Солнце вновь воссияет над нами

*** Наруто в очередной раз проснулась. Перед ее глазами все плыло, тело затекло, а голова адски раскалывалась. Моргнув несколько раз, девушка наконец сфокусировала свой взгляд на чем-то, напоминающее трубы. Оглядев помещение, Наруто не удивилась, когда не увидела никаких изменений. Это был все тот же сырой, душный подвал, обрамленный по всем стенам трубами. Здесь не было света, только маленькая лампочка в конце комнаты, которая совершенно ничего не освещала. Наруто была привязана к железному стулу, ее ноги были связаны чакросдерживающими браслетами, а голова — металлическим ободком приделана к какой-то опоре позади нее. Позади нее стоял этот жуткий пикающий аппарат, который оповещал ее о том, что ее сердце все еще бьется. Она не могла шевелить своим телом, даже чакру не могла прогнать по нему, поэтому чувствовала себя отвратительно слабой и беспомощной. Курама тоже ничем не мог помочь своей джинчурики, потому что любая вспышка его чакры вызывала адскую боль во всем теле из-за препаратов, которые вводили ей на протяжении нескольких дней. Лис старался потихоньку выводить их из организма девушки, но это был долгий и щепетильный процесс, который требовал огромной концентрации. Наруто помнит, как очнулась здесь впервые: это было после двух дней, проведенных в допросной Ибики Морино, после которых девушка просто отключилась на добрые сутки. Узумаки честно могла сказать, что те два дня были для нее чуть ли не самыми худшими. Все началось следующим вечером после ее возращения с миссии. Минато вызвал ее к себе в кабинет, послав за ней двух АНБУ. Наруто, почувствовав что-то неладное, попросила Кураму быть готовым ко всему. Лис даже очнулся ото сна и насторожился, настолько его обеспокоил голос джинчурики. Когда Наруто пришла в кабинет отца, тот посмотрел на нее долгим взглядом и начал задавать вопросы касательно ее битвы с теми шиноби. Узумаки ответила на его вопросы четко и ясно, после чего Минато опять начал осматривать ее с ног до головы. Наруто чувствовала исходившее от него напряжение и небольшую долю страха, но она не могла понять, чем вызваны такие эмоции. В конце концов он отпустил ее, оставив в душе непонятную тревогу. Оказалось, что Наруто тревожилась не зря, потому что, когда она шла переулками домой, как делала это обычно, на нее напали пятеро АНБУ. Они работали слаженной командой, были очень сильными и собранными. Казалось, что у них была продумана стратегия, что значительно ухудшало положение Наруто. Девушка сражалась против них около тридцати минут, когда начала выдыхаться. Курама был категорически против использования всех ее сил, потому что тогда бы все закончилось плохо. Наруто вырубила двоих шиноби прежде, чем Лис сказал ей сдаться. Если бы девушка продолжила сражаться, не показывая всех своих сил, то ее бы в вырубили так или иначе, поэтому Курама решил, что уж лучше пойти навстречу. Наруто вкололи какое-то вещество, которое даже с ее регенерацией сработало очень быстро, и вскоре она потеряла сознание. Очнулась девушка в допросной Ибики. Тот сидела на стуле рядом с ней, сложив руки на груди, и мерзко ухмылялся. Наруто совершенно не чувствовала свою чакру, так как на ней были браслеты, а сама она была привязана к стулу. — Что я здесь делаю? — Нахмурилась Наруто. — А ты как думаешь, демон? — Узумаки даже дар речи потеряла, потому что она считала, что Морино был один из тех людей, кто знает разницу между джинчурики и биджу. Этому человеку, как помнит Наруто, вообще было плевать на ее существование, поэтому нынешние его слова были очень удивительны. — Ты думал, что никто не узнает о захвате этого тела? Единственный вопрос, который крутился в голове у Наруто, был сформулирован как так: какого, мать твою, хрена здесь происходит? Неужели Минато решил, что Лис захватил тело Узумаки, поэтому и притащил ее сюда? Курама прокомментировал