Солнце вновь воссияет над нами

*** Больно. Именно эти мысли вытолкнули Наруто из сна, заставляя ее подскочить с кровати и забиться куда-то в угол комнаты. Ей казалось, что ее снова пытают, снова вставляют иглы, льют на нее холодную воду — Наруто просто хотелось, чтобы это все закончилось. Она не кричала, не стонала — девушка просто терпела, когда Морино Ибики со своей мерзкой ухмылкой пытал ее. А потом на его месте появились красные глаза — большие, устрашающие, с черным сюрикеном посередине. А потом ее тело пронзила такая боль, что вытолкнула ее из сна. Мерзко. Наруто было мерзко от самой себя, потому что она чувствовала себя слабой, беспомощной. Кошмары продолжали приходить к ней каждую ночь, но она ничего не могла с ними поделать — только терпеть и сражаться. Казалось, что она действительно сражалась не только с Ибики и красными глазами, но и с самой собой, стараясь победить свои страхи. Бывали сны, где она яростно противостояла всему этому — и кошмар отступал, оставляя свое место просто беспокойному сну. А бывали сны, где Наруто была будто парализованная, безмолвная, безвольная — они заставляли ее вздрагивать, просыпаться, кричать. Страшно. Ей было страшно в каждом сне, потому что она боялась повторения. Она боялась, что все происходящее после той недели — это мираж, иллюзия, изощренная пытка для нее самой. Что, если она все еще там? Что, если ее не спасли? Что, если никто и не вспомнил о ней? Наруто гнала от себя эти мысли, но они назойливо лезли в ее голову каждый раз. — Наруто… — Услышала она голос сквозь пелену страха. И тут ее окутала страшная ярость. Ярость и неимоверный страх перемешались, заставляя чакру Наруто отвечать. Ее глаза вспыхнули красным, а зрачок вытянулся, зубы и когти начали удлиняться, а комнату заполнила устрашающая Ки. Защищайся — вопило ее подсознание, и она неосознанно зарычала. Когда чья-то рука потянулась к ней, она клацнула зубами, но стоящего перед ней человека ничего не остановило. — Наруто, я не причиню тебе вреда. — Тихо проговорил голос, заставляя девушку прислушаться. Она знала этот голос. — Это был сон, тебя больше никто не заберет. Я больше не позволю, чтобы с тобой что-то случилось. — Голос обволакивал, заставлял верить. Сознание Наруто начало проясняться, а животных страх отступал, освобождая свое место растерянности. — Саске… — Прошептала девушка. Учиха, увидев, что его возлюбленная начинает приходить в себя, подошел ближе и сел около нее. Он не касался ее, потому что знал про ее реакцию на прикосновения. Саске ждал, когда она окончательно выйдет из своего кошмара, чтобы забрать ее обратно в постель. — Прости, я… — Успокойся. — Сказал он своим ледяным тоном, который всегда срабатывал. Наруто вздрогнула и несколько раз моргнула, чтобы окончательно согнать с себя пелену ярости и страха. Устрашающая Ки уже давно исчезла, а глаза, зубы и ногти вернулись в свое привычное состояние. Учиха ненавидел такое состояние своей девушки. Он помнил, как они оба страдали кошмарами после войны, как просыпались каждую ночь, как успокаивали друг друга, когда сны были слишком реальными. Это было ужасное время, но они научились справляться, научились отгонять от себя кошмары. И сейчас видеть, как Наруто снова страдает, сражается, было невыносимо для Саске. Его и самого посещали кошмары: сны, где Узумаки умирает, где Итачи убивают или где Итачи убивает Наруто, стали частыми гостями ночью. Они были ужасны, отвратительны, назойливы, но Саске боролся с ними, потому что давно понял, как это делать. Сны Наруто были другие — они будто бы были отражением ее подсознания, ее тайных — или не совсем — страхов, сомнений. Они не просто причиняли ей боль, они будто бы переносили ее на тело, заставляли вновь чувствовать то, что она чувствовала целую