Из жизни воспитателя

- Яяяяриииик! - пронзает утреннюю тишину детский визг. Как минимум, с десяток малышек и малышей облепляют высокого, похожего на Машиного медведя, парня. Если он повернется лицом, можно увидеть несползающую лучезарную улыбку. Каждому писклявику он уделяет внимание - дает пятюню, обнимает, жмет руку. Самую маленькую - шестилетку Соню, которая ростом ему по колено - поднимает и кружит над головой, от чего та заразительнейше смеется. Вместо колонны пар 8 отряда - одна большая гора повисших на 17-летнем Ярославе, пионере из 1. Воспитатели малышей должны бы начать ругаться, но эта картина их настолько умиляет, что женщины смягчаются. Но Ярикова "питка" - полноватая визгливая тётка по кличке "кипиш" - ругается через всю площадь между корпусами, сетуя на то, что все 46 человек ждут на морозе его одного. Ярик возвращается к своим лишь одарив утренним приветом абсолютно всех ребятишек, а ворчащей Кипиш отвешивает комплимент, и она сменяет гнев на милость. Как он это делает? Как умудряется улыбаться всем в хмурое ноябрьское утро? Как можно похвалить гнездо на голове Кипиш? Его можно сравнить с солнцем - светит настроением, греет вниманием, нещадно заряжает позитивом на целый день. С воспитателями-мужчинами здоровается за руку, с женщинами - галантен и мил. С молодыми специалистами шутит, обсуждает современных исполнителей, фильмы, книги. Нет темы, на которую у него не найдется мнения. Нет человека, кто при виде него не улыбался бы. И весь санаторий в это утро уже излучает радость. Не заметить Ярика было трудно - еще на сборах он возвышался в том числе над своими соотрядниками. Он притягивал взгляд не только из-за роста - здоровался и знакомился абсолютно со всеми. А на дискотеке и подавно - он так зажигал, что весь танцпол вытолкнул его на сцену, повторяя движения за ним. Мы с Женькой как всегда чуть танцевали рядом с диджейской стойкой, попутно контролируя ситуацию в зале - всех "своих" детей еще запомнить не представилось возможности, от сорока человек в отряде. Слились с толпой конкретно - к Женьке уже раз десять подошли с приглашением на медляк или вопросом "Ты из какого отряда?". Вот говорила, попроси бейджик, так нет, забыл. Что касается меня, со спины минут 15 назад подкатили любвеобильные красавцы из второго: - Родная моя, ты откуда? - Вопросы? - ехидно ухмыляюсь, демонстрируя бейдж. "Алиса Сергеевна, воспитатель 4 отряда, детский санаторий "Чайка" - гласила надпись. - Не ври, тебе максимум пятнадцать! - надул губу острый на язык белокурый, вылитый солист группы Скутер. Хмыкаю и отворачиваюсь. Вроде и комплимент, вроде и обидно. Женька делает им замечание, и мы возвращаемся к любимому занятию - наблюдаем и обсуждаем ярких "кадров". - Смотри, девчонка как одета. - Женька обращает мое внимание на высокую худышку. Колготки в сеточку черные, джинсовые шорты, спортивный лиф, рубашка в клетку, и в довершение ко всему черные ботильоны на каблуке. - Что сказать? Здесь много ребят из села. Сильпо, короче. - ухмыляюсь я. - Да уж. Пойду до своих. - по пути Женька отказывает Сильпо в приглашении на танец. Наблюдаю за ее поползновениями еще к некоторым, и начинаю сочувствовать. Надо ее переодеть, может, дело в этом? Или в назойливости? Веду взгляд далее, чуть задерживаясь на Ярославе. Русые волосы, голубые глаза - вроде обычный, а все равно притягивает взгляд. И не только мой. Совершенно случайно замечаю, что за ним уже давно, наверняка, наблюдает от стены парень. Темные волосы выкрашены в белый, чуть не доходя корней. Глаза темные, в свете иллюминатов не разглядеть цвет. Острые скулы, такой же нос. Тонкий совсем, руки и ноги девчоночьи, а плечи широкие. Перевернутый треугольник, так, кажется, это называется. Беда "переходняка"? Почти уверена. Не сводя глаз с Ярослава, он движется, чем еще больше привлекает мое внимание - танец его изящен, движения плавные. Мысли о его