эту ситуацию, как «цирк с нами в главной роли». — Я не демон. — Возразила девушка. — Мы это выясним. — Кровожадно ухмыльнулся Ибики. А дальше начались настоящие пытки для Наруто. Морино использовал на ней все, начиная от холодной воды и заканчивая маленькими иголками. Он втыкал их в кожу, доходя самым концом до каналов чакры. Когда острый угол иголки втыкался в тонкие стенки чакроканалов, по телу джинчурики расходилась дикая боль, которая заставляла сдерживать порывы выпустить чакру Кьюби. Наруто не знала, сколько прошло часов прежде, чем Ибики покинул помещение. За все это время девушка не произнесла ни слова, только тихо стонала, когда особо острые иглы проникали под ее кожу. Морино искренне восхитился этим «монстром», ведь, если Лис был в теле девушки, он определенно должен был чувствовать боль. Но вся фишка была в том, что Кьюби ничего не захватывал, а всю боль чувствовала сама Наруто. Курама только и мог, что наблюдать за мучениями со стороны, лишь слегка подлечивая ее, когда Ибики уходил. Нельзя было использовать большое количество чакры, поэтому приходилось довольствоваться малым. Морино вернулся неизвестно через сколько, приведя с собой какого-то мужчину. Перед глазами у Наруто все плыло, но она различила в нем Иноичи Яманако, главу клана и отца Ино. Очевидно, отчаявшись вытянуть хоть что-то из джинчурики путем физической боли, он решил залезть к ней в голову. Но беда была в том, что Иноичи ни в коем случае нельзя было проникать в сознание девушки. Чтобы проникнуть в ее воспоминания, ему пришлось бы пройти через клетку Лиса. А Курама, который был крайне зол на всю верхушку Конохи, явно не собирался щадить Яманако. Если Иноичи проникнет в ее голову, то его сознание будет поглощено Лисом, и от этого мужчины останется только овощеподобное тело. Наруто не хотела, чтобы на нее повесили еще и убийство главы сильного клана Конохи. — Мне нужно пространство. — Жестко сказал Иноичи. Морино ухмыльнулся и вышел за дверь, оставив шиноби наедине. — Пожалуйста, не делайте этого. — Тихо сказала девушка. — Вы умрете, если окажетесь в моей голове. — Что ты такое говоришь? — Во мне сидит Девятихвостый, Яманако-сан. Он не подпускает никого к себе, а если вы хотите проникнуть в мои воспоминания, то вам придется пройти через его клетку. Лис просто поглотит вас, вы не сможете выбраться. — Поджала губы Наруто. — Почему я должен верить тебе? Ты можешь обманывать меня, чтобы я не узнал, кто на самом деле. — Я не хочу, чтобы вашу смерть повесили на меня. Я не хочу вашей смерти, Иноичи-сан, потому что я не демон. Мне нет смысла лгать вам. Я только подставляю себя, потому что сейчас меня точно еще больше заподозрят в том, что я — демон. Но я не хочу вашей смерти. Поверьте мне. — Иноичи долго думал, что сказать на это. Сенсорные способности Наруто тоже были подавлены, но они и не нужны были ей, чтобы определить, что мужчина находится на перепутье. Он не уверен, что ей можно доверять, но и рисковать не хочет. — Мне придется рассказать все то, что ты сказала здесь. Это вызовет еще больше подозрений в твою сторону, девочка. — Покачал головой глава клана, очевидно, решив не рисковать. — Я не знаю, демон со мной разговаривает или нет, но спасибо за то, что сказали мне об этом. — Я не демон, я не убийца, я всего лишь джинчурики. — В ответ сказала Наруто. — Дай Ками, это действительно так. — Яманако вышел из помещения, напоследок взглянув на девушку каким-то странным взглядом. Наруто так устала, что у нее не было ни сил, ни желания думать о том, что это значило, поэтому она просто закрыла глаза. Ее голова была мутной, глаза болели, как и все тело, а чакроканалы просто жгло от пережитых испытаний. Узумаки потерялась во времени, потому что ее мозг совершенно не мог следить за всем происходящим. Он постепенно отключался, желая забыть все пережитые пытки. В следующий раз Наруто очнулась уже не в