Солнце вновь воссияет над нами

*** Три года спустя… Все пришло в норму. Именно спустя три года Наруто может сказать, что жизнь в Конохе наладилась. В первый год было особенно тяжело: огромное количество разрушений, что остались после войны, требовали восстановления, резиденция и академия шиноби были отстроены заново, госпиталь был расширен и реконструирован. Кланы долго восстанавливали свои территории, ведь, как и в клане Учиха, они имели ряд повреждений. Ощущалась нехватка шиноби и денег. Множество генинов были повышены в звании без экзаменов — за особые заслуги при защите деревни. Чунины и джоунины брались даже за самую простую работу, чтобы получать деньги, восстанавливать дома и помогать семьям. Обито пришлось заключить несколько договоров с Суной и Туманом, чтобы поднять деревню с колен после разрушительной войны. Очень хорошо помогло заключение мирного договора с Молнией — Райкаге был вынужден его подписать, как проигравшая страна, вместе с Землей. После того, как Ооноки погиб, а единственная его преемница — еще раньше него, в Камне встал вопрос о новом Цучикаге. Как позже рассказывал Обито, было много споров и собраний в деревне, и Четвертым Цучикаге стал один из сильнейших представителей своей деревни — на самом деле Наруто никогда не слышала о таком человеке, но о нем хорошо отзывался Джирайя. Еще позже выяснилось, что новый Цучикаге — это отец погибшей Куроцучи, и после этого Обито стал настороженно относиться к нему. Но этот человек до сих пор показывал себя как хороший дипломат и верный своему делу шиноби. Гаара стал Казекаге спустя четыре месяца после окончания войны — его отец счел его уже готовым к этому статусу, поэтому с чистой совестью возложил на него ответственность, а сам ушел в советники. У Наруто было несколько миссий в стране Ветра как дипломатических, так и нет, поэтому она довольно часто тогда видела своего друга. На плечи Гаары тоже упала не легкая доля — недостаток шиноби и денег в казне привели к небольшим возмущениям в стране. Новому Казекаге пришлось предотвращать бунт, однако он справился с этим. Были заключены довольно выгодные договоры с Конохой и другими странами, поэтому дела в Песке пошли лучше. В общем и в целом — деревни поднимались с колен. Кроме всего прочего был заключен мирный договор и пакт о ненападении между всеми странами — это стало началом мирного времени в мире. Страны пришли к выводу, что в данный момент и в ближайшие десятилетия им войны ни к чему, поэтому в договоре были прописаны запрещающие вещи по отношению к другим странам. Всем хотелось сохранить мир как можно дольше. За первый год Наруто и Шикамару совершили очень много путешествий по странам. Помимо дипломатических миссий Узумаки хотела найти других джинчурики, чтобы поговорить с ними и выяснить, как они живут. Труднее всего было найти Утакату, однако и с этим Наруто справилась. С некоторыми джинчурики она так и не смогла найти общий язык, но рассказала про связь и попросила в случае опасности обязательно связываться с ней. Она поговорила с Хвостатыми, которые единогласно признали ее как наследницу Риккудо. Наруто встречалась с Югито Нии, с которой установила довольно хорошее общение. Один раз они вместе пришли к Ягуре, когда их послали на переговоры, и после этого Узумаки могла сказать, что и великий Мизукаге проникся симпатией к ним. А еще больше ему понравилось, что Наруто нашла общий язык с Исобу, так как и сам он был с ним в отличных отношениях. Шикамару довольно часто ходил в страну Ветра к Темари, что естественно, да и сама девушка наведывалась в Лист с завидной регулярностью. Наруто подозревала, что в этом не последнюю роль сыграл Гаара. В конце концов, год назад Темари переехала в Коноху по обмену — она все еще была тесно связана со своей деревней, но благодаря Обито, который желал счастья своему ученику, и Какаши, активно помогающему ему, Темари получила разрешение и жилье в Конохе. Раз в неделю ей приходилось работать в новой академии, однако в остальном она была обычным шиноби страны Огня, выполняющей миссии. В клане Нара давно поговаривали о свадьбе между наследником и сестрой Казекаге, однако никто не знал, что Темари и Шикамару поженились еще полтора года назад в узком кругу — на свадьбе присутствовали только близкие родственники и друзья. Когда Собаку но переехала в деревню, то сразу начала жить в доме Шики, поэтому их отношения стали понятными для всех, однако не их истинный статус. Для всех шиноби деревни самой обсуждаемой темой почему-то была тема личной жизни. Через год после войны, когда обстановка стала относительно стабильной, произошел всплеск романтики. Молодое поколение шиноби все как один начали ухаживать за куноичи. Так, вскоре образовалась странная, но интересная пара Ино и Сая. Девушка, казалось, после войны поумнела и начала участвовать в делах клана. Ино перестала бегать за Шикамару и вскоре приняла экстравагантные ухаживания от Сая. Неджи женился на какой-то девушке из своего клана, а Хината, продолжая любить Шикамару, все-таки приняла ухаживания от представителя клана Хьюга. Лично для Наруто самым удивительным стала ее свадьба с Саске, произошедшая год назад. На самом деле она никогда особо не задумывалась о том, чтобы связать себя узами брака, однако, когда Хикэру спросил у нее, собираются ли они пожениться с Саске, Наруто впала в ступор. Сын Обито тогда пояснил, что раз они живут вместе, то могут уже и сыграть свадьбу. Что было удивительно, в деревне никто и не думал о том, что Наруто и Саске были вместе — жители и шиноби делали ставки на то, с кем же останется джинчурики: с Шикамару или с Кибой. Только избранный круг лиц знал о том, что у Наруто уже есть возлюбленный. Остальные же упорно пытались угадать, кого выберет одна из сильнейших и красивейших куноичи деревни. И если ставку на Кибу, который продолжал гоняться за ней, Наруто понять могла, то вот на Шикамару нет. Хоть до переезда Темари мало кто мог подумать об отношениях Нары и представительницы другой деревни, однако Наруто все равно не могла понять, почему люди решили, что Шика влюблен в нее (или она в него). В конце концов Наруто задумалась о свадьбе. В родном мире мысль о том, чтобы пожениться, вообще не посещала Узумаки, однако тут она почему-то задумалась. Как выяснилось позже — Итачи тоже накапал на мозг своему младшему братишке, и тот тоже подумывал об этом. Сам глава клана Учиха сочетал себя узами брака в первый год после войны — и это стало самым первым торжеством в то время. После того, как на собрании клана Итачи поднял вопрос о пригодности своего отца к дальнейшему руководству, в клане поднялся небольшой переворот, который был быстро подавлен Итачи и Обито. Фугаку сняли с должности