неделю. Саске было больно наблюдать за тем, как мучается его девушка, но он ничего сделать с этим не мог. Он знал, что Наруто должна сама справиться с этим, должна снова научиться отгонять их. И он знал, что она сможет победить, потому что так было всегда — Наруто Узумаки была тем человеком, что никогда не сдается. Как это было всегда, Саске просто был рядом, помогая сражаться. Учиха был тем человеком, который знал все стороны Наруто. Он знал ее веселой, доброй, уверенной. Он знал ее злой, растерянной, смущенной. А еще он знал ее сломленной. Когда-то Саске думал, что Наруто тот человек, который не может сломаться — некий лучик света, несгибаемый и непобедимый. Но потом он осознал свою ошибку, ведь Наруто была сломлена так же, как и он — Узумаки причиняли боль, ее били, ее унижали и уничтожали, она умирала, но всегда возрождалась, словно феникс, из пепла, и это было ее особенностью. Из каждой травмы, ссадины, раны или смерти Наруто делала свою силу. Наруто Узумаки тоже могла быть сломленной. Однако она всегда собирала себя по кусочкам, по крупинкам, по песчинкам — собирала и становилась сильнее, увереннее, тверже. Саске раз за разом наблюдал за ней, помогая собрать части разбитого вместе, строя с ней что-то новое. И в этот раз он обязательно поможет ей, когда она будет готова. Когда он победит свои страхи. — Нам нужно отдохнуть, пойдем. — Саске встал на ноги, снова протягивая руку девушке. Он ждал, пока она сама возьмет его, позволит вести, позволит защищать и оберегать. Наруто сморгнула напрашивающиеся слезы, когда посмотрела на Учиху снизу вверх. Из-за ночного времени суток ей было мало что видно, но она знала, что он смотрит на нее, ждет. Она опустила взгляд и посмотрела на протянутую ладонь. Она наверняка была холодной, сухой, как всегда, немного грубой. Ей захотелось почувствовать, как ладонь Саске сжимает ее руку, как их кожа соприкасается, даря защищенность. Наруто вложила свою руку в протянутую ладонь Учихи, подавив желание одернуть ее, когда отголоски боли начали разбегаться по ее телу. Но это ощущение прошло так же быстро, как и появилось, потому что она знала — это Саске, который защитит ее от всего, что бы ни намеревалось уничтожить ее. Именно эта убежденность позволяла ей отгонять боль, когда до нее дотрагивался Саске. С другими так не срабатывало, потому что только Учихе она доверяла больше, чем себе самой. Если не считать Саске, легче всего было с Шикамару. Нара всегда был тактильным человеком, который передает свою привязанность через прикосновения — она поняла это еще в первые месяцы их совместной работы. А еще он был умным и наблюдательным, поэтому почти сразу заметил, как Наруто реагирует на любые прикосновения. Их разговор был тяжелым, ведь Нара действительно сковырнул только начавшие заживать раны. Он копался в том, что сама себе надумала Наруто, снова и снова окуная ее в те события. Он воздействовал на нее психологически, но это помогло — Наруто признала свои страхи, свои сомнения и начала с ними сражаться. Именно этот разговор стал отправной точкой, чтобы Узумаки начала излечиваться от всего того, что происходило с ней. Шикамару начал касаться ее меньше, понимая ее дискомфорт, однако не исчерпал свою привычку полностью. И с каждым разом бороться с болью становилось легче, потому что она вспоминала, что Нара — это тот, кому они доверили свою жизнь, свои тайны, свои сердца. Этот человек не предаст, не сделает больно, потому он — ее лучший друг, товарищ и семья. — Дура ты, Узумаки. — Однажды сказал он ей. — Если ты считаешь, что вы с Саске значите для меня меньше, чем моя семья, то ты точно дура. Вы не можете значить для меня меньше, потому что вы и есть семья. Как мои родители. За все годы, что мы провели вместе, вы стали мне лучшими друзьями, теми, кому