Оправдать средства достижения цели

Микино не пришла на церемонию почтить память Хокаге. Для неё это было слишком лицемерным поступком, от которого было бы неприятно на душе. Она и так врёт всем, не стоит добавлять ещё проступков в копилку грехов. Многие люди в тот день старались не выходить на улицу, возможно, из-за дождя. Но Микино не упустила шанс осмотреться хотя бы рядом со зданием, где приходилось жить. Слишком много разрушений, чтобы нормально узнать о важных местах деревни. Вернувшись домой ни с чем, девушка решила продолжить поиски на следующий день. А день начался немного неожиданно — со стука в дверь. Момочи подумала, что это снова Куренай, и не ошиблась. Сенсей с неловкой улыбкой прошла на кухню, где девушка как раз готовила завтрак, закупив продукты в чудом уцелевшем магазине. Омлета с сыром было достаточно для подкрепления, а после Микино хотела осмотреться ещё раз, когда все заняты делом. — Будешь омлет, Куренай-сан? Я приготовлю и на тебя, — она подумала, что предложить еду в такой ситуации будет уместно. На сковороде в этот момент начинало греться масло. Разбив пару яиц в глубокую миску и добавив молока, куноичи взяла палочки и, добавив немного чакры для скорости, быстро начала взбивать смесь. — Нет, Амико, я пришла сказать, что тебе нужно будет составить отчёт. Хоть ты и гость из другой деревни, во время нападения на Коноху ты была на нашей стороне. Мы должны узнать больше деталей, — пояснила Юхи и села за стол, откликнувшись на приглашающий жест Момочи. — Заодно познакомишься с Анко. Она проводила второй этап экзамена. — Хорошо, я расскажу, что видела при нападении, понимаю, как это важно, — ответа на вопрос не потребовалось — раз Куренай осталась, то можно рассчитывать и на неё. — Это был Орочимару? Микино оставалось надеяться, что её не начнут в чём-то подозревать после таких вопросов и знаний. Казалось бы, откуда знать куноичи из другой деревни имя шиноби, напавшего на Коноху? Это действительно было немного подозрительно, но в суете могут и не вспомнить. Тем временем омлет был уже готов, а тарелки с ним были напротив девушек. — Можешь рассказать не для отчёта, что произошло? В здании, рядом с которым я тебя увидела, были шесть трупов шиноби, — она говорила осторожно, будто от каждого слова зависела её жизнь, но при этом старалась выглядеть спокойно и непринуждённо. — Шиноби Листа так не убивают. — Это техника Бесшумного Убийства, — она заметила, что на вопрос об Орочимару девушка не ответила, возможно, специально. Но и она лишнего болтать не собиралась. — Ей владеют некоторые ниндзя Киригакуре. Не всех обучают, но мне повезло. — Откуда ты знала про Орочимару и Песок? Гай сказал об этом, — теперь она внимательно смотрела Микино в глаз, который не скрывали волосы. Было хорошим знаком, что Юхи не повела её на допрос, а решила сначала спросить лично. Это показывало её доверие по отношению к знакомой. — Несколько месяцев назад мне поступила эта информация, я поделилась ей, когда увидела необходимость в этом, — попыталась ответить девушка, чтобы не вызвать новых вопросов, на которые, скорее всего, придётся соврать, а во лжи легко запутаться, тем более среди шиноби чужой деревни. — Иначе было бы больше жертв со стороны Конохи. На последней фразе Момочи поняла, что попала в точку. Взгляд Куренай изменился с холодного на понимающий. Она словно облегчённо выдохнула и отправила в рот очередной кусок омлета. Всё-таки Микино была права, в Листе все были помешаны на спасении друг друга, сейчас удалось подтвердить эту догадку: джонин закрыла глаза на очень важный факт, как только услышала о спасении других людей. Странный здесь был народ — пожертвуют здравомыслием ради одной глупой и нерациональной идеи. Она казалась слишком воодушевлённой этой волей огня. Лицо Микино уже принимало удивлённое выражение, как в дверь снова постучали, спасая её. Нет, ей никогда не понять такую жизнь шиноби. Слишком спокойную и радостную. Даже на пороге новой возможной войны они беспокоились о других, да ещё и были так расслаблены. Открыв дверь, девушка увидела мужчину с сигаретой в зубах, который мельком бросил взгляд сначала на Куренай, а потом и на саму Микино. — Ты Амико, верно? Меня зовут Асума, — с такой же неловкой улыбкой, как и Куренай, представился он, потерев затылок. — Нас троих хочет видеть Какаши. Не объяснил причину, попросил подойти к закусочной. Думаю, у