Сокровища Кругосветных гор

– Работаем, работаем! – слышался незнакомый вороне мужской голос. – Продолжаем! Одновременно с этим доносились какие-то непонятные звуки, словно бы поскрипывание металла о камень. Кагги-Карр тихо опустилась за достаточно толстый сталагмит, боясь выдать себя даже шорохом перьев. Она молниеносно думала, что всё это могло значить. Вывод напрашивался неутешительный – обладатель этого голоса каким-то образом завёл гномов в пещеру Утёса Гибели, взял их в рабство и... А дальше что? Что ему нужно? Над чем там он хочет, чтобы они работали? Тут раздался другой голос, скрипучий и менее громкий. Сначала Кагги-Карр подумала, что это тоже мужчина, пока не услышала глагола в женском роде. Голос говорил: – Да тише ты! У меня в ушах уже звенит. Как будто они без твоих воплей работать перестанут. – Ну извини, у меня привычка. – Будь добр от неё избавиться! Я и так дико устала. – Наэрим – Наэрим, оторвись от своих бумажек! – от нового крика мужчины, казалось, затряслась пещера, и Кагги-Карр прижалась к полу, думая, что сейчас сталагмит упадёт и её укрытие будет обнаружено. – Включи тут как-нибудь тишину. – Да, будь так добр. Будто тебе самому легче без этого гвалта не станет! – а это снова женщина. – Хорошо, успокойтесь только оба, – буркнул третий голос, и тут же всё – и их спор, и загадочное поскрипывание – полностью стихло. У Кагги-Карр клюв приоткрылся от неожиданности. Внезапная тишина оглушала и даже казалась более пугающей, нежели беседы похитителей гномов. Возможно, так отпадала опасность того, что незнакомцы услышат хлопанье её крыльев, но ворона поняла и то, что она в случае чего не сможет услышать и их. Поэтому она, стараясь двигаться и быстро, и тихо, полетела к выходу – для первой разведки выяснено было уже очень много, хотя на самом деле то, что удалось узнать, делало всё происходящее ещё более запутанным. Она хотела забрать валявшийся в коридоре пещеры колпачок, но передумала – ей и так поверят, а вот неизвестные злоумышленники, если они заметят пропажу колпачка, могут догадаться, что их выследили. Гориэк спокойно кружил в нескольких десятках футов над Утёсом. – Ну как там? – он не скрывал облегчения от того, что можно было убираться прочь от мрачной скалы. – Новости просто невероятные! – выпалила ворона. – Я лучше расскажу лично, чем по ящику. Летим скорее! Орёл стрелой взмыл в синее небо, так что Кагги-Карр едва не свалилась у него с головы.