я без сомнения подставлю спину. Теми, за кого я без колебания отдам свою жизнь. Именно вы показали мне, что значит преданность другому человеку, преданность самому себе. И показали, что такое любовь. Ведь я не верил в нее, пока не увидел вас, ты знала? — Вздохнул Шикамару. — Я всегда буду на вашей стороне, ведь я люблю вас. И это важнее всего другого. Вспоминая эти слова, Наруто все больше и больше открывалась Шикамару, верила ему, становилась с ним той самой девушкой, что он знал долгие годы. Процесс восстановления, процесс борьбы был долгий и медленный, но Наруто уверенно шла вперед. Девушка, подойдя к кровати вместе с Саске, снова легла в нее, увлекая парня за собой. Учиха расположился позади девушки, придвигаясь ближе к ней и прижимая ее к себе. Подложив одну руку ей под голову, а вторую — на талию, он создал будто бы защитный купол, позволяя девушке уснуть бескошмарным сном. *** Наруто шла размеренным шагом в сторону резиденции Хокаге, наблюдая, как изменилась деревня за эти семь месяцев. Как только Обито пришел к власти, он принял радикальные меры, касающиеся облагораживания территории деревни: всюду начали появляться цветы, мусор с улиц стали убирать чаще, да и сами улицы расширяться. Так как людей в Конохе становилось все больше, путников и странников заходило больше, то Учиха решил, что нужно реконструировать гостиницы, а так же построить несколько новых домов на окраине Конохи, где находились давно заброшенные полигоны. Изменения были небольшие, но и Обито только недавно пришел к власти. Учиха решил действовать маленькими шажочками, постепенно завоевывая расположение народа, хотя Наруто искренне считала, что это и так у него было. Как только люди увидели, какой Обито Учиха был добрый, обаятельный и интересный человек, они потянулись к нему с новой силой. Конечно, до положения Минато в обществе ему было далеко, но народ уже узнавал и уважал его не только как шиноби, но и как своего Хокаге. И если в деревне все более или менее устаканилось и пришло в норму после отречения Минато, то в мире происходило что-то странное и непонятное. Сразу после того, как Обито принял на себя пост Хокаге, ему пришлось разбираться с тем, что происходило на границах. Нападения становились все чаще, поэтому шиноби начали волноваться. За эти месяцы было поймано еще десяток членов той организации, но это не принесло никакой новой информации. Шиноби говорили все то же, что и предыдущие, будто их специально готовили к такому. Когда Наруто, Саске и Шикамару сдали экзамен на джоунина, то каждому из них был выдан отряд, с которыми те ходили на разведку. Это происходило раз в два месяца: всего было сформировано восемь отрядов из джоунинов и чунинов, которые сменяли друг друга по месяцам. Каждый месяц четыре отряда уходили на границы, проверяли ее с разных сторон, а после возвращались, передавая миссию другим отрядам. Несколько раз в Коноху приходил Казекаге, который обсуждал с Обито происходящее, так как на границе страны Ветра тоже участились случаи смертей шиноби. Оба правителя решили, что все это делается с целью дезориентировать их деревни и ослабить страну, чтобы впоследствии предпринять более глобальные меры. Хокаге даже заикнулся, что, возможно, миру вскоре предстоит пережить еще одну войну — неизвестно с кем, когда и как. Казекаге, как бы он ни хотел отрицать все, с мрачным видом согласился с утверждением Обито. Поэтому по окончании зимы в Конохе начались усиленные тренировки шиноби — в академии даже будущих генинов начали натаскивать к выживанию в военное время. Чунины подвергались жестким тренировкам, во главе которых становились более опытные и сильные джоунины. Наруто, Саске и Шикамару, хоть и были сильным, но, по мнению Обито, не имели достаточного опыта, чтобы