Сквозь тьму к войне

      Созвездие Ориона ярко светилось над нашим балконом, озаряя ночной небосклон. Во всяком случае, так сказал папа, а ему я безоговорочно верила. Я в ответ лишь улыбнулась и подставила этому свету лицо, совсем как в глубоком детстве, когда верила, что звездный свет обязательно дарует мне зрение. Теперь не верю, но традиция все еще жива как дань памяти.       — Мина! Ты где? Иди сюда, милая. Мы с папой пойдем готовиться ко сну. Сегодня твой день рождения, не хочешь, как в детстве лечь спать со своими старыми родителями? Ты же знаешь своего папу, он бы хотел сам это тебе это предложить, — звонко засмеялась мама. — Но слишком горд, а может, но это большой-большой секрет, слишком смущается. Ты же у нас такая красавица, еще совсем немного и уйдешь от нас в замужнюю жизнь.       Моя мама никогда не была болтушкой на пустом месте. Ей пришлось научиться долго говорить ни о чем, чтобы я смогла ориентироваться на ее голос. Ей было тяжело, но она смахивала слезы и смеялась, наверное думая, что я не пойму этого.       Я ничего не успела ответить. В этот момент распахнулась входная дверь и раздался первый оглушающий хлопок, попавший мне в ложное ребро, кажется. От болевого шока подогнулись ноги и совершенно забылись школьные инструкции насчет таких ситуаций. Стремясь подняться, уцепилась за край барной стойки. Раздался второй хлопок — он был похож на звук вскрывшейся петарды — и руку обожгло горячим воздухом, а рядом где-то вскрикнули папа и мама, и упало чье-то тело. Пытаясь подобраться к месту падения на ощупь, погрузила ладони во что-то вязкое и нащупала папино бедро. Проведя рукой дальше, нашла что-то мягкое, и с ужасом поняла, что это жутко похоже на внутренности. Взвизгнув, получила оплеуху, и замолчала. Меня, ни на миг не переставая, трясло. Раздался хлопок. Прекратились мамины всхлипывания. Еще хлопок. Еще один. И еще. Кажется, по мне попали, но я, словно потухнув, ничего не ощутила. Лишь слезы текли по щекам ручьями, смывая границы реальности происходящего.       Я ничего не чувствовала, даже когда гвозди вбивались в руки. Лишь единожды всхлипнула, когда слишком сильно дернули за волосы, привязывая. А в ответ Этот Человек утробно захохотал.       Раскачивая гвозди в руках и ногах. Вырезая мою кожу с рук, заставляя ее есть. Принуждая играть с Ним в считалочку, за каждый раз снимая по одной части одежды. Выцарапывая что-то на спине. Он получал просто ненормальное, бешеное самоудовлетворение.       А потом он просто подвинул стул, и сидел рядом со мной. Ему нравилось наблюдать за мной — я была спокойной и не искажала созданную Его искусными руками картину. И, тем не менее, его не устраивала моя безучастность и смиренность. Он желал видеть свою композицию в том виде, в котором задумывал, и он этого добился.       Он заставлял меня плавиться в пламени Ада, и испытывать искушение совершить смертный грех; истязал меня ни столь физически, сколь душевно, уродуя тела родителей — да, я не видела, но я ощущала и слышала. Он почему-то снял меня с сёдзи, и отнес в ванную, где собственноручно отмыл все тело, включая волосы; последние и вовсе несколько раз. Но я поняла вскоре, что это было очередной пыткой, когда Он нарочно выливал мыло в раны и ссадины, и усердно тер их железной мочалкой. Позже вынес мое изрядно потрепанное тельце и обмотал простыней, приказав сидеть и не двигаться. И ушел. Кажется, на балкон, ответить по телефону.       Слабо шевельнулись мысли. Не знаю, что меня дернуло нарушить его приказ, и позвонить в полицию, называя ответы на вопросы. Никогда не понимала почему нельзя сделать это сообщением.       Я почти договорила, но мир неожиданно взорвался обжигающими искрами, и перед глазами появились цвета. Я по-прежнему находилась в кромешной темноте, но теперь она словно подсвечивалась на некоторых предметах.       Теперь, обучаясь в АСМиВ, поняла, что это открылось магическое зрение, и я была ярким трепещущим красным, а Он — черным с зеленым всполохами, что в свою очередь означает цвет магии — действующие Огонь и Некромантия.       А тогда я испугалась, да и не сразу сообразила, что именно подверглось модификациям.       Он был в той безрассудной ярости, когда все ценности и планы начисто сметаются мощной волной агрессивных эмоций. Даже у уже душевнобольных, кем, несомненно, являлся Он.       