Abyssum Abyssus Invocat

«Любовь — это не уравнение, любовь — это не договор, любовь — это не счастливый конец. Это грифель под мелом, земля под домом, кислород в воздухе. Это то место, куда я возвращаюсь, куда бы ни уходила.» — © Джоди Пиколт.

      Себастьян покорно встал рядом с Сиэлем, помогая маленькому лорду разобраться с документацией за его столом. Он казался мне довольно внимательным помощником, но каждый раз, когда я смотрел на них, чаще всего его ржавые глаза были обращены на меня, отмечая, что я делаю, или уверяя себя в моем присутствии. Это было довольно мило. И смешно. Наблюдать за таким спокойным дворецким, который не мог отвести от меня глаз более чем на несколько мгновений, было само по себе захватывающее развлечение. Еще смешнее было то, что Сиэль делал то же самое. — В самом деле! Эти парни… — с нежностью подумал я, позволяя медленной улыбке изогнуть мои губы так же уверенно, как мой живот выпирал наружу.       Теперь было невозможно скрыть мою беременность. Я стал достаточно круглым, поэтому меня заставили оставаться в поместье во время последних дел Сиэля, и если Себастьян позволял мне присоединиться к ним, когда они отправлялись в Лондон, я был вынужден притворяться девушкой, в чем помогали чары.       Сиэль и Себастьян, казалось, находили мое затруднительное положение бесконечно забавным, хотя для демонического дворецкого было приятно иметь возможность представить меня как свою «красивую, потрясающую жену».       Две пары глаз снова скользнули ко мне, и я закатил глаза, улыбаясь. Сиэль, по крайней мере, имел совесть покраснеть, будучи пойманным. Себастьян лишь изобразил кривую ухмылку на лице от вида, который я составлял.       Маленький граф отдал свое самое мягкое и удобное кресло для моего пользования, и спасибо ему за это, потому что вертикальное положение меня убивает. Я был достаточно круглым в 25 недель, чтобы столкновение с вещами стало постоянной опасностью. Хотя мой большой живот был прекрасным столом, подумал я, радостно возвращаясь к работе, складывая пижамы и тканевые подгузники на животе. Не то чтобы ребенку-демону понадобится подгузник. В конце концов, мы ели души, и даже когда я баловался человеческой пищей, я никогда особо не задумывался о том, что с ней случалось после этого. Это казалось слишком неловким вопросом, чтобы спросить мужчину, с которым я спал. — Нам нужно купить кроватку, чтобы поставить ее в детской, — вмешался Сиэль, нарушив уютное молчание, когда начал аккуратно складывать бумаги в свой стол, — Не хочешь поехать в город и посмотреть, найдем ли мы достойную?       Его надменный вопрос вызвал у меня смех, и я кивнул: — Звучит как хорошие планы на день, маленький лорд. Возможно, я навещу Гробовщика. Он прислал мне такую очаровательную куклу-скелет, и у меня не было возможности поблагодарить его за это. Мерлин знает, откуда он узнал, что я беременен. Я не говорил ему.       Я попытался вырваться из мягкой хватки кресла, но Себастьян опередил меня и помог осторожно подняться. Улыбка, которую я подарил ему, казалось, что-то согрела в нем, хотя она была скрыта слишком быстро. — Вероятно, здесь замешан Сатклифф. Кажется, он не упустит шанс тебя унизить.       Ах, это было правдой. Определенно, мы с Греллем терпеть друг друга не могли. Согласно мнению жнеца, я украл его мужчину, чтобы родить ему детей, когда это было все, о чем мечтал он сам. Я насмешливо фыркнул. Да уж.       Я позволил моему спутнику проводить меня до двери кабинета, хотя и отмахнулся от него, как только мы добрались до прихожей. Боже мой, я не такой уж большой, чтобы потерять возможность ходить самостоятельно, в конце концов. Если Себастьян продолжит в том же духе, у нас будут очень долгие пятнадцать недель.       Сиэль составлял список детских вещей, на которые нам нужно было взглянуть, когда мы шли в прихожую, и я широко улыбался. Для человека, который боялся, что его не будет рядом, чтобы увидеть рождение моего ребенка, он, безусловно, был взволнован этим. Я думаю, он вкладывал больше сил в украшение детской, чем кто-либо из нас, для него это что-то значило. Он выбрал, какую комнату мы отведем для ребенка, покои, расположенные непосредственно рядом с нашими с Себастьяном, и достаточно близко к его собственным. Он поздно вечером сидел, ломая голову над тем, что ребенку больше понравится на обоях: жирафы или львы. Я отказался от львов только потому, что они имели красно-золотую окраску, и мне становилось грустно, когда я на них смотрел.       