после долгих переговоров, и через шесть месяцев после возвращения в Коноху и того памятного разговора с отцом старший сын занял место главы клана, переехал от родителей в свой дом и начал жить со своей возлюбленной — Изуми Учихой. Как выяснилось позже — отношения этих двоих начались с простой дружбы. Итачи спас ее во время нападения Девятихвостого демона, и после того, как парень выпустился из академии раньше других, они начали более тесно общаться. Изуми была влюблена в своего друга, однако Итачи совершенно не хотел связывать себя чувствами, тем более, что в то время его голова была забита совсем другим. Когда переворот в клане Учиха был предотвращен, то Шисуи подтолкнул своего друга к Изуми. Отношения между ними развивались долго, но их устраивал такой темп. Итачи влюбился в эту девушку, но они оба предпочитали держать свои отношения в тайне — о них знал только Шисуи и догадывалась Микото, которая следила не только за успехами своего сына, но и за его жизнью. Его отец, когда заикнулся про свадьбу Итачи с кем-то влиятельным, получил жесткий отказ и информацию о том, что у старшего сына уже есть избранница. Тогда клан Учиха не так сильно нуждался в выгодном соглашении, поэтому свадьба с кем-либо была отложена для Саске. Изуми была очень доброй и умной девушкой, как рассказывал Обито. Подобно Итачи и Шисуи, она не доверяла представителям своего клана в то время, однако искренне верила в его силу и процветание. В детстве она пережила травму, пробудив шаринган после смерти отца, и долгое время не могла справиться с ним, падая в обмороки после его использования. Изуми была способной девушкой, закончившей академию на год раньше. Она была особо хороша в тайдзюцу в раннем возрасте, и со временем она смогла выйти на новый уровень в своем мастерстве — в клане ее знали, как искусного воина и сильную куноичи. После того, как Изуми и Итачи поженились, Наруто общалась с девушкой довольно часто. Жена главы клана была настолько же преданной своему мужу, насколько тот был предан своему клану, и она с особым трепетом любила то, как Итачи переживал за своего младшего брата. Для себя Наруто отметила, что Изуми отлично подходит старшему из братьев, и она искренне не понимала, почему Итачи не познакомил их раньше. — Это же Итачи. — Сказала Изуми, когда Наруто озвучила свои мысли. Джинчурики была вынуждена согласиться, потому что это единственное логичное объяснение. Год назад у этой пары родился первенец — Коичи Учиха. Мальчик был невероятно милым и веселым. Он много улыбался, смеялся и был просто очень счастливым ребенком. Итачи с особым блеском в глазах наблюдал за своим сыном, и Наруто отметила, что с их первой встречи этот парень очень изменился — из закрытого и мрачного наследника он превратился в мудрого и сильного главу клана. Итачи буквально светился изнутри, но все еще одним своим взглядом мог заморозить любого человека. Вне семьи он был уважаемым шиноби, к чьему мнению прислушивались и которого старались не злить, однако в кругу близких он становился заботливым и внимательным мужем и братом и любящим отцом для своего сына. И вот Итачи решил, что его младший брат тоже должен испытать на себе радость брака. Саске со скепсисом относился к этому, однако все равно задумался. Они с Наруто все еще жили в квартире брата, но их дом почти был готов — как раз на том месте, какое они выбрали несколько лет назад. На накопленные деньги пара смогла приобрести землю, а после началось строительство. Саске лично им занялся, а Обито ему в помощь выделил Ямато и других строителей. Наруто и Темари занялись дизайном, и вскоре был готов эскиз комнат. Работа кипела. — Как ты смотришь на то, чтобы пожениться? — Спросил Саске однажды вечером, стоя на кухне без рубашки и поедая помидоры. Наруто тогда собиралась на миссию, поэтому бегала по квартире в поисках нужных свитков. Когда прозвучал вопрос от Учихи, она замерла и с поднятой бровью посмотрела на своего возлюбленного. — Ты серьезно делаешь мне предложение, стоя в одних штанах и с помидорами? — Да. — Кивнул головой Саске, внимательно смотря на свою вторую половинку. — А где романтика? — Наруто посмотрела на высокомерно выглядевшего Саске, а потом закатила глаза. — Только ты так мог сделать предложение. — Она закинула нужный свиток в сумку и пошла к выходу из дома. Учиха смотрел ей в след, и Наруто знала, что он ожидает ответ. Джинчурики коварно улыбнулась и вышла из квартиры, закрыв за собой дверь. «Так ты станешь моей женой?» — Через пять минут спросил Саске у нее в голове, когда Наруто уже стояла около ворот и ожидала Какаши, чтобы отправиться на миссию. «Да куда я денусь от тебя, Учиха.» — Мягко ответила девушка. — «Но я не буду брать твою фамилию, даже не зарекайся об этом. Никогда в жизни я не стану Учихой.» — Однако это не стало проблемой. Они решили, что Наруто после свадьбы сменит документы и возьмет фамилию своей матери. Она давно хотела сделать это, однако все не было возможности. И сейчас она появилась. Свадьба была через несколько месяцев после этого, когда дом был достроен и Наруто с Саске успешно в нем обосновались. Когда Фугаку сообщили о том, что его младший сын женится на джинчурики Девятихвостого, дочери Минато и Кушины, героине войны и любимой ученице Хокаге, имеющей связи по всей деревне и за пределами ее, то он буквально воспрял духом — он извинился перед Саске и спросил, не хочет ли он переехать в клан Учиха. Младший тогда презрительно фыркнул и ответил, что у него уже есть дом и в клан он возвращаться не намерен. Однако Саске не забыл отметить, что ему очень лестно внимание отца как «недостойному сыну». Фугаку тогда начал закипать от злости, а после свадьбы попробовал поговорить с Наруто в надежде, что его невестка благоразумна. — Фугаку-сан, извините, но в нашей семье все решает мой муж. Такие важные решения должен принимать глава дома. — Мягко и нарочито почтительно говорила Наруто. Конечно, в их отношениях такого не было и все решения они принимали вместе. — Но ведь жена должна иметь какое-то влияние на своего мужа. — Конечно, я имею на него влияние. Но какой я буду женой, если буду просить Саске вернуться в то место, откуда его выгнали и где унижали его и его чувства? — В миг стала серьезной Наруто, а Фугаку фыркнул. — В отличие от вас я знаю, что Саске — личность и что он имеет свое мнение на тот или иной счет. Я не буду его принуждать или заставлять делать то, что он не хочет. — Да как ты смеешь, девчонка? — Снова вышел из себя Фугаку, а Наруто отметила, что с возрастом он стал хуже скрывать свои истинные чувства. Стареет, наверное. — Сама я тоже не горю желанием жить в клане под постоянным надзором Учих. Знаете ли, Девятихвостый не особо жалует