***
Кто-то, дойдя до ванной комнаты, хватается за ручку и, не стуча, толкает дверь. Эстер запоздало понимает, что не закрыла дверной замок. Ей совершенно не хочется, чтобы Хорхе видел ее в таком состоянии — сдерживающей слезы, тяжело вздыхающей, еле стоящей на ногах, — но он так нужен ей сейчас, что Эстер готова сама позвать его. Дверь распахивается, и в крошечной ванной комнате с заколоченным окном появляется Хорхе. Он уже успел переодеться, приталенная черная рубашка сменилась на черную футболку, а классические брюки от костюма — на рваные черные джинсы. Эстер подумала, что они сейчас еще больше похожи — она сама была одета так же, во всем черном, правда ее джинсы стоят на порядок дешевле, а принт к футболке делала она сама. Как только Эстер встречается с ним глазами, ее сердце начинает колотиться так, словно она поднялась по лестнице бегом. — Что случилось? Эстер, ты в порядке? Совершив два едва заметных шага, Хорхе оказывается рядом с ней. — Эстер, ты вся дрожишь. Что происходит? Кто тебя обидел? Ты хорошо себя чувствуешь? Она нервно кусала губы. Как сказать, как объяснить ее внезапно появившуюся ревность? Кто она? Его клиентка? Девушка с сайта знакомств? Он ни словом, ни движением не выдал ее, но вдруг он ее и не запомнил. Парни по ту сторону камеры смотрят на ее влагалище, а не на лицо. Эстер истерично засмеялась, конечно, он ее просто не узнал. И попытался завести интрижку с клиенткой. Не первая и не последняя. У такого адвоката как Хорхе скорее всего толпы богатых сеньорит, ждущих, когда он поманит пальчиком. Чем больше об этом крутятся мысли, тем злее становится Эстер. Ей нужно справиться, ей необходимо держать свои чувства при себе. Наступит утро, она вернется домой, соберет вещи и постарается свалить из Мадрида на море. Главное не попасться на глаза патрулю. — Все в порядке, Хорхе, — немного дрожащим голосом ответила Эстер. Его изумрудные глаза темнеют и сужаются. Словно он что-то понял. — Что-то просиходит, Эстер, если ты не скажешь, то я не пойму. Ты плохо себя чувствуешь? — Если ты думаешь, что я подхватила Фэн-в, то могу сдать тест твоей медсестре! — Ты права, тесты нам надо сдать всем. И ты не права, медсестра — она не моя, она работает на госпиталь Санта Кристина. На последних словах Хорхе улыбнулся, стараясь перевести неприятную ситуацию в шутку, но Эстер только покачала головой и прикусила губу. Она промолчала, будто не доверяла своему голосу, боялась, что сорвется и расплачется у него на груди. Руки Хорхе сжались в кулаки. Он сделал глубокий вдох-выдох. Маленькое пространство не давало возможности для маневра. Хорхе стоял почти вплотную к Эстер и ее аромат окутывал его — ваниль и миндаль, мускус и амбра. — Эстер…- хрипло произносит Хорхе. — Нет… — она начинаест и замолкает, потому что не знает, что сказать. Эстер вдруг представляет, что если этот день, этот момент — последний, и завтра они разбегутся и больше никогда не встретятся. Ф-вирус никого не щадит. Спасения от него нет. Зараженные умирают. Все умирают. Кто-то быстрее, кто-то медленнее. Эстер никогда не верила новостям, так ее научила мама. Она говорила, ищи информацию сама, читай сама, делай выводы сама. Эстер не помнила, чтобы они смотрели телевизор. Кажется в детстве у них вообще его не было. С момента появления Фэн-вируса Эстер сама искала обрывочные данные, отбрасывая кричащие новости. Из всего, что она вынесла — Ф-вирус неизлечим, он мутирует и с каждым новым штаммом становится сильнее. Некоторые страны, такие как Китай и Россия кричат о том, что они нашли вакцину, но другие врачи, из Швеции или Тайланда осторожно добавляют, что вакцину нельзя использовать во время пандемии. Кто-то сравнивал Фэн-в с чумой, кто-то с «испанкой» или с вич. По тому, как быстро распространялся вирус, он напоминал грипп. По уровню смертности, Фэн-в уже был на втором месте после черной чумы. Все, что хотелось Эстер — оказаться в объятиях Хорхе, словно внутри нее есть нечто, что тянется к этому мужчине каждый