Пришла в подобие сознания лежащей на кровати, с привязанными к рукам ногами. Во рту был кляп. Неудобная поза не смущала — я еще не знала зачем это было нужно. Интересовало лишь, где Он и где полиция. Ну, не приняли же они мой звонок за розыгрыш, в самом деле?       Мягкие, почти бесшумные, и оттого столь схожие с походкой льва, охотящимся за жертвой, шаги остановились возле кровати, после чего их уже спокойный обладатель в миг оказался на чуть скрипящей кровати. Неприятный, резкий хлюп, щелчок и еще одно мгновение, прежде чем я почувствовала очередную боль. Она была обширнее в этот раз, и очень часто повторяющейся, и находилась почему-то внутри тела.       Это было наказанием, но наказанием мягким, если сравнивать с предыдущей болью. А потом скрутившая огненная саламандра живот обожгла меня, а потом еще, еще, еще… Это было так отвратительно и мерзко… Словно извивающегося в дикой агонии червя пытаются в горло запихнуть — и тебе тошнотворно, и червю мало приятного!       Когда же меня все-таки вырвало, Он словно обезумел окончательно, и тогда я познала все хваленных девять кругов Ада. Ритм внутренней боли участился и как-то углубился, а мою грудь в это время стискивали медвежьей хваткой и выкручивали в разные стороны. Адская боль мерцала красным все больше и больше, вызывая болезненные стоны и прилив всепоглощающего безразличия. «Господи, помоги!» — подумала я тогда, наверное, в последний раз веря в него, после чего окончательно стало абсолютно все равно кто я, где я и что со мной. Осталась лишь одна мысль. «Он. Убил. Моих. Родителей.»       Потом Ему пришла какая-то идея, и я почувствовала себя висящей в воздухе, привязанная за веревку, скрепляющую руки и ноги к потолочным балкам.       И все повторилось по тому же кругу. Боль — адская боль — боль — адская боль … Хотя нет. Немного изменилось.       Это, наверное, были третьи сутки после убийства родителей. И соседи, наконец, почувствовав тошнотворную вонь, исходящую от гниющих трупов и кусков мяса, вызвали полицию, которая собственно и оторвала обезумевшего вконец Этого Человека от меня. Моему звонку они не поверили, посчитав, что это дурацкий розыгрыш.       Потом был суд. Меня, хоть и вызвали свидетелем, опросив, но позже дискредитировали как несовершеннолетнюю и слепую. Улики, по типу орудия убийства и подошв ног изъяли из списка доказательств, первое — потому что без отпечатков, вторые — потому что их не было, из-за того что копы все затоптали. И что-то еще было, но все затопило осознание того, что суд не поможет, он не накажет.       А вот Он мог. И с одной стороны, мне следовало бы спрятаться, с другой, я почти откинула коньки и лишилась чувствительности ног — повредился спинной мозг. А с третьей я жутко ненавидела Его, хотелось отомстить. А потом я вспомнила наставления мамы и … И простила. С трудом, со скрипом, через не хочу.       Свою ненависть я выражала через безразличие, и даже если меня спрашивали, где мои родители, отговаривалась аварией — в официальном заключении было записано тривиальное «несчастный случай». И жила на проценты на пару с дальней родственницей, свалившей сразу, как мне исполнилось восемнадцать.       Лишь бы стереть свою память, заменить ее на не существующую реальность. Чтобы не начать мстить. Чтобы не захлебнуться ядом, отравляющим все вокруг. Чтобы не сдохнуть от одиночества и ненужности.       А потом пришла подлая мыслишка облегчить себе жизнь, лишившись ее. Она добивала мое нутро полтора года, прежде чем я сдалась и попробовал первый раз. Боль отрезвила, но ненадолго. Прошел еще год, и я обзавелась множеством шрамов, помимо памятных крыльев демона на спине и дырок от пулей с гвоздями.       Крылья я видела даже будучи слепой, ведь мое магическое зрение не выключилось, и я на полном серьезе считаю, что это из-за того, что я постоянно жила в Боли.       Кстати, о нем. Избавившись от моих шрамов, он оставил все остальные. И пресловутые демонические крылья тоже остались.       — Мне жаль прерывать твои страдания, но поручено внести тебя в Табель о рангах.       — Что? — выплыв из своих воспоминаний, вспомнила про задание и про какой-то ранг в своем полусне.       — Вам присвоен титул внебрачной ненаследной принцессы демонов, и мне требуется отпечаток вашей крови для подтверждения статуса.       — Что? Кровь? — чувствуя себя максимально тупой, переспросила посланника в виде святящегося шарика с обезличенным голосом.       — Да, следует потвердеть ваше родства с вашим отцом и вашей матерью.       — Х-хорошо, как это сделать?       Передо мной выплыл изогнутый кинжал без ручки, и, поднеся к нему руку, я ничего не ощутила, но увидела как на свитке появилась моя красная подпись.       — Подождите, но я не выполнила задание!       — Просмотрев ваши мысли, мы поняли, что вы выбрали. А теперь, для вас есть небольшие поощрения. Первое — ваше истинное, демоническое имя звучит так Нисама Коттариса Йошилим. Его нельзя никоим образом распространять.       — Поняла, — кивнула, когда услышала ожидающую тишину.       — Второе — вам дозволяется стереть себе память о прошлой личности. В вашем управлении останутся лишь перечисление событий без эмоционального подтекста       — Частичная потеря памяти возможна?       — Нет.       Я вздохнула с сожалением. Мне не хотелось терять воспоминания о родителях, но и помнить я не хотела. Слишком больно. И хотелось начать новую жизнь.       — А можно стереть лишь эмоциональный подтекст одного события или поставить эмоциональный блок на него?       Секундная заминка и последующий ответ:       — Разрешено.       После чего проснулась в собственной комнате под истошные вопли радости Дэви.       — Деточка, ты как?       — Неплохо. Что случилось?       — Да ты как завалилась спать, так и не просыпалась почти сутки. Ужо обед почитай скоро, а ты тока проснувшись.       — Меня не искали?       — А как же! Искали! И Принц, и второй Принц, и подружки твои красные! Да только я их не пущал! Сказал, што не велено, так Прынцев сразу ветром сдуло, а эти, значится, подружки-наседки которые, все допытывались, почему тя нема за ужином.       Странно, по ощущениям я проспала часов семь всего лишь. Но потянувшись в мягко кровати, вдруг подумала, что пора менять свою жизнь. Пока не знаю на что. Но обязательно стоит.       Быстро оделась в форму, пригладила шевелюру и была такова, даже не дав шанса Дэви поговорить по душам. И только дойдя до столовой, поняла что комнатный дух упоминал о двух Принцах, тогда как насолить и познакомиться я успела лишь с одним! Но возвращаться не стала. Потом успеется.       Вообще, столовая у нас кайфовая. Оформленная в классицизме — знания о стилях мне тоже подсунула Эмили — и очень-очень освещенная и естественными, и магическими светильниками. Ну и множество столов как для пар, так и для групп. Я обычно садилась с подругами, поэтому только сейчас увидела, что парные обычно пустуют за редким исключением, на которые все в открытую пялились.       Найдя взглядом столик с подругами, приветливо махнула рукой, и пошла к стойке с едой. Ну, тут конечно не шведский стол, но и не школьная еда. Съедобно и вкусно, но выбор ограничен. Может, потому что повара — орки? Они всегда отдавали предпочтение либо мясу, либо овощам и рыбе, смотря кто откуда родом. Среднего не дано. Ой, а откуда я это знаю? «Восстановили демоническую сущность», — пришел ответ. Пожав плечами на странности собственного мозга, набрала еды и отправилась к Рее и Хейран.       — Ну и где ты была? — смерив меня недовольными взглядами, спросили почти синхронно, после чего переглянулись и дали друг другу пять.       — Спала, — честно ответила, нанизывая на вилку соленый огурец и захрустев им.       — Блин, и не врет ведь, — пробурчала Рея слегка недовольно.       — А мы уж думали, ты на свиданку умотала, — вздохнула Хейран. — Даже порадовались.       — Так и говори, что ты, а не мы, — фыркнула Рея.       — Не такой уж я синий чулок, чтоб за меня так радоваться.       — С начала учебы прошло две недели, а ты еще ни с кем даже не целовалась! — возмутилась Хейран.       — Ну почему же… — хитро посмотрела на них, а потом вновь захрустела огурчиком.       — Что?       — Когда успела?       — И с кем?       — И как?       — Ну рассказывай уже!       Я лишь подмигнула, и продолжила трапезу. Окончив ее под сверлящими любопытными взглядами, подмигнула еще раз и отправилась сдавать поднос с тарелками.       Да только не вышло. Отойдя от стола буквально на пару шагов, почувствовала резко накатывающую дурноту. Голова закружилась, а перед глазами периодически появилась темнота, да и ноги подкосились. В общем, я познала прелести " голодного обморока».