ваш клан. — Наруто ухмыльнулась, когда Фугаку поморщился при упоминании Хвостатого. — Всего хорошего, Фугаку-сан! Передавайте мое почтение Микото-сан. Скажите, что я жду ее у нас дома на чай. После этого она с Фугаку больше не разговаривала, однако, по словам Итачи, его отец пылал праведным гневом и говорил, что Саске нашел себе жену подстать себе. Наруто подозревала, что в этих словах ничего хорошего не было, однако все равно испытала гордость за себя — она смогла вывести господина Фугаку из себя так, как раньше удавалось только Саске. После этого Итачи полюбил жену своего брата еще больше. Свадьба Наруто и Саске, что удивительно для них, прошла без происшествий. Были слезы и громкие слова, речи и тосты, однако в тот момент все были счастливы. Обито расплакался первый — его маленькие ученики совсем выросли и уже завели свои семьи. Его в сторонке успокаивал Какаши, а Рин и Хикэру, ставший джоунином, только тяжело вздыхали. Разревелся и Джирайя, и они вместе с Обито забились в уголок и рассказывали смешные истории про Наруто и Саске. Молодые предпочли не слушать это, как и все люди на свадьбе, поэтому оставили их одних. Шикамару лениво поддразнивал их, Темари одергивала его, а Гаара мрачно на всех взирал — все как обычно. Цунаде пила, что удивительно, на пару с Канкуро, а Итачи с Шисуи следили за всем происходящим. Жена главы клана со своим большим животом в основном сидела рядом с мужем или Микото, но вскоре обе женщины ушли. Фугаку формально поздравил и не удосужился даже сказать несколько слов своему сыну — опять же, ничего нового. — А почему твоего брата не было на твоей свадьбе? — Спросила ее через несколько месяцев Темари. Наруто тогда покачала головой. — После смерти родителей мы перестали общаться. Я несколько раз ходила с ним на миссии в команде, встречала его в резиденции, но мы не общаемся. Однако я звала его на свадьбу, но он был на миссии. — Пожала плечами Наруто. — После смерти родителей Иоичи продал дом и, забрав все важные вещи, переехал в небольшую квартиру. Он там практически не бывает, постоянно на длительных миссиях, поэтому это все, что я знаю о нем. — Не знаю, что бы я делала без своих братьев. — Поделилась Темари. — Пусть они и сложные люди, но я люблю их. — Я тоже люблю Иоичи. Но после того, что он сделал, что сделал мой отец, я не могу общаться с ним нормально. Я не злюсь, их я простила давно, но простить — это одно, а забыть — совсем другое. Я никогда не смогу забыть предательства. — Больше они этот разговор не поднимали. Вообще, молодые рассчитывали, что их свадьба пройдет тихо для всех остальных — они решили, что не нужно всем знать подробности их личной жизни, однако другие решили иначе. Когда Наруто получила поздравление от Мизукаге, она немного напрягалась. Когда пришло поздравление от Кира Би и Югито Нии — насторожилась. Когда через два дня их лично поздравил Сай и мрачный Киба, Наруто поняла, что об этом знают все. Абсолютно все знакомые ей люди знали, что джинчурики Девятихвостого вышла замуж. Позже была истерика Сакуры, очередное признание в любви от Кибы и небольшой нервный тик. Примерно через полгода все смирились с тем, что сильнейшая и красивейшая куноичи деревни выбрала себе в спутники не того человека, на которого они ставили. Если говорить о Шисуи, то можно сказать, что ему действительно было трудно. После потери глаз он чувствовал опустошение, однако Цунаде предложила ему пересадку — на войне погибло много Учих, поэтому ему могли достаться глаза одного из них. Шисуи отказался, потому что это была бы не его сила. Шаринган был бы гораздо слабее его, и былую силу не смогли бы вернуть. Шисуи решил, что будет тренироваться и учиться жить без шарингана. Это было трудно, некоторые шиноби в его клане даже возмутились, почему это человек без шарингана считается их представителем. Итачи тогда очень сильно разозлился, но при своих людях вел себя спокойно — он прочитал им длинную и проникновенную лекцию о клановых связях и о геройстве Шисуи, поэтому вскоре все разговоры прекратились. Лучший друг и советник Итачи упорно тренировался, редко ходил на миссии и в основном занимался делами клана и полиции — несмотря на потерю глаз, он все еще был ее главой. Правда, он уже готовился отдать свой пост преемнику. В общем, жизнь у Наруто и Саске налаживалась. В деревне все нормализовывалось, а в следующем году планировался первый после войны экзамен на чунина. Проводить его должны были в деревне Тумана, и Узумаки уже сейчас понимала, каким сложным будет этот экзамен. И все действительно шло хорошо. До определенного момента. «Спустись ко мне!» — Однажды потребовал Курама. Наруто тогда находилась в их доме и совсем скоро собиралась к Обито в резиденцию, чтобы помочь тому с отчетами, которые опять написал Какаши. Саске уже две недели находился на миссии в стране Дождя вместе с Джирайей и должен был вернуться через несколько недель. «Что такое?» «Быстро, Узумаки!». — Наруто спустилась у своему товарищу в подсознанию. Лис выглядел удивительно спокойным, каким не казался его голос секунду назад. Джинчурики даже решила, что случилось что-то страшное. — Курама, что случилось? — Нахмурилась Узумаки. — Рекомендую посетить Цунаде-разрушительницу. — Сказал Лис, опуская голову на передние лапы. — Что-то серьезное? Что могло произойти? — Что такого могло случиться, что даже Лис не в состоянии справиться с этим? Чувствовала она себя нормально, никаких проблем со здоровьем не было. — Серьезное? Это с какой стороны посмотреть. — Прорычал Курама. — Лично для меня это стало большим стрессом, и сейчас я пытаюсь свыкнуться с мыслью, что в тебе развивается Учиха. — Подожди, что? — Наруто на несколько секунд впала в ступор, а потом ее глаза расширились от понимания. — Я беременна? — В тебе развивается нечто, связанное с Учихой. Подозреваю, что там ребенок. Если это называется беременностью, то да, ты беременна. — Равнодушно сказал Лис, а Наруто все еще во все глаза смотрела на него. Она определенно не ожидала таких новостей сегодня. — И ты так спокойно говоришь об этом? — Истерично спросила Наруто. — Я должен плясать от радости? Беременная джинчурики — конец нервам Биджу. Тем более — беременная Учихой. Тем более — беременная Учихой Наруто Узумаки. Вышеназванная не стала дослушивать речь демона до конца и покинула внутренний мир. Потом Курама напомнил ей, чтобы она сходила к медикам — хоть к кому-нибудь. Наруто решительно направилась к своей крестной, а Лис тяжело вздохнул и ушел спать. Три года спокойствия и тишины определенно будут нарушены одной беременной джинчурики. Когда Цунаде подтвердила, что Наруто беременна, девушка на несколько минут выпала из жизни. Главный медик Конохи радостно