раз, когда он оказывается рядом. Хорхе держит руки немного приподнятыми. Как только Эстер сказала «нет», он остановился. «Нет — значит нет», — так адвокат говорил своим клиентам, повторял своим друзьям и сам следовал этому правилу. — Эстер, тебе что-нибудь нужно? — Хорхе не мог справиться с голосом и произнес слова громким шепотом. Он заметил как Эстер резко встала из-за стола и направилась в ванную, она была напряжена, его клиентка провела почти сутки в полицейском участке. Хорхе решил, что надо уложить ее спать и лучшее место — спальня с большой деревянной кроватью, на которой никогда не спал его отец. Он поменял постельное белье, переоделся сам, а Эстер все еще не вышла. Хорхе услышал хныканье за дверью ванной комнаты ¡Joder! и не долго думая, он потянулся за ручку двери. Расстроенная, заплаканная, сжавшаяся в комочек будто брошенный котенок. Он сам не заметил как оказался совсем рядом от Эстер. Ванная комната была маленькая, темная — окно давно заколотили, а тусклую лампочку он так и не поменял. Хорхе желал только одного: обнять Эстер, прижать к своей груди и не отпускать. У него появилось такое странное чувство — оберегать ее, защищать ее. — Эстер, дай я тебе помогу, только скажи, что тебе нужно? На мгновение повисает тишина, а затем в ее глазах сомнения, опасения сменяются уверенностью. Эстер всматривается в Хорхе, будто пытается понять, врет он или нет. Затем она наконец встречается с ним взглядом. Это удар молнии. — Эстер, что тебе нужно? — Мне нужен ты. Эстер прикусывает губу и скользит руками по его груди. Ее пальцы порхают как бабочки, она опускает голову и прижимается к нему. Эстер повторяет про себя, что так правильно, что если не сказать об этом сейчас, то она не скажет никогда. Хорхе помедлил, прежде чем опустить руки и обнять Эстер. Они не говорили, они стояли прижавшись друг к другу в маленькой темной ванной комнате, а вокруг них потрескивал воздух от неистовой энергии. Весь мир сжался в маленькое пространство, ограниченное стенами этой квартиры, этой комнаты. Хорхе просто смотрит на Эстер, так близко, так неподвижно. Ждет, пока она сделает первое движение. И Эстер дрожащей рукой обхватывает его шею, закрывает глаза и прижимается губами к его губам. Ee поцелуй нежный, осторожный, будто спрашивающий разрешения. С его губ срывается низкий стон тоски и желания, а затем Хорхе яростно целует ее в ответ.***
Альфредо сделал глоток кофе, отправил очередное сообщение для Инмы и потер переносицу. ¡Maldito sea! Что вообще происходит?! Полицейский участок Ретиро — очаг заражения, на карте, которую соорудил Пако, он мигает ярко-оранжевым. Если навести курсором, то появляется таблица с именами тех, кто может быть заражен. Среди них значится медсестра Мария Инмакулада. Первый пациент — полицейская Джоана Бланес, которая сейчас находится в университетской больнице. Ее состояние критическое. Альфредо кликнул по имени и на экране развернулась история болезни Джоаны. Подозрение на отравление, кровотечение из желудка, резкое повышение температуры, кровавый понос, аритмия, бессознательное состояние, затрудненность дыхания. Тест показал вторую стадию заражения Фэн-в, который скорее всего попал через желудок. Иммунная система не понимает, что происходит, ей нужно еще два-три дня, чтобы не только обнаружить вирус, но и атаковать его. А зараженные клетки в пищеварительном тракте отмирают и отслаиваются, отсюда кровавая рвота и понос. Если бы вирус вел себя как его собратья — вирусы гриппа например, не так агрессивно, не так быстро. Альфредо думал, что бы он сделал на месте лечащего врача Джоаны, поддерживал бы ее организм в надежде, что он сумеет справиться. Пако позвонил по внутреннему телефону. — Посмотрите, что происходит! Альфредо направился к своему кабинету, он предложил Пако свой компьютер для работы с данными CDC - центра по контролю и профилактике заболеваний. — Смотрите, сеньор Альфредо! На этих словах врач поморщился. Это была маленькая месть от Пако. Он не любил когда