядом рыжей девчонки.
— Томас, скажи честно, ты идиот? — светским тоном произнесла я, внутренне угарая с вытянувшего от шока лица парня. Вряд ли ему хоть кто-то при жизни заявлял об этом столь открыто.
— Для воскрешения необходима магия, верно? — не останавливаясь, дабы не дать ему и шанса меня проклянуть или натравить василиска, я продолжала свою мысль. — Верно. А перед нами, — я кивнула на Джинни. — Как ты правильно заметил, Предательница Крови. Итак, вопрос: что с тобой будет, если для своего воскрешения ты используешь гнилую магию Уизли?
У Реддла проступило злобно-несчастное выражение лица. Конечно, ведь дураком он, не смотря на мои слова, отнюдь не был, и прекрасно знал, что ему грозит.
Ведь Предатели Крови — это не просто обзываловка в мире магии. Те, кто носит печать Предателей Крови, совершили какое-то преступление перед своей кровью. То есть, нарушили магическую клятву, напали на родственника или же убили ребенка, а, как гласит главный закон Магии: «Дети неприкосновенны». Причем Предателем Крови может стать кто-то один из семьи, а Печать скажется на всех родственниках, причем может передаваться из поколения в поколение. Как в случае с семьей Уизли. Правда, в нашем случае, на детях это проклятье проявлется в довольно лёгкой форме. Насколько я смогла узнать у бабули, а та, в свою очередь, из каких-то своих источников, — работников отдела Тайн, Печать Предателя получил еще поза-поза-, и еще несколько раз поза-, прошлый глава семейства Уизли, тогда еще Уэсли. Вот только за какие-такие заслуги — неясно. Что то связанное с Малфоями. То ли невесту украли, то ли наследника убили, черт его знает.
И, не смотря на то, что это произошло вот уже несколько столетий назад, клеймо так и осталось неизменным. Впрочем, жить им это и не мешает, насколько я знаю. Да и общество, хоть и не особо счастливо от их присутствия, но в шею не гонит. Всё-таки печать на окружающих их магов не влияет. Хреново самим обладателям Печати, ведь Печать Предателя Крови портит магию, делает её гнилой, мешает пользователю. Потенциал таких магов крайне мал, поэтому они стараются жениться или выходить замуж лишь за очень сильных магов, а детей рожать побольше, чтобы распределить печать так, чтобы её действие было как можно более слабым. Как в случае с Уизли: дети-то, особенно старшие, обладают вполне себе неплохим потенциалом.
В это время из шока выплыл Реддл. Брови нахмурил, а бледные длинные пальцы вцепились в обивку подлокотников кресла.
— Ты думаешь, что я не осознаю последствий?! — он почти что шипел, яростно сверкая окончательно потемневшими глазами. — Не осознаю, что, используя эту магия, я рискую заразиться проклятием и потерять свою магию?! — вот он уже перешёл на повышенные тона, пока я, с невозмутимым видом, сидела, скрестив руки.
— А тебе не приходило в голову, что, будучи в Хогвартсе, самом большом источнике магии в Туманном Альбионе, ты вполне можешь воспользоваться этим? Все таки это не простое здание, а мощнейший источник чистейшей энергии! Причем, он так же является проводником детской магии, забирая у учеников излишки.
Я ехидно сощурила глаза, наблюдая за удивленным парнем.
— То есть, ты предлагаешь… — медленно начал Реддл, обдумываю поступившую информацию. — Прийти к источнику Хогвартса и провести там ритуал? Это невозможно! Для этого придется найти сам источник, а это еще никому не удавалось!
— Томас, — я тяжело вздохнула. — Вспомни, где мы сейчас находимся? В Тайной комнате, убежище одного из оснавателей, которое…
— …является одним из звеньев в системе защиты замка. — закончил пораженный Реддл. Но в следуещее мгновение он снова вернул свой цепкий, полный подозрительности, взгляд.
— Зачем ты мне помогаешь? — в его голосе послышались нотки властности. — Моя взрослая версия убила множество людей, включая и родителей твоего брата. Я собирался воспользоваться этой рыжей девчонкой для воскрешения. Я — Темный Маг, Лорд Волан-де-Морт, чье имя боятся даже произносить! Но ты — не являсь моим союзником, или хотя бы ребенком кого-то из моих вассалов, собираешься помочь мне воскрестнуть, вернуть мне былые силы. Чего ты добиваешься?! — его голос звенел, уносясь в вышину потолка.
