Испытание ориентации

Сабито стоял перед зеркалом, заспанный и совершенно не причесанный. Он включил воду в кране и мокрыми ладонями быстро провёл по лицу. Небольшим гребешком он на скорую руку расчесал свои волосы, не совсем аккуратно сделав пробор. После, буквально спотыкаясь на ходу, Сабито пробежал через весь коридор, закрываясь в своей комнате. — И долго ты собираешься заставлять Томиока-куна ждать? — раздался крик матери снизу. Он подавил жалобный стон, опустив плечи, и начал лихорадочно перебирать вещи в комоде, некоторые из которых сваливались на пол или отлетали на кровать из-за размашистых движений. Когда одежда на выдвижной полке закончилась, с него стёк холодный пот. Яростно поклявшись себе, что больше никогда не будет засиживаться с видеоиграми и учебниками до рассвета, Урокодаки торопливо натянул на себя первые попавшиеся джинсы. Когда молния заела, он не смог сдержать возмущённого кряхтения. Оглянувшись, Сабито теперь уже выбирал из того, что уже валялось под ногами. Перебрав несколько скомканных рубашек, от одной которой неприятно несло потом, он выбрал белую. Она на удивление была в более или менее приемлемом виде. После того, как он заправил её, Сабито натянул поверх однотонный вязанный свитер. На ходу поправляя некоторые складки, он спустился вниз и застыл, после чего обратно развернулся и поднялся по лестнице. Гию остался стоять там в дверях, одетый с иголочки, в приличном тёмном пиджаке и уложенными лаком волосами. Урокодаки думал, что не обращающий на свой внешний образ Томиока придёт в чём-то таком же обычном, но оказалось, что нет. Он же часто жаловался на неудобную школьную форму, а сейчас добровольно залез в костюм. Какой-то парадокс. Сабито плюхнулся на кровать и завернулся в одеяло, отказываясь верить в происходящее. Он был совершенно не готов к отношениям с Гию – к их первому свиданию главным образом. То есть Сабито помнил, что оно сегодня, но понял, что сегодня уже наступило слишком поздно. Он плотно сжал губы, зажмурившись. Чёрт возьми, Гию, который постоянно плакал в детстве, который бросал на него укоризненные взгляды за любое слово и который никогда не давал почитать свои комиксы, теперь его парень. Каждый раз, прокручивая у себя в голову все минувшие события, Сабито не мог справиться со своим смущением. — Томиока-кун ждёт тебя внизу, пока ты тут валяешься! — прорычала мать, с грохотом открывая дверь в его комнату. Он плотнее укутался. — Я никуда с ним не пойду. — Томиока-кун так старается для тебя. Давай, иди! — она сильной поступью оказалась возле его кровати и, выхватив нерадивого сына, практически за шкирку потащила его с собой. — Что за? Отпусти меня! Ай-ай, мам! Отпусти! — требовательно выкрикивал Сабито, когда женщина стала с силой вести его за мочку уха. Лицо Гию, когда он увидел это, было неописуемым. Хотя бы потому что его впервые видели с открытым лбом, на который больше не спадала густая смоляная чёлка. Он вопросительно приподнял тонкую бровь, когда те двое остановились перед ним. — Большое спасибо за ожидание, Томиока-кун, — мило улыбнулась женщина. — Ты же знаешь, каким бывает Сабито. Тот понуро потирал покрасневшее ухо, кидая на мать обиженные взгляды. Потом он перевёл взгляд на Гию и тут же отвернулся. Его щеки начали незаметно краснеть. Становилось неловко рядом с ним. — Ничего страшного, Урокодаки-сан, — кивнул Томиока. — Мы можем идти? — Да, конечно. Хорошо проведите время! Хотя её лицо и выглядело мягким, она сжала ткань на плече у Сабито, подталкивая его к тому, чтобы он перестал топтаться на месте и пошёл обуваться. — И чтоб я тебя до восьми вечера не видела, — пролепетала она, запирая за ними входную дверь. Оба парня замерли на пороге у дома. Урокодаки попытался посмотреть на Гию, чтобы всё-таки завести разговор и, если получится, снять эту неловкость, но, встретившись с его синими глазами, тут же передумал. Румянец перебрался и на шею. Томиока с любопытством разглядывал его с ног до головы, после чего попытался установить зрительный контакт, но вместо этого он лишь крутился возле Сабито. Неуверенно прикусив нижнюю