его называли полным именем Франциско, а Альфредо не нравилось обращение «сеньор». Врач подошел со спины Пако. На экране была та же карта, которую видел Альфредо, но ее перекрывали новые данные от СDC. — На карте есть очаг заражения и фамилии тех, кто находился в это время в комиссарии, — Пако говорил возбужденным голосом, — а теперь смотрите. Я нашел ключ к расшифровке свежих данных, это было не так сложно, CDC не сильно шифруется. Пако судорожно вздохнул. — Вот здесь столбиком идут имена тех, кому за последние сутки сделали тест на Ф-вирус. Часть уходит в красную зону — значит заражены. Часть остается в синем списке — значит их проверили и не нашли вирус, их данные — а это полные имена, фамилии, номера страховки и DNI, телефоны и домашние адреса — хранятся в отдельной папке. Ну если они снова будут проходить тест, то можно быстрее взять данные из папки. — Это логично, — кивнул Альфредо. — Я тоже так подумал, — ухмыльнулся Пако, — но ведь у тех, кто проводит анализы, нет доступа к этой информации. Медработники вручную заполняют специальный бланк на планшете, отмечают код анализатора, потом проводят забор крови. То есть они делают каждый раз заново, словно человек и не сдавал кровь. Франциско-Пако ткнул пальцем в монитор. — А вот здесь хранятся не только имена, но и полный анализ крови. — ¡Joder! Кто его делает? Времени нет, чтобы на каждого оформлять такой тест! — возмутился Альфредо. — Не «кто» делает, а «что», — Пако посмотрел на врача. — Анализатор? Эти новые приборы, которые нам прислали и сказали использовать только их для экспресс-тестов, — догадался Альфредо. — Да, все делает сам аппарат, он выдает внешний результат по Ф-вирусу, а остальную информацию пересылает через планшет или отправляет самостоятельно, я еще не разобрался, как работает его встроенная антенна. Альфредо понимал, что с такой информацией надо быть осторожным. — Пако, посмотри, куда попал пациент, которого проверяла Инма. Она мне сказала, что тест отрицательный. Пальцы Пако летали над клавиатурой, через минуту он повернулся к Альфредо: — Я не понимаю. — Что там? — Инма сделала тест некому Висенте Антонио Мендоса Кáсерес, тест отрицательный. Она не стала проверять остальных, так как вызов был только на одного пациента. Инма сделала все правильно. Альфредо кивнул. Он сам звонил медсестре, чтобы та уехала из комиссарии. Медбрат продолжил: — Имя этого Висенте есть в синем списке, но через час его имя добавляют в коричневую папку. — А это еще что? — удивился Альфредо. — Я не уверен, но мне кажется, это те, кто находился в этом участке и кого не проверили? В этом списке есть наша Инма, ее пациент Висенте и еще три человека, — Пако почесал макушку, — но этот Висенте уже сдал кровь, тест отрицательный, зачем его искать? — Смотри, Пако, вот эти фамилии, почему они желтые? — Альфредо показал пальцем на столбик из почти двадцати папок. — Желтый список — это те, кого забирают на обсервацию, — Франциско махнул рукой. — Что показали их тесты? Медбрат снова застучал по клавиатуре. Он хмурился, ворчал себе под нос. — ¡Maldito sea! У них не брали кровь на анализ, — неуверенно произнес Пако. — Посмотри еще раз! Не может быть! — Альфредо не верил такой безалаберности, есть прописанные протоколы, есть определенные схемы работы. Не может быть, чтобы сотрудники военного госпиталя забыли провести тест на Ф-вирус? Это просто Пако не может найти данные. Альфредо давно работал врачом, он многое видел и понимал, что результаты анализов скрывают, если дело совсем плохо, чтобы не вызвать лишнюю панику, чтобы еще раз перепроверить, а часто — чтобы не ругало начальство. Вот только не понятно, что случилось с этими полицейскими? Неужели все заражены? — Сеньор, — Пако удивленно смотрел на врача, — вот смотрите, здесь анализ Висенте, синий список, а вот здесь — общий список тех, кто на обсервации. Альфредо приблизился к монитору. — Черт, почему здесь Инма и этот Висенте? Почему их имена в этом списке? Их забрали? — Нет, — медбрат