Что ж, а кто говорил, что будет просто. Я усмехнулась. Так даже лучше. Это хотя бы показывает, что у него имеются мозги, и он не чурается ими пользоваться.
— Что ж. Ты хочешь узнать, почему я тебе помогаю. Все очень просто. Не смотря на то, что я являюсь гриффиндоркой, я совершенно не преданна ни Дамблдору, ни его делу «света», — пальцами показала кавычки в воздухе. — Я предпочитаю мыслить рационально, поэтому уже ознакомилась со многими его деяниями. И, скажу честно, они меня весьма… Хм, огорчили. Деградация общества, слабая школьная программа, угасание традиций и великих родов, утрата истинных знаний — знаешь, что это все объединяет? — я, поддавшись вперед, поставила логти на подлокотники и переплела пальцы. Устремив острый взгляд в лицо Реддла, я не упускала не единой его эмоции. — Ко всему этому приложил руки Альбус Дамблдор! Полностью уничтожены или находятся на грани вымирания многие чистокровные рода: Блэки, Краучи, Лестрейнджи, Мраксы, Оливандеры, Пруэтты, Селвины… И это лишь малая часть! Мало этого, так остальные из священных двадцати восьми пляшут под дудку старика! По его указам сокращают законы, упрощают школьную программу — многие предметы, как ритуалистика и артефакторика, вовсе убрали из школьной программы!
В порыве чувств я вскочила со стула и начала сновать из стороны в сторону в попытках сбавить обороты. Затем я резко снова села в кресло, вперив тяжелый взгляд в парня напротив.
— С другой же стороны — ты. Я изучила всю доступную мне информацию: в начале своей политической карьеры ты предлагал довольно интересеные идеи. В том числе возрождение традиций, постройка новый учебных заведений… Впрочем, это продолжалось лет до двадцати пяти. Пока ты не слетел с катушек. И пошли убийства, пытки, истребление… Судя по всему, это произошло уже после создания большинства крестражей… — на этом месте меня резко перебили:
— Откуда ты это знаешь?! — Реддл выхватил палочку и направил её на меня. Его лицо исказилось от страха и злости, а его голос напоминал скорее шипение, чем человеческую речь.
Быть под прицелом оружия было крайне неприятно. Я откинулась на спинку кресла и приподняла ладони вверх, показывая, что безоружна.
— Тише. Если б я захотела, эта информация уже дошла бы куда надо. Но мне это не нужно, поэтому успокойся, — я хмыкнула, потому что слизеринский староста так и не сменил своего положения, буравя меня темными глазами.
— А как я узнала? Что ж, эта вещичка очень помогла, целый месяц лета провалявшись в сумке у Рыжей, — я с легкой улыбкой помахала дневником перед юным Волан-де-Мортом. Его призрачное лицо побледнело. Я даже не знала, что полу-призраки так умеют! — От её чемодана так и разило черной магией! А когда эта дурочка выбросила дневник в туалет, а затем он попал в мои руки, то понять, что он из себя представляет, мне не составило проблем. Согласись же, что чистокровке, у которой под рукой находится Древняя Семейная Библиотека, довольно просто найти нужную информацию, даже если это из раздела Тёмных искусств. — я прикрыла улыбку дневником.
Как же удачно всё сложилось! Я, конечно, блефовала, и никакакой семейной библиотеки у меня не было. Но ведь и не совсем соврала же. Главное, что б всей правды он обо мне не узнал, иначе… Придется его грохнуть. Ах, какая у него печальная судьба! Даже слезу пустить хочется!
Слизеринский староста опустошенно осел в кресло. Бедолага тяжело прикрыл глаза.
— Значит, я их создал несколько.
— Судя по всему, да. Ты не знал о побочных эффектах при создании крестража? Один крестраж разделяет душу пополам, второй — эту половинку еще пополам, и так далее. В итоге, если продолжить рвать душу, то ничего и не останется. Человек потеряет свое главное качество — человечность. Он потихоньку сойдёт с ума, потеряет себя. Вот и все.
— Что же я наделал, — в ужасе пробормотал Томас.
— Но мы вполне можем все исправить.
— Как?
— Самым первым пунктом у нас стоит твоё воскрешение. Затем нужно будет отыскать все остальные осколки и через ритуал Раскаяния соединить душу в одно целое.