губу, Гию отстал от него и теперь переминался с ноги на ногу. Урокодаки сжал подол медового свитера, перебирая её пальцами, и через силу выдавил: — Пойдём в кино или на игровые автоматы? — В кино. Ты же все каникулы в игры рубишься, — неуверенно ответил Томиока. — Тебе просто надоело мне проигрываться, — пробубнил он, на что второй усмехнулся. Напряжение немного растаяло, и находиться рядом друг с другом стало терпимее. — Тогда в кино, — Гию слегка наклонился в его сторону. — Идём? — он протянул ему свою ладонь. Сабито оценивающе взглянул на неё, после чего, колеблясь, они взялись за руки. Гию почти с нежностью улыбнулся и, заметив это, он отвернулся, но выдернуть ладонь уже не смог – Томиока переплёл их пальцы. Тихим шагом они пошли на станцию метро. Сердце в груди заливалось кровью даже от таких невинных прикосновений. Урокодаки было сложно контролировать это, особенно когда маленькие разряды стремительно проносились по всему телу. Ему порой кажется, что он вот-вот отключится из-за ошибки в работе головного мозга, но тело само собой продолжало двигаться навстречу к тем ощущениям, которые ему дарит Гию. Они встречаются уже несколько недель и Сабито должен был к этому привыкнуть, особенно когда Томиока постоянно пытается его поцеловать или обнять. Но каждый раз он всё переживал словно в первый раз. Принять это ещё труднее. Урокодаки повторял себе, что они с Гию теперь встречаются, как мантру, но потом его сносило на те выходные и он уже точно терял самообладание. Пар невольно начинал валить из ушей, пока он весь покрывался краской. В вагоне поезда Томиока крепче сжал его руку, чуть придвигая к себе, пока люди вокруг пошатывались и иногда толкались, пока транспорт продолжал движение. Сабито чувствовал дыхание Гию на своих волосах. От этого всё внутри сжималось. Томиока то и дело поглядывал на него, взволнованно сощурив глаза и скосив брови. Урокодаки несколько раз заметил, как на них оглядывались некоторые прохожие. Он сдержанно выдохнул. Кажется, его лицо наконец-то стало более или менее остывать и больше не казалось таким горячим. Особенно уши. Гию поправил ворот футболки вместе с лацканами пиджака перед тем, как поезд остановился и большинство пассажиров начали выходить. Во всей этой толкотне Сабито старался не потерять своего спутника, но из-за стремительного потока их руки разъединились. От неожиданности он обернулся назад, но его только вытеснили в сторону. Маленькая паника подступала к сознанию. Затаив дыхание, Сабито лихорадочно бросал взгляд по всем прохожим, но сегодняшний Томиока был слишком необычным, и он то и дело цеплялся за совсем других людей. Наконец, гул в ушах сошёл на нет, когда чья-то рука мягко легла ему на плечо. — Нашёл, — обеспокоенно выдохнул Гию, улыбнувшись уголками губ. Кажется, Урокодаки потерял дар речи. — Знаешь, — он наконец-то отмер. — Хотя ты оделся очень выделяюще, но для меня это очень непривычно. — Тебе не нравится? — Томиока посмотрел на него, неловко съёжившись. Сейчас они вышли из вокзала и, под шум города, соединённый с полуденным летним солнцем, шли по одному из самых красочных районов Токио. Через квартал отсюда, буквально по ту сторону улицы, возвышалось здание торгового комплекса, в котором был их любимый кинотеатр. — Нет, я не это имел в виду, — стушевался Сабито, мотая головой. Он прикусил кончик языка, опуская взгляд на свои кроссовки. Гию крепче сжал его ладонь и смотрел на него, слегка наклоняясь. Он как будто не дышал, пока ждал ответ. На его открытом лбу выступила капля напряжённого пота. Кадык нервно задёргался на шее. — Ты… — Урокодаки взглянул на него и попытался широко улыбнуться, но смущение немного мешало этому. — Тебе идёт. — Что? — похлопал ресницами Томиока. — Я говорю, тебе идёт. — Я ожидал более красноречивых комплиментов… Я старался, — он понуро провёл рукой по своей шевелюре, поправляя локоны на висках. — Ты перестарался, — пробубнил тот, стыдливо отвернувшись. — Что ты имеешь в виду? — оживился Гию. — Ничего. — Сабито, — окликнул его Томиока. Они прошли вовнутрь и направились к эскалатору. — Эй, Сабито. Тот