Солнце вновь воссияет над нами

*** Пробуждение Наруто в этот раз было более приятным, чем все предыдущие за эту неделю. Она снова ощущала свою чакру, снова могла чувствовать ее ток по телу, а вся боль будто бы ушла. Голова хоть и была немного мутной, перестала раскалываться на части, а руки и ноги снова были свободны. Наруто несколько раз моргнула, чтобы сфокусировать свой взгляд, когда впервые за несколько дней вновь почувствовала чакру других шиноби. Она с упоением просканировала местность, отмечая всю знакомую энергетику. Узумаки снова могла чувствовать эмоции людей, чем она и воспользовалась. Девушка отчетливо почувствовала чакру Цунаде, по которой определила, что ее крестная была в бешенстве. Это было такое знакомое и родное чувство, что Наруто улыбнулась. Рядом с собой она почувствовала две чакры и, повернув голову, увидела ее обладателей. Шикамару и Гаара, спавшие в креслах, выглядели настолько знакомо, что в ее сердце невольно разлилось тепло. Она искренне улыбнулась и чуть-чуть поднялась на кровати, чтобы сесть поудобнее. Совершив несколько движений, Наруто поняла, что восстановилась не до конца, потому что дискомфорт присутствовал буквально во всем теле. Она осмотрела ноги и руки на наличие царапин, однако увидела только почти зажившие синяки от браслетов, которые всю неделю сдерживали ее. Парни, услышав шевеления, быстро проснулись. Гаара поднял в воздух свой песок, накрывая всех находящихся в комнате куполом, а Шикамару встал в позу для применения техники своего клана. Наруто только подняла брови на это представление, чувствуя, как голова немного проясняется и на нее накатывают воспоминания прошедших дней. Она поморщилась от появившегося во рту привкуса крови и от фантомной боли в чакроканалах. — Вы слишком напряженные, мальчики. — Тихо сказала Наруто, робко улыбаясь лучшим друзьям. Гаара фыркнул, а Шикамару закатил глаза. — Даже не знаю в чем причина. — Не мог не съязвить Нара. — Долго я была в отключке? — Три дня. — Подал голос Гаара. — Как только тебя доставили в больницу, Цунаде-сан начала твое лечение. Однако из-за того, что тебе слишком резко сняли печать, чакра Лиса не успела полностью синхронизироваться с твоей, поэтому она начала вырываться. Нам пришлось снова связать тебя, чтобы ты никому не навредила. — Я же никому не навредила? — Тихо спросила девушка. — Нет, только порычала и поклацала зубами. — Успокоил ее Шикамару. — Потом Итачи пришлось лезть к тебе в голову, чтобы поговорить с твоим сожителем. Лис сообщил, что на полное слияние ему понадобиться три дня, поэтому ты будешь это время спать. Очевидно, он закончил. — Что ж, одной проблемой в моей жизни меньше — теперь не придется забирать у Минато свиток для освобождения Курамы. — Вздохнула Наруто. — Как вы меня нашли? — Это очень долгая история, включающая в себя Однохвостого, воронов и тайные ходы Хокаге. — Флегматично рассудил Шикамару. Наруто решила, что времени у нее пока предостаточно, поэтому ее друзья начали рассказ, постепенно дополняя друг друга. Один раз их прервала Цунаде, влетевшая в палату. Женщина начала причитать, когда осматривала Наруто, о том, что ее крестница не может жить без приключений и что с ней нервов не хватит и здоровья. Узумаки тихо рассмеялась, когда Королева Слизней начала возмущаться из-за ее быстрой регенерации и о своем нежелании вообще куда-либо отпускать девушку после произошедшего. Закончив все свои процедуры, пообещав зайти позже и поцеловав крестницу в лоб, Цунаде покинула палату, а Шикамару и Гаара продолжили рассказ. Наруто с особым удовольствие послушала, как Итачи и Шисуи вырубили Орочимару, а потом с еще большим — как Саске чуть не прибил Минато. Это был как бальзам на душу, потому что у нее самой кулаки чесались навалять по роже своему ненаглядному отцу. Когда Гаара дошел до старейшин, Наруто