рассказывала своей любимой крестнице о том, как она будет нянчить ее ребенка и как счастлив будет Джирайя, а сама джинчурики думала, как сказать об этом своему мужу. Они никогда не обсуждали что-либо касательно детей, и Наруто не была уверена, что они вообще готовы к такому. Она даже не была уверена, что Саске хочет иметь детей. Узумаки не успела даже покинуть кабинет Цунаде, как у нее началась небольшая паника. Королева Слизней сказала, что срок примерно четыре недели, а потом продолжила вещать о своей радости, пока Узумаки переваривала всю информацию. — Баа-чан, пожалуйста, никому не говори, пока я не скажу Саске. — Взяв себя в руки, попросила Наруто, прерывая тираду крестной. — Я не уверена, что он готов к такой новости. — Все будет хорошо, Наруто. — Ободряюще сказала Цунаде. Покидая кабинет своей крестной, Узумаки была уверена, что вскоре об этом узнает Шизуне, ведь ее наставница пойдет отмечать такое радостное событие и потом разболтает все своей ученице. Но Шизуне никому не скажет — Наруто уверена. И последующие несколько дней прошли в нервном ожидании. Наруто буквально сходила с ума, пытаясь переварить всю информацию. Она много думала, слишком много думала. Сначала была паника, потому что она совершенно не знала, как быть с ребенком и как отреагирует Саске. Наруто начала продумывать самые плохие сценарии, поэтому через несколько часов она успела и позлиться, и расстроиться, и поругаться с Лисом. Дальше наступил момент принятия — это уже случилось, и теперь никуда не деться. У них с Саске будет ребенок, частичка их самих, и когда-нибудь история их любви будет бегать по дому. Снова накрыла паника, а потом наступил момент осознания — это ее малыш, кроха, которая растет внутри нее. И неважно, как отреагирует Саске — своего ребенка она не отдаст никому. В день, когда должен был вернуться Саске, Наруто была удивительно спокойна. За эти дни она практически никуда не выходила, погрузившись в свои мысли. Несколько раз заходил Шикамару, желая узнать, что произошло, прибегал Какаши проверить ее, потому что Обито волновался, и приходила Изуми, чтобы Наруто недолго посидела с Коичи. Узумаки согласилась и провела с ребенком несколько часов, пока не вернулась жена Итачи и не забрала его. Поэтому ко дню возвращения Саске она была относительно спокойна и уравновешена. Правда, чтобы успокоиться окончательно, ей потребовалось три раза убрать дом вдоль и поперек, поэтому их жилище сейчас буквально сияло от чистоты. Почувствовав чакру Саске у ворот, Наруто пошла на кухню, чтобы подогреть ужин. Ее муж наверняка придет голодный, а она еще днем приготовила еду. Еще она решила сделать салат — точнее, просто нарезать помидоры. И чем ближе Учиха подходил к дому, тем более нервно Наруто резала эти дурацкие помидоры — в конце концов они просто превратились в красную кашу, но джинчурики ничего не смутило, и она просто положила их в тарелку. — Наруто, я дома! — Саске быстро разделся в коридоре, прошел в ванную комнату, чтобы умыться и сходить в душ. Пока ее муж делал все свои дела, Наруто накрыла на стол и принялась мыть накопившуюся посуду. Саске показался на кухне через десять минут и сразу сел за стол. — Как миссия? — Наруто пыталась говорить спокойно и уверенно, однако она чувствовала по чакре своего мужа, что тот явно удивлен и немного обескуражен. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — Встав из-за стола, Саске подошел к Наруто и, взяв тарелку из ее рук, принялся мыть ее вместо жены. — Сказать? — Невинно спросила Наруто. — Или хотя бы объяснить, почему наш дом сияет, как никогда раньше, почему помидоры выглядят, как каша, почему Цунаде так странно посмотрела на меня около ворот и с чем меня поздравила Шизуне? — Узумаки редко слышала из уст своего мужа такие большие предложения, поэтому ей это уже о много говорило. — Я не знаю, как тебе сказать. — Призналась девушка, закусывая губу. — Говори прямо. — Посоветовал Саске, и джинчурики, глубоко вздохнув, выпалила: — Я беременна! — Для Наруто будто бы стихли все звуки. Она закрыла глаза и принялась мысленно считать до ста, чтобы успокоиться. Но это ей не помогало, потому что Саске молчал, а в их доме слышалось только ее напряженное дыхание и звуки мытья посуды. — Сложно было? — Ухмыльнулся Саске, выключая воду и поворачиваясь к своей жене. Наруто кивнула головой, а потом открыла глаза. Учиха стоял прямо рядом с ней, облокачиваясь спиной на столешницу и скрестив руки на груди. — Ты знал? — Догадался. Хотел подтверждение. — Коротко сказал Саске. — Ты не злишься? И не расстроен? — А сама как чувствуешь? — Наруто действительно не чувствовала от своего мужа никаких плохих эмоций — было удивление, небольшая тревожность и радость, но ничего того, что могло бы ассоциироваться у Наруто, как негативная эмоция. — Я думала, что ты… — Наруто замолчала на полуслове. — Дура ты, Узумаки. — После этих слов Саске подошел к своей жене и притянул ее в свои объятия. Наруто уткнулась ему в грудь, обвивая его за спиной руками. Учиха мягко поцеловал свою возлюбленную в макушку, а потом провел руками по ее спине. — Какая же ты у меня идиотка. — Наруто счастливо улыбнулась прямо в грудь своему мужу, а потом подняла голову и посмотрела ему в глаза. Риннеган был прикрыт волосами, но во втором глазу она смогла увидеть то, что хотела — там горел огонек радости, а один только взгляд Учихи излучал любовь. Наруто казалось, что она никогда не видела таких глаз у своего мужа. А потом он ее поцеловал. Аккуратно прижал ближе к себе одной рукой, а второй провел по ее щеке и опустился к шее. — Не плачь. — Прошептал ей Учиха, отрываясь от ее губ и вытирая единственную слезу. — У нас будет ребенок, Саске, понимаешь? — Радостно спросила Наруто. Учиха покачал головой и мягко улыбнулся своей жене, отпуская ее из своих объятий. И если сейчас он чего-то не понял, то в последующие месяцы он определенно ощутит на себе все прелести беременности своей любимой джинчурики. *** Последующие два месяца беременности были как для Саске, так и для Наруто довольно сложными. Пусть джинчурики не чувствовала токсикоза, так как Курама практически снимал все симптомы, но психическое состояние будущих родителей стало шатким. Первоначальный шок и радость, и Саске с Наруто принялись рассуждать о том, как они будут жить. Они оба понимали, что их жизни сильно изменятся, как только появится ребенок. Начало беременности было эмоциональными качелями для Узумаки: череда взлетов и падений сильно измотала ее. Перемены настроения оказались очень сильными и трудными для понимания — Наруто то начала безудержно радоваться беременности, то паниковать из-за всего происходящего. Они много разговаривали с Саске, наверное, как никогда