Моя Мэри

      Джек стал часто ужинать в их доме. Иногда припирался даже на завтрак. Эльза не была против. Во-первых, он стал покупать продукты, которые и оставлял в холодильнике, с завидным упорством захватывая всё большую территорию. Во-вторых, есть не в одиночестве оказалось приятным занятием, подзабытым Эльзой. Поэтому когда в субботу в семь утра кто-то позвонил в дверь, у девушки было только две мысли: «Это Джек» и «Почему так рано?». Была, конечно, ещё одна, но приличным дамам не пристало такое думать, даже когда их поднимают в такую рань. В субботу.       Задумавшись над тем, как бы подоступнее выразить своё недовольство, Эльза открыла дверь, не посмотрев в глазок. — Ты… — начала девушка и голос оборвался, застряв где-то в горле.       В секунду все мысли из головы вынесло на чистую, уступая место другому. Бесконечному презрению. Это широкая ухмылка, открытый взгляд подхалима и лживый ореол рыжего сияния вокруг вытянутого лица. Голубоглазая почти поморщилась. — Я, — расплылся в ещё более широкой улыбке.       Голова у Разенграффе закружилась, её затошнило, она даже глаза прикрыла. Но в следующую же секунду, взяла себя в руки. Она лишь покрепче перехватила ручку двери, обозначив границы, и взглянула на пришедшего из-под тяжелых век. — Уходи. — И я рад тебя видеть. Поговорим? — он театрально взмахнул рукой, словно в приветсвенном жесте.       Это было прослежено безразличным взглядом голубых глаз. Эльза невольно подумала, как было бы хорошо сейчас оказаться в средних веках и попросту приказать выкинуть эту дрянь с её порога, параллельно подписывая указ о вечном изгнании. Чтоб глаза мои не видели… А ещё она подумала, жаль что за её спиной в квартире нет Джека. Не чтобы прогнать Ханса, а просто чтобы у неё были хоть какие-то силы сказать что-то этому человеку. Ибо, честное слово, ей просто хотелось захлопнуть дверь перед его наглой рожей и пойти проблеваться.       Но нет. Она взрослый человек. Она находится в современных реалиях с идиотскими правилами, которые запрещают казнить людей, которые разрушили жизнь вашей родной сестры. Надо было подавить взбунтовавшуюся натуру и попытаться выслушать то, зачем пожаловал этот призрак прошлого. — Что? — устало вздохнув, спросила она. — А ты уверена, что хотела бы обсуждать это здесь? — рыжеволосый обвёл глазами лестничную площадку. Почему-то всё ещё продолжая расслабленно улыбаться. «Почему это мразота лыбиться?!» — Эльза держалась, как могла. Честно.       Она только открыла рот, чтобы сказать, что его не касается, чего она хочет, а чего нет. Но тут как назло из другой квартиры вышла соседка. Девушка мысленно закатила глаза и немного отошла, впуская мужчину внутрь. Тот как вошёл в гостиную, стал поправлять на себе дорогой пиджак и словно невзначай оглядываться. Послышался дверной щелчок, Эльза облокотилась о дверь, скрестив руки на груди. — И не найдейся её увидеть. — Я её отец.       Подавить смешок полный отборного сарказма было сложно. — Ты кто угодно в этой жизни, но не отец. Тем более ей, придурок, — процедила она. «Не сдержалась».       Ханс поиграл бровями в знак удивления, но вдруг стал серьёзен. Решил перейти к делу. Наконец-то. — Нет, Эльза, я её отец. А ещё любимый человек твоей сестры.       Девушка подавилась возмущением, праведный гнев захлестнул словно море. Ноги потяжелели будто её и правда утягивало в солёную мутную воду. — Ты головой ударился? — Не перебивай, — мужчина прошёлся к столу и сел лицом к хозяйке квартиры. — Я ведь серьёзно всё это говорю, даже не сомневайся.       Он был просто неподражаемо самоуверен. А его хладнокровность раздражала старшую Разенграффе ещё больше, ведь сама она закипала. Вестгорд поиграл желваками лица, не прерывая зрительного контакта с девушкой. — Что ж… — он хлопнул себя по коленям, вставая, — видимо нормально поговорить не удасться. А жаль, ты лишаешь свою сестру хорошего шанса. — Шанса, — губы голубоглазой сами собой повторили это слово. Напряжение было настолько большим, что казалось если она не скажет хоть что-то, оно взорвётся внутри неё.       