Отчуждение

Разговор с Роджером пусть был не долгим, но емким, и расстались они добрыми друзьями. По крайней мере им обоим так казалось. Итан не хотел недомолвок с ним, тем более не хотел, чтобы парень думал, что он нарочно отбил у него девушку, и, вроде как, он это понял. Пусть Элио к нему и приехал, но без цельных выходных стало скучно и тоскливо, поэтому бродяга сам навязался своему другу в компанию. – Слушай, я тебе, конечно, очень рад, и пива бы с удовольствием попил, но я вообще-то хотел сходить на одно собрание... Да, вообще, пойдем со мной? Тебе интересно будет послушать, я думаю, – причитал Том, разбирая свой рюкзак после обхода маршрута. – Да, давай, – Итан опрометчиво совсем не спросил, что это будет за собрание. Но стал догадываться, когда из спокойного западного района они проходили в южный все глубже и глубже. На месте их ждал большой, относительно стихийных лагерей, палаточный лагерь, с импровизированной сценой, сложенной из ящиков, по середине. – В какое дерьмо ты ввязываешься, Том? – Шепчет Итан, склоняясь к другу и настороженно осматривая людей. Все они чувствовали себя здесь защищенно, никто не ходил с оружием наготове, спокойно сидели и общались между собой. Выглядело очень по-домашнему, если бы не склады оружия в стороне, которые красноречиво говорили о том, что эти господа постоять за себя смогут. – Никакого дерьма, брат, просто послушаем и все, – Том посмеивается, утягивая друга за собой дальше. – Да не хочу я их слушать, бля, они же преступники! – Все еще шепчет Итан, но его не особо спрашивают, усаживая перед сценой. – Нормальные парни, успокойся, – друг не разделяет его нервозности, вальяжно садится рядом с ним и ждет начала. Для Итана это отличная возможность осмотреться, и к своему удивлению он находит много знакомых лиц. Нет, конечно, их имен он не помнил, но был уверен, что помнит Том. Здесь было много бродяг с их области, и большинство из них, очевидно, были уже не впервые, ведь активно общались с незнакомцами. – Друзья! Мы начинаем! – На сцену сначала вышел молодой парень, созывавший всех подходить ближе, а потом поднялся взрослый мужчина, лет сорока-пятидесяти. – Всем добрый день, дорогие друзья и наши гости, мое имя Говард – с хрипотцой бывалого вояки говорит мужчина, вставая по середине сцены. – Думаю, многие из вас уже были у нас в гостях, общались с нами, но сегодня я видел и новые лица, поэтому начну с приветствия. Уверен, что что-нибудь о нас слышал каждый из вас. Мы — общество единомышленников, товарищей, семья для каждого, кто пожелает. Наши взгляды и методы, конечно, подойдут не каждому, и мы никого не осуждаем, но просим нас выслушать. Итан не хочет, но слушает внимательно, ловя на спине табуны мурашек. Он участвует в том, чего очень и очень не хотел, но был случайно втянут. – Мы — «Чистые». Мы отвергаем оскорбительное имя «зараженные», ведь это не соответствует правде. И именно это мы хотим заявить всем городским жителям. Десять лет назад они хоть немного считали нас за равных. Забирали в города тех, кто умел читать и считать, и понимал, как жить в обществе. А что они сделали потом?! – Мужчина постепенно начинал злиться и покрикивать. – Изуверская процедура «очищения», что ни что иное как казнь, лишь за то, что мы родились вне стен! Мы заставим их это прекратить! Мы должны перестать умирать, а они должны пустить нас в город, ведь мы с вами — взрослые люди, которые хотят и способны работать! И что они могут нам предложить??? Смерть на больничной койке во время очистки?! Итану все это совершенно перестало нравиться, и он напрягся, наблюдая за тем, как