Солнце вновь воссияет над нами

*** Саске не спал всю ночь, потому что разрастающаяся тревога в груди не давала даже закрыть глаза. У него было ощущение, будто его сердце сжимают голыми руками, останавливая ток крови по всеми организму и перекрывая кислород. Его кожа чесалась, зудела, душа болела так, будто он чувствовал всю боль Наруто на себе. Весь вчерашний вечер Шикамару, Гаара, Саске, Обито, Шисуи и Какаши, которого в конце концов тоже привлекли, провели на полигоне команды десять, раздумывая над всей ситуацией. Они пытались понять, где может быть Наруто, если даже чакра Лиса ощущалась слабо. Кто-то предположил, что девушка находится у АНБУ, но эта версия была сразу опровергнута. Эти шиноби хоть и элитные воины Хокаге, но в их штабе слишком много глаз. Если Наруто где-то и держат, то это место должно быть в глуши, но близко к Конохе. Проблема была еще в том, что они не знали целей Минато. Что он хотел сделать с девушкой? Для чего он забрал ее? Шиноби совершенно не знали ответов на эти вопросы, поэтому они только предполагали. И все их мысли были не самые радужные. Темари и Канкуро, которые не участвовали во всей дискуссии, выполняли другую задачу — эти двое ходили по Конохе и слушали все то, что говорили люди. Ничего нового они не узнали, зато повстречались с родителями Шикамару, которые начали беспокоиться. Точнее, беспокоиться начал Шикаку, потому что в Конохе происходило что-то странное, но он не мог понять что. Темари заверила его, что ничего страшного не происходит. Лучший стратег деревни, конечно, не поверил ей, и тогда девушке пришлось пообещать, что если понадобиться помощь, то они первым делом пойдут к нему. Канкуро же, пока Темари разбиралась с будущими родственниками, как он мысленно прозвал их, подслушал интересный разговор между Кушиной и Иоичи. Брата Наруто он знал еще с экзамена на чунина, а вот Кушину он определил по некоторым рассказам Наруто и словам парня «каа-чан» и «отец-Хокаге». Родственники джинчурики, очевидно, пришли за продуктами на рынок, поэтому вели совершенно обыденный разговор про огурцы и помидоры. Пока Кушина не спросила о том, когда же вернется Наруто. Иоичи тогда заметно напрягся, но сказал, что Хокаге ничего не сообщил по этом поводу. Сам диалог не нес в себе новую информацию, а вот реакция Иоичи определенно. Мог ли старший сын Минато знать что-то? Мог ли он быть замешан в этом? Доверял ли Хокаге настолько своему отпрыску, чтобы рассказать о своих планах относительно сестры? Своими догадками Канкуро поделился с Саске и Гаарой, которые дружно решили, что Иоичи определенно что-то знает, но трогать его нельзя. Этот парень никогда не вызывал доверия у Саске, поэтому спрашивать у него, даже с помощью гендзюцу — опасное дело. Тот не поленится и расскажет Намикадзе старшему. Обито, которого так же посветили в новую информацию от Канкуро, наоборот решил, что нужно использовать все. Неизвестно, что происходит с Наруто, а Иоичи был единственной зацепкой. Шикамару и Какаши, узнавшие обо всем последние, так как пытались что-то узнать через свои источники, согласились, что использовать брата Наруто слишком опасно, но оставить его на крайний случай — хорошая идея. Еще были подозрения относительно Итачи. Точнее сказать — Саске был полностью уверен, что его брат знает, где находится Наруто, и что он сам принимает во всем этом цирке непосредственное участие. Обито и Какаши выразили сомнение относительно этого суждения, но младшего Учиху поддержал Шисуи, которые как никто другой знал своего лучшего друга и его авторитет перед Хокаге. Минато мог доверить ему такое задание, не моргнув глазом. Таким образом, разошлись они поздно ночью, но Саске уснуть не помогла даже усталость с дороги. Он не мог спокойно придаваться Морфею, пока его возлюбленная находится непонятно где, непонятно с кем и непонятно как. Поэтому рано утром он уже был на полигоне команды десять, усиленно тренируясь. Он снял с себя рубашку, оголив верхнюю часть тела и татуировку призыва, которая со временем приобрела еще более яркий цвет. Саске отжимался, медитировал, отрабатывал удары со своими клонами, пока пот не начал литься