полностью ушёл в себя, вновь переживая внутреннюю драму. Он не мог оценить внешность Гию так, чтобы это выходило больше лаконичного «Красивый». Слова застревали в горле, но он хотел бы сказать ещё. Вместе с тем Урокодаки понимал, что испытывает сильное влечение к нему, которое сводило с ума. Томиока повернул его к себе, прикладывая свободную руку на его щеку. — Всё в порядке? — его голос звучал взволнованным. Сабито сглотнул ком в горле. Они уже стояли в зоне кинотеатра, откуда приятно пахло свежим попкорном, слышались звуки автоматов, разливающих газировку, и на маленьких экранах крутили трейлеры предстоящих премьер. — Д-да, в порядке, — слабо кивнул он. — Я просто задумался. Так, на какой фильм мы пойдём? — Извини, я не смотрел афишу… — Тогда пошли глянем. Оба парня остановились возле кассы, над окошком которой отображались все актуальные сеансы. Вглядываясь в названия, Урокодаки слегка скривился. — Неужели до сих пор снимают фильмы про мегалодона? Один сиквел «Челюсти» чего стоил. — И триллеров много стало, — хмыкнул Гию. — О, в одном из них главную роль играет Дэниэл Рэдклифф. Давай сходим? — Ты хочешь на триллер?.. — Оу, у нас же свидание, точно, — осёкся Сабито, моментально загораясь. — Тогда ме-мелодрама? — Необязательно… Если ты хочешь на этот фильм, то давай. К тому же, Дэниэл Рэдклифф довольно симпатичный. — Что ты сказал? Не успел Гию его услышать, как отошёл за билетами, оставляя Сабито самостоятельно разжёвывать факты. Сколько месяцев он всеми силами пытался вовлечь Томиоку в обсуждения о чьей-либо привлекательности, а тот так легко и неожиданно бросается этим. Урокодаки, мягко говоря, пребывал в замешательстве. Опомнившись, Сабито похлопал себя по карманам синих джинс и, нащупав совершенно ничего, тихо зашипел. Второпях он забыл взять деньги. Он оглянулся на Гию, который расплачивался на кассе, и снова вцепился в свой свитер. — Сеанс начнётся через двадцать минут. Пошли за едой? — Гию, — Сабито неловко посмотрел на него. — Я забыл свой кошелёк дома. — Ничего страшного, — легко ответил тот, пытаясь успокоить его. — Я тебя сегодня угощаю. — Это как-то… Не очень. Я не хочу тебя обанкротить, — сощурился он. — Мы можем разделить одну корзину на двоих?.. — осторожно спросил Томиока. — Типа как пара? — Мы и есть пара. — Я встречаюсь с Томиокой Гию, своим одноклассником и другом детства, — промямлил Сабито на грани слышимости, чтобы, видимо, убедить самого себя. — Так, ты согласен? — Да, хорошо, мы же встречаемся… — почему-то вполголоса ответил он. — Давай сладкий. — Да? — Что? — Я тебя слушаю, — в глазах Гию мерцали игривые искорки. — Я говорю про попкорн. Сладкий попкорн. На лице Урокодаки была глубокая озадаченность. Его брови чуть-чуть нахмурились в непонимающем жесте. А потом он сжал губы в тонкую линию, и под смешок Томиоки приложил ладонь на заднюю сторону шеи. Сердце громко забилось в грудной клетке. Через отведённое время они сидели за своими местами в большом зале. Холодная газировка зашипела, когда Сабито открыл бутылку и отпил от неё. Гию, опершись о подлокотник, а голову уложив на ладонь, почти любовался им. — Мне до сих пор трудно поверить, что мы встречаемся, — шепотом произнёс Томиока, мечтательно вздыхая. — А мне-то как трудно поверить, — язвительно проворчал Урокодаки. Убрав газировку вниз, между лодыжками, он повернулся к нему. — Кстати, Гию, я хотел... У тебя спросить. — Хм? О чём? — Мы же дружим с тобой детства. С чего бы вдруг тебе влюбляться… В меня? — он смирил его взглядом, который для Томиоки оказался отдалённо знакомым. — Да и вообще, когда это было? — Когда я влюбился в тебя? — изогнул бровь Гию. — Ну, да? — Думаю, это было после перехода в старшую школу. Ты подстригся, и я увидел твою родинку на шее. После этого я стал замечать то, чего не замечал раньше. — Ты влюбился в мою внешность? — удивлённо воскликнул Сабито. — Какого ты низкого мнения обо мне. Я говорю, что примерно тогда… Томиока ещё собирался что-то сказать, но остановился, когда звуки прекратились и экран потух. Потом на нём неторопливыми кадрами подступали первые