вдохновленно слушает Том. – Мы заставим их нас услышать! Они отправляют нас валить лес за мельчайшие провинности, стреляют в нас тогда, когда им заблагорассудится! Не считают за людей. Да, в Сент-Венесуэле мы потерпели поражение и скорбим по каждому нашему падшему товарищу. Но вы думаете, что стреляя в нас, закидывая гранатами, они испытывали хоть немного горечи за происходящее? Они наслаждались очередной казнью! – Хватит! – Итан, неожиданно даже для себя, подскакивает на ноги и пышет яростью, сжимая кулаки. Все удивленно обернулись на него, а Том попытался дернуть его вниз, но был оттолкнут. – В нашей области все спокойно! Может, где-нибудь вашу точку зрения и разделят, но я, всех кого знаю, попрошу подумать еще раз, на что вы хотите пойти, – Итан обвел глазами все знакомые лица. – Город заботится о нас по мере возможностей. Мы дружим с горожанами, они нам помогают, кормят, лечат, помогают прогонять разбойные банды! – Молодой человек, представьтесь, – Говард дождался паузы в словах незнакомого ему парня. – Итан. – Гм. И тебе нравится быть их домашним питомцем, Итан? – Провокационно спрашивает мужчина. – Я им не питомец. – А бродягу это только злит. – Кормят, лечат, защищают. Чем не питомец? Итан, пойми, мы не хотим развязывать войну. То, что мы к ней готовы, не значит, что мы не будем пытаться решить все мирным путем. Я лишь говорю о том, что ты не скот, чтобы за тебя решали, жить тебе или нет. – Говард заинтересованно наблюдая за изменениями на лице парня, пояснил то, что не успел договорить. – Приходи на наши следующие собрания, ты пойм... – Нахер! – Итан так легко не сдается и опять взрывается, взмахивая руками и уходя прочь. – Ёбанное дерьмо! Все позволяют ему уйти, а потом Говард интересуется: – Кто-нибудь знает этого юношу? Он ничего нам не испортит? – Нет, Итан не дурак, просто эмоциональный парень! – Звучит откуда-то из первых рядов и Том закрывает рот еще не начав фразу. Собрание дальше проходило спокойно, и о выпаде бродяги все позабыли. Все, кроме Тома, который решил наведаться к нему домой, чтобы все объяснить. – Нет! И тебе запрещаю в этом участвовать! – Итан рвал и метал, ругаясь на друга и тыкая указательным пальцем в его лицо. – Да ладно тебе, перестань, что с тобой случилось? Мне казалось, ты-то уж точно хочешь попасть в город... – Не такой ценой. – Парень хватает с полки книгу и тычет ею в лицо Тома. – Вот! Вот, на, почитай! – Что это?.. – Он осторожно берет артефакт в руки, зная, как к ним относится друг. – История мировых войн? – Да! Пять войн с двухтысячных годов! Пять! В них умерло людей больше, чем за всю предыдущую историю человечества! – Слушай, ну, у нас же тут не мировая война, – Том осторожно кладет книгу на место. – Потому что и мира уже нет. Любая война — это плохо, и почитай ты эту книгу, ты бы понял. То, о чем говорил этот Говард, принесет в наши края только смуту, боль и смерти. Том, пожалуйста, не влезай в это... – Слушай, я знаю, что с недавних пор тебе город стал нравиться больше. Но это не у всех так. Я, вот, разношу столько же, но имею припасов меньше. А скоро тебе твой любимый выдаст приглашение в город, и все, я больше тебя не увижу. Выживешь ты или нет, тебе будет все равно на то, что будет происходить у нас тут. – Это не так. – Нет, Итан, все именно так! Я буду рад, если твоя жизнь сложится хорошо, но, брат, пожалуйста, не мешай и мне складывать мою, – Том кладет ладони на плечи друга и заглядывает ему в глаза. – Просто не лезь в это. Итан тяжело вздыхает, думает несколько секунд, а потом вынужденно кивает. – Я обещаю не мешать... Но, Том, они же все