проводить тренировки, поэтому они сами были подвергнуты «пыткам» со стороны опытного Какаши. Хотя команда десять искренне считала, что дело не в их «неопытности», а в том, что тренировки чунинов должны отнимать много времени, а они нужны Хокаге для другого дела. В конце концов в начале апреля, после того, как их отряды вернулись из разведки, Обито поручил Шикамару вместе с отцом разработать различные стратегии по ведению боя как в Конохе, так и за ее пределами. Учиха решил, что пора принимать серьезные действия, поэтому он так же поручил разработать планы по защите мирного населения. Саске был отправлен на миссию ранга S, как только восстановился после операции на глаза, которую они провели с Итачи в конце января. Миссия затянулась на два месяца, так как Учихе предстояло в одиночку найти всю информацию про некого шиноби, имя которого было неизвестно. Саске сначала посмотрел на своего Хокаге, как на сумасшедшего, а потом все-таки ушел на миссию. Наруто предстояло объединить свой отряд и отряд Саске в один, а потом провести с ним разведывательную миссию на гораздо большей территории, чем было до этого. К слову о братьях Учиха — отношения между ними были натянутыми. Саске перестал его игнорировать, однако не подпускал ближе, чем было до возвращения из путешествия. На самом деле, они пришли к некоему соглашению и перемирию, когда подрались и в клочья уничтожили один из дальних полигонов деревни. Саске тогда, кажется, отыгрался на своем брате, потому что Итачи около двух суток восстанавливался после того спарринга. А все начиналось до банального невинно — Наруто и Итачи проводили тренировку, когда на полигон решил нагрянуть Учиха, вернувшийся с доклада Хокаге. Он со своей фирменной безэмоциональной рожей забрался на дерево и стал наблюдать, как его близкие люди спаррингуются. Когда Итачи уже собирался уходить, а Саске упорно не желал ничего говорить своему брату, Наруто не выдержала и взорвалась. Она накричала сначала на своего возлюбленного, а потом, на удивление Итачи, наехала на него. Учиха старший, который впервые увидел ее в таком гневе, даже помолился богам — на всякий, так сказать, случай. Наруто долго и упорно отчитывала их, потом завела шарманку про «упрямость клана» и закончила огненным шаром в сторону ничего не подозревающих Учих. Она ушла довольно феерично, оставив двух парней разбираться самостоятельно. Саске, который слышал это все уже несколько раз и который не был удивлен вспыльчивости девушки, просто спустился с дерева и посмотрел на брата. Итачи же, совершенно обескураженный происходящим, пропустил удар кулаком в челюсть от своего младшего братишки, поэтому вскоре он валялся на траве, а Саске с самодовольной рожей смотрел на него сверху вниз. Когда Наруто и Шикамару пришли на полигон, они увидели полностью изодранную землю, огромные дыры, спаленные деревья и две лежащие тушки. Нара потом долго восхищался способностью Наруто довести людей до точки кипения. Обито же наоборот не особо обрадовался, когда увидел двух побитых Учих у себя в кабинете и одну ухмыляющуюся джинчурики. А потом вообще прочитал им лекцию о порче государственного имущества — полигона, который восстановлению не подлежит. — В следующий раз справляйтесь со своим выбросом тестостерона за пределами моей деревни, потому что разбираться с последствиями предстоит, черт возьми, мне. — Холодным голосом сказал Обито тогда им, а потом отправил в качестве помощников в академию шиноби на неделю. Конечно, после того, как оба восстановились. Наруто была готова отдать все, чтобы еще раз увидеть разгневанное лицо Фугаку, когда он ворвался в кабинет Обито и начал интересоваться, почему же «наследник Великого Клана» работает на побегушках у учителей академии. Хокаге тогда лишь попросил разбираться со