спросила, откуда вообще они узнали о всей ситуации. Шикамару пояснил, что за это следует благодарить Темари и Обито, которые так умело преподнесли информацию Цунаде и Джирайе, что первая немедленно начала готовить медперсонал, а второй — твердым шагом пошел к Шикаку Нара, объясняя ему всю ситуацию. И это же надо было так умело убедить старейшину и саннинов в том, что Хокаге намеревается убить свою дочь, не имея при этом никаких доказательств. Перейдя к настоящему дню, парни рассказали, что все они побывали на допросе у старейшин, которые всеми силами пытались обвинить их в нападении на Хокаге и государственной измене. Точнее — это пытался сделать Хьюга Хиаши, однако у него ничего не получилось. Сильнее всех досталось Саске, потому что тот лично напал на Хокаге. Его отец, узнав о том, что он практически на равных сражался с Минато, был в полнейшем шоке, но явно недоволен, что это выяснилось при таких обстоятельствах. Учиха, не изменяя себе, вел себя высокомерно и совершенно не сожалел о своих поступках, что играло не в его пользу. В конце концов положение спас Шикаку Нара, который действительно уважал сокомандников своего сына. Так же старейшины потребовали доказательств того, что Наруто Намикадзе действительно является Наруто Намикадзе, а не Девятихвостым демоном. Саске тогда снова начал источать гнев и ярость, предупреждая всех, что ни на какие допросы Наруто больше не пойдет. Однако этого и не потребовалось, так как в ее защиту выступил Итачи Учиха, наследник клана, который сообщил, что лично побывал в голове у Наруто и убедился, что никакой опасности для деревни и мира она не представляет. — Более того — он выступил против Хокаге, заявив, что его действия подвергли опасности всю деревню, так как извлечение хвостатого требовало большего количества мастеров фуиндзюцу и подготовленного места. Итачи сказал, что их неподготовленность привела к тому, что Лис остался совершенно без контроля на некоторое количество времени и мог вырваться, если бы не твоя сила и способность ему противостоять. — Рассказал Шикамару. — Хотел бы я видеть лицо Фугаку, когда «гордость клана» пошла против Хокаге и его самого. — Это определенно был бы лучший момент в моей жизни. — Ухмыльнулась Наруто. — Скажите мне, а где Саске? Его же отпустили? — Я не могу поймать его уже два дня. — Закатил глаза Гаара. — Думаю, про то, что произошло с ним, ты должна узнать у него самого, но Саске определенно пытается себя загрузить работой, чтобы ни о чем не думать. — Идиот. — Тяжело вздохнула девушка. — Можете, пожалуйста, найти его и сказать, чтоб притащил свою страдающую тушку сюда? — Конечно, с удовольствием. — Кажется, Саске за то время, пока она была в отключке, успел потрепать нервы не только Шикамару, но и всегда спокойному Гааре, поскольку тот предвкушающее улыбнулся. Каждый из парней поцеловал девушку в лоб и обнял прежде, чем покинуть ее палату. Наруто облегченно вздохнула, когда дверь палаты закрылась и она смогла спуститься в свое подсознание. Здесь все так же было мрачно — серые стены, окруженные по всему периметру трубами, однако на место клетки Лиса теперь не было ничего. Точнее сказать — была только огромная тушка демона, заметно исхудавшего с их последней встречи. Должно быть, он сильно измотался, когда синхронизировал их чакры и лечил ее тело. Почувствовав чужое присутствие, Лис открыл один глаз и зевнул. Открыв второй глаз и положив морду на лапы, Курама оскалился и посмотрел в упор на свою джинчурики. — Ты — самая проблемная из всех моих носителей. — Заявил Лис. — Зато я самая лучшая. — Не могла не ответить Наруто на подначку друга. — Спасибо за то, что не дал мне умереть. И за то, что остался со мной. Я знаю, что доставила тебе действительно много проблем, Курама, но именно благодаря тебе я жива. Ты в очередной раз спас