испортят. Город закроют и поставок не будет. Не будет поставок — не будет работы... – Когда не будет поставок, они нам будут уже не нужны. Итан, давай не будем продолжать? Я не хочу с тобой ругаться, ты мой лучший друг. – Ты вообще мой единственный, – бродяга вздыхает и машет рукой в сторону пива. – Выпьем? – Мм. Нет, извини. Мне завтра нужно будет быть со свежей головой, – Том разочарованно вздыхает, извиняясь одним взглядом, разворачивается и уходит из фургона. Он даже не знает, действительно ли они встретятся еще раз, но сам делает прощание таким отвратительно смазанным. Бездушным и полным вины. А Итан ничего ему не говорит, просто отпускает, закусывая щеку изнутри рта. Ему обидно. Конечно, обидно. Он действительно ценил Тома, считал его родным, и не хотел просто так мириться с его разрушительными интересами, но и поделать с ними ничего не мог. Какими бы близкими друзьями они друзьями ни были, он не имел никакого права лезть в его жизнь и голову. И эти мысли не лезли из головы бродяги. Ни когда он приходит к Маркусу, ни через пару дней, когда его встречает уже улыбчивая Дафна. Мысли о том, что хороший друг влезает по самые уши в дерьмо, не отпускала его настолько, что после окончания своей работы, и даже забрав свои припасы, Итан наведался к Роджеру, под предлогом угостить новым сортом местного пива. – И что, – спрашивает парень, вальяжно рассиживаясь в слепой зоне камеры, – эти чистые прям собираются устраивать революцию?.. – Не знаю, – Итан вздыхает, тяжело покачивая головой. – То, что говорил их лидер — Говард. Все это звучит очень плохо. О равноправии, о том, что городские нам должны. – Они террористы. Венесуэла прислала военным силам очень тревожные сообщения. Я не могу тебе все рассказывать, но мы готовимся... – Роджер был взволнован новостями и, пусть он и не знал Тома, но Итан вдруг стал ему не безразличен, как человек, и услышав, что это его единственный друг, он тоже расстроился. – Да, я знаю. Но я никак не могу на это повлиять. Даже Том, он... – Парень напряженно вздохнул, возмущенно взмахивая руками. – Он попросил меня не вмешиваться, говоря про то, что Элио же достанет для меня приглашение в город, и мне уже будет все равно... Но мне не будет. – А ты уже решил, что согласишься? – Не знаю... – А чего так? – Боюсь, – честно признается парень, отпивая из своей бутылки. – Шансов очень мало, да и Элио еще толком ничего про это не говорил. – Он хочет, Итан. Он невероятно хочет быть с тобой, жить с тобой. Чтобы твоя жизнь стала лучше, и его. Если он еще не говорил, значит, скажет позже. – Роджер вздохнул, отставляя в сторону опустевшую бутылку. – А друг-то твой... Ну, может он и прав? Уезжай жить в город и забудь об этом обо всем. – Не могу я так. Да, зона не самое приятное место для жизни, наверное, мне не с чем сравнивать. Но это мой дом, я здесь родился и вырос. Она сделала меня таким, – бродяга покачал головой из стороны в сторону, теряясь в своих мыслях. – Звучит так, как будто ты думаешь, что предаешь кого-то. Эл занимается благотворительностью, ты бы мог ему помогать, если бы переехал. Подсказывать всякое, что людям нужно, что нет. – Да... Это могло бы сработать, – Итан неуверенно кивает, а потом осматривает маленький, практически домашний КПП. – А где твой напарник? – А, он спит. Мы тут по двое работаем — один днем, другой ночью. Все равно тут даже белки редко пробегают. Визит чистых нас встревожил, конечно, но тут тихо. Хороший пост, – Роджер машет рукой на большую дверь, где, очевидно, внутри стены, были комнаты для отдыха. – И очередь на это место, оказывается, была