раньше, и Узумаки тогда осознала, что не у одной ее такие проблемы — пусть ее муж и не показывает это, но его эмоциональное состояние тоже пошатнулось. В этот период Наруто чувствовала необычную для себя усталость: с трудом поднималась с кровати утром, медленно двигалась днем и практически засыпала на ходу. И как бы Курама не помогал Узумаки и не снимал симптомы, в организме Наруто все равно происходили изменения, требующие большого количества энергии. Так как о ее беременности не знал никто, кроме Цунаде, Саске и Шизуне, то у людей появлялось все больше вопросов, когда Наруто пришлось отдать несколько миссий. Узумаки все еще не хотела полностью отказываться от работы, поэтому ходила на миссии в наиболее хорошие дни. Узумаки стала очень много плакать. Однажды она расстроилась, когда увидела, как хромает собачка на дороге, и Шикамару, идущий рядом с ней, только и мог удивленно пялиться. Наруто тогда подошла к этому бедному существу и восстановила его сломанную ногу, все еще сопровождаемая странными взглядами Шикамару. Из-за постоянных переживаний своей жены нервным стал и Саске. Он постоянно огрызался и язвил, все больше злился на людей. Если раньше его шугались не многие, то к концу третьего месяца Учиху стали бояться даже джоунины. К четвертому месяцу психологическое состояние девушки пришло в норму, поэтому и Саске относительно успокоился. Оба родителя свыклись с мыслью о том, что у них будет ребенок, и Наруто начала думать о том, как оборудовать детскую комнату. Учихе в основном было все равно на это, его задачей было только воплотить все это в жизнь. Узумаки начала буквально светиться изнутри, ее настроение перестало делать перепады по несколько раз на дню, и ее муж выдохнул с облегчением. Сам он довольно часто уходил на миссии, однако Наруто не была против. Все свое свободное время он проводил со своей женой, и ее это устраивало. На четвертом месяце беременности Цунаде настояла на том, что нужно рассказать всем близким — живот начинал расти, и Наруто больше не могла носить обтягивающие вещи. Ей пришлось сменить все на более свободное. Супруги были уверены, что о беременности уже знает как минимум Шикамару — тот довольно много времени проводил с будущими родителями и в его голове уже могла сложиться полная картина. Поэтому они и рассказали ему первому. — Я уж думал, что расскажете, когда живот у Наруто полезет на уши. — Фыркнул Шикамару, лениво расположившись под деревом на их полигоне. — Мы хотели убедиться, что все хорошо. Прежде, чем сообщать кому-то. — Пояснила Наруто. — Мы тоже. — Лукаво улыбнулся Шикамару, пока Узумаки и Учиха пытались понять, что он имел в виду. — Ты сейчас нам говоришь, что Темари беременна? — Удивленно спросила Узумаки, а Нара лениво кивнул. Саске ухмыльнулся и похлопал товарища по плечу, а Наруто чуть ли не запрыгала от счастья. — А почему она тогда в Суне? — Полтора месяца назад она закатила мне скандал, что хочет увидеться с братьями. И что она соскучилась по песку, а здесь ей слишком холодно. Я не хотел ее отпускать, но ее мучил токсикоз и постоянные перепады настроения, поэтому я решил, что в Суне ей будет лучше. Лично проводил и передал на поруки Канкуро. — Вздохнул Шика. Саске понимающе кивнул, потому что однажды Наруто устроила целую истерику из-за того, что ей не хватает солнца. А был, на минуточку, ноябрь месяц. — Кто знает? — Спросил Саске. — Цунаде, потому что я лично попросил обследовать Темари, Шизуне, потому она уже поздравила меня, родители и, я думаю, Канкуро и Гаара. — Вздохнул Нара. — Больше мы никому не сообщали. Мы хотели сказать вам, но потом я понял, что ты беременна, поэтому стал ждать. — Срок? — Сейчас уже должно быть шестнадцать недель. — На две недели больше, чем у меня. — Улыбнулась Наруто. Потом Наруто, проводив Саске на двухнедельную миссию, отправилась к Обито. Шикамару, которому Темари поручила сказать Обито об интересном положении жены, решил пойти вместе с ней. Так сказать, преподнести сразу две радостные новости, как сенсею команды и близкому другу, и две не особо радостные, как Хокаге, — ведь вскоре две отличные куноичи должны были отойти от дел на неопределенный срок. Хотя ни Темари, ни Наруто не смогли бы долго сидеть без миссий и работы, но некоторое время им все равно придется передохнуть — хотя бы год, не считая беременности. Обито очень радостно встретил их на пороге своего кабинета, заваленного документацией. Наруто невольно представила, как он будет с этим разбираться, а потом вспомнила, что он обязательно возьмет себе в помощь их с Шикамару, как любил это делать всегда, поэтому тяжело вздохнула. А потом в очередной раз обругала Саске, который сразу дал понять сенсею, что на его помощь в этом деле рассчитывать нельзя. — Наруто, ты-то как раз мне и нужна! — Улыбнулся он. Последнее время Хокаге все чаще был в хорошем расположении духа, и Наруто связывала это с продвижением дел в Конохе. — Скажите, что это миссия, а не гора этих документов. — Поморщилась девушка. Шикамару рядом с ней тыкнул ее локтем в бок и покачал головой — Наруто снова скривилась и подавила в себе желание показать язык своему товарищу — Нара уже несколько раз говорил ей, что ходить на миссии в ее положении опасно, но Наруто намеревалась продолжать хотя бы до пятого месяца. Живот хоть и начал расти, но все еще не сковывал ее движения, и она отлично действовала в бою. Саске был крайне недоволен, когда Узумаки озвучила ему свое желание, и это переросло в долгую ссору. Никто из них не собирался отступать, поэтому вопрос не был закрыт после примирения. — Нет, с документами мне поможет Шикамару. — Ухмыльнулся Обито. — Проблематично. Отец просил присутствовать на встрече клана, так что не сегодня, Хокаге-сама. — Попытался увильнуть Нара, не особо рассчитывая на успех. — Поэтому ты и нужен мне завтра. — Кивнул головой Обито. — Какаши на миссии, а мне срочно нужно разобраться с отделом регистрации. Ты будешь невероятно полезен мне. — А со мной что? — Спросила Наруто. — Для тебя миссия. Я помню, что ты просилась в Суну, поэтому заключение договора с Казекаге будет тебе по душе. Пойдешь, как мое доверенное лицо. — Хмыкнул Хокаге, доставая из-под стола свитки и документы, необходимые Наруто. — Обито, вообще, мы пришли тебе кое-что сказать. — Начал издалека Шикамару, переходя с официального тона на будничный. Обито заинтересованно посмотрел на них, отложив все свои документы. — Наруто, я вот все думал, когда ты решишься сказать мне. — Учиха сложил руки на живот, облокачиваясь на кресло, и улыбнулся. — Баа-чан сказала? — Вздохнула Наруто. — Еще месяц назад, потому что переживала, что ты ходишь на опасные миссии. — Узумаки поморщилась. — Я догадывалась, что вы что-то