мою жизнь. — Я пообещал Риккудо-саннину, что буду с тобой до конца. Я сказал, что буду присматривать за тобой, что бы ни случилось. И я намерен сдержать свое слово. — Серьезно сказал Курама. — Только вот ты постоянно усложняешь мне задачу. — Что скажешь? — Я синхронизировал наши чакры, однако тебе все равно надо на тот остров, чтобы приручить мою чакру без последствий для окружающих. Твой резерв сейчас стал в разы больше, а чакроканалы стали крепче, так как по ним течет одновременно и моя, и твоя чакры. — Рассказал Лис ситуацию. — Думаю, тебе нужно будет поработать над контролем, когда Цунаде разрешит тренировки, а еще наведаться в призывной мир, так как твоей лисице явно не понравилось все то, что она почувствовала. — Она же не могла прийти ко мне, даттебайо. — Вздохнула Наруто, намотав на пальчик свой хвост. — Она не чувствовала мою чакру, но чувствовала, что мне плохо. Жима меня покусает. — Именно так и будет. — Рыкнул Курама. Наруто тяжело вздохнула и подошла ближе к своему другу. Она чувствовала себя морально истощенной и, кажется, не совсем еще переварила в то, что произошло с ней за неделю. Сейчас Узумаки просто хотела почувствовать себя в безопасности, понять, что никто ее больше не тронет. Девушка устроилась рядом с животом Кьюби, как тот обнял ее своими хвостами, прижимая ближе к себе. Может быть, впервые за эту неделю, она действительно почувствовала себя защищенной. Рядом с Лисом было безопасно. Но ей так хотелось, чтобы ее обнял Саске. *** Когда Минато вылетел из своего дома, выбив спиной дверь и оставив на асфальте огромную вмятину, никто в деревне совершенно не удивился. Девушки, проходившие мимо лежащего на землю Каге, только вежливо кивнули головой и рассмеялись, отойдя чуть подальше. Намикадзе поднялся на ноги, тяжело вздохнул и снова зашел в дом. — Кушина, тебе не кажется, что нам нужно поговорить? — Спросил Минато, на что женщина разозлилась еще больше. Ее чакра вырвалась из тела и заставила волосы подняться вверх в виде девяти хвостов. — Поговорить, Минато? О чем ты хочешь поговорить? — Буквально зарычала она. — О том, как ты хотел прикончить нашу дочь? Или о том, как хотел разрушить жизнь нашему сыну? Или о том, даттабане, как ты поставил свои амбиции выше безопасности деревни? О чем ты хочешь поговорить? — Ты ничего не знаешь, Кушина. Позволь, я объясню тебе ситуацию. — Как ты объяснишь тот факт, что ты разрушил нашу семью? Или тот факт, что за один день ты потерял все, что выстраивал годами? — Кушина не просто была зла, она была в ярости, когда узнала, что ее супруг намеревался сделать с детьми. Когда поздно ночью к ней пришел Какаши, бывшая джинчурики насторожилась. Копирующий был не только уставший, измученный, но еще и адски злой и раздраженный. Кушина только и могла, что предложить ему чай. Шиноби согласился и прошел на кухню, где и начал свой рассказ, по мере которого гнев в теле женщины поднимался все больше. Тогда, много лет назад, когда Девятихвостый демон впервые попытался вырваться из тела ее маленькой дочери и когда пострадал Иоичи, Кушина действительно испугалась. Она, как никто другой, понимала, как трудно сдерживать хвостатого, но страх в ее груди от этого осознания никуда не делся. Если Наруто смогла так просто отдать контроль Лису сейчас, то что помешает сделать это потом? Она сравнивала себя с ней, говорила себе, что это нормально — страх перед джинчурики, но не могла простить себе то, что она предала свою дочь. Минато все больше отдалялся от Наруто, оправдывая себя тем, что не желает видеть в своей семье слабого шиноби. Кушина, будучи напряжена из-за всего происходящего, поддалась его влиянию. Однако материнский инстинкт в ней не потухал, а еще больше разгорался, когда она видела, как увядает ее дочь. Кушина разрывалась, потому что боялась повторения ситуации, но