огромной. Спасибо Элио, пристроил. – Он хороший. – Итан в очередной раз восхищается тем, насколько его возлюбленный хочет помогать, и помогает всем, кому может. В этом они были, как показалось бродяге, очень похожи. Сферы влияния только были различны, но желание помогать всем, кто в этом нуждается — их объединяло, даже не смотря на эти высоченные, давно не нужные стены. – Ты тоже неплохой парень, несмотря на то что были пару дней, когда я хотел самолично тебя задушить, – Роджер не весело усмехается, поправляя съехавший с плеча автомат. – С Катариной плохо вышло... Вы не общаетесь больше? – Да тупая пизда она, вот и все. Я потом, после того как мы с тобой пиво попили, долго думал, хер ли ей от тебя надо. Так и не понял. За то вот что понял. Всем вокруг было ясно, что я в нее влюблен, и ей-то уж тем более. Она столько лет игнорировала это, при этом принимала все подарки и ухаживания! Ночевала со мной в одной постели, нашептывала Элио, чтобы он устроил меня на эту работу. Я-то думал, что она ждет, когда я на ноги встану, а ей вообще было на меня плевать. – Роджер говорит об этом уже не так тяжело, как раньше, но глаза его грустнеют, а голос черствеет. – Когда решил ей признаться, хотел вообще кольцо подарить... Ну, знаешь. Замуж позвать, я-то был уверен в своих чувствах, да и думал, они ответны. Передумал, подарил серьги. Так она их приняла и отказала мне. – Так не поступают, если любят... – Да-к и я о том же! Так цинично, принять подарок и отказать. Всю первую получку на него потратил. Да и не денег жалко, жалко, что я таким идиотом был все это время. – Любовь — это не идиотизм, Ро. – Идиотизм, еще какой. Чего только вы с Элио стоите, – парень усмехается, а потом поднимает ладонь в мирном жесте. – Я говорил про то, что я не замечал ее холодности, и думал только о себе. Ведь, если я люблю, то как же меня не могут не любить в ответ? Сложно это все, эти ваши отношения. – Отношения это и правда сложно, – Итан понятливо кивает и вздыхает. Он не планировал, но задержался у Роджера до самого вечера, когда солнце уже опустилось за горизонтом, а его другу не пора было меняться постами. Дорога до дома была более дальней, чем хотелось бы, но зато у него было много времени обдумать происходящее. Если раньше его жизнь уже несколько лет была относительно спокойной, то теперь она наполнилась событиями, и не все их них Итану нравились. Элио — был одним из этих событий, и он ему нравился. Он приносил в его заскорузлую жизнь краски, комфорт, любовь, которой ему не хватало. И, самое главное, не требовал ничего взамен. Просто любил, чисто и искренне, каждой улыбкой влюбляя бродягу в себя еще сильнее. Том — был тем, кто принес в его жизнь беспокойство и тревогу. А виной тому были чистые. Террористы пришли в их дом, и, как Итан увидел на том собрании, многие их взгляды поддерживают. Хоть бы один встал и ушел за ним тогда, так нет же, смотрели на него как на идиота, спасибо, что хотя бы не крутили пальцами у висков. Может быть друг и прав, и Итану, что случайно получил один из самых спокойных маршрутов, лишь кажется, что город их поддерживает. Он даже после целого дня обдумывания, так и не нашел ответа в собственной душе. Но ему не нравилось, что друг лезет в неприятности, даже если считает, что он прав. Дома было пусто, и эта пустота немного тяготила. Ему бы сейчас остро хотелось посидеть с Томом, просто поговорить, без всех этих споров и разговорах о чистых. Просто выпить пива и посмеяться друг с другом. Но друга не было. Был холодный невкусный ужин и бутылка пива, что он едва ли смог в себя запихнуть. Раздевшись, а теперь