допросной, а в сыром подвале. Это было ненормально, но она обрадовалась, что сменила ту жуткую допросную на не менее жуткий подвал. Может быть, это была такая реакция ее измученного мозга, но факт остается фактом. Она пыталась почувствовать свою чакру, но ее попытка не увенчалась успехом: она все так же была скована, только теперь еще и голова не двигалась. Наруто, честно, не знала, чем себя занять. Вариантов у нее было не много, точнее — их вообще не было. Она спустилась в подсознание к Лису, чтобы спросить у него, что у он думает обо всей этой ситуации и что делать дальше. Наруто совершенно не представляла, где она находится и что с ней будет дальше происходить, но отсюда определенно нужно было выбираться. Лис красноречиво сказал, что «Минато — самое отвратительное существо в Конохе». На самом деле забавно это было слышать от Кьюби, но Наруто ничего говорить не стала. Сама девушка чувствовала себя отвратительно. Она до сих пор не знала, сколько прошло времени точно, однако Курама сказал, что примерно четыре дня. Из памяти Узумаки совершенно выпали те моменты, когда ее снова пытал Ибики после ухода Иноичи, но Лис все помнит в красках. Он сказал, что в следующий раз, когда встретит этого человека, то не пожалеет и «прихлопнет, как насекомое». Все тело Наруто налилось свинцом, голова была словно дурная, а глаза совершенно не собирались смотреть ясно, поэтому девушка, даже не выйдя из своего подсознания, уснула прямо под боком у Курамы. Следующее пробуждение было еще хуже, потому что ее разбудил хлопок железной двери, который отразился звоном в ее голове. Курама, попытавшийся забрать боль своей джинчурики, потерпел неудачу, потому что по всему ее телу прошлась дрожь и она зашипела. Кьюби, который, видимо, тоже утомился за все четыре дня пыток, вырубился и пропустил момент, когда Узумаки вкололи какое-то вещество. Когда боль утихла, Наруто открыла глаза и посмотрела на вошедшего шиноби. В темноте было плохо видно, но была одна выделяющаяся деталь — яркие красные шаринганы, которые светили прямо у нее перед лицом. Она прекрасно помнила эти глаза, помнила этот узор еще из родного мира. Черный сюрикен на красном фоне — отличительный вид Мангеке Шарингана Итачи. — Я не хочу делать тебе больно, Наруто. — Тихо сказал Учиха, после слов которого девушка точно убедилась в личности этого человека. — Я знаю, что ты не Девятихвостый демон, но им нужно доказательства. Мне придется использовать на тебе технику, чтобы достать их. — Итачи, ты не сможешь. Ты не сможешь достать их. Как только ты проникнешь в мое подсознание, то попадешь к Лису, а это явно будет плохим доказательством. — Поджала губы Наруто. Когда парень собирался что-то сказать, дверь в помещение открылась и в нее вошел еще один шиноби. Он буквально подплыл ближе к джинчурики и встал около нее, когда Наруто смогла рассмотреть его. — Орочимару. — Прошипела она, а этот мерзкий тип гадко засмеялся. — Наруто-чан, я не думал, что ты знаешь меня. — Мерзко зашипел Змей. — Да кто вас не знает, черт возьми? — Гневно сказала джинчурики. — А девочка у нас с коготками. — Ухмыльнулся саннин. — Многоуважаемый Хокаге разрешил мне присутствовать на вашем допросе. Уж очень мне интересны твои глазки, Итачи-кун. — Сколько ее здесь нужно держать? — Хокаге сказал, что около пяти дней. Ему должно хватить времени, чтобы все подготовить. — Ответил Змей. — Подготовить что? — А вот это уже не твое дело, Итачи-кун! Твоя задача — вытащить из джинчурики все, что только сможешь. Или найти доказательства того, что это больше не Наруто Намикадзе, а Кьюби-но-Йоко. Так начались самые долгие пять дней в жизни Наруто. Итачи не мог просто оставить ее, потому что Орочимару действительно следил за каждым его действием. Учиха погружал ее в Цукиеми, где время шло еще медленнее, чем в реальности. Ему пришлось пытать ее, потому что Змей начал что-то подозревать, ему