Но рыжеволосый мужчина истолковал этот знак иначе, зацепившись за это. Его глаза даже заблестели, словно у продавца на рынке при виде рассеянного покупателя. Он даже двинулся вперед, но его остановил твёрдый взгляд. Да, она подавлена, но внимательна и ни за что не позволит пудрить ей мозги. А он это умеет. — Зачем ты пришёл, Вестгорт? Даже не думай говорить о том, чтобы увидеть или поговорить. Я никогда не поверю в это. Такие люди, как ты, не меняются. — Странно, я вот как раз хотел сказать, что хочу вернуть Анну.       Эльза сорвалась с места, схватила мужчину за воротник рубашки и дёрнула вниз, наклоняя его лицо к себе. Прилагая нечеловеческое усилие, чтобы не заорать и не начать швыряться всем, что под руку попадётся, она заговорила ему на ухо. «Он пришёл…»       Её голос дрожал. Дыхание казалось сожжет чужую кожу в пепел. «Чтобы вернуть…»       Хотелось, чтобы он исчез. Чтобы его просто не было. Растворился, рассыпался, стёрся с лица земли. «Анну».       Бешенство, злость, возмущение, боль — всё смешалось и уместилось в нескольких словах, тихо сорвавшихся с розовых губ. — Ты никогда этого не сделаешь. Вон. Отсюда.       Мужчина повиновался, освободился от её хватки и прошёл к входной двери. Эльза не оборачивалась, лишь шумно дышала в пустоту квартиры. Но он всё же остановился и сказал через плечо. — Зря ты, Эльза… — помолчал секунду и добавил: — А у Мэри, кстати, милые ползунки. Ну, те, что в фиолетовый цветочек, помнишь? Хотя я купил бы лучше, — и вышел.       Спокойно и будто это ничего не значит. Так, забивают последний гвоздь в крышку гроба.       Дверь закрылась с той стороны, а Эльза беззвучно орала, опускаясь на пол, хватаясь за голову. Разбила кружку, порезалась, убирая осколки. Плакала в ванной, смотря, как кровь розовеет и уносится в сток вместе со струей холодной воды. Она задыхалась и не знала, что делать.       Ведь это значило… Значило, что ещё ничего не кончено. Что Анна присылала ему фото Мэри. Что он не отступит. Что жизнь подготовила ещё одну порцию мучений и всё ещё впереди.

***

      Сегодня Джек всё же зашёл, правда, ближе к обеду, и сразу заметил, что Эльза чем-то подавлена и более молчалива, чем обычно. Но вокруг ничего не поменялось, да и в остальном девушка вела себя привычно, даже старательно нормально. Поэтому парень постарался просто быть чуть внимательнее и не приставать с лишними расспросами.       Они сидели за курсовой работой Фроста. Джек дописывал одну из частей, а Эльза редактировала то, что его мозг уже смог произвести. Она делала какие пометки ручкой в блокноте, лежащем рядом с ноутбуком. И по частоте записей блондин стал догадываться, что дело плохо. Ему бы сосредоточиться на своей части работы и приложить больше усилий, но его внимание и мысли всё равно постоянно возвращались к состоянию Эльзы. Наконец он смог себя пересилить и окунулся в писанину с головой, но тут до него донёсся какой-то тихий звук. Он повторялся частой периодичностью и, честно говоря, действовал на нервы. Джек поднял голову с целью окинуть окружающее пространство возмущённым взглядом и найти причину этого шума, но нашёл Эльзу. Она смотрела экран монитора слишком прямым, невидящим взглядом и вертела в пальцах ручку, которая стучала об блокнот. — Так, — мягко произнёс парень, закрывая крышку своего ноутбука. — М? — переспросила девушка, не прекращая ни одно из своих занятий.       Тогда парень закрыл крышку и стоящего напротив ноутбука. Разенграффе словно вышла из своих мыслей и недовольно сфокусировала взгляд на наглеце. — Эй? — Собирай Мэри. Мы съездим кое-куда. — Надеюсь, в армию? Тебе пора привыкать, ведь если ты не сдашь это, тебя с большой вероятностью отчислят, — не без удовольствия съязвила девушка. — И не смей трогать мои вещи. — Надеюсь, на твою сумку для экстренных поездок это не распростроняется, — невзначай заметил он, проигнорировав подкол. И достал спортивную сумку из дивана под удивлённый взгляд девушки. — Что за сумка? — Для экстренных поездок, — любезно повторил парень. — Это не моя! — Я её собрал и положил сюда ещё неделю назад. Как раз для таких случаев. Тут сменные вещи для Мэри, бутылочки и еда, ну, и по мелочи. Хватит на меня так глазеть, иди одевайся. Я такси вызову. — Ты сумасшедший… — устало вздохнула Эльза, но пошла в свою комнату.       