он мог позволить себе спать без одежды, ведь теплые одеяла, что привез ему Элио, греют почти так же сильно, как любовь юноши. Итан кутается, плотно обмотав ноги, и берет в руки планшет. Он хотел почитать, но тяжелые мысли неосознанно заставили его открыть галерею с фотографиями. На лице бродяги моментально расплывается улыбка, он вспоминает как они гуляли, как отыскали невероятный бункер с книгами, как валялись на земле, обнимаясь. И, пролистывая фотографии, он натыкается на ту, что не видел до этого. Дорогое убранство, необычные вещи, и то, что приковало его взгляд — Элио в странной, но очень сексуальной одежде. Рубашка и какие-то ремешки на его бедрах. Когда он успел добавить эти фотографии? В любом случае, вечер бродяги был предрешен. После бурного завершения дня, и перепачканной старой футболки, которой он вытирал следы своих преступлений, утро было неприятно ранним, да еще и вторжением в его жилище. – Итан! – Звонко звучал голос Тома, который старался разбудить друга, пока что не заходя внутрь фургона, но беспощадно по нему барабаня. – Выйди, поговорить надо! – Да какого хрена тебе понадобилось в такую срань?! – Бродяга от души ругается, нехотя встает, и открывает дверь, только-только заканчивая натягивать на себя штаны. Перед ним, к его удивлению, стоял не только Том, но еще и незнакомый юноша. Молодой, чуть моложе Тома, со светлыми волосами и таким же светлым взглядом. – Привет, меня зовут Ян, – он улыбнулся и протянул руку. – Как ты уже мог слышать, Итан, – они вежливо пожимают друг другу руки, и парню не остается ничего другого, кроме как пригласить пришельцев внутрь. – Что вам нужно? – Ян хотел увидеть тебя, поговорить с тобой. Говорит, что Г... – Я сам, – юноша прерывает его взмахом руки. – Итан, думаю, ты уже догадался, что я один из чистых. На этом моменте бродяга уже напрягся, и было видно, как выступили желваки на его челюстях. – Меня прислал Говард. Нам всем очевидно и понятно, что ты не в восторге от нашего сообщества, но он увидел в тебе большой потенциал. – Хватит, – Итан не хотел даже это слушать. – И он просил передать тебе, что если ты... – Хватит. – Если ты передумаешь, то он буд... – Хватит! – Будет рад принять тебя... – Я сказал хватит! – Итан ударил кулаком по столу, возле которого они стояли, заставив подпрыгнуть на нем все предметы, но этот Ян, не смотря на хрупкую внешность, даже не вздрогнул, продолжая улыбаться. – Рад принять тебя в нашу семью. Это все, и незачем так нервничать. – Проваливайте. Оба. – Бродяга рычит, медленно приближаясь своим лицом к чужому, и он бы в ярости откусил мальчишке нос, если бы не Том, вставший между ними. – Так, друг, ничего такого не случилось, остынь, – он положил ладони на плечи товарища, но тот в ярости схватил его за руки, чистого мальчишку за шею, и выбросил обоих на улицу. – Не смейте здесь больше появляться! Так и передай своему ебучему Говарду, что если я хоть кого-то из ваших здесь увижу, буду стрелять на поражение! – Итан в ярости тыкал в уже испуганного Яна пальцем, а потом перевел вектор гнева и на Тома. – А ты. Если выкинешь еще хоть раз что-то подобное, я и в тебя пальну, можешь не сомневаться! – Я понял, понял! – Парень, совершенно не ожидавший такой злости, попятился назад, утягивая за собой и Яна. Он сразу думал о том, что идея плохая, но не мог не сделать одолжение новому обществу, которое приняло его как родное. Вот только, теперь ему постепенно становилось понятно, что либо чистые, либо Итан. Бросать не хотелось ни тех, ни других, но он был абсолютно уверен, что друг надолго больше в этом фургоне не задержится.