ручьями по его телу, а мышцы не заныли от перенапряжения. В конце концов он облокотился на дерево, развеивая клонов. Немного подумав, он направил чакру в руку и грудь, призывая своего зверя. — Саске, приветствую. — Рыкнул Озэму, присаживаясь рядом со своим товарищем. Учиха положил руку на загривок леопарда и провел рукой, приветствуя его. — Я чувствую смятение, страх, горечь. Что случилось, Саске? — У меня ощущение, будто я теряю важную часть себя. — Сказал Учиха. Леопард, которого Саске воспринимал уже не как своего призывного зверя, а как верного друга и товарища, опустил морду на колени парня, разрешая погладить себя по шерсти. Он помнит, как такие манипуляции помогали Саске найти душевное равновесии и спокойствие, поэтому и не возражал. Шиноби поведал зверю все произошедшие события, пока Озэму тихо урчал и порыкивал, когда парень задевал чувствительные места на его голове. — Саске, я знаю все твое прошлое. Я знаю тебя и кое-что о твоей Наруто. — Грубо начал леопард. — И что я понял — вы всегда найдете дорогу друг к другу. Где бы вы ни находились, что бы вы ни делали, вы всегда спасаете друг друга. И сейчас тебе нужно взять себя в руки и найти ее. — Как мне ее найти? — Подумай, где она может быть. Предположи, вспомни, ты ведь достаточно долго жил, чтобы знать многое про Коноху и про шиноби. — Озэму встал с колен своего товарища и посмотрел ему в глаза. — Ты справишься с этим. — Как Михо? — Поинтересовался Саске. — Как только я разберусь со всей этой ситуацией, я загляну к вам на пару дней. — Мама как всегда — язвительна и ворчлива. — Если бы леопарды могли закатывать глаза, Озэму определенно сделал бы это. — Принеси мне мою катану, давно я не тренировался с ней. — Сказал Саске. В призывном мире он обучился искусству владения катаной, и это действительно было достижением. Учиха помнит, как ушел из призывного мира на целых шесть месяцев, чтобы найти в родном мире нужную для себя катану и вернуться для обучения. Саске в одиночку прошел несколько стран, пока не нашел мастера, который сделал идеальное оружие из чакропроводящего металла. Когда нужно было возвращаться домой после всех тренировок с леопардами, Учиха оставил свою оружие в призывом мире, чтобы, как сказала Михо, «оно напиталось нужной энергетикой». — Я тебе что, посыльный? — Зарычал Озэму, но за катаной сходил. Саске искренне поблагодарил зверя и с трепетом достал оружие из чехла. Металл блестел на солнце, посылая яркие блики, а рукоядь легла в ладонь, посылая волны тепла и уверенности по всему телу. Озэму, довольно клацнув зубами, оставил своего товарища и ушел обратно, взяв с него обещание, что тот не будет безрассудствовать. Немного потренировавшись в оружием, Саске буквально воспарял духом. Он сложил катану обратно в чехол, потом надел рубашку и прикрепил оружие за спину, чувствуя привычную тяжесть. Как раз в тот момент, когда Учиха намеревался пойти позавтракать чем-нибудь, на полигон пришел Шисуи, держа что-то в руках. — Шисуи? Ты что-то выяснил? — Спросил Саске. — Итачи прислал мне два письма. Одно вчера ночью принес его ворон, а второе — сегодня утром. — Старший Учиха передал два письма в руки младшего, чтобы тот прочитал непонятные послания своего брата. «Иногда нужно забраться далеко под землю, чтобы достичь солнца.» — Было написано во вчерашнем письме. Саске даже задумался над этим глубокомысленном изречении, пока до него не начал доходить смысл. Учиха начал вспоминать, что, когда он жил с Орочимару, Змей рассказывал ему про свои тоннели: они были сделаны особой техникой, которая позволяла скрывать выбросы чакры. Именно поэтому их тренировки проходили незаметно для других пробегающих мимо шиноби. Саске начал вспоминать, что происходило с Орочимару в этом мире. Змей находился под личным наблюдением Хокаге, жил в подвалах и тоннелях, которые тянулись по всей Конохе. Очевидно, Итачи это и имел в виду; им нужно было спуститься под землю к Орочимару, чтобы найти Наруто. По крайней мере, это было все, что пришло в голову. Саске поделился своими мыслями с лучшим другом брата, и тот поддержал его, сказав, что и сам думал об этом со вчерашнего вчера. И если