увлечении стрип-пластикой засовываю подальше, потому что парню наверняка не больше 17-ти. Да и вообще, Алиса Сергеевна, вас за такие думы и взгляды посадят. В центре круга первого отряда Ярик и этот парень - танцуют, то и дело повторяя друг за другом, смеются. Женька, изрядно потрёпанный своими десятилетками, тащит на запасной выход. Курим. Рассказываю ему о парнях с дискотеки и своих мыслях - ржёт, прикидывая, сколько "строгача" мне светит. В освещенные Яриком дни, второй - как выяснилось, Олег, хотя имя ему вообще не подходило - был мрачен. Они вообще похожи, два лидера, но Олег спокоен и рассудителен, а Ярослав бурный и хлещет эмоциями. Наверное поэтому командиром 1 отряда был именно Олег. Везде мелькали только эти двое: конкурсы, соревнования, танцы, волонтерство - Олег и Ярик уже здесь, заждались. Если мои "переходнички" тринадцатилетние вообще не понимали суть лидерства и капитана, то в первом напротив, за авторитет боролись не силой или интеллектом, а именно делом. Да и вообще, глядя на их увлеченность отрядной жизнью, тихо завидовала воспитателям. Но с наступлением ночи резко переставала - шум стоял на весь санаторий именно от их корпуса. Вообще, наблюдать я научилась давно, и это очень полезная штука - никогда не сделаешь поспешных выводов. А потому, за явной - по крайней мере, для меня - зависимостью тем или иным образом Олега от Ярослава ненавязчиво следила. Ярик дарил себя всем, что приводило Олега в негодование, как минимум. Кареглазый - в свете утреннего солнца разглядела - будто не желал делиться, но виду не подавал. Подбежала здороваться Машка, та самая Сильпо. Смешная, простая, как два пальца об асфальт. Машка тихо завидовала Ярику, хотела быть в центре внимания, как он, но не понимала, что этот медведь просто отдает себя другим и делится радостью, не добиваясь внимания, как она. Мы о многом говорили с ней, но почему-то именно этот факт она не принимала. Не верила мне, что ли? Еще она не верила, что между мной и моим напарником Витьком - Виктором Александровичем - ничего, кроме дружбы. Мы с ним познакомились не здесь, сработались сразу же, и теперь, буквально за одну смену, научились чувствовать друг друга ментально - где находимся, как настроение и прочее. Но касательно любви, между мной, как девушкой, и им, как парнем - ничего и никогда не было. И не будет. Я чувствую это, он тоже. А Машка злится, влюбилась в него без памяти и ревнует. Был бы повод, да ребенку этого не объяснить. Машке пятнадцать, но ведет себя на 20, а мыслит иногда так вообще за 30. Машка назойливо клеится, Витёк устал ее отшивать. Я же устала от своей наблюдательности. Иногда думаю: лучше бы мне всего этого не знать. Что Кипиш влюблена в моего Витька, и потому так на него "тявкает". Что моя шестиклашка Наська каждую дискотеку жадно сосётся в углу раздевалки с 16-летним Эмилем, которому по национальности уже назначена невеста, а свадьба через два года. Что девчонки из первого и второго поделились на два лагеря: "теку по Олегу" и "теку по Ярику". Что Ярик танцует со всеми, кто его приглашает, вроде бы даря надежду. Что Олег от этого раздражается, кусает тонкие губы, но смотрит прямо, лишь иногда не выдерживая - если девчонки Ярика откровенно лапают - уходит. Машка говорит, что курить. И скачет за ним. Я же таскаю за этим делом Жень Симыча - Евгения Максимовича, воспитателя 6 отряда. Делюсь наблюдениями, он привычно фыркает, балует байками о своих карапузах. На очередном медляке замечаю, что Машка выцепила кого-то, Женьку кружат в облипку дети. Скучно, в общем. Если бы диджеем сегодня был Макс, я бы хоть песню заказала, но у Васи таких точно нет, а за пультом он. Решила выйти подышать, наткнулась на Кирюху - напарника Кипиш. - Лис, у меня ребенок убежал. Где Витёк? - Утёк. В магаз ушел сельский. Кто убёг? - Олег. - Чё? Уверен? - Абсолютли. Фонарик есть? - Пошли. В лесу за территорией я