Не Чёрное Сердце

Тёплый летний вечер. Девушка прижимается к сильной спине любимого человека. На ней его кожаная куртка с изображением дракона. Она впервые на его байке. Сколько раз она была в этой куртке? Два? Три? От воспоминаний, когда это было в прошлые разы — она улыбается. Где то сзади них вспышками взрывается фейерверк, выпускники празднуют новый этап жизни. Взрослой жизни. А она уже давно в этой взрослой жизни. Её изумрудное платье в пол развевается от быстрой езды. Одно бедро полностью оголилось. Она крепче прижимается к спине любимого, он пахнет защитой, надёжностью, парфюмом и сигаретным дымом. Сара Хилл открывает глаза. Переворачивается на бок, закидывает ногу на бедро мужчины, обнимает его плечи и быстрыми поцелуями покрывает спину: — Ммм, Аарон, как я тебя люблю, — нежно шепчет она. — О’Нил, что за прилив нежности? — сонно усмехается муж. Сара делала так каждое утро, закидывала на него руки и ноги, покрывая спину и плечи поцелуями. Но никогда не признавалась в любви. — Мне приснился мой выпускной, — так же тихо произносит она. — Интересно, — он поворачивается к ней лицом и внимательно смотрит на неё, — И что же там такого тебе приснилось, что ты аж призналась мне в любви? Неужели Тёрнер всё-таки утащил тебя в тёмный коридор, как и обещал? — Нет, — смеётся девушка, — Хотя… — Сара! — Тише ты, — она снова смеётся, — Я танцевала с Тёрнером-младшим. Он целует её плечи, гладит по животу. — Я тогда весь вечер была на пограничном состоянии, могла расплакаться в любую минуту. Всё было такое чужое там, мне было не уютно, хотела, что бы ты был рядом, — с лёгкой грустью говорит Сара. — Я же приехал, — он целует её шею. — Да, это было прекрасно. Мы могли бы стать королём и королевой бала, — смеётся О’Нил. — Ты и так моя королева, — смеётся Аарон. — Ну всё, начались подкаты в стиле Мистера Хилла? — она садится на его торс и начинает целовать татуировку дракона. Он гладит её спину через шёлковый топ синего цвета. В коридоре слышатся шаги и звяканье собачьего медальона. Сара кладёт мужу указательный палец на губы и прислушивается: входная дверь хлопнула. — Какие они молодцы, сами утром в субботу пошли гулять с собакой! Я отлично справился с их воспитанием! — гордо поизносит Аарон. — Ага, а я не причём? — спрашивает О’Нил, которая всё еще сидела верхом на муже. — Причём. Ты родила их, — смеётся Аарон. Сара начинает щипать его и щекотать. Они оба смеются и продолжают борьбу в кровати. Вся семья завтракала, думая о чём-то своём, тишину застолья прервала Амая Хилл: — А как вы познакомились с папой? — мечтательно спросила она. В её ушах блестят серёжки, которые Аарон подарил О’Нил на восемнадцатилетие. Сара подавилась кофе. Жизнь к таким вопросам её не готовила. Амае было уже шесть, и она росла мечтательницей и фантазёркой. Иногда летала в облаках, мечтала о единорогах. Её любимые сказки были всегда с прекрасным принцем и счастливым концом. Да, если тебя с рождения называют Принцесса, и относятся так же, не удивительно, что к шести годам всё кажется розовым и пушистым. — Это был Хэллоуин. — начал отец детей, но получил грозный взгляд и пинок под столом от жены. — Папа перепутал, мы познакомились в антикварной лавке вашей бабушки, — вспоминает Сара. — Ваша мама там спала, — смеётся Хилл. — Спала? — удивлённо спрашивает Рэнди. Ему уже двенадцать. Он в том возрасте, когда хочется казаться старше и независимей, эксперименты в одежде, поиск себя, разные увлечения, в спорте, в музыке, в литературе. Неизменно одно, он всё ещё такой же общительный, добрый и отзывчивый. — Нет, не спала, папа всё не так понял, — Сара с улыбкой смотрит на сына, а Хиллу посылает убийственный взгляд. — А что было в Хэллоуин? — интересуется Амая. Блять. Вот кто тянул его за язык? Амая, мы с твоим папой развлекались в машине: — Что было в Хэллоуин, Аарон? — Сара щурит глаза. — Я тогда узнал вашу маму