своими семейными проблемами в клане и не перемешивать жизни шиноби деревни и наследника клана. Так как Итачи провинился, то понесет наказание как обычный шиноби, коим он и является для Обито. Наруто, сидящая в кабинете на тот момент, рассмеялась, когда Фугаку покинул помещение. Обито тоже последовал за ней, поэтому вскоре они заливались хохотом на всю деревню. Курама, который начал смеяться еще до этого, долго потом шутил на тему «горящего зада Фугаку». Однако радость Наруто было прошла, когда Хокаге и ей выдал наказание, как зачинщице всего этого. Потом веселился только Лис, когда Узумаки проверяла тестовые работы будущих генинов и проводила тренировки у только поступивших в академию. В общем и в целом, кажется, братья выяснили отношения в той драке, поэтому их взаимопонимание вышло на новый уровень. Они постепенно налаживали контакт, устанавливали новую связь и учились заново доверять друг другу. А Наруто, как бы то не было, тоже училась заново доверять людям. Подготовке подвергались не только чунины, джоунины и генины, но и ирьенины. Цунаде, пока Джирайя находился в путешествии — точнее сказать, пытался разузнать о делах в других странах, — начала тренировки медиков Конохи. Они учились оказывать экстренную помощь на поле боевых действий, быстро ориентироваться в сложной ситуации и вовремя отступать, когда все было кончено. Шикамару, как ученик Цунаде, тоже был вовлечен в это дело, однако скорее как ее помощник, потому что по большей части он был все-таки боевым шиноби, а не боевым ирьенином. Жизнь в деревне кипела, однако люди, будто бы чувствуя что-то плохое, начинали готовиться морально. Шиноби, давно понявшие, что власть готовит их к чему-то плохому, полностью отдались делу, не возникали. Особенно после того, как Обито выступил перед ними с речью, в который говорил про важность подготовки, про грядущее и про неизвестность, которая ждет их впереди. — Вызывали, Хокаге-сама? — Спросила Наруто, когда вошла в кабинет Учихи. Там, к ее удивлению, она увидела всех старейшин и Кушину, с которой у нее были хоть и натянутые, но добрые отношения. Наруто все еще жила в квартире Итачи, поэтому с каа-чан виделась примерно один раз в неделю, когда забегала в дом. На самом деле делать она это начала около двух месяцев назад, когда пришла к выводу, что хочет, чтобы мать была в ее жизни. Ей было тяжело сделать шаг навстречу и еще раз поговорить, но последующие шаги были гораздо легче. Узумаки надеялась, что когда-нибудь она перестанет видеть, смотря на Кушину, своего отца, который настолько сильно желал власти, что забыл про семью. — Наруто, помнишь, ты рассказывала мне про остров Черепахи, на котором ты сможешь взять полный контроль над Девятихвостым? — В лоб спросил Учиха, а девушка, не понимая, к чему ведет ее Хокаге, молча кивнула, сложив руки на спиной. — Через неделю состоится собрание пяти Каге, которое будет проходить здесь, в Конохе, и на котором будет присутствовать Райкаге вместе со своим братом. — И что вы хотите сказать этим, Хокаге-сама? — Нахмурилась Наруто. — Я поговорю с Райкаге насчет твоего путешествия на тот остров, но твоя задача будет состоять в том, чтобы убедить его брата в необходимости этого. Райкаге, я уверен, совершенно не пожелает идти к нам навстречу, однако своего брата он послушает. — Объяснил Обито. — Старейшины одобрили мое решение, так как Кушина-сан лично поручилась за тебя. Ты все поняла? — Да, Хокаге-сама. — Вежливо кивнула Наруто и слегка улыбнулась своей каа-чан — Скорее всего, это твоей единственный шанс попасть на остров. Что ж…осталось только поговорить с Кира Би, получить его доверие и потом с его помощью убедить Райкаге, что это необходимо. Ну да, конечно, плевое дело, ага. Только вот Курама в голове подозрительно мерзко захихикал.