***

– Аппарация – это слово, которое придумала одна писательница... – начала было Лера и тут же запнулась. Ведь она же сейчас сидит в окружении тех, кого до совсем недавнего времени считала героями книжки. А почему бы не предположить, что в Англии действительно живут волшебники? – То есть... нет, лучше сначала начну. Есть такая известная серия книжек о мальчике-волшебнике, его Гарри Поттер зовут. – Он за Кругосветными горами живёт? – радостно спросил Фарамант, который в Канзасе бывал и с Америкой, в том числе с американскими именами, знаком был лучше многих. – Не совсем – в смысле, конечно, за горами, но только не в той стране, откуда родом Элли. Он из Британии, это остров за океаном. И в книжках написано о том, как Гарри учился в школе волшебства и воевал со злым колдуном. – Этот злой колдун был вроде наших Гингемы с Бастиндой? – заинтригованно уточнил Страшила. – Да, вроде них, только ещё могущественнее! – подхватила Лера. – Но в конце концов Гарри его победил – просто он, колдун этот, в итоге сам себе устроил ловушку, потому что очень уж тщеславный был. Там... в общем, вкратце примерно так – были артефакты, – она специально ввернула это слово и увидела, как Страшила тут же взялся его запоминать, – которые делали его неуязвимым. Он сам их изготовил, но из таких известных музейных ценностей, что их было довольно легко найти, – вроде ничего не перепутала... Последние две книги «Поттера» Лера, признаться, читала по диагонали. – Надо будет послать кого-нибудь на этот остров за океаном, расспросить... – задумчиво сказал Страшила. – Может, гномы, когда мы их разыщем, в летописи запишут. Лере тут же стало неловко. А что, если Гарри Поттер всё-таки выдуман? И будут гонцы Страшилы искать по всей Англии, и никто там не сможет им ничего вразумительного сказать... – Я не совсем точно знаю, гм, не приукрасила ли писательница сюжет... – ну почему она так мямлит? Элли и Энни никогда не терялись во время разговора! – Вот потом мы всё как следует и узнаем! – Страшила прямо расцвёл от мысли о предстоящей работе. – В первую очередь сейчас надо гномов найти. – Ах да, а аппарация – это так называется у волшебников Британии мгновенное перемещение с места на место, вот как у Виллины. – Может, Виллина из тех мест и родом? – вдруг предположил Страшила. – Надо будет её спросить. Хотя неизвестно, скажет ли – они со Стеллой никогда не говорят о том, где и как жили до приезда в Волшебную страну. У Леры голова пошла кругом. Появление Виллины в её собственной квартире, полёт на спине Гориэка, Изумрудный город, Страшила с друзьями, Кагги-Карр на экране волшебного телевизора, теперь ещё и Гарри Поттер... слишком много происходило всего и сразу. – Но я читала о многих других волшебниках, которые умеют быстро перемещаться и даже других переносить, – сказала она. – Джинны вот в восточных сказках вроде бы так делают. – А кто такие джинны? – тут же полюбопытствовал Страшила. Лера задумалась было, как это внятно объяснить, но её быстро осенило: – Джинны – это такие существа, на людей похожи, но не совсем... О них в арабских и персидских сказках много написано. Не знаю, зачем, но многих джиннов заточили в лампы, и такая лампа, если кому-то попадается, напоминает Золотую Шапку – кто её потрёт и вызовет оттуда джинна, тому джинн будет исполнять желания. – Ну, – улыбнулся Страшила, – это на Виллину не очень похоже. Попробовал бы кто её в лампу заточить! К ней даже Арахна соваться боялась. Тем временем на экране было видно, как Гориэк летел в пронзительно-синем небе. Лере ужасно хотелось бы посмотреть, как Волшебная страна выглядит с высоты птичьего полёта, раз во время своего собственного путешествия на спине орла она мало что успела увидеть, но экран был настроен так, чтобы показывать крупным планом Кагги-Карр, и никакой земли, конечно, видно не было. Изредка разведчикам встречались другие птицы, но они обменивались с Гориэком и вороной только краткими приветствиями, которые всё равно не было слышно по эту сторону экрана – уж очень сильный был на этой высоте ветер. Под гул этого ветра Лера и задремала, хотя до этого и храбрилась, что вовсе не чувствует себя усталой. Лишь когда на экране среди однообразной голубизны блеснули белоснежные вершины гор, она опомнилась: – Ой! Они уже на месте! Но оказалось, что до «на месте» было ещё далеко. Около получаса все наблюдатели напряжённо следили за скитаниями орла и вороны среди горных круч, пока наконец доктор Бориль с решительным видом не встал с места: – Видимо, это надолго. Я думаю, нам не стоит так долго сидеть у ящика, это вредно для глаз. – Даже сквозь зелёные очки? – обиделся Фарамант. – Даже сквозь них, – непреклонно ответил доктор Робиль, поднявшийся следом за коллегой. – Наш правитель может смотреть в ящик сколько угодно, потому что он не из мяса и костей, а вот мы должны быть осторожнее. Все – даже родители Леры, которым было ещё труднее, чем ей, свыкнуться хотя бы с окружающей их реальностью – сильно расстроились. Но Лера понимала, что доктора правы – у неё уже в глазах рябило от бело-серых гор и синего неба, а ничего интересного так пока узнать и не удалось. – Значит, установим дежурство – мы же так уже делали, – примирительно сказал Страшила. – Сейчас час посижу я, час наши гости из Большого мира, час Фарамант и доктор Бориль, час Дин Гиор и доктор Робиль, потом сначала. Лере понравилось, что он дал разные дежурства Борилю и Робилю – во-первых, если один доктор будет сидеть у телевизора, второй будет на случай чего на посту, во-вторых, когда они вместе, они в любой момент могут начать о чём-нибудь спорить и забыть обо всём на свете. – Тогда мы наконец-то покажем вам ваши комнаты, – сказал Фарамант. – Прошу вас, дорогие Лера, Елена и Евгений, – он жестом пригласил их к одному из выходов из тронного зала. Было приятно, что он запомнил имена не только Леры, но и её родителей – хотя мама и папа называли свои только один раз, во время знакомства в саду.