знаете, когда на мою голову посыпались миссии ранга В, а не привычные А и S. Но мы все еще хотели подождать, чтобы убедиться в том, что все хорошо. — Вздохнула Узумаки, присаживаясь на диван. Шикамару сел рядом с ней. — Это миссия ранга А. — Сказал Обито. — Твоя последняя миссия ранга А. Выше ранга С получать не будешь ближайшие месяцы. — Хитро сказал Учиха. Он прекрасно понимал, что миссии такого ранга небольшая разминка для его ученицы и что явно не подходят ей по силе, но и рисковать он больше не намерен. Цунаде сказала, что после пятого месяца она вообще запрещает куда-либо выпускать Наруто из деревни. — Кто в этой деревне еще не знает про это? — Наруто потерла лоб рукой. — Я уверен, что почти все не в курсе, Нару-чан, не нужно так драматизировать. — Ну, подозреваю, что новость про Темари для вас тоже не будет новостью. — Проговорил Нара. — Конечно, нет. — Фыркнул Обито. — Я Хокаге, но что еще важнее — я ваш сенсей. Вы думаете, что мы с Какаши не знаем, что происходит у наших учеников? — Однако Учиха все равно был искренне рад за своих учеников и потом еще минут пятнадцать поздравлял их с предстоящим родительством. Он также сказал, что поздравит их супругов, когда те, наконец, появятся в деревне, и Наруто с Шикамару мстительно ухмыльнулись. Сами они уже достаточно выслушали от Обито. После этого Наруто отправилась в свою последнюю миссию. В ближайшие месяцы ее ожидали только элементарные, поэтому только и могла жаловаться Кураме на всей своей дороге в Суну. В деревне своего друга она провела почти полторы недели, решая все вопросы по договору и просто общаясь с Гаарой. Она рассказала ему про беременность и была так счастлива узнать, что хотя бы он не был в курсе. Казекаге искренне поздравил свою подругу с этим событием и попросил передать поздравления Саске. Хотя позже дополнил, что напишет ему письмо. После того, как все проблемы с договором были улажены, Наруто собралась домой. Тем более ее там ждал недовольный Учиха, которому девушка забыла сообщить о миссии. Тот выполнил все раньше и пришел домой, где не обнаружил Наруто — связавшись с ней, он узнал, что та в Суне и искренне верила, что сообщила своему мужу об этом. На самом деле проблемы с памятью стали еще одной «фишкой» беременности — Наруто прекрасно помнила сотни печатей фуиндзюцу, но забывала о том, что должна была сделать. Темари, которая уже засиделась в деревне и которую брат не пускал на миссии, рвалась в Коноху. Гаара не хотел отпускать ее ни с кем, кроме семьи, а Канкуро ушел две недели назад и должен был вернуться нескоро. Поэтому Наруто очень удачно пришла в Суну. Домой она уже возвращалась не одна, а с еще более беременной Темари. Жена Шики уже имела довольно большой округлившийся животик, но в целом выглядела как и раньше прекрасно. За те два месяца, что Наруто не видела ее, Темари даже расцвела. А еще новым было то, что Узумаки теперь ощущала едва заметный очаг чакры ее малыша — Цунаде рассказывала, что примерно на четвертом месяце он начинает формироваться. В Коноху Наруто и Темари вернулись на шестнадцатой и восемнадцатой неделе беременности соответственно. Им пришлось еще немного задержаться из-за образовавшейся песчаной бури, поэтому джинчурики подоспела к своему плановому осмотру день в день. Темари, которая наблюдалась у врача в Суне, тоже поспешила прийти к Цунаде. Таким образом, на попечении Королевы Слизней теперь были две глубоко беременные девушки со своими странными и пугающими, когда нужно, мужьями. Дальше месяцы полетели со стремительной скоростью. После возвращения из Суны Наруто оповестила о своем положении Микото-сан, Саске рассказал Итачи, и в их доме началась череда приемов гостей. Мать Учихи обычно редко появлялась у пары, однако после известия стала заходить минимум раз в неделю. Итачи был рад беременности Наруто больше, чем когда-то был рад Саске — он буквально сиял и излучал счастье, когда пришел к ним в дом в разгар рабочего дня и завалил Узумаки вопросами. Джирайя напился вместе с Цунаде по случаю такого известия, а домой их потом отводили Какаши и Шизуне. В деревне новость о беременности джинчурики тоже разошлась быстро. Кто-то поздравлял ее с этим событием, кто-то опасался, но враждебности от жителей Наруто уже давно не чувствовала. После войны люди удивительно быстро приняли ее, и даже те, кто считал ее монстром, стали радушно ей улыбаться. Узумаки могла чувствовать их интерес и любопытство по отношению к себе, и от этого становилось легче. Ее лично поздравила Сакура, Ино преподнесла подарок, а Сай довольно красочно описал эмоции беременной женщины — откуда он знал это, Наруто предпочла не узнавать. Иоичи, находившийся последние три месяца на миссии, даже не подозревал о беременности сестры. На пятом месяце Наруто перестала ходить на миссии. И проблема была не только в образовавшемся животе, а в чакре. Цунаде сказала, что из-за ребенка ее организм перестраивается, что провоцирует и изменения в очаге. Поэтому иногда контроль над чакрой подводил Наруто. Однако джинчурики все равно не хотела терять форму и каждый день тренировалась с Саске или Шикамару. Сенджу пообещала, что все нормализуется как только Наруто родит свое чадо — и восстановится она быстро, учитывая помощь Курамы. Отойдя от активной деятельности, Наруто продолжила работу с фуиндзюцу. Уже несколько лет она работала над совершенствованием печати, стоящей у команды десять, но все никак не могла достичь нужного результата — она хотела, чтобы эта печать имела временный эффект, но сохраняла все свои свойства, включая радиус действия. Узумаки много времени проводила в академии ниндзя, работая с шиноби, чьи способности к фуиндзюцу особенно впечатляли учителей. Так было уже около двух лет с тех пор, как Обито предложил ей этим заняться. Еще она часто засиживалась в резиденции, когда они с Хокаге разбирались в документацией. Частенько за ней забегал Саске, чтобы забрать домой. В общем, Наруто довольно хорошо переживала отсутствие активной деятельности и заняла себя умственной — нужно же было куда-то девать энергию. Лис стоически выдерживал беременность своей джинчурики. Он помогал ей с токсикозом на ранних сроках, а потом удивительно спокойно даже для себя переносил все перепады настроения. Иногда ему подолгу приходилось выслушивать истерики, пока Учиха был на миссии, поэтому после всех этих месяцев он мог назвать себя настоящим героем. Несколько раз он, конечно, срывался и рычал на свою джинчурики, что перерастало в ссору и его глубокий сон, однако в целом все было стабильно. — Я невыносимая, да? — Однажды спросила Наруто у Лиса, когда ее беременность перевалила за седьмой месяц. Почему-то именно сейчас к ней вернулась ее плаксивость и