лучше, понял что она прекрасный человек, — с улыбкой говорит Дракон, а в глазах плещется похоть. Щёки Сары тут же краснеют. Она встаёт из-за стола, что бы дети не увидели её смущения, отходит к кухонному гарнитуру. Стоит спиной, делая вид, что чем-то занята. — А когда вы поняли, что любите друг друга? — продолжает маленький следователь. — Нууу, — тянет Аарон, — Так сразу и не скажешь. — Хочу что бы у меня тоже было как у вас! — мечтательно говорит малышка. — Только не это! — вместе говорят родители. — Но почему? — Амая надувает губки. Рэндалл переводит внимательный взгляд с отца на мать. — Потому что, ты ещё маленькая, — Сара возвращается за стол. — Но, а когда я вырасту? — Когда очень сильно вырастешь! — Хилла от одной мысли, что его дочь может пройти всё то, что прошла Сара накрывает волной ярости и злости. Злости на самого себя. Никто не сможет так поступить с его девочкой. Будь он на месте отца Сары, убил бы, за такое отношение к дочери. И только сейчас, когда он отец маленькой Принцессы, он осознаёт до конца, насколько вёл себя с Сарой как мудак. Нет, Амая в пятнадцать, точно отправится в монастырь. — Пап? — вырывает голос Рэндалла из раздумий. — Мм? — Майкл играет на следующей неделе, свой завершающий матч, можно я посмотрю его в доме у Макса? — просит сын. — Конечно. — Дядя Майкл больше не будет играть в футбол? И не будет по телевизору говорить что любит меня? — в глазах маленькой девочки стоят слёзы. Это стало своего рода традицией. Тёрнер после каждой игры в интервью передавал привет Рэнди и Амае, говорил как сильно любит свою Принцессу. И даже один раз вынес её на поле после игры, когда семья Хилл приехала в Нью Йорк, в отпуск. И прям с ребёнком на руках давал интервью. — После такой травмы приходится завершать карьеру, — задумчиво произносит Рэнди. После большого количества сотрясений, Майкл был вынужден завершить карьеру. — Он что умрёт??? — Амая начинает плакать. — Нет, солнышко, закончить карьеру — это значит уйти с работы. Майкл будет теперь жить в Сентфоре, собирается открыть тут спортивную школу, он будет всегда рядом и каждый день будет говорить как сильно любит тебя. Это же лучше, чем по телевизору? — объяснят Аарон. — Лучше, — шмыгает носом девочка. Сара целует детей, собирают посуду и убирает её в раковину. О’Нил домывала посуду, когда Аарон вошёл на кухню: — Тяжёлое утро? — усмехается он. — О да, — смеётся Сара, — Было бы проще, если Амая спросила откуда берутся дети. — Вишня ей уже рассказал, — неловко трёт шею Аарон. — Что? И почему я не удивлена? — Сара качает головой. — Ты что? Правда хотел рассказать детям про Хэллоуин? — строго спрашивает Жена. — Ну, я бы переделал эту историю в более романтичную, — улыбается Аарон. Хилл внимательно смотрит на жену. И почему он не разглядел её тогда? Почему видел только её сексуальность? Ведь ещё до их связи, он знал, что Сара очень добрая, ответственная, внимательная. Знал это всё из рассказа бабушки. Ведь в тот раз, он просто отказался следить за магазином. Но чувство вины взяло верх и он поехал в лавку. А там она, его будущая жена. Кто ж знал, что эта сонная школьница сведёт его с ума: сначала своим поведением, потом своим сексуальным телом. — Ты чего так смотришь? — улыбается Сара. — Я хочу извиниться, — тихо говорит он. — За что? — блондинка не могла понять перепадов его настроения. — Ты же была ребёнком, тебе было семнадцать, я должен был думать головой, а не членом. — тихо говорит Дракон. — О Боже! Серьезно? Только четырнадцать лет спустя ты понял это? — смеётся Сара, — Очень медленное зажигание. Замечает его серьёзный взгляд, подходит к нему, берёт за руки: — Я не была ребёнком, Аарон. Да, мне было семнадцать. Но я чётко понимала, что делаю, и да, после наших с тобой развлечений я ругала себя. Но ты не сделал ничего такого, — она задумалась, — Ну, только если тогда в казино. — Что? Ты была не против, — он