потерялась. Буквально 10 шагов, и ты в непроглядной чаще. Темно, Кирилл Ильич далеко в другой стороне, даже фонаря не видно. Кругом валежник. И черт меня дернул? Да и дети одни. Вздыхаю. Слышу всхлипы, молюсь, чтоб это был не Олег, но в то же время, чтоб он. Сидит под елкой. Завидев меня, дёргается было, но потом, видимо, осознает, что лучше я, чем Кирилл. Сажусь, передергивает от холода. Достаю сигареты, он свои. В глаза не смотрит, отворачивается. Хмыкаю, прикуриваю. Дым оседает густой, не слышно ни звука. - Можно на «ты»? - Не стоит. Хоть я и старше на пять лет всего, итак многое позволила. И себе, и тебе. - Ну, вы же не дали мне сигарету, это мои. - И всё же, я педагог, а как педагог, я бы не стала допускать твоё отравление в принципе. - Вы ведь знаете, почему я тут? - Не трудно догадаться. Только ты о себе подумал, а о других нет. Кирилл Ильич волнуется, получит за эту выходку твою. Кипиш, ооой...брр..Кристина Семёновна, на мозги тебе так сядет, заболит голова. Катька, подружка твоя, сидит ноет. - Пусть. - Клёво. Я пойду тогда, видимо, зря искали. - любимый метод. - Нет, подождите, простите! Мне очень стыдно... Просто... Почему так больно сильно? - Ой как ломает? - Передавило грудь. - Ненавидишь? - Что вы... Да. - Себя. - утверждаю. Кивает, отсутствующим взглядом смотрит в непроглядную темень леса. По щеке ползет слеза, и он роняет голову на колени. Вытягиваю из его пальцев сигарету и отбрасываю подальше. - Почему? - Вы знаете. Вы же все знаете. Вы же насквозь читаете всех. - зло шепчет. - Допустим, не насквозь, но догадываюсь. Сложно себя принять? Отпрянул, обнял себя, шмыгнул. - Давай не мороси. Может, тебе кажется? - Да идите вы! Вскочил и припустил. Запнулся, растянулся на бревне. Подошла, заглянула в глаза. Заплакал в голос. Нос и губа разбиты в кровь. Обняла. - Поняла. Прости. Ну, тише. Рушишь образ настоящего мужчины. - Оооо... Да какой я... - Так, хорош. На меня смотри. Все окей. Я никому не скажу. И ты молчи. Скажем, с селянами подрался. Я маякну, если увижу, что тебе есть на что надеяться. - Ладно. Кирилл Ильич! В лицо светануло фонариком. Хмурый Кирюха хмыкнул, осмотрел лицо Олега. - Ничего не говори. - прошу его. Принимает, идем обратно. Дыру в заборе Кирилл закрывает лично. Бревном. Зверюга. На прощанье, целую Олега в лоб, отчего тот смущается, тихо вздыхает, шепчет одними губами "спасибо". С Яриком контакта не выходило. Не был он один никогда, изо дня в день отдавая себя. Относилась к этому равнодушно, потому что Олег вроде как восстановил нервную систему. Ведет себя как обычно, никаких странных взглядов в сторону Ярослава не бросает. Разве что ко мне чуть теплее относится. На дискотеках от Макса зажигаем на сцене вчетвером: я, Жень Симыч, и эти двое. Всё упрямо хорошо, и я жду подлянку. Не в виде пьяного Витька, это стандартная ситуация. Очередная дискотека от Васи, залипаю в учительской на прямые трансляции с концертов. Кирюха рубится в CS за вторым ноутом. Все работники, кроме, естественно, воспитателей, уже отчалили по домам. Слышу непонятную возню в каморке горничной, которая через стенку. Захожу с фонариком, ибо света здесь не бывает. Ярослав. Испуганный и кажется пьяный. И девчонка с ним, коротышка с большой грудью. Цокаю языком. Из-за моей спины выглядывает Кирилл и чувствую, как матерится про себя. Соображаем, что предпринять. Кипиш говорить не вариант, оба дитёнка вылетят из санатория. Витёк не алло уже как пол часа. Решаем отвести в учительскую. На пути сталкиваемся с Олегом - искал меня. Улыбка сползает с лица. Понял. Все понял. Делаю шаг в его сторону, но меня отталкивает Ярик, зажимая блондина в объятия. А Олег повис безвольной куклой, как будто что-то сломалось в нем. Кирилл толкает всех троих в кабинет, закрыв дверь изнутри. Наворачивает круги, то и дело хватаясь за волосы и протирая очки. Девочка, на проверку, оказалась чиста - алкоголем не пахло, поведение адекватное. Объяснительную за нахождение в неположенном месте написала. Обменялись обещаниями не сообщать о произошедшем никому. - Знал бы Костя... - подал голос Олег. Настя вспыхнула, еще раз взмолила о молчании, обещая с три короба. Отпустили. Олега не решилась - мало ли убежит, а мало ли думает, че с собой сделать. Эндорфином передознулся же. - Он...