мнительность, которая преследовала Наруто на втором и третьем месяце. — Я знаю, что все устали от меня. — Я устал от тебя уже много лет назад, Узумаки. — Тяжело вздохнул Курама, лежа на своих лапах. — Я знаю, что я действую всем на нервы. — Сказала Наруто со слезами на глазах. Такой разговор у них происходил примерно раз в неделю. Такие же диалоги были и у них с Учихой. Тот уже обрел иммунитет к этому, поэтому просто выслушивал саморазрушительную речь своей жены, а потом успокаивал ее простыми словами. К седьмому месяцу у Наруто полностью был готов эскиз детской комнаты. Она очень хотела сделать что-то простое, но интересное, поэтому они с Темари очень долго обсуждали все возможные варианты. Жена Шикамару, пока тот был занят в клане, проводила время у Наруто дома, и вместе они также создали эскиз для детской малыша Нара. Их мужчинам было абсолютно все равно, что было на руку двум абсолютно беременным дамам. Главное, чтобы потом воплотили в жизнь. Было решено сделать что-то нейтральное, подходящее и для мальчика, и для девочки. Концепция «просто, но интересно» отошла на второй план, когда Наруто решила проявить фантазию. Было решено, что комната будет сделана в серых оттенках, а на стенах Узумаки, к чистому ужасу Саске, решила разместить рисунки всех Хвостатых. Как она сказала — с детства нужно показать ребенку, что Звери не бездушные монстры, а сильные существа, важные для этого мира. А потом они с Темари решили, что если на стенах присутствует отражение сущности Наруто, то и должно быть отражение сущности Саске. Узумаки надолго тогда задумалась, а потом пришла к выводу, что на стене будет только Курама. На другой стене комнаты — на противоположной — будет шаринган с тремя томоэ. Рядом с Лисом она хочет видеть бушующий Ветер и Огонь, а около глаз — Молнию и Огонь. Таким образом, это станет неким отражением жизни Наруто и Саске — два совершенно разных человека с несовместимыми способностями смогли найти путь друг к другу и обрети нечто общее — Огонь. Для такой работы требовался художник. Тут им помог Какаши, который уговорил небезызвестную госпожу Айям из страны Чая им помочь. Женщина, семью которой эти шиноби спасли много лет назад, с радостью согласилась помочь. Было хорошо, что Наруто несколько раз была в стране Чая после войны, и Айям со своей семьей была с ней в хороших отношениях. Художница отказалась от оплаты своей работы, говоря, что это самое меньшее, что она может сделать для них. Ее семья будет до конца жизни обязана команде десять за установление мира между кланами в стране Чая. Айям справилась за месяц, в течении которого она практически безвылазно работала в уже готовой комнате для ребенка — ей оставалось сделать рисунки, а Наруто и Саске приобрести мебель. К девятому месяцу комната была готова. Семейство было полностью довольно результатом, и даже Саске с неким удовольствием и гордостью смотрел на готовую комнату. Пусть оформление комнаты и было нетипичным и странным, но и сами родители не были простыми людьми. Курама на стене получился величественным и красивым — позади него веером стояли девять хвостов, глаза горели пламенем, а морда искажена в ухмылке. Позади него был Ветер — Айям смогла изобразить его потоки так, что он будто бы раздувал Огонь. Даже сам Лис оценил сие творение. Шаринганы получились довольно реалистичными и яркими. С двух сторон от них Айям нарисовала нечто похожее на Чидори и пламя Огня. Комната очень понравилась Обито, а Какаши только удивленно покачал головой. Странные-странные ученики. В общем и в целом беременность у джинчурики протекала хорошо. Примерно на шестом месяце Наруто начала общаться со своим ребенком, что-то рассказывать или просто размышлять вслух. Она обнаружила, что уже неосознанно гладит живот, улыбается ему и машинально начинает успокаивать малышку, когда та сильно пинается. Цунаде сказала, что так он еще до рождения устанавливает связь с ребенком, привязывается к нему и старается защитить. Наруто помнит, как она впервые почувствовала толчок малышки. Она тогда сидела на диване, читая очередной свиток и поглаживая выпирающий, но не слишком большой живот. Узумаки не очень любила, когда дома ее живот был закрыт, поэтому она носила свободный топик, когда-то бывший майкой. Наруто просто обрезала его так, чтобы он открывал живот и не давил на него. И еще она носила свободные серые домашние штаны, которые стащила у своего мужа. Сам Саске тогда сидел рядом со своей женой, положив голову на спинку дивана и дремля. Узумаки, когда ощутила странное шевеление в животе, дернулась от неожиданности, а потом замерла. Ребенок продолжал толкаться ножкой, поэтому Наруто радостно улыбнулась и разбудила своего мужа. Тот недовольно заворчал, но когда она приложила его руку к животу, то замолчал. — Что ты делаешь, Узумаки? — Жди. Малышка пнула своего папу прямо в ладонь и тот потрясенно замер. Саске во все глаза посмотрел на живот своей жены, а потом перевел взгляд на нее. Ребенок пнул еще раз, и Саске мягко улыбнулся, целуя свою жену в щеку. Наруто могла поклясться, что уже тогда Учиха установил некую связь с малышом, потому что потом его прикосновения часто успокаивали разбушевавшегося человечка. И с тех самых пор Учиха взял в привычку обязательно раз в день потрогать растущий животик, а еще поговорить с малышом, когда Наруто спала. Когда сроки Наруто и Темари начали стремительно подходить к концу, они стали крайне злыми и раздражительными. Как никогда раньше они требовали внимания от своих вторых половинок, что не привыкли делать ни Саске, ни Шикамару. Однако они изменили свое мнение, когда Цунаде и Обито вдвоем устроили им головомойку. Однажды Саске и Шикамару ушли тренироваться на полигон. Они решили использовать только тайдзюцу, поэтому после драки были немного побитыми и поцарапанными. Их это нисколько не напрягло, потому что было привычным делом, однако Наруто и Темари, пришедшие на полигон, накричали на них за безответственность. И успокоились они только тогда, когда парни обняли их сзади. Саске прижал к себе Наруто и положил руки ей на живот, который именно за последнюю неделю значительно вырос в размерах. Узумаки все еще ворчала, однако успокоилась, когда Учиха поцеловал ее в шею и заверил, что с ним все хорошо. Как Шикамару успокоил Темари, Наруто не знала, однако вскоре обе пары сидели в Ичираку. Узумаки со скоростью света потребляла рамен с большим количеством помидоров, а бывшая Собаку но кушала данго. Темари родила мальчика в середине мая. Это было спокойное утро, которое Наруто планировала провести за печатями, а Саске — с Итачи, которому почему-то потребовалась помощь младшего брата. Однако их планы были нарушены, когда Шикамару связался с ними и