Сегодня её уже вряд ли что-нибудь удивит. Тем более сейчас ей было действительно непросто работать над текстом. Голова словно распухла от носившихся там мыслей, не пуская новые. Перед глазами так и всплывало грустное лицо Анны, которая стыдливо опустила глаза в маленьком окошке телефона, говоря: «Да… посылала. Я… Тогда прошло не так много времени после родов. Я вообще не соображала. Думала… может он увидит её и… Передумает? Вернётся?» — её грустная усмешка прорезала щёлочку на бледном лице. — «Дура, конечно. Но тогда этого не понимала… А что случилось?»       Сейчас Эльза жалела, что поддалась эмоциям и сразу позвонила сестре, выяснять про фотки. Пришлось выкручиваться и врать, чтобы Анна не нервничала и ничего себе не навыдумывала. Про намерение мужчины вернуть её она, конечно, ничего не говорила. Эльза не для этого выводила сестру из глубочайшей депрессии, чтобы начать всё по новой. Но сегодня чуть не облажалась.       Всё это съедало её изнутри.       Когда они были в пути уже почти час, Разенграффе всё-таки решила поинтересоваться, куда они едут. Фрост ответил, не переставая смотреть в окно: — Ко мне домой.       Голубоглазая фыркнула. — Думаешь, смена обстановки тебе поможет? «Тебе поможет», — с улыбкой подумал парень.       Дальше они ехали молча.       Ребята встали на крыльце. Эльза держала Мэри на руках, а Фрост тем временем поправил на плече сумку и позвонил в звонок. Девушка не успела удивиться нелогичности его действия, как дверь распахнулась. — Хе-ей! Привет, дорогая! Заходи. Я миссис Фрост, но зови меня Лили. О, а это должно быть Мэри. Привет-привет, крошка! Джек написал, что вы едете, лазанья уже в духовке, вот-вот будет готова. Проходите скорее, раздевайтесь.       Её мягко, но настойчиво подтолкнули за спину и ошарашенной Эльзе пришлось повиноваться. Тут же к ней подбежала маленькая собачка и стала лаять, радостно напрыгивая на её ноги и остервенело виляя хвостом. Она была той породы, когда даже маленький щенок выглядел, как старый умудрённый жизнью пёс. Отвлекшись на него, Разенграффе не заметила, как в прихожую заглянул ещё один человек. Вне каких-либо сомнений это был отец Фроста. Статный, высокий мужчина, с шикарной зачёсанной назад седой шевелюрой и смеющимися глазами. Она подумала, что вероятно так Джек будет выглядеть через лет тридцать. Только улыбочка будет похитрее. Он облокотился о дверной косяк и заговорил: — Джек, опять никаких манер. Подержи ребёнка, дай девушке снять куртку, — он с лёгким укором взглянул на сына. — Здравствуй, Эльза, я Мистер Фрост. Отец вот этого оболтуса, — они кивнули друг другу. — Ну, не буду торопить, но лазанья уже на столе, а я сегодня, ох, как проголодался.       И хохоча, он направился от молодых людей на кухню. — Только не сегодня, пап. У нас гостьи! — в догонку прокричал парень.       Эльза стояла в шоке, оглушённая живым шумом дома, количеством внимания к её скромной персоне, и потрясающим запахом, разносившимся по всему пространству вокруг. Она вдруг вспомнила, что так и не ела с утра. Тем временем Джек уже и правда забрал у неё Мэри и помог снять куртку. Шокированная Эльза позволила всё это проделать, а потом вспомнив, почему она вообще оказалась в таком неловком положении, резко повернулась к парню. Задрав подбородок и смотря прямо в глаза бессовестного блондина. Тот ожидал подобной реакции, но старательно делал вид, что не понимает в чём дело. — Это что такое? Почему здесь… все? Вся твоя семья?       Эльза сощурила глаза, пока блондин всеми силами пытался избежать зрительного контакта, как провинившийся кот. — Ну-у, как тебе сказать… они тут живут? — А я тут тогда зачем? Я думала, что мы будем писать твою курсовую. И вообще почему ты не предупредил, что вся твоя семья обо мне знает и ждёт? И… и… — у Эльзы не хватало зла на этого парня. — Успокойся, — улыбнулся парень, слегка отодвигая девушку за предплечья, давая себе возможность расслабиться и не стоять по струнке. — Реферат допишем в другой раз, а моя семья о тебе знает именно по этой причине. Героя, спасающего задницу вашего сына от отчисления нужно знать, — он многозначительно поднял палец вверх.       