ик...ничего не делал...ик...отпустите! Олеееееег... - Что пил? Сколько? Где взял? - Кирилл холоден и мрачен. - А не он ли, часом, стащил недопитую у Витька? Что-то он мне перед дискотекой бормотал про солнце, лучики и водку. - осознаю я. Ярик падает на четвереньки, ползет к Олегу, кладет ему голову на колени и начинает сопеть. Кирюха долбит кулаком по столу. У блондина все тот же отсутствующий взгляд. Немая сцена. - Там было... - начинаю. - Я стрелял сиги возле... - бормочет Ярик. - Всего грамм триста, правда... - Незнакомого дома... - ну вот те на, фанат Коржа? - Спрятано в шкафу... - я даже растерялась. - Запомни, есть два типа людей! - все громче. - Откуда ему знать? - возмущаюсь. - Жги, сын, пока молодой! - Кто бы его пустил туда? - Я накину рюкзак на плечо... - Не важно. - обрывает мои мысли вслух Кирилл. - Мнееее уже, я забыл, я все понял с вами... - Что делаем? - хмыкаю. - Пакуй зелёный чемодан! - Спать уложить. Только не в комнате. В воспитательской Кипиш, тоже никак. У горничных очень жарко, подохнет. - размышляет Кирюха. - Можно у нас, комната освободилась. Только не одного. Мало ли заблюет. А с утра испугается. Олег? - вопросительно смотрю на блондина, мысленно моля дать согласие. Молчит. - Почему так больно сильно?! - кричит во весь голос в колени Олега Ярослав. Блондин всхлипывает. Вздрагиваю. Звонит телефон, трубку берет Кирилл. - Да, Кристина Семёновна. Да, дежурю на дискотеке. Мальцев и Шолохов? Со мной. Что-то случилось? - напрягся. - Вас понял, приглядываю. Их сегодня может на ночь в изолятор? У Мальцева приступы астмы, Шолохов храпит как конь, не выспитесь. Спасибо. Через 15 минут, да. Понятно все без слов. Проблемой меньше. - Лис, ты может сама с ними? Сорвусь. - Да. Моих загонишь в корпус? - Без б. Спасибо. - выходит из учительской. - Олег, ты в порядке? - заглядываю в глаза. - Да. - нифига он не в порядке. - Нам нужно его как-то транспортировать в мой корпус. - Я справлюсь. - дрожит. - Идем. Уложили спать несопротивляющегося Ярослава. Единственное, чему он препятствовал - уход Олега. Вцепился в руку, переплёл пальцы. Когда уснул, расслабился, выпустил. Отрядный час проводила вместе с Олегом, чтоб хоть как-то отвлекся. Он здорово помог, в 21: 20 в корпусе воцарила тишина. Поставила чайник. Горячий кофе он пил огромными глотками. Потом молча сел рядом, положил голову на мои колени и вздохнул. - Что все это значит? О чем он бредил? - тихо спросил он. - Знаешь, у пьяных язык без костей. Говорят всё, что думают. - Но делал то он… - А никто не знает, что он там делал с этой Настей. Не видели мы с Кириллом Ильичом. - Я чуть не заплакал там, но вспомнил ваши слова... - Я знаю. Спасибо, что ты помнишь. Я редко говорю лишнее. - Что мне делать? - Пойти поспать. - А если он испугается меня с утра? - Предлагаешь мне с ним поспать? То-то он обрадуется, проснувшись после бухича с воспитателем. - Ладно. Можно еще чуть-чуть с вами побыть? - вжался в мои колени. - Сколько понадобится. Ночь тянулась медленно. Ярославу было плохо. Откачивали его, потом проснувшегося Витька. Грешил на палёную водку. - Мурка...ты мой мурёночек... - между подходами заливался в одном толчке Виталь Саныч. - Пьяный гордый паренек...