помотал головой, — их должны были забрать и заранее приготовили койки, видите вот здесь, напротив имени стоят цифры, я знаю, что это номер этажа, номер комнаты и койки. Есть две женщины в списке, наша Инма и Эстер, их должны были разместить вместе. А мужчин по 4 и по 6 человек. — Зачем заранее готовить палаты? — Альфредо уже понял, только он не хотел озвучивать, он надеялся, что ошибается. Пако любил читать книжки про постапокалипсис, про шпионов, про секретные службы. Он сразу выдал рабочую гипотезу: — Чтобы проводить опыты? — Пако, какие опыты? Это военный госпиталь, где… — Альфредо замолчал. У них на глазах список пациентов из комиссарии перестал существовать, пальцы Пако вытворяли безумный танец на клавиатуре. Он пытался выяснить где, в какой папке может оказаться фамилия Инмы. — Есть! — после длинных минут ожидания воскликнул Пако. — Все восстановилось? — врач все еще надеялся на что-то хорошее. Хотя слоганом последних дней и недель была фраза пресс-секретаря ВОЗ «Завтра будет хуже, чем вчера.» Дальше будет еще хуже, Альфредо не мог избавиться от этой фразы, сказанной когда-то Инмой. — Нет, дело не в потере данных, — Пако раздумывал, как объяснить доктору, что его коллега, друг, медсестра Инмакулада Сантос Гарсия уже мертва? Альфредо всматривался в списки — двадцать незнакомых фамилий. И как эти двадцать пока не зараженных людей вдруг оказались мертвы? Без анализов, без тестирования, да они не были больны! Инма прекрасно знает первые проявления заболевания, она бы не пропустила! Затем он увидел и ее фамилию. Медсестра умерла в стенах военного госпиталя? Что за чушь! Ее не успели схватить! Она убежала из участка! Альфредо схватил телефон, звонить или нет? Вдруг Инма прячется и не сможет ответить. Врач отправил сообщения. «Вы все пятеро умерли после зачистки, в том самом госпитале. Твой последний пациент с отрицательным тестом тоже скончался.» «Уходите от очага заражения.» «Береги себя, Инма.»***
— Неужели нет никакого лекарства? — не унимался Висенте. Ему казалось, что попади в госпиталь, особенно по вип-страховке, то тебя обязательно вылечат. Самыми дорогими медикаментами на самом дорогом оборудовании. — Нет, ничего нет, ничто не помогает, — качала головой Инма. Потом она обвела глазами всех за столом. До начала этого разговора адвокат предложил всем сделать тесты на Фэн-в, медсестра уже приготовила планшет и анализаторы, когда получила несколько сообщений от Альфредо. Следом инструкции от Пако, медбрата, который часто выходил в ночную смену вместе с ней. Франциско писал, что анализаторы крови самостоятельно отправляют данные в CDC, не только по наличию Ф-вируса, а выполняют полный анализ крови. Медработник, заполняя анкету пациента, тоже выступает в роли статиста, так как проставляет номер кода анализатора в каждой анкете. «Вы уже умерли от вируса, осталось только найти ваши трупы.» Смайлик подмигивал и махал руками. Инме было совсем не до смеха. — Нам не обязательно делать тесты, — медсестра не сдерживала слез, — мы уже мертвы. После ее слов все вскочили, роняя стулья. Все были напуганы, но никто не кричал и не истерил. — Объясни, что случилось, — адвокат был самым хладнокровным. Инма кусала губы, чтобы не разреветься, она показала им карту на смартфоне, рассказала про очаг заражения в комиссарии, о том, что ее предупредили о бригадах зачистки, и прочитала сообщения Альфредо и Пако. — Я понимаю, что в первую очередь военному госпиталю нужны врачи и медсестры? — Хорхе уже просчитывал «защиту» своих клиентов. — Никто не возвращается из обсервации! Никто! — Инма уже взяла себя в руки. — Наверно они умирают от Фэн-в? — предположил Висенте. — Ты знаешь для чего нужно держать здоровых людей 2-3 недели в госпитале? — устало спросила медсестра. Эстер прочистила горло. — Я знаю. На форумах эти люди пишут, что их закрывают и ни с кем не дают общаться. Чтобы не заразить других, если они больны. — Да, так и есть, — подтвердила Инма, — те, кто пишут, в каких больницах они