— Ты так говоришь, будто это всё очень просто, — хмыкнул юноша, уже совладав с собой и вернув себе самообладание. По его глазам можно было увидеть, как у него в голове уже строится план дальнейших действий.
— Но прежде всего нужно тебя воскресить.
Я поднялась с кресла и вытащила волшебную палочку, предварительно спрятав крестраж за пазуху. Реддл не заставил себя долго ждать и тоже встал.
— Вход в ритуальный зал находится внутри статуи.
—
«Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четверки!» — зашипел он, и гигантское лицо статуи пришло в движение. Рот её о открылся.
—
«Лестница!»
И от подборода Слизерина к нам спустилась каменная лестница. Томас двинулся первым. Я не без опаски ступила на это сомнительное сооружение.
Внутри статуи простирался длинный проход, казалось бы не имеющий ни конца, ни края. Мы прошли мимо нескольких дверей, прежде чем остановиться. Войдя внутрь я огляделась.
Ритуальный зал удивлял своей… простотой. Подсознательно я ожидала от Салазара Слизерина великой помпезности, но, оказалось, он был минималистом: огромная каменная комната, а посередине постамент, больше похожий на гроб — вот и все убранство. Даже факелов не было, не то что окон. Хотя все-равно темно не было — частицы света буд-то исходили из стен, делая комнату менее мрачной.
Я подошла к гробику, ой, извиняюсь, к ритуальному камню, окинула Реддла взглядом и приказала:
— Раздевайся.
Его лицо вытянулось. Он уже хотел было возразить, но, взглянув на моё серьёзное лицо (внутри я, правда, угарала), стал снимать одежду. Трусы я милостиво разрешила оставить.
Когда он лёг на алтарь, я отошла в сторону, любуясь открывшимся зрелищем. Эх, все-таки Том Реддл тот ещё красавчик! Как жаль, что в моём сердечке есть место лишь для Снейпа.
На самом деле, как такового плана проведения ритуала у меня не было. Хоть я и видела краешком глаза описание того, как он проводится, но особо не вчитывалась. Не ожидала, что это мне в будущем сможет пригодиться. Что ж, импровизация — наше всё! Путь некроманта — начало!
С помощью секо я резанула себе правую руку и медленно пошла вокруг алтаря, окропляя каменный пол своей кровью. Ощущать, как из тебя медленно вытекает кровь, а вместе с нею и жизнь, было отвратильно. Рана сама по себе болела, а еще и потихоньку начинала кружиться голова, но пока что было терпимо. Надеюсь, к концу этого ритуала я, некромант-недоучка, все-таки выживу. Черт, и когда же я научусь вначале думать головой, а потом действовать?! Эх, правда была Шляпа — мне самое место в Гриффиндоре. Слабоумие и отвага, мать её!
Когда я закончила прочерчивать более-менее ровный круг, пришло время символам: вверху знак бесконечности, означающий
Жизнь, дальше по часовой стрелке шёл перевернутый и перечеркнутый треугольник —
Земля, следующий — просто перечеркнутый треугольник —
Воздух,
далее, в самом низу — двеннадцатиконечная звезда, обозначающая
Душу, следующим символом я начертила перевернутый треугольник, обозначающий
Воду, ну а напоследок — равносторонний треугольник —
Огонь.
Закончив, я отошла от алтаря, чтобы полюбоваться своим творением и собраться с духом. Правую руку саднило, но, к сожалению, рану еще нельзя было залечивать, потому что кровь должна продолжать течь на протяжении всего ритуала. Наверное именно поэтому среди некромантов очень короткая продолжительность жизнь. Я нервно хихикнула.
Реддл, все это время очень тихо и почти неподвижно лежавший на алтаре, приподнялся на логтях и подозрительно прищурился:
— Тебе что-то кажется смешным?
— Ага, вот анекдот вспомнила. Хочешь, расскажу? — не смотря на тяжесть ситуации, я развеселилась.
— Валяй, — милостиво разрешил маленький Тёмный Лорд.
—
«Идёт урок физики в маггловской школе.
Учитель:
— Берем ибанитовую воду, берем ибанитовую палочку и потихоньку опускаем в ибанитовую воду…
Голос с задних парт:
— А не ибанет?
Учитель:
— Не должно… Кто сказал?!»
Реддл, подавившись воздухом, закашлялся так, что мне даже пришлось проводить первую медицинскую помощь, то есть постучать кулаком ему по спине.