сообщил, что его жена рожает. Семейство примчалось в больницу так быстро, как позволяла скорость Наруто — последние недели были особенно тяжелые, потому что ее живот стал просто огромный, из-за чего джинчурики стала медлительной и неповоротливой. Темари в итоге родила только ближе к вечеру. В это время рядом с Шикамару находились люди: либо Саске, либо Наруто, несколько раз забегал Обито, приходил Какаши и немного посидел Шикаку Нара. Всем приходилось отлучаться по делам, однако будущий папаша никогда не был один. Когда Шикамару пустили в палату к жене, он весь подобрался и напрягся. Наруто и Саске тогда были рядом с ним и успокоили его, поэтому Нара вошел к Темари спокойный. Сами Учиха и Узумаки остановились около двери, наблюдая, как Шикамару аккуратно берет своего сына на руки и как нежно улыбается своей жене. Темари казалась уставшей, но счастливой, поэтому Наруто тоже счастливо улыбнулась и положила руку на свой живот. — Наруто, Саске, посмотрите на своего крестника. — Мягко сказал Шикамару, а пара удивленно замерла. Узумаки переглянулась с Темари, а потом подошла ближе к другу и заглянула в сверток. Малыш спокойно спал в руках своего отца. — Крестника? — Тихо спросил Саске. — Ты хочешь, чтобы я стал крестным? — Кто, если не мой лучший друг, правильно? — Улыбнулся Шикамару, покачивая ребенка. — Темари полностью согласна с моим решением, а Наруто выбрала она. — Бывшая Собаку но радостно кивнула головой. — Здравствуй, малыш. — Тихо сказала Узумаки, когда мальчик слегка приоткрыл свои глазки. — Шикадай. — Сказала Темари. — Малыш Шикадай. — Прошептала Наруто, а потом посмотрела на своего мужа. Тот заворожено следил за новорожденным, слегка улыбаясь ему. Именно тогда Наруто поняла, что Саске готов стать отцом. Последние недели беременности проходили в напряженном ожидании. Саске старался надолго не оставлять свою жену, а Наруто постоянно была наготове. Обито настаивал на том, чтобы роды проходили в хорошо защищенном месте для непредвиденных ситуаций, и Узумаки с Учихой с боем отбили возможность рожать в больнице. Во время родов контроль джинчурики особенно слабеет, однако Курама пообещал, что проследит за тем, чтобы ничего катастрофичного не произошло. Лису Наруто верила, поэтому смогла убедить Обито, что все будет хорошо. Роды начались совершенно неожиданно. Наруто тогда была в резиденции Хокаге и отчитывала Обито за то, что он вчера заснул за своим столом и не пришел домой. Рядом с ней стояла такая же злая Рин, а Хикэру и Саске сидели на диване, положив ногу на ногу и равнодушно смотря на все это. Когда Наруто сказала тихое «ой», все замерли. Девушка нервно хохотнула, а потом бодро сказала: — Кажется, началось. В рекордные сроки Наруто была доставлена в больницу, где ее уже ждала Цунаде. Ее отвели в специально подготовленную палату, а Саске оставили ждать в коридоре. Теперь была его очередь нервничать. Шикамару пришел почти сразу. С ним связалась довольно бодрая Наруто и попросила присмотреть за мужем, чтобы он ничего не натворил. За Нарой пришел Гаара, который приехал специально, чтобы посмотреть на племянника. Саске отметил, что его приезд как нельзя кстати. Несколько раз прибегал нервный Обито, приходил Итачи с женой и сыном, заглядывал Какаши. Саске практически ни с кем не разговаривал, несколько раз отходил куда-то, а по возвращении всегда заставал нового человека на своем месте. Дольше всего здесь просидели Гаара, который мог удивительно успокаивающе молчать, и Шикамару. Королева Слизней вышла из палаты довольная и счастливая, и тогда Саске понял, что все прошло хорошо. — Поздравляю, Саске. — Улыбнулась Цунаде. — У тебя родилась дочка. — Я могу зайти к ним? — Через двадцать минут, хорошо? Когда Цунаде разрешила войти, было глубоко за полночь. Саске сказал своим друзьям уходить и пообещал обязательно сообщить, как только ребенок появится на свет. Однако ни Гаара, ни Шикамару не ушли, предпочитая остаться с ним. И если бы Саске не был так напряжен, то он определенно поблагодарил их. Зайдя в палату, Учиха увидел немного помятую и уставшую Наруто. Девушка сидела на кровати, покачивая маленький сверток, и сердце Саске замерло, когда она взглянула на него. В ее глазах он увидел слезы и непередаваемое счастье. Саске на самом деле не ожидал, что испытает такое количество эмоций, когда возьмет своего ребенка на руки. Он был бы благодарен, если бы его кто-то подготовил к тому диапазону чувств, что накроет его после рождения малышки. Учиха никогда не думал, что одновременно можно испытать все, начиная от любви, нежности и счастья и заканчивая страхом и тревогой за здоровье и будущее. — Это наш ребенок, Саске. — Тихо сказала Наруто. — Наша девочка. — Тошико* Учиха. — Проговорил Саске, смотря на свою дочь. Они с Наруто долго спорили насчет имени, и в конце концов решили, что первое имя, которое придет им в голову после рождения ребенка, будет самым верным. Так же они договорились, что девочке имя дает Саске, а мальчику — Наруто. (Прим.автора: *Тошико - бесценный ребенок) Когда Саске посмотрел на свою дочь первый раз, он понял, что это бесценный ребенок. Нельзя описать словами, какой она дорогой и важный подарок для этой пары — ведь они никогда не могли подумать, что после всего у них будет настоящая семья и что они смогут завести ребенка. И Саске осознал, что его дочь была таким же бесценным ребенком, как и их шанс, данный Богами, на счастливую и полную жизнь. — Идите сюда. — Позвала Наруто своих лучших друзей. Гаара и Шикамару осторожно зашли в палату и подошли к Саске с двух разных сторон. Девочка лежала в руках отца и смотрела на всех своими маленькими полуоткрытыми голубыми глазками. На ее голове виднелся темный хохолок, а на щеках по две полосочки. Саске осторожно поцеловал ее в лобик, когда та завозилась и захныкала у него на руках. Тошико сразу успокоилась и начала засыпать под медленные покачивания отца. — Гаара, мы хотим, что ты стал ее крестным. — Сказала Наруто, улыбаясь, когда Шикамару присел на край ее кровати и зевнул. — Пусть ты и находишься в другой деревне, но именно ты был со мной на протяжении всего пути. — Конечно. — Казекаге улыбнулся самой искренней улыбкой. Саске посмотрел на Шикамару, а потом сказал: — Мы надеемся, что Темари согласится стать ее крестной. — Конечно. — Расслабленно сказал Шика. Наруто посмотрела на всех окружающих людей и улыбнулась. Она не могла поверить, что в ее жизни есть не только они, но и теперь есть дочь. Когда-то она надеялась, что ее просто полюбят и признают, а сейчас у нее есть муж, двое лучших друзей и маленький комок любви. И Узумаки, ощущая приятное покалывание чакры Девятихвостого и чувствуя его довольное рычание, не могла желать ничего другого.