A Fragile Web

      Дракон возвысился над ним, загородив солнце.       Контур головы, увенчанной острыми рогами, и глаза, сияющие магическим светом; он набрал полную грудь, готовясь дыхнуть волшебным огнем, чтобы спалить рыцаря дотла в мгновение ока!       Но рыцарь не испугался.       Замахнувшись, он вонзил меч прямо в широкую грудь дракона, где громыхало большое и черное сердце чудовища.       «Не может быть!» — взревел Дракон, неповоротливо отступая, глядя неверящим взглядом на торчащую из его тела рукоять. — «Он убил меня! Он победил!»       Сраженный, Дракон шумно рухнул на плитки, подняв большое облако пыли и песка.       Приблизившись, Мышонок посмотрел в его закатившиеся глаза.       Талид продолжала лежать без единого движения, удерживая деревянный меч подмышкой. Взявшись за рукоять, Мышонок высвободил его и горделиво поднял острие к небу — где теперь в безопасности летали птицы.       Сова, спланировав над тренировочной площадкой, опустилась и села ему на макушку, отчего шлем, больше на добрую тройку размеров, съехал Мышонку на глаза.       Гросс, что сидел в стороне и наблюдал за поединком, курил трубку.       — Достойный бой, — кивнул он с пониманием дела. — И достойный воин.       Приподняв шлем, Мышонок повернулся к нему и почти что чихнул, когда непривычно пахнущий дым ударил в нос.       — А где награда? — сквозь зубы прошипела Талид, пытаясь все еще казаться убитой.       — Эль… То есть, Капитан, еще в море. Золотой корабль, должно быть, в пути.       Мышонок представил огромные яркие паруса, натянутые ветром, и сам великолепный корабль, украшенный самоцветами и фигурой прекрасной русалки.       Талид вздохнула.       — Если только дело не в маге.       Нахмурившись, Мышонок увидел черноволосого мага с бородкой, что мощными движениями посоха насылал на корабль чудовищный шторм. Как накренялся блестящий борт, и матросы, привязывая себя к мачтам, молились, чтобы остаться в живых. И как Капитан, из последних сил удерживая штурвал, все еще пытался развернуть судно, не соглашаясь уступить стихии. Безумные волны накидывали на позолоченную палубу грязь и песок с морского дна.       Сова оттолкнулась от шлема, — Мышонок едва не потерял равновесие, но устоял, — и перелетела на плечо Гросса.       — Рыцарю остается только ждать, — сказал он, вновь затягиваясь горьким дымом, от которого глаза начинали слезиться.       Мышонок уселся прямо на плитку, положив деревянный меч рядом и обняв коленки.       Талид привстала, потянула было к нему руку, но не решилась коснуться маленького плеча.       — Тогда… Воин не может унывать! Он только что победил чудовище, гораздо больше и сильнее! Он должен радоваться, что исполнил свой долг!       Мышонок сидел, не оборачиваясь. Надвинутый шлем скрывал всю его опущенную голову.       Дверь распахнулась. Задыхаясь, Лара крикнула:       — Он победил?! Рыцарь победил?       Он резко вскочил, стаскивая шлем с головы и, едва не позабыв поднять меч, бросился к ней, вверх по ступеням. Обхватив Лару, Мышонок поднял на нее серьезный взгляд — а потом повернулся, указывая кончиком меча на Талид.       Та, опомнившись, снова откинулась на землю, исправно притворяясь настолько убитой, насколько могла.       Гросс хмыкнул.       Лара опустилась на колени. Серьезно посмотрела на Мышонка.       — Страж Темницы повержен. Теперь я освобождена. Благородный рыцарь, род Северных Волков обязан вам навечно, и приносит клятву покровительства, — она положила тонкие ладони ему на плечи и поцеловала в лоб. Он почувствовал, как за его спиной расправляются волшебные крылья.       — Слава великому воину, — размеренным, но удивительно звучным голосом объявил Гросс. Сова тоже проворковала, почтительно хлопнув крыльями.       Взяв руки Мышонка в свои, Лара улыбнулась.       — Раз все спасены, идем обедать?       — Слава великому воину! Пир в честь сэра Рыцаря! — появившись из ниоткуда, Эль оказался между ними и прижал к себе обоих.       Мышонок смотрел на пирата с восторгом.       У него получилось! Золотой корабль вернулся в порт, поборов магический шторм! Капитан уцелел, спас всю команду, и вот он здесь!       Гросс вышел на центр тренировочной площадки и подал руку Талид, помогая той подняться.       — У вас тоже празднуют победу, наедаясь до отвала?       — Нет, — Талид тряхнула головой, смахивая пыль с кос и изогнутых рогов. — Бой — это жизнь для того, кто сражается. Победа — лишь знак, что путь еще не окончен.       Хмыкнув, Гросс задумался, следуя в поместье вслед за Талид.       Эль подхватил Мышонка, усаживая на плечо, и обратился к Ларе.       — Как тренировка? Он тебя не замучил?       — Нет, вовсе нет. Я теперь гораздо больше понимаю…       — Хорошо, — улыбнулся Эль, но на мгновение стал серьезнее некуда:       — Но если что — одно слово, и ему конец.       — Нет! Это совсем ни к чему! Пойдемте есть, скорее… Мне нужно будет вернуться, чтобы продолжить.       — Не теряем ни минуты! — удерживая Мышонка за ноги, Эль с плавностью и грацией борзой гончей скрылся в коридорах поместья, будто на его плечах и не было никакой ноши.       Глубоко вдохнув, Лара побежала следом, прикидывая, сколько минут на еду у нее осталось, чтобы быть в дверях тренировочного зала без опозданий.       Шлем, что откатился к деревянной балке, поймал отполированной сталью ослепительный луч солнца.