пришлось проводить допрос, чтобы доказать, что Наруто — не демон. Итачи каждый раз просил прощения, каждый раз говорил о том, что ему жаль, но продолжал пытать ее в Цукиеми. Он погружал ее в гендзюцу, перекрывал чакру Лиса, который потом крыл всеми бранными словами клан красноглазых, делал все, чтобы Орочимару был убежден, что Итачи не собирается хоть как-то помогать джинчурики. Наруто снова потерялась во времени, перестала отличать, где реальность, а где гендзюцу. Она не могла использовать чакру, не могла поговорить с Лисом, а сам Курама метался в клетке, потому что только и мог, что потихоньку выводить вещества из организма джинчурики, которые втыкал ей Орочимару. Наруто теряла силы, теряла рассудок. Кажется, что она не спала уже неделю, потому что в голове было абсолютно пусто. Все ее мысли вертелись только около желания заснуть и проснуться у себя дома. Она ничего в жизни так не хотела, как просто уйти отсюда. — Итачи, я больше не могу. — Сказала девушка, когда парень погрузил ее в Цукиеми. Она висела на кресте, связанная по рукам и ногам, позади нее стояли какие-то черные существа, а в небо было полностью красным. — Я устала. — Тебе нельзя сдаваться. — Сказал Учиха. — Я не сдаюсь, Итачи, но мне нужно поспать. Я не спала уже не знаю сколько. Я не могу ясно мыслить. — Твердо сказала девушка. Наруто не знала, как она выглядит в реальности, но, очевидно, ее внешний вид не блистал свежестью. Она чувствовала на себе застывшую кровь, которая осталась еще от пыток Ибики, чувствовала не затянувшиеся раны. Она чувствовала каждую клеточку своего тела, потому что все они болели от накопившейся усталости. Она побледнела, похудела, ее скулы заострились. Орочимару кормил ее раз в день какой-то отвратительной кашей, а два раза в день давал какую-то мутную воду. — Я могу вырубить тебя, Наруто. — Поджал губы парень. — Но это будет больно. — Итачи, я верю тебе. — Тихо сказала девушка. После этой фразы глаза юного наследника расширились, он тяжело вздохнул, понимая всю тяжесть положения. Все это время он старался использовать минимальное количество сил, чтобы Наруто не испытывала слишком много боли. Он накладывал довольно слабые гендзюцу, не использовал Цукиеми в полную силу. Его глаза стали уставать, чакры становилось все меньше, но ему необходимо было продолжать. Если его сменят, то над Наруто никто не сжалится. Ему нужно было тянуть время, чтобы хоть кто-то догадался о всем происходящем. Когда он ходил с очередным отчетом к Хокаге, он услышал, что Саске и Какаши вернулись, поэтому была надежда, что все это скоро закончится. Ему просто нужно было тянуть время. Его отото обязательно придет за своей девушкой. В следующее мгновение Наруто издала жалобный стон, когда один черный силуэт пронзил ее тело штыком. Стон перешел в крик, который отразился в реальности звоном в ушах Орочимару. Ее пульс начал зашкаливать, а дыхание стало тяжелым. Вскоре девушка обмякла на своем месте, а Итачи упал на колени, прикрывая один глаз рукой. Змей с ухмылкой посмотрела на происходящее с Наруто, а потом перевел взгляд на Учиху. — Что ты сделал с ней, Итачи-кун? — Оскалился Орочимару. — То, что вы знать не должны. — Парень поднялся на ноги, вытирая кровавые слезы, а потом посмотрел на Змея. — Она будет в отключке несколько часов точно, а мне нужно восстановить чакру. — Могу дать волшебные пилюли. — Сказал Змей, открывая дверь. Итачи скептически посмотрел на спину саннина, который вышел из помещения, а потом перевел взгляд на Наруто. — Держись, помощь скоро придет. — Итачи решительно закрыл за собой дверь, прошел по катакомбам Орочимару и вышел на улицу. Он захлопнул за собой люк, пошел в сторону леса и там призвал ворона. Написав короткую записку, он прикрепил ее к лапе птицы. — Найди Шисуи, отдай ему записку. Вся надежда была на лучшего друга. Итачи надеялся, что он правильно поймет его послание.