него есть какие-то подробности об Орочимару, иначе не было бы такой срочности. Через пять минут жду вас у входа. Поторопитесь. После таких слов нельзя было не напрячься. Какаши опытный шиноби, возможно, он что-то понял. Но и раньше времени панике поддаваться было нельзя, иначе поняли бы все, что происходит нечто странное. Куренай почти сразу покинула квартиру, Микино заметила, как она догнала Асуму и что-то ему сказала. Видимо, это было про неё, потому что сын Третьего заметно напрягся, но не стал возвращаться, а продолжил путь к назначенному месту встречи. Отсиживаться или бежать было нельзя — одна далеко не уйдёт, а, поймав, обвинят в шпионаже. Для начала нужно попробовать поговорить с ними и узнать, чего они хотят. Есть шанс, что это и не связано с самой Микино, особенно в непростой для Листа период. В этот раз девушка позаботилась об оружии, потому что ситуация могла принять серьёзные обороты. Подходя к месту назначенной уже с Какаши встречи, Микино держалась немного позади Асумы и Куренай. Обратив внимание на вывеску заведения, девушка не совсем поняла мотивы Хатаке. Не мог же он позвать их поесть пельменей, это было бы не похоже на него. Нужно было подойти ближе к троим шиноби и послушать, что они говорят, но Момочи замерла. Она ощутила чакру, которую запомнила ещё давно, когда жила в Кровавом Тумане. Нет, она точно её не спутает с другими. — Амико, — заметив, что куноичи совсем не слушала, Какаши окликнул её. Её взгляд показался мужчине отстранённым и даже немного напуганным, будто она увидела что-то недоступное остальным. Итачи она знать не могла, как вряд ли знала и обо всей организации, значит, дело в другом. — Что произошло? Куренай и Асума уже ушли, а с другой стороны улицы приближался Саске. Его лицо, да и весь внешний вид, показывали недовольство происходящим. За то короткое время, что Микино могла за ним наблюдать, эмоции на его лице оставались всегда такими, будто он… одного момента вблизи хватило, чтобы многое понять. Его глаза не были недовольными, в них Момочи узнала себя. У куноичи был абсолютно такой же взгляд, когда она оставалась одна. Чаще всего это происходило по вечерам, когда Микино ощущала на плечах тяжесть дня и всех прожитых эмоций. Ненастоящих, оттого было тяжелее. Поддержание маски требовало очень много моральных сил, но надежда помогала проходить через это. Девушка понимала, что сможет увидеть Забузу, помочь ему и Хаку вернуться к жизни, а только потом убить Какаши с его командой, когда они станут не нужны. — Амико? — Саске взглянул на девушку, которая будто впала в ступор, увидев глаза Учиха. Хорошо, что по такому состоянию нельзя определить никакие чувства, кроме страха. Так она не выдала себя, хотя страх испытала. Необъяснимый, ведь здесь нечего было бояться. Человек с, возможно, такой же проблемой, не более. — Она здорова? В чувства девушку привёл Какаши, тряхнувший её за плечо. Она не заметила, как Гай подошёл к ним, а Саске уже где-то скрылся. Нужно было срочно брать себя в руки. Микино пару раз глубоко вдохнула и медленно выдохнула, приводя мысли в порядок и выбирая те, какими можно без опаски пользоваться. Она прекрасно помнила, что ощутила, но отказывалась в это верить. Слишком давно. Слишком далеко. Но это точно была та самая чакра. Она не спутала бы её с другой, потому что слишком часто работала с шиноби, что ею обладал. И, скорее всего, теперь он пришёл не с добрыми намерениями и не от Киригакуре. Во что он ввязался? — Куренай и Асума отправились к нему? — было очевидно, что шиноби Листа хотят или выпроводить гостя, или решить с ним всё без лишних слов, но этого не произойдёт. Скорее сенсеи проиграют ему. — Они не смогут продержаться, нужно им помочь! Переглянувшись с Гаем, Какаши дал знак следовать за ним. Только оба мужчины не понимали, откуда Амико могла узнать об Итачи. Это имя старались не раскрывать за пределами деревни, а в ней произносили и того реже. Его носитель становился объектом ненависти или неприязни для многих, ибо никто не мог понять его поступков, а Амико знала и о нём, и о его силе. Асуме и Куренай действительно придётся с ним нелегко, тем более рядом ошивался незнакомец, которого здесь никогда не видели, даже Какаши его не узнал. Впрочем, будет правильнее посмотреть на их встречу, чем спрашивать о таком знакомстве у самой девушки, которая может соврать; сейчас для этого у неё