проебал любовь... - слышалось из другого. Не знали с Олегом, смеяться или плакать. Стихло ближе к пяти утра. Ярик не выпускал руку блондина, потому тот сидел на полу, уронив голову на поджатые колени. Витек храпел на диванах в холле, я заполняла документы. Проснулась сидя за столом, Олег осторожно тронул за руку. Посмотрелись в зеркало: помятые, глаза наркоманские. - Класс. Ты как? Кофе будешь? - Я в норме. Было бы здорово. Алиса Сергеевна... - всхлипывает, кидается обнимать. - Ну-ну, тише, зайчик. Се ля ви. - Вы фанат Коржа? - вскидывает на меня удивленные глаза. - Вообще, эта фраза переводится как "Такова жизнь", но ты прав. - показываю татуировку на щиколотке. - "Молодость всё прощает". Прямо-таки всё? - Почти. Не употребляй наркотики. Не пей много. Курить вредно. И разбирайся, с кем прыгаешь в койку. - Ну Алиса Сергеевна... - краснеет. - Так, кофе. Тебе еще детей моих будить. - Так я уже. - По комнатам ходил? Спасибо. Музыку включишь в холле? Виталь Саныч сам не проснется. Да и веселее так. - Коржа? - Да уж, пусть утро Ярика будет не совсем отстойным. - Здрасьте, Лиса Патрикеевна, оооой, Алиса Сергеевна! - вваливается в воспитательскую Ярослав. - А че я тут делаю? О, Олег, здарова! Ты не представляешь, кого я вчера отхватил. - играет бровями. - Не помнит... - шепчет потускневший Олег. - Ой, а я то как представляю. Расскажи-ка мне, Шолохов, как ты вчера скоммуниздил алкоголь из моей воспитательской. - щурюсь хитро, а с лица Ярика сходит улыбка. - Э... Ну... Там... - В письменном виде, лично мне с Кириллом Ильичом. Шуруй в изолятор, скажи: "Здравствуйте, я Будкин!". Что дадут - принесешь. - Понял. - и умчался. - Кофе? - Кофе. - вздыхает Олег. - Будкин? - Это шифр такой. Ярику дали, понятное дело, Фильтрум. Напоила его, очнувшегося полумертвого Витька. - Ночевали вы в изоляторе. После завтрака поспите, после обеда в учительскую с Кириллом Ильичом. Кивнули синхронно. Чмокнула Олега в лоб, на Ярослава глянула сурово. Умчались. Рассказала Витьку про его ночные рулады. В благодарность была одарена объятиями и освобождением до обеда от работы. Упала на подушку и провалилась в сон. После обеда разбирались с Ярославом. Не вспомнил ничего, объяснительную с наших слов писал. Олег совсем поник. Так и не смыкал глаз, видимо. Машка любопытно заглядывала каждые минут 10 по разным поводам. Кирюха прикрикнул, отлипла. Потом назначил Ярику исправительные работы - помощь в моем отряде. Тот не расстроился. Помогал исправно, не просыпал ничего. Умница, короче. На пятый день, после отрядного часа напоила его кофе в честь окончания "срока". - Почему ты называешь меня Лисой Патрикеевной? - Я не... - Ой ли. - Ну, созвучно же. Алиса Сергеевна - Лиса Патрикеевна. Да и хитрая вы. - Я? - Ну, не то чтобы хитрая, вы внимательная. Всё про всех знаете. - Это да, уел. А как тебе удаётся быть для всех солнцем? - Не знаю. Тепла много, вот и делюсь. - А Олега обделяешь? Он же полумертвый совсем. - Уверены, что хотите на эту тему поговорить? - А ты уверен, что он ничего не чувствует? - А вы уверены, что да? - А ты в себе разобрался? - А вы думаете нет? - А ты думаешь, не видно? - А может мы закончим вопросом на вопрос? - Кофе? - Кофе! Извините. Молчим. Нечего сказать, вроде бы. Вздыхаем одновременно. И смеемся. - Алиса Сергеевна, вы классная. - Ты тоже, Шолохов. Разберись с этим. Больно смотреть на Мальцева. - Я когда на него смотрю, мне тоже больно. - шепчет. - И когда он танцует с Катей, и когда смеется с Викой. И всегда. - Но он то об этом не знает. И не задавай вопросов, я сейчас умру иначе. Скажи ему. Он должен знать. - Ладно. Можно у вас на коленках полежать? - Почему все так любят мои коленки? - Так спокойно. - пожимает плечами. - Шолохов, у тебя глаза что, карие? - я в ступоре. - Ну да. Вам казалось, что голубые? Всем кажется. - Офигеть... Ярик смеется. Надеюсь, они разберутся. Последний день ноября. Утро промозглое. Мои переходнички жмутся друг к другу, как воробушки. Ярослав выходит сияя, как и всегда. Дарит всем улыбку, внимание. Что-то все равно не так. Олег. Не смотрит больным взглядом. Они ведут себя как обычно. И только я замечаю, что теперь их дружеские жесты имеют подтекст. Лучше бы мне этого не знать.