Голубоглазая скрестила руки на груди, задумавшись. — А почему твоя мама назвала Мэри по имени? — Так… э…       Парень растерялся, буквально чувствуя, что сейчас ему вцепятся в горло. — А! — нашёлся парень, — помнишь мы фотки делали?       Эльза кивнула, уже понимая к чему клонит парень. — Вот я и сказал, что за моё образование борятся сразу две прекрасные дамы. Да? — он улыбнулся Мэри, которая смирно сидела у него на руках. — Ладно, живи, — буркнула Разенграффе, снимая обувь.       Ей всё равно было некуда деваться. Ну подставил он её, ну, не умеет держать язык за зубами, ну это же Джек. Что поделаешь? К тому же с кухни так чудесно пахло, что у неё больше не было сил сопротивляться этим чарам. По первому впечатлению родители Джека показались ей приятными и понимающими людьми. Один ужин она точно переживёт.       Они сели за полностью накрытый стол, Джек пододвинул ей стул. — Эльза, — обратился к ней мистер Фрост, — Давай я подержу Мэри? Тебе, думаю, будет с ней не очень удобно есть.       Он смотрел на ребенка с теплотой, а на девушку с желанием помочь. Эльза слегка растерялась и взглянула на Джека. Тот словно ждал этого, уверяюще кивнул ей и сказал отцу: — Только сядь с ней на диване. Там безопаснее. Ты же уже поел? Я сейчас принесу бутылочку.       Эльза хотела привстать, но её остановила мисс Фрост лёгким касание за плечо. — Не волнуйся, дорогая, Джордж очень хороший нянь. С нашими детками постоянно сидел он. Мне даже иногда казалась, что это он их мама, — она перелисвисто рассмеялась. — А ты поешь. Тебе какой кусочек? Этот или этот? — Этот, — у Эльзы даже горло немного пересохло от волнения. — Спасибо, миссис Фрост. — Я тебя умоляю. Тебе спасибо. С тех пор, как ты занимаешься с Джеком он не только в учёбе преуспел. Он почти светится.       Тут за стол вернулся парень и женщина стратегически умолкла, хитро улыбнувшись гостье. Эльза улыбнулась в ответ.

***

      Они поднялись на второй этаж. Там был небольшой коридорчик с уютным ковролином, а дверь в комнату Джека находилась прямо рядом с лестницей. Парень открыл дверь и пропустил Эльзу вперед. Светлая даже относительно убранная комната встретила её теплом и запахом хозяина, который теперь ощущался ярче. У каждого человека есть свой запах, и даже мимолётное воспоминание о той странной ночи, когда они с ним танцевали в гостинной, вызвало у девушки некое смущение. В остальном, всё было как у людей, стол, стул, кровать. Чуть больше деталей и не особо нужных вещей в интерьере, но это полностью отражало его хозяина. Кровать…       В тот момент пока Фрост судорожно пытался хоть немного прибраться за спиной Эльзы, её внимание полностью приковала аккуратно застеленная постель. На девушку вдруг навалилась просто вселенская усталость. А осознание того, что Мэри сейчас под присмотром ответственных и добрых людей, сняла с неё перманентное напряжение, державшее в тонусе. Наверно, это было неправильно, но в тот момент Разенграффе поняла родителей, которые отдают своих детей на выходные к бабушке и дедушке. За всеми этими размышлениями, которые отражались на лице, наблюдал Джек. Поймав его взгляд, Эльза немного отвернулась, но тот лишь ухмыльнулся и слегка толкнул ту в бок, кивая на кровать. — Я знаю чего ты хочешь. Ну же…       Он старался сделать голос максимально саркастичным, однако полушепот и хрипотца не дали Эльзе до конца поверить в отсутствие двусмысленности предложения. — Ты о чём? — аккуратно переспросила она, и всё же не удержала улыбку. — Ты… Я… И два часа сладостной тишины. — В которой?.. — Ты выспишься. — Ты напишешь курсач.       Они договорили фразы одновременно и уже перейдя на шепот, а потом расхохотались. — Знаешь, — воодушевленно заявил Фрост, выпрямляясь и переходя на обычную громкость, — а мы можем совместить! — Даже так? — Именно. — Ну, не знаю, Джек. Я итак уже ела твой ужин, твои родители сидят с Мэри, ещё и заснуть прямо на твоей кровати… Я буду чувствовать себя не очень, э-э… — Слушай, я тоже ел твою еду и спал у тебя дома. Так что, один-один. А родителям только в радость повозиться с малышнёй. Они только недавно от моей сестры отстали, поверь. — Ну… — Давай, давай, ложись.       