смотрит в её глаза. — Нет, Аарон, тогда жизнь пустилась под откос. Мать сбежала, отец не захотел моего возвращения в Балтимор. И я точно не хотела больше этих игр с тобой, не хотела, что бы ты пользовался мной, — она грустно вздохнула, — Но ты свёл меня с ума. Аарон притянул её к себе, крепко обнял. — Прости меня, Сара, — он целует её в макушку. Она прижимается к нему. Она любит его, всё так же сильно, на протяжении всех этих лет. Тонет в его глазах, но уже не сопротивляется этому. — Ты так и не ответила на вопрос дочери, — Хилл заглядывает в голубые глаза любимой, — Когда ты поняла, что любишь меня, Сара? — В прошлом году, — смеётся О’Нил. За что получает щипок за ягодицу. — Я серьёзно! — А ты, Аарон Хилл, когда понял что любишь меня? — она прищуривают глаза. — Это сложно. Понял, что люблю, когда думал, что могу потерять тебя. Тогда в больнице, меня три дня к тебе не пускали — говорит он с горькой улыбкой. — А полюбил? — улыбается Сара. — Наверное, когда ты жила у меня. Помнишь ту песню, что-то там про любовь и что у них нет завтра? — произносит Хилл, блондинка кивает. И тихонько начинает петь эту песню. Аарон смотрит на неё со всей любовью. Она стала первой девушкой, которую он полюбил по настоящему. Ради неё он ушёл из Банды, изменил свой образ жизни, свои привычки. Хилл думал, что нашёл своё счастье в Банде, во власти, в беспорядочном сексе. Но нет. Счастье заключалось в его упрямой девчонке. — Когда ты поняла, что любишь меня, Сара? — он целует её в губы. — Сложно, — задумалась блондинка, — Поняла когда Тёрнер это сказал, в наше первое Рождество. — А дальше? — Ммм, наверное, когда писала тебе письмо… — Письмо? — Да, когда собиралась уезжать из Сентфора, — кивает жена. — Но там не было письма для меня, — мужчина хмурит лоб. — Если его не было, это не значит, что я его не писала. Я три или четыре раза начинала его писать. Пролила литры слез. Это было так странно, так больно — она пожала плечами, — Ты же заботился обо мне, помогал, поддерживал, а потом так легко согласился с моим решением и отпустил меня. — Я кретин, Сара, — он снова прижимает её к себе. Он стал первым мужчиной, которого она полюбила, да так сильно, что сердце разрывается на части когда его нет рядом. Сара долго гнала от себя это чувство, вот только зачем? Просто сумасшедшая, безумная и неправильная любовь. От начала и до конца. Ей 17 ему 29. Обоих тянуло друг к другу. Они оба хотели друг друга, но не строили планов на будущее. Хилл думал, что она никогда не была его, а О’Нил, что у этих «отношений» нет будущего. А потом, он хотел защитить её, уберечь от всех трудностей. А она отнекивалась от этой заботы, боялась, сама не зная чего. Сара смотрит в его тёмные глаза, там уже давно безграничная любовь к ней. Чёрт, у её сына такие же глаза, в это всё ещё сложно поверить. Аарон смотрит в её голубые глаза, такие же как у его дочери. Такие же пронзительные с лёгкой хитринкой. Сложный, невероятно сложный путь. Сейчас они обычная семья: дом, двое детей, кот, собака. Но что стоит за этим всем? Сколько слёз она пролила? Сколько неправильных слов он сказал? Они смогли принять друг друга, доказали себе и друг другу, что способны на доверие, на любовь, на нежность, на понимание, на уступки. Воспитали прекрасных, но таких разных детей. Смогли сохранить свою любовь и бережное отношение друг к другу, даже через столько лет. На их телах рисунки посвящённые друг другу и их детям. Просто безумная, сумасшедшая семейка. Сара научила его заботе о ком либо, до неё он не знал о таком чувстве. Аарон научил её доверию, сложно доверять кому либо, когда родители тебя бросают. Они всё смогли, со всем справились: начиная с принятия того факта, что школьница беременна от Лидера Банды, и заканчивая тем, что их семья была на грани разрушения. Сара смотрит на него: — Кажется, ты стал моей первой любовью, Хилл. — А ты моей, Сара.