минуты фильма. Урокодаки прилёг на спинку кресла, пытаясь на время отогнать навязчивые мысли. Когда появился главный герой, которого играл Дэниэл Рэдклифф, Сабито вспомнил, что Гию назвал его довольно симпатичным. Через некоторое время, когда сюжет стал разворачиваться, Томиока аккуратно опустил голову на плечо сосредоточенного Сабито, который чисто машинально бросал зёрна попкорна в рот. Урокодаки пискнул, когда в момент завязки Гию взял его за руку, переплетая их пальцы. Он с некоторыми укором посмотрел на него, но быстро вернулся к просмотру. С губ Томиоки слетел приглушённый смешок. К концу фильма, когда начались титры, Сабито хотел выпрямить спину, но ощутимый вес на плече его остановил. Урокодаки посмотрел на сопящего Гию. — Просыпайся, — Сабито осторожно потряс его. Томиока что-то невнятно промычал, прежде чем проснуться. Он убрал голову и закрыл рот ладонью, зевая. Урокодаки размял затёкшую руку. — Какой-то одноразовый фильм, но Рэдклифф отлично сыграл. — Кажется, я проспал где-то половину, — пробубнил Гию, потирая переносицу. Его волосы немного растрепались. Сабито интуитивно коснулся их, убирая выпавшие пряди со лба, но тут же одёрнул руку, заикаясь. — Т-тебе пересказать сюжет? — Нет, не надо, может потом посмотрю, когда блюрей выйдет… — отрешённо ответил Томиока, который следил за его движениями. — Идём? — Урокодаки положил пустую бутылку в корзину и встал с места. Они оба выбросили мусор в урну в фудкорте, когда вышли из зала. Метнув быстрым взглядом, Гию зацепился за свободный столик и, взял Сабито за руку, кивнул туда. — Я не голодный, — остановил их тот. — Тогда просто посидим. Томиока оставил его одного, пока отошёл за маленьким перекусом. Он вернулся с двумя сакурамоти в руках и упаковкой маршмеллоу под мышкой. — Ты взял с начинкой, — указал Урокодаки. — Зачем? — Для тебя, — непонимающе ответил Гию. — Ты хочешь меня задобрить, — уверенно заявил Сабито. — Мм… Я действительно старался… И я бы хотел услышать твоё мнение, — смущённо пролепетал Томиока, а на своих последних словах мягко улыбнулся. По Сабито будто разряд прошёлся. Он внимательно всматривался в его глаза, чувствуя, как краснеет. Гию терпеливо ждал, нервно покусывая губы. Весь Сабито словно уменьшился: он вжал голову в плечи, локти почти срослись с боками, и он сам уставился на пальцы Гию, чьи руки лежали на столе. — Хорошо, если тебя это напрягает, то не надо, — стушевался Томиока. — Но не думай, что тут дело только во внешности! — сказал он громче, чем стоило бы. — Как скажешь… Мне неловко говорить об этом… — А, хорошо. Никто не решался даже начать есть во время молчания. Гию аккуратно разорвал упаковку маршмеллоу и пододвинул их к середине. Урокодаки вопросительно посмотрел на него, после чего Томиока виновато приподнял уголки губ. — Давай поговорим о чём-нибудь другом? — он склонил голову набок. — Как насчёт той манги, которую ты так и не дочитал? — усмехнулся Сабито, но это получилось немного нервно. — Опять ты про неё… Хорошо, давай. Сабито нравилось говорить с Гию обо всём подряд, потому что несмотря на то, в курсе тот или нет, он всегда его выслушивал. После таких разговоров Урокодаки чувствовал себя лучше. Он был искренне рад, что эти ощущения не пропали после того, как они начали встречаться. Теперь оно как будто даже стало более ярким. И чувствовал он себя не только лучше, но и каким-то воодушевлённым. После перекуса, который потом растянулся в полноценный полдник с рамэном, эти двое прошлись по нескольким магазинам с фанатской атрибутикой, зашли в книжный и взяли ещё по мороженому. Сабито вышел из уборной, стряхивая с ладоней оставшиеся капли воды. Томиока, упершись спиной о стену, ждал его. — Всё же ты должен признать, что не хочешь проигрывать мне. Иначе мы были бы уже на полпути к игровым автоматам, — самодовольно ухмыльнулся Урокодаки. Гию как-то долго смотрел на него, почти не моргая, чем заставил Сабито приподнять брови. — Ты очень хочешь туда пойти? — Других идей у меня просто нет, — пожал тот плечами. — Как насчёт пойти прогуляться в каком-нибудь парке? — А который час? Вечером