Эльза прилегла на край кровати. — Э, головой на подушку, миледи. Мне что, учить Вас как правильно спать?       Голубоглазая послушалась, наблюдая как парень достаёт бежевый плед из шкафа. Он укрыл её, подоткнув края. Сердце Эльзы в этот момент просто замерло. Это было чем-то большим, чем проявление заботы. И вот когда дыхание перехватило, Джек выпрямился над ней и сказал: — Чего зенки вылупила? Закрывай давай. Так вот спят люди, да. Привыкай.       Уголки губ сами собой приподнялись, а ресницы сомкнулись. Прежде чем сознание затуманилось усталостью и глубоким сном, Эльза почувствовала как с другой стороны кровати прогнулся матрас. А затем совсем рядом загудел ноутбук, последовал глубокий выдох предвещающий напряжённую работу. «Не соврал,» — довольно отметила Эльза.       Первые минуты Фрост действительно смотрел только в экран, пытаясь написать хоть что-то адекватное. Но в голове конечно же ничего не укладывалось. Какой курсач, если рядом, прямо руку протяни, спит она. Парень закусил губу, смотря на своё слабое отражение в экране.       Не выдержал. Повернул голову и взглянул на девушку, тихо сопевшую в его подушку со снеговичками. Её умиротворённое лицо, светлая прядка упавшая на лоб, вздёрнутый носик со смешно раздувающимися ноздрями. Он понимал, что смотреть на спящего человека не очень-то вежливо, но его сердце заходилось в бешеном ритме от каждой черты её прекрасного лица. От понимания, что она рядом и ей хорошо. Джек смотрел, как тёплые лучи солнца высвечивают её силуэт с краю кровати, слушал тишину комнаты и таял от неподдельно счастья. Казалось, он был для этого создан.       Через два часа нёпосильной работы мозга, когда парень уже полностью погрузился в текст, на его плечо вдруг опустилась приятная тяжесть.       Его пальцы в миг замерли над клавиатурой. Девушка улыбнулась, почувствовав, как парень весь напрягся. Её щека лежала на его ключицах так, будто всегда была там. Будто так они проводили каждый вечер. Первой тишину нарушила Эльза, протянув руку к экрану и тыкнув в лист. — Привилегированный пишется через «и». — Да знаю я… — пробурчал парень, быстро исправляя ошибку. — Да не тут «и». Тут.       Последовал ещё более недовольный вздох и девичий смех. — Дурашка. — А не докажешь.       Эльза отодвинулась к своей части кровати и Джек одновременно расстроился и мысленно вздохнул с облегчением. — Тебе мама принесла молоко, — вспомнил Фрост, параллельно закрывая документ и выключая ноутбук. — Там на тумбочке. Печеньки тоже тебе. Я украл одну, ты не против? — Нет…       Голос показался ему хрипловатым, наверное из-за сна, подумалось Джеку. Но когда он взглянул на девушку, то увидел её напряженную спину. Она сидела спустив ноги с кровати и чуть сгорбившись над стаканом с молоком, который держала двумя руками. Бывают такие моменты, когда понимаешь всё без слов. Он прополз по одеялу на коленях и сел чуть сзади, положив ладонь на острое плечико. Маленькая солёная капля упала в стакан с тёплым и сладким молоком, бесследно растворяясь в нём.

***

      Эльза поблагодарила всех за гостеприимство наверное раз триста, примерно столько же пришлось отказываться от уговоров остаться на ночь. А ещё пришлось немного повоевать с мистером Фростом, ведь тот так прикипел к крохе, что уже чуть ли не называл её своей внучкой и просил приезжать почаще. Все смеялись и обнимались на прощание. Эльзу просто поразило, как быстро и с каким рвением эти люди дарили ей свою любовь и тепло. По сравнению с ними Джек был не «настойчивым прилипалой», каким она считала его ещё полтора месяца назад, а просто деликатным новым знакомым.       Попрощавшись со всеми и немного запыхавшись от долгих проводов, довольная Эльза села в такси. Отъезжая, она махала всем рукой, но смотрела только на Джека. Он стоял на нижней ступеньке крыльца, запустив руки в карманы джинс. И его широкая улыбка была самым чудесным воспоминанием этого вечера. Он настаивал на том, чтобы проводить её, но Разенграффе отказалась, несмотря на риск встретить кое-кого у дверей квартиры. Но ей почему-то казалось, что сегодня всё должно быть хорошо. И не ошиблась.