не могла видеть страдающую Наруто. Всеми силами она старалась заботиться о ней, когда Минато и Иоичи совсем забросили маленькую девочку. Но Наруто росла, а ситуация становилась хуже. Вместо солнечной девочки перед ней теперь стояла ее бледная тень, измученная и уставшая. Наруто потеряла интерес к жизни, поэтому Кушина решила что-то сделать с этим. Женщина начала подкладывать ей свитки с интересными техниками, однако и это не помогло девочке. Она угасала на глазах, и бывшая Узумаки ненавидела себя за то, что допустила это. За то, что повелась на слова мужа, за то, что повелась на собственный страх, а не на материнский инстинкт. Когда Наруто получила свою команду, женщина надеялась, что это спасет ее маленькую девочку. И как же она была рада видеть, что Наруто меняется. Это были незначительные изменения, но они были, и Кушина надеялась, что так будет и дальше. Она продолжала подкладывать ей свитки, незаметно заботиться о ней и постепенно уничтожать свой страх, ведь Наруто такая же, какой была она. Ее дочь всего лишь джинчурики. А потом вернулись саннины, начался экзамен на чунина, который закончился совсем не по сценарию, а после было долгое путешествие Наруто. Все пять лет, что девочки не было дома, Кушина боролась с собой, со своей любовью к мужу и желанием все оставить так, как есть. Наруто вернулась домой совсем другой: она повзрослела, поумнела, стала увереннее в себе и в своих силах, перестала быть тихой девочкой-затворницей и превратилась в настоящую куноичи. Ее дочь вызывала не только восхищение своей красотой, но и желание стать ближе. Кушина понимала, что она упустила свой шанс стать настоящей матерью тогда, много лет назад, когда поддержала Минато, а не Наруто, но не теряла надежду. Вразумить старшего сына, который все это время находился под влиянием отца, у нее не получилось, но сама она твердо решила во что бы то ни стало завоевать доверие дочери. Это оказалось еще труднее, чем она думала, потому что Наруто не появлялась дома, практически не разговаривала ни с кем из семьи, а все свое время проводила либо на миссиях, либо на тренировках. В конце концов девушка ушла на несколько месяцев, а, вернувшись, через день опять пропала, никого не предупредив. Когда она спросила об этом у мужа, тот ответил, что это срочная и важная миссиях, касающаяся информации с границ. А Кушина, хоть и была шиноби в отставке, но опыт свой не растеряла. Она была умной и наблюдательной женщиной, которая замечала все изменения в своем же доме. Она видела, как Минато и Иоичи стали более скрытны, как ее мужчины таили от нее какие-то тайны, а сын вообще стал нервным и раздражительным. Любое упоминание Наруто в его присутствии сопровождалось резким изменением настроения и вздрагиваниями. Как уже было сказано, Кушина была женщиной наблюдательной. Она умела анализировать ситуацию и принимать решения. Она долго боролась со своей любовью к Минато, но здравый смысл победил, хоть это и случилось поздно. Кушина стала замечать, что Намикадзе отдалился от семьи, стал вести странные дела в деревне, все больше поддавался власти, что свалилась на него. Она видела, каким холодным он стал, и совершенно не представляла, что делать с этим. А Минато был настолько уверен в преданности своей жены, в ее любви, что потерял бдительность. Кушина же воспользовалась этим и начала собирать компромат на все еще любимого мужа. Когда он уходил на работу, женщина обыскивала его кабинет, находя все больше и больше документов, подтверждающие ее догадки: Минато проворачивал огромное количество махинаций, чтобы увеличить доход страны. Он создал собственное подразделение в АНБУ, которое отвечало за самые грязные миссии — неофициальные задания по устранению мешающих Хокаге людей. И это только малая доля того, что Намикадзе успел построить за все свои годы