— Не шути так, — сипло произнес парень, потирая ушибленную спину. Ну да, рука у меня тяжелая.
— Да ладно.
Авось прокатит.
— Вот уж мне это ваше с Долоховым
авось… — недовольно пробурчал парень, снова укладываясь на постамент.
— Ага, — невпопад ответила я, вновь принимаясь за дело.
Дневник я уложила на знак
Души, что вполне очевидно, а сама встала на
Жизнь. Затем положила руки с обеих сторон от головы юноши.
«Ну, с Богом!»
Я сделала глубокий вдох и, постаравшись очистить разум от лишних мыслей, начала произносить сочиненное на скорую руку то ли заклинание, то ли просьбу Высшим силам на латыни (да простят меня они за моё ужасное произношение!):
— O, Mara, Domina de Mortuis,
(О, Мара, Повелительница Мёртвых,)
Rogo vos pro misericordia: auxilium puer tuus!
(Я прошу вас о милосердии: помогите ребенку своему!)
Non punire eum pro eius recklessness et desperatio,
(Не карайте его за безрассудство и отчаяние,)
Et accipere meum sanguinem, et eius poenitentiam, ut donum ad atone pro peccatis suis.
(А примите кровь мою и покаяние его в качестве дара во искупление грехов его.)
Amen!
(Аминь!)
Первой, к кому я обратилась была Смерть. С ней у Реддла были особенно тяжёлые отношения, ведь он всячески пытался избежать встречи с ней. Ну, его можно понять — никто не хочет умирать. Тем более такой хреновой смертью — в то время, если я не ошибаюсь, велась война, а парня отказались оставлять в безопасном замке на лето. Его просто выбросили под бомбы в маггловский мир. Как по мне, это — довольно веская причина для прощения.
К сожалению, задобрить Белую Госпожу мне было нечем, кроме как собственной кровью, поэтому пришлось невербальным секо порезать и второе запясье. Теперь уже две струйки крови сбегали на алтарь, окрашивая его в алый цвет. Причём кровь не стекала на пол, а собиралась и расползалась тонким слоем по всей поверности камня. На Реддла, пока ещё полупрозрачного, она не попала.
Тем временем наступило время произносить второе обращение — уже к Жизни, так как именно она является новым началом всего сущего, и для Тома тоже:
— O, Zhiva, Regina Viventium,
(О, Жива, Царица живых,)
Ego abs te auxilium: auxilium puer tuus!
(Я прошу вас о помощи: помогите ребенку своему!)
Redire ad eum, innocenter slandered, inique decepit, in mundo viventium,
(Верните его, невинно оклеветанного, несправедливо обманутого, в мир живых,)
Et in reditu, capere vivum sanguinem et desiderium animae eius.
(А взамен возьмите живую кровь мою и желание души его.)
Amen!
(Аминь!)
Магия в зале из-за присутствия потусторонних сущностей всё накалялась, воздух становился всё тяжелее. Возможно, я чутка погорячилась, решив собрать сразу три Высшие сущности в нашем бренный мир. А может мне не стоило вообще призывать славянских богинь на территорию Великобритании. Быть может, мне вообще даже и пытаться не стоило начинать заниматься некромантией, при этом ничего в ней не смысля и не имея точных инструкций? А может и всё это вместе взятое.
Я уже не чувствовала рук, а кровь все капала и капала. При этом запас магии тоже ощутимо утекал из тела. Так и помереть недолго!
Я встряхнула головой и уже из последний сил стала взывать к Матушке-Магии. Я же не хочу, чтобы Тёмный лорд, вот это нонсенс! , стал сквибом:
— O, Makosh, Netrice de debacchatum, Mater Magicae,
(О, Макошь, Прядильщица судеб, Матушка Волшебства,)
Obsecro te: non relinquam gravida!
(Я взываю к вам: не покидайте ребенка своего!)
Restitutionem iustitiae, ita quod vita non finitur, iterum.
(Помогите восстановить справедливось, чтобы жизнь снова не закончилась.)
Suscipe donum: meum sanguinem, eius potentia.
(В дар примите: мою кровь, его силу.
Аминь!)
Amen!
(Аминь!)
Последним, что я услышала до того, как мое сознание благополучно уплыло от меня, были слова, произнесенные кем-то потусторонним. Или, кажется, даже несколько голосов, которые произнесли лишь одну фразу:
—
Ita fiat! (Да будет так!)
И я наконец уплыла в мягкие объятия темноты.