находятся? Эстер уже пролистывала свой смартфон. — Разные, — она убрала прядку волос с лица, — госпиталь Санта Кристины, клиника Санта Елены, университетские больницы. Частные клиники отказываются принимать на обсервацию, поэтому все пишут из государственных клиник. — Это да! — хохотнула Инма, — у нас нет мест для больных, а частные клиники даже своих пациентов отправляют к нам*, не принимают зараженных Ф-вирусом. — У них наверно нет достаточно оборудования, — заметил Хорхе. — Да причем тут оборудование! — вдруг закричала медсестра, — От Фэн-в нет лекарств. Больному нужна койка и капельница, чтобы поддержать его организм больше пяти дней. Затем она тише добавила: — Все врачи надеются, что хоть у кого-нибудь заработает иммунная система чуть раньше, хоть кто-то продержится немного дольше развития вируса в его организме. Поймите, наше тело не распознает, не успевает понять, что происходит, а Фэн-вирус просто пожирает все клетки, как скоротечный рак или чума. Поражает легкие и сердце, желудок и кровь, попадает в лимфоузлы и в мозг. Вот вирусологи говорят, что эти мелкие твари словно и не живые, они даже размножаться сами не могут, им нужна чужая клетка. — И как спастись? — спросила Эстер. — Постараться не заразиться, — Инма поморщилась и прикрыла глаза, — если схватим этот вирус, то надо как можно меньше двигаться, чтобы кровь не так быстро распространяла Фэн-в по организму. И ждать. Про себя медсестра добавила «смерти». — Про обсервацию, — отметил Висенте, — я хотел спросить, военные госпитали принимают людей или они закрыли двери как частные клиники? Медсестра аж подпрыгнула на стуле. — Вот! Блядь! Все кого забирают на обсервацию в эту больницу, не возвращаются. Хотя если человек здоров, то он не должен заразиться за недели пребывания в обсервации, где должно быть все стерильно! — Не должен заразиться, но он умирает? — хмыкнул адвокат, — или ему помогают? Инма вздохнула: — Среди врачей и медсестер ходят слухи, что там специально заражают вирусом, чтобы испытывать новые лекарства и проконтролировать течение болезни от момента заражения и до конца, до смерти организма, как ведет себя Фэн-в. — О! У нас в районе Политеха висели объявления, испытание вируса на добровольцах. За три тысячи евро, — Эстер вспомнила, что и сама подумывала заработать таким образом и передернула плечами, ¡Joder! она могла просто умереть. — Да, медсестер тоже приглашали за деньги, — ответила Инма, — но, похоже, сейчас они набирают «добровольцев» принудительно. — Если мы все записаны в мертвецов, то нам придется убраться из этого города, — Хорхе знал, что военные смогут вычислить их очень быстро, — никому из вас нельзя возвращаться домой, ваши данные есть в протоколах комиссарии. Адвокат обвел всех взглядом. Эстер была напугана и дрожала, Инма выглядела злой, Висенте похоже не до конца понимал, во что вляпался. — Этот дом оформлен на моего отца, а мой официальный адрес проживания — Барселона. Рано или поздно эту квартиру вычислят, но к вам — Хорхе показал на Инму и Висенте — поедут в первую очередь. — Я… я… — Эстер тихо плакала, — я назвала Моратин, 38 при задержании. Три пары глаз уставились на нее. — Зачем? — Инма вскрикнула. Эстер не могла рассказать о том, что направлялась к Хорхе в гости после знакомства в сети. — Я… меня… задержали после комендантского часа, — Эстер не знала, что сказать. — И ты назвала ближайший адрес? — подсказал ей адвокат, — Чтобы тебя отпустили? — Ну… да… — Эстер хлюпнула носом, — только эта полицейская, Джоана, она так кричала, так… в общем… меня не отпустили… — Джоана Бланес? — прошипела медсестра. Эстер кивнула. — Она умерла от Ф-вируса, — Инма смотрела на обновленную карту в своем телефоне. Затем медсестра добавила: — Ее родственники вызвали «скорую помощь», считая, что Джоана отравилась. Возможно Фэн-в попал к ней вместе с едой. Хорхе обратился к Инме. — Почему твои друзья пишут, что нас пятеро? Никто из остальных не обратил внимание на эту оговорку. Медсестра была уверена