правления. Кушина была в полнейшем шоке, а ее розовые очки, прикрывающие в ее глазах Минато, наконец спали, и она увидела, что с ее мужем сделала власть. Этот Минато настолько отличался от того человека, которого она полюбила, что женщина даже растерялась. Ей требовалось больше доказательств, и тогда она сможет пойти с этим делом к старейшинам деревни. Но она не успела, потому что Какаши принес ей такие новости, от которых ей, честно, хотелось плакать. Хатаке сообщил, что ее муж находится в камере особого содержания, закованный чакросдерживающими браслетами, а ее дочь лежит в больнице после того, как ее сердце чуть не остановилось. Мальчик из клана Нара, сокомандник Наруто, вытащил ее с того света, а Цунаде потом залечила все внутренние повреждения. Более того — она узнала, за что ее муж сидит в камере: попытка убийства джинчурики и создания нового из их сына. Сам Иоичи находился на допросе у старейшин, которые тем же вечером принялись за обсуждение этого дела. Кушина в тот же миг подорвалась и побежала в больницу, чтобы попасть к своей дочери, однако Цунаде и Джирайя, злющие, как тысяча чертей, никого не пускали в палату к девушке. Точнее сказать — никого из ее так называемой семьи, потому что рядом с ней на креслах расположились Гаара и Шикамару. В конце концов в больницу она так и не попала и совершенно не винила саннинов в том, что они не пускают ее к дочери. На их месте Кушина бы тоже не доверяла себе самой. Минато явился домой через трое суток — его допрос проходил в строгой секретности, а после на его очаг чакры была поставлена печать, которая не давала ему использовать чакру, кроме самых элементарных техник. Такая же печать стояла и на Орочимару, который вместо своих лабораторий теперь отбывал будни в темнице. Так вот — явился Минато через трое суток и сразу же вылетел из дома, как пробка. Кушина со всей дури вмазала ему в живот, как только тот переступил порог, а Намикадзе выбил спиной дверь. — Кушина, мне нужна твоя помощь. — После этого гнев бывшей джинчурики вспыхнул с новой силой, и она еще раз ударила мужа в живот, кажется, намереваясь превратить его внутренности в желе. — Ты просишь помощи после всего, что натворил? — Зашипела женщина. — Ты не можешь бросить меня, Кушина. — Сказал Минато, кажется, совершенно отчаявшись. Сердце женщины буквально разрывалось, когда она смотрела на своего любимого мужа, но его поступкам не было оправданий. Все ее материнское нутро готово было порвать его на части, поэтому ни о какой помощи и речи быть не могло. Наоборот — сегодня вечером она пойдет к старейшинам, чтобы отдать все имеющиеся на Минато документы. — Я не просто могу тебя бросить, Намикадзе, я делаю это. Я больше не буду плясать под твою дудку, как влюбленная дурочка. — Зашипела снова бывшая джинчурики. — Ты предал меня в тот момент, когда поставил свою власть выше нашей семьи. Никогда больше я не желаю видеть тебя в этом доме. — Твердо сказала Кушина. Ее гнев постепенно начал утихать, отдавая свое место жгучему разочарованию. — Если ты еще раз приблизишься к моим детям, клянусь Ками, я четвертую тебя на мелкие кусочки и скажу, что так было. — Что мне сделать, чтобы все исправить? — Тихо спросил Минато. — Ничего. Ты ничего не сможешь сделать, чтобы исправить все то, что натворил, Минато. Единственный твой выход — передача поста Хокаге своему преемнику и поиск нового дома. Наш развод я оформлю сама, можешь не волноваться. — Сказала женщина. Она посмотрела на своего мужа, все еще не узнавая его в нем. Это был совершенно не тот человек, которого она полюбила много лет назад, которого выбрала в качестве своего спутника по жизни и за которого была готова отдать жизнь. Ее муж умер под напором собственного тщеславия и ощущением власти. Кажется, именно сегодня закончится история Кушины Узумаки и Минато Намикадзе.