все карты на руках, ведь сам Итачи не станет отвечать на чужие вопросы — её слова невозможно будет проверить. По мере приближения чужая чакра ощущалась всё отчётливее, чтобы понять, где находятся «гости» деревни, не нужно быть сенсором, а ведь в ход ещё не пошли ниндзюцу. Какаши подал знак Микино и Гаю и двинулся вперёд немного быстрее. Мастер тайдзюцу решил атаковать со стороны парка, а девушка спустилась на поверхность реки и побежала вперёд. Неподалёку уже можно было различить происходящее. Хатаке и его клон помогали сенсеям. На воде стоял незнакомый шиноби, против которого, видимо, и придётся выступить. Она прекрасно заметила и второго, но старательно делала вид, будто не узнала, а интересует её только Учиха. Итачи выглядел спокойным даже с подоспевшей к противнику подмогой. Или он был очень сильным, или очень глупым, но скорее первое, потому что Хатаке был напряжён. Достав кунай, девушка повернулась лицом к нему и Куренай, оставляя второго за спиной на Гая и Асуму с клоном. — Кого я вижу… — раздался за спиной знакомый голос, от которого по спине Микино пробежали мурашки. Не только заметил, но и узнал. Неудивительно, после стольких лет совместной службы с закрытыми глазами узнаешь товарища. В его голосе слышались насмешливые нотки, но она прекрасно понимала, что это будет не тёплая дружеская встреча. — Она моя. Момочи так и не обернулась, потому смогла увидеть кивок Итачи на слова Кисаме. Ей бы не хватило скорости обернуться или далеко уйти под воду, что стало бы попросту самоубийством. В такой ситуации оставалось лишь попробовать защитить жизненно важные органы, в которые и будет целиться бывший напарник. Но Микино ошиблась. Оказавшись перед ней, Хошигаки грубой ладонью схватил её за шею и приподнял так, что ноги не касались воды. Было неприятно и даже больно, но шиноби не душит девушку. Следующим прыжком он преодолел реку и бросил тело Микино на другой берег, присаживаясь на корточки с ухмылкой. — Ну и что ты здесь забыла? Я знаю, что произошло. Не удалось в Тумане, решила бросить свой взор на Коноху. И кто же тебе помог до этого додуматься? Хотя стой, ничего не говори. Я знаю, кто это был. Зря ты с ним связалась, Микино, — он говорил достаточно тихо, чтобы шиноби Листа ничего не услышали. Кисаме понял, что сейчас, сражаясь на их стороне, Момочи снова находится под прикрытием, иначе её сюда не впустили бы или судили за содеянное в Тумане. — Поганая предательница! — в эту фразу он уже вложил настоящие эмоции, которые сдерживал до этого момента. Встретившись спиной с твёрдой поверхностью набережной, Микино зажмурилась на миг от боли. Она смогла вовремя оценить ситуацию и немного поднять голову, чтобы не удариться затылком. Рядом с Кисаме было слишком опасно, что уж говорить о потере сознания. Находясь с неприятным ему ныне человеком, он не выдал её сразу, за что Микино всё равно была ему благодарна. За несколько секунд ей удалось встать и крепче сжать кунай в руке. — Он мёртв, — сквозь зубы прошипела куноичи, прекрасно зная о ненависти Кисаме к Забузе. Это сейчас могло ей навредить или помочь, смотря как поступит Кисаме, а его действия было сложно предугадать. — Кровавый Туман не привёл бы шиноби к хорошему будущему. — Что ты можешь знать об этом? Ты в родной деревне появлялась реже, чем там был временный мир. Разве ты испытала на себе последствия политики Ягуры? Ты только лишь собирала информацию, — с неким презрением выдал он, действительно так думая. Впрочем, такое мышление ничуть не удивило куноичи. — Не говори об этом так просто. Ты предала Туман. — Как и ты, — она не могла остаться в долгу после таких громких слов. Он был ничуть не лучше её самой, однако говорил так, будто все грехи принадлежат только Момочи. Лучше бы ей молчать, а не говорить этого, потому что в следующий момент она успела рефлекторно прикрыть руками лишь часть тела, поэтому удар ноги не достиг своей цели, однако Микино вылетела в реку, задерживаясь на её поверхности. Контролировать чакру становилось сложнее, но она услышала сдавленный стон боли рядом. Потирая руки, она увидела, как Асума, корчась от боли, упал на колени. Сразу же послышались слова Какаши, предупреждающие об особенности шарингана Итачи. Но сам сенсей почему-то продолжал смотреть на него. В тот момент Момочи поняла, что шиноби тоже вскоре окажется во власти гендзюцу, а без него таких соперников не одолеть.