Что бы подумали мои друзья, если бы увидели меня сейчас? Носящий ребенка и счастливый, слуга демона и почти усыновил человеческого ребенка. Гермиона, вероятно, собрала бы стопку книг по демонологии и беременности такой же высоты, как она сама, прежде чем у меня появится возможность закончить свое объяснение. Рон, вероятно, выглядел бы испуганным как из-за идеи о том, что парень может быть беременен, так и из-за того, что я демон.       Себастьян вернулся с пальто маленького лорда, только чтобы я ловко стянул его из облаченной в перчатку руки с игривой ухмылкой. Демон насмешливо поклонился моим желаниям, хотя его радость была ясно видна в сиянии его глаз, несмотря на недовольный хмурый взгляд, которым он пронзил в меня, увидев, что я опускаюсь на пол. Боже мой, я был демоном, а не хрупким фарфором. Этот мужчина удушающе опекающий. Но мне это нравилось.       Себастьян… постепенно рос в моих глазах. Я не уверен, когда это началось, правда. Это было в тысяче и одном крошечном моменте, неопределимом, но драгоценном. В том, как он смотрел на меня поверх головы Сиэля, когда мальчик не мог этого видеть, и то, как он всегда дарил мне короткие прикосновения, когда проходил мимо. Они были аккуратно вложены в то, как он шептал мне в живот ночью, в моменты украденного времени, когда просто сидел и наслаждался связью с нашим ребенком. Каким-то образом это стал наш ребенок, а не мой. Наша комната вместо его. Переход был медленным, как поток лавы по плоской равнине, но не менее неотвратимый и поглощающий.       Я опустился на колени, чтобы застегнуть синее пальто Сиэля, когда в дверь постучали, почти неуверенно. Хмурый взгляд Себастьяна, который еще не рассеялся от его недовольства к моей сгорбленной позе, усилился. Чуть ниже человеческого слуха я услышал, как он бормотал о нахалах, которые не назначают встречи, и, как ни странно, о Грелле Сатклиффе.       Я проигнорировал его недовольство с фырканьем. Вероятно, просто курьер принес больше контрактов и документов для моего крошечного графа. Я радостно одел малыша и быстро обнял его, прежде чем Себастьян это увидел. Нет причин подрывать «мужественность» Сиэля перед его дворецким.       К моему удивлению, у меня сегодня было ужасно хорошее настроение. Все было прекрасно, и мы все четверо собирались провести день в Лондоне, вместе выбирая детскую одежду и люльки. Я был сыт по горло благодаря усилиям дворецкого прошлой ночью, и на этот раз чувствовал себя нормальным человеком, а не гормонально нестабильным монстром. Ну, настолько человеком, насколько это вообще возможно, будучи демоном.       Себастьян открыл дверь, чтобы встретиться с нашим неожиданным гостем, и радостное настроение, в котором я находился, вылетело из меня, как из лопнувшего воздушного шара. Там, в открытой двери, стоял величественный джентльмен с черными волосами до пояса, стянутыми в свободном, низком хвосте. Его бледная алебастровая кожа могла соперничать с кожей моего демонического компаньона, и у этого человека были самые аристократичные, самые красивые руки, которые я когда-либо видел. Руки, которые держали знакомую тисовую палочку.       Время остановилось. Мое сердце остановилось. На долю секунды весь воздух внутри меня вырвался в дрожащем выдохе. Малиновые глаза нашли мои собственные, и прежде чем я понял, что произошло, я бросился из двери в его изумленные, любящие руки. — Том… — его имя слетело с моих губ, и когда дрожащие руки обхватили меня, я подумал, что это, должно быть, сон. Это не может быть реальным. Конечно, я спал. Я спал, и даже не проснулся этим утром.       Но нет. Я слышал его сердцебиение. Запах пряного, дорогого ликера. Его дыхание у меня на щеке. Любимое чувство его магии, движущейся вокруг моего так изменившегося тела. Его руки, обхватившие меня, были такими же, как и в тот день, когда я сразил его сто пятьдесят четыре года назад. В тот же день, когда я продал свою душу и навсегда потерял свою человечность. Мой Том. Он был здесь, на самом деле здесь. Как? — Гарри… я нашел тебя. Я наконец-то нашел тебя… — прошептал Темный Лорд, как будто едва осмеливался в это поверить.       Это было подтверждение, в котором я нуждался. Внезапно переполненные чувства, усиленные гормонами, заставили меня разразиться неконтролируемыми слезами.