***

      Проснулась в очередной раз в больничном крыле под неусыпным взором уже знакомого мне главного целителя и кисло улыбнулась, наткнувшись на гневный взгляд оного.       — Девушка, вы не понимаете всей серьезности ситуации в которую попали!       Интересно, он каждую нашу встречу будет начинать с этих слов? Если да, то я предпочту вовсе не болеть. Нет, ну в натуре, так нудеть мало кто способен! Вот же… Оправдывающий свое звание Трухлявый Пень!       В который раз уже вздохнув, отметила, что он закончил свою отповедную лекцию не о чем. А, нет, показалось. Всего лишь дух переводил.       -…Вы думаете, я вас не узнал! Вы думаете…       Очередной страдальческий вздох. Да, я способна мыслить, а вот ты, Пень Трухлявый, похоже не особо.       -…Да таким как вы вообще нельзя продавать подобные зелья! Сказано же четко — не более одного приема в три дня! А вы, безалаберная…        Так вот что я не поняла! Уж слишком мудрено и заковыристо поведала та девушка об этом. Ну, тогда понятно чего я в обморок свалилась.       -…И к тому же полное магическое истощение! При нераскрытом потенциале!..       О, а это интересно. Нераскрытый потенциал? «А, — сказала мне моя демоническая сущность, — это полное созревание магии в человеке, происходящее у разных стихий по разному. Огонь сгорает заживо, к примеру, а Земля становится деревом на год. У Воды и Воздуха самое простая инициация — первые при первом соитии, поэтому у них с этим очень и очень строго, вторые когда упадут с высоты. Нет, я не спорю, что у Воздуха трудно, просто при этом они знают что если что — тебя спасут.»       А, поняла. Магическое истощение произошло либо из-за сна, либо из-за портала. Ну или еще чего, о чем я без понятия.       — Пень, угомони свои ораторские таланты, — недовольно цыкнула на него Эмилия.       — Да я, да я… — хватал воздух ртом от возмущения главный целитель и нытик по совместительству.       — Ты, ты. Молодец, кстати — быстро привел девочку в сознание. А теперь уйди с глаз моих долой, пока тебе не перепало от взбучки этой самой девочки, — таким елейным голоском произнесла Эмилия, что Трухлявого как ветром сдуло.       Ой-ой, дело запахло жареными тараканами. Блин, косолапый носок.Что делать-то? Бежать как-то поздно, прикинуться мертвой тоже.       — Не надо было тебя слушать! — вздохнула Эмили. — Да чего уж теперь языки бить, сама виновата, что не проконтролировала. Эй, Пень, запускай ожидающих, я закончила!        А где обещанная взбучка? Немного растерявшись, еще больше потеряла самообладание, когда на меня налетели все-все мои подруги — и Хейран, и Лаиреея, и Ксана, а где-то там сзади них маячили Рейтан и незнакомый мне парень. Точнее, видела я его мельком, и знала, что он с нашего курса. Девочки начали распрашивать о моем самочувствии, поведали, что я была очень близка к тройному истощению — эмоциональному, магическому и физическому, но теперь все станет хорошо, так как я под присмотром самого-самого лучшего целителя, и постоянно косились с любопытством на парней, словно спрашивая: «А эти чего здесь?». Хотя нет, вероятнее: «А с кем из них она целовалась?». Но ничего важного они мне не сказали, опасаясь этих людей, за что я была им очень благодарна, ведь сама не доверяла никому из них. Да и что нужно им от меня, я знала лишь у Рейтана — логично, что ему зачем-то срочно потребовалась девушка, и он спешит меня в ее качестве побыстрее заклеймить, а вот у второго… Поэтому я мягко попросив девочек прийти попозже, чем они остались весьма недовольны, но не стали перечить, вопрошающе глянула на неизвестного огневика.       — Я собственно по делу, — несколько смущенно ответили мне.       — И?        — А этот, выйти не может? Это же касается только башни Огня!        — Простите, мысли читать не научена! Рейтан, прости его и меня, но тебе не сложно будет покинуть нас ненадолго?        Рейтан молча кивнул и вышел. А мне не понравился высокомерный взгляд, которым проводил его огневик, и я запомнила это. На всякий случай.       — Я — Принц Огня, Кристиан ИнЛеонар. У меня только один вопрос.       — И?       — Какого ты спуталась сначала с водяной, а потом с землевиком? Ты портишь репутацию нашей стихии!       — Ой, да ладно, хватит тебе заливать, — отмахнулась от него, и ехидненько так уточнила:       — Это тот вопрос который тебя интересует? Допустим, мы с ними друзья. А тебе какая разница-то?!       — Нет, не тот, и я, вообще-то, Принц Огня! Ты обязана меня слушаться! Ты заодно с ними?       — Ну, Принц — это еще не Король, знаешь ли. Не беси, а? Объясни свой вопрос по-нормальному.       — У нас вообще то негласная вражда с остальными стихиями!       — Фигасе новости! А меня предупредить забыли… Тут что-то типа, кто не с нами — тот против нас? А среднего не дано? Вот же пресвятой косинус… А обязательно сторону выбирать прямо сейчас?       — Да чего ты дуришь меня, и так уже видно, что против нас, — резко, но почему-то очень-очень довольно, ответил Кристиан, после чего стремительно вышел, даже не дав мне спросить что это за вражда такая, из-за которой я должна отказаться от дружбы с Саной и Рейтаном.        Тут же зашел Рейтан, на что я лишь устало закатила глаза. Хоть бы пожалел кто болезную! И не важно, что я чувствую себя прекрасно, сам факт что-то же, да значит!       — Прости, ты как? Я по поводу договора.        — Как будто ты уйдешь, если скажу, что плохо, — фыркнула в ответ, и деловито уточнила:       — А ты его составил? Нет? Печально, о-очень. А бумага с собой? Ну хоть об этом мои извилины не должны напрягаться, молодец. Бери ручку и пиши стандартную форму, ты ж ее знаешь, верно?        — Угу. Но ни один из мне известных не подходит…- наткнувшись на мой убийственный взгляд, лишь коротко ответил: — Ладно. Понял.        Спустя пятнадцать минут поскрипывания мне подали готовую версию стандартного образца, где я подписалась собственным именем, не особо раздумывая. Меня все устраивало, да в чем собственно проблема?       — А как же условия и оплата?       — Первые обсуждаем по мере поступления проблем. Второе обговорим, — кивнула на бумажку, вспыхнувшую после его подписи золотым, — после окончания полугодичного срока.       — Как у тебя все просто, — хмыкнул Рейтан.       — Не вижу в этом такой уж великой проблемы, — пожала плечами.       — Даже, если я попрошу изобразить прилюдно страсть или поцеловать меня?       — Даже тогда, — отмахнулась от него. — Ты мне лучше объясни в чем фишка войны стихий?        — Да все просто. Конфликт самих стихий порождает войну среди ее представителей. Ну, и потому, что огневики считают, что их с землей обделили, и то, что у них сама сложная инициация, и просто самомнение выше крыши.       — Я так-то тоже огневичка. И за эТи слова должна, как минимум, тебе морду набить, а, как максимум, на дуэль вызвать. Но ты ж у меня вроде в фиктивных парнях числишься…        — Женихах, — ехидно поправил Рейтан. — А нечего было договоры пдписывать, не глядя.        — Один пень, если честно. Хотя нет, при женихе как-то изменять не очень. Вот же ты мне сейчас всю малину обломал, — возмутилась наглым произволом.       Парень резко посмурнел лицом, после чего сжал кулаки до побелевших костяшек. И уже потом процедил:        — Условие номер один договора А103/1629: «Сторона Б не изменяет стороне А».       — Ты совсем офигел?! Если бы нормально попросил, я бы послушалась! А ты… Ты сразу решил по-плохому! Я. Я! Условие номер один, подпункт первый договора А103/1629: " В случае соблюдения условия стороной А, сторона Б также не имеет права изменять»!       В груди стало тяжело от обиды, но я проглотила слезы, и лишь сухо спросила:       — Что с легендой? Когда и как мы познакомились?       — В начале мая этого года познакомились, в середине июня начали встречаться, в невестах числишься с сегодня. Первый раз встретились в городе Искелеси на Торговой площади. Ты врезалась в меня, я тебя поймал, после чего закрутился бурный страстный роман с последующей помолвкой, — холодно поведал мне несносный придурок.       — Моим подругам уже известен тот факт, что у меня долгосрочная потеря памяти, — хмуро перебила его.       — Тогда ничего не меняется, кроме того, что я очень удивился, увидев тебя в АСМиВ, после чего ты, узнав меня, упала в обморок в столовой. А я, дабы еще раз не потерять возлюбленную, быстренько ее «застолбил».       — Сойдет, — сосредоточенно кивнула я. — Еще один момент. Как у нас дело обстоит с согласием твоей семьи и зачем тебе понадобился этот фарс?       — Из-за нее и потребовался. Точнее, мой дальний богатый родственник оставил мне наследство, но я могу вступить в права наследования только будучи женатым, или хотя бы с невестой, — подчеркнуто громко и печально вздохнул паренек.       — Хорошо, а я почему? — скривилась от причины. Деньги рулят везде, в каком бы мире ты не оказался в итоге.       — Потому что так подсказала моя химера, это раз, у тебя появилась наша татуировка на плече, это два.