Наруто действительно была где-то в катакомбах Орочимару, то вопросов становилось меньше, а проблем больше. Найти кого-то в этих норах и лабораториях — это надо иметь особый талант или быть Змеем. «Солнце засыпает под влиянием луны, но сегодня такой день, когда оно может погаснуть навсегда.» — Говорились в утреннем письме. — Они что-то сделают сегодня с Наруто. — Прошептал Шисуи. А Саске вновь почувствовал, как нечто темное поднимается в его груди. Он в полной мере ощутил себя так же, как много лет назад, когда узнал, что Коноха сделала с его братом. Его глаза опасно загорелись красным. *** Первое, что увидела Наруто после пробуждения, — это серый потолок. Ее глаза не могли четко показывать картинку, поэтому она несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать взгляд. Девушка попыталась пошевелить руками и ногами, но ее попытки не увенчались успехом, потому что, конечно, она была привязана. Однако ее голова была свободна, поэтому девушка покрутила ей, чтобы понять, где она находится. Это была какая-то серая комната с железной дверью. Наруто ничего не смогла увидеть, кроме рядом стоящей кушетки, только услышать писк аппарата для измерения сердцебиения. Что ж, ее сердце определенно все еще билось, и это была половина успеха. «Курама?» — Позвала девушка своего квартиранта. «Очнулась.» — Как-то устало сказал Лис, а Наруто облегченно вздохнула. Он все еще был здесь, поэтому вторая половина успеха была в кармане. — «Учиха вырубил тебя, а потом Орочимару перевез тебя в эту комнату.» Последнее, что помнит Наруто, — это красные глаза Итачи напротив ее собственных. Он погрузил ее в Цукиеми, где сообщил, что ее допрос окончен и что с ней хотят что-то сделать сегодня вечером. Джинчурики поинтересовалась, что именно, но Учиха сам не знал подробностей — его просто попросили присутствовать на случай «непредвиденных ситуаций». Итачи предположил, что из нее хотят извлечь Девятихвостого, и Наруто была склона согласиться с ним. «Я умру, если они извлекут тебя.» — Сказала Наруто. «Я не позволю так просто умереть тебе. Если они хотят перезапечатать меня, то им придется попотеть, потому что я не дамся так просто.» — Зарычал Кьюби. «Курама, не разрушай деревню. Снова.» — Тихо сказала Наруто, не думая, что демон ее послушает. Если так действительно произойдет и Лиса извлекут, то он не будет белым и пушистым. Курама не позволит просто так запечатать в кого бы там не было. «Ты не должна сдаваться, Наруто!» — Зарычал Лис. «Ты же знаешь, что я никогда не сдаюсь. Я буду сражаться до последнего, но ты все понимаешь — шансы на то, что я выживу после извлечения, очень малы.» «Узумаки, впервые в жизни я сожалею, что ты мыслишь рационально.» — Злобно сказал Лис. — «Послушай, когда тебе перевозили, я почувствовал, что Однохвостый в Конохе. Он тоже должен был почувствовать меня. Твой Гаара должен что-то заподозрить. Да и Учиха не идиот. По крайней мере — надежда на это есть». Наруто не успела ничего ответить, так как в помещение вошли шиноби. Девушка склонила голову, чтобы увидеть, кто вошел. Без удивления она обнаружила Минато, который смотрел на нее с неким презрением, и Орочимару с Итачи, присутствие которых было очевидным. Здесь еще было несколько неизвестных АНБУ, еще два шиноби, которых она никогда не видела, и Иоичи. Что здесь забыл последний, Наруто могла только гадать. Брат выглядел бледным, его глаза были стеклянные, а губы поджаты. Он сложил руки за спиной, а вся его поза выражала крайнюю степень напряжения. — Наруто-чан, как ты себя чувствуешь? — Прошипел Змей. — Лучше всех. Тело затекло немного. Знаете, неделя пыток никому не пойдет на пользу. — Съязвила Наруто. — Есть силы шутить. — Загробным голосом сказал Хокаге. Он кивнул Иоичи, и тот пошел в сторону второй кушетки, чтобы, очевидно, лечь на нее. Двое других шиноби, один из которых показался девушке все-таки смутно знакомым, привязали его, а потом встал с двух сторон. — Так вот в чем состоит твой план. — Наруто, наконец, все поняла. — Ты хочешь себе нового джинчурики, послушного и преданного лично тебе. И ты считаешь, что Иоичи будет прекрасным вариантом, я права? Конечно, я