там обычно многолюдно. — Но не в том, что поблизости от наших кварталов. Идём. Хоть в небольшом сквере сейчас и не цвела сакура, но он был для них таким уютным. Каждая скамья и плиты тротуара были отголоском детства. Сейчас же, шествуя между деревьями, держась за руки, было какое-то неописуемое чувство лёгкости, смешанное вместе с трепетом. Это отдавалось как-то по-особенному. Томиока теперь шёл совсем вплотную с Сабито. Их плечи всё время соприкасались, пока они продолжали вести непринуждённую беседу. Вся эта неловкость осталась где-то позади, хотя они всё ещё оставались румяными. Ветер взмахнул между кронами, когда Гию предложил присесть перед фонтаном. Вода едва заметно журчала, отблескивая последние лучи солнца. Совсем скоро в сумерках должны были загореться вечерние фонари. Вдали утопали звуки шумного города, пока здесь сохранялось безмятежное спокойствие. — Знаешь, а хорошо, что мы пришли сюда, — расслабленно поделился Урокодаки, укладывая голову на плечо Томиоки. — Помнишь, — тот повернулся к нему. — Я хотел тебе кое-что сказать, но не успел из-за того, что начался фильм. — Мм, да, кажется припоминаю. — О том, что мне в тебе нравится. Помимо внешности. — И что же?.. — он, заинтересовавшись, выпрямился, всматриваясь в него. — Обычно ты довольно дерзкий и уверенный в себе, но, — он резко расставил руки по обе сторону от Сабито, зажав его между собой и подлокотником. — Если тебя смутить, то всё наоборот. — Что за? — охнул Урокодаки, округлив глаза и вытянув лицо. — А ты разве не должен был быть тем парнем, который робкий и очень застенчивый? Томиока склонился к нему и прошептал на ухо: — Ты сам говорил, что при любой возможности тебя поддеть, я становлюсь очень проницательным. — Это не так должно работать!.. — взвыл Сабито. — Гию, прекрати! Мы в общественном месте! Беззлобно посмеиваясь, тот чмокнул его в раковину уха и принял исходное положение, освобождая от смущающего притеснения. Урокодаки спрятал лицо в ладонях, что-то бормоча про чрезмерную наглость. — Честно, ни за что бы не поверил, что ты можешь быть таким. Им пришлось неловко встать со скамейки и уйти, потому что их всё-таки заметила пожилая пара. Сабито буквально сгорал со стыда, пока Томиока, сдерживая порывы самодовольства, плёлся за ним. Они как-то по привычке вышли к своей улице и уже стояли между своими домами. Гию прикусил внутреннюю сторону щеки. — Кажется, на этом всё? — спросил Урокодаки, поднимая глаза. — Спасибо за этот день, Сабито, — нежно улыбнулся Томиока. — Гию… Он смотрел на него, боясь отвести взгляд в сторону или снова поддаться невыносимому смущению. Уши до сих пор горели, сердце стучало так, что кровь приливала почти ко всему лицу и даже живот скрутило. Ещё пальцы покалывало, да и всю ладонь тоже, пока Томиока не отпускал их руки. — Гию, ты сегодня очень красиво оделся. Тебе очень идёт. Мне было неловко рядом с тобой, потому что я… Ну… — он завёл одну ступню за лодыжкой, протирая носком второй кроссовок. — Ты очень милый, Сабито, — мягко произнёс тот. — Милый, — повторил он. — А ты красивый. Красивее, чем Дэниэл Рэдклифф. — Ой, — Томиока вспыхнул. Такие желанные слова оказались для него немного неожиданными. — Гию, я… — Урокодаки остановился, почувствовал, как стук в груди страшно усилился, почти что в панике. — Я тебя… Ты мне нравишься! Очень-очень нравишься! — выпалил Сабито на одном дыхании. Они оба застыли. Томиока крепче сжал его ладони в своих. Он даже почти не моргал, и казалось, что ночное небо отражалось в его глазах со всеми её далёкими туманностями и созвездиями. Урокодаки не мог отвести от него взгляд. Земля под ногами казалась несуществующей. Будто остались только они вдвоём. — Я тебя тоже люблю, — прошептал Гию. — Я люблю тебя, — смог произнести Сабито, расплываясь в сладкой улыбке. Робко, как будто в самый первый раз, они медленно придвинулись друг к другу и их губы соприкоснулись в трепетном поцелуе. Их переполнял восторг, а счастье можно было просто ощутить, смотря, как Томиока нежно приобнял Сабито. Тот и не был против, улыбаясь. Они по уши влюблены друг в друга.