права. — Узумаки даже нашла в себе силы ухмыльнуться. — Ничего не хочешь мне сказать? — А что я должен сказать тебе, Наруто? — Злобно прошипел Минато. — Значит, я теперь Наруто. Ибики упорно называл меня демоном. — Досадливо сказала Узумаки. — Ты не считал, что мое тело захватил Девятихвостый. Это было оправдание для твоего замысла, я права? Ты давно хотел провернуть все это, устранить меня, так как я не была послушной маленькой джинчурики, которая во всем подчиняется тебе, ото-сан. — Что ты говоришь, Наруто? — Улыбнулся Хокаге. — Я хочу блага для своей деревни, а твоя нестабильность однажды станет погибелью для всех. Если ценой спокойствия в деревне станет твоя жизнь, то так тому и быть. — Моя нестабильность? — Удивленно спросила девушка, не вспомнив ни одного случая, кроме того, который был в шесть лет, когда она дала повод усомниться в своей адекватности. — Твои амбиции погубят деревню раньше, чем внешние факторы. Ты хочешь послушного джинчурики, хочешь иметь власть над ним, но ты не сможешь контролировать Кьюби. Иоичи не справится с этой задачей, потому что он слишком слабый. У него нет ни силы воли, ни своего мнения, очевидно, потому что он следует за тобой. Кьюби уничтожит его. Вспомни, как тяжело приходилось маме, которая имеет силы в несколько раз больше, чем у нии-сана. — Ты ничего не знаешь ни о своем брате, ни обо мне, ни о матери. — Сказал Минато. — Ты ничего не знаешь обо мне. Не знаешь, через что мне пришлось пройти, чтобы стать той, кем я являюсь. Ты не знаешь, каково это — жить с самого рождения с Кьюби, быть джинчурики. Я никогда не думала, что ты настолько глупый, чтобы так просто решать судьбу носителя демона. — Как ты…? — Начал было Хокаге. — Что с тобой стало, Минато? — Тихо сказала Наруто. — Неужели власть погубила тебя? Если ты сейчас сделаешь это, то потом будешь расплачиваться всю жизнь. Ты погубишь не только свою семью, своих детей и жену, но и всю деревню. — Не тебе решать это, Наруто. — Фыркнул Намикадзе, давая сигнал своим шиноби. Орочимару, плотоядно улыбнувшись, подошел к девушке и воткнул шприц ей под кожу. Жидкость странно зеленого цвета попала к ней в организм и почти сразу Наруто почувствовала слабость. Ее разум снова поплыл. Минато достал из кармана какой-то свиток и передал его Орочимару. Змей облизал губы, а потом начал складывать печати. Наруто поняла, что таким образом они хотят открыть клетку Кьюби, вот только Лис просто так не пойдет. Когда фуиндзюцу с Наруто было снято, она почувствовала огромную волну энергии Девятихвостого, которая начала бурлить в ее теле. Она не могла чувствовать свою чакру, не могла управлять ей, но она чувствовала разливающийся по венам и чакроканалам пожар от жгучей силы Лиса. Наруто тихо застонала, потому что терпеть такую боль молча было выше ее сил. Человек из АНБУ встал ближе к Наруто, прямо перед лицом Хокаге, и девушка могла услышать тихий треск. В родном мире она часто слышала его, когда тренировалась, поэтому не могла перепутать этот звук ни с чем. Перед ней стоял Ямато, владеющий древесными техниками и желающий всеми силами защищать Минато. Но что-то пошло не по плану Намикадзе, потому что Лис не стал вырываться. Его энергия ощущалась во всем помещении, но постепенно она сходила на нет, а оранжевая чакра так и не покрыла тела Узумаки. Наруто чувствовала, как вся боль уходит, а сознание постепенно покидает ее, но она упорно не желала сдаваться. — Что происходит, Орочимару? — Спросил Хокаге, когда пульс Наруто начал зашкаливать. — Могу предположить, что девушка впитывает в себя чакру Хвостатого. Лис не желает покидать тело джинчурики. — Прошипел Змей. — Так вытащите его, черт возьми! Наруто больше ничего не слышала и не видела. Перед глазами все плыло, а единственным ее желанием было уснуть, потому что она очень устала. В ее голове отчетливо звучал стук сердца, заглушая все остальные звуки, поэтому она пропустила момент, когда железная дверь взорвалась и в помещение вошли четверо шиноби. Последнее, о чем подумала Наруто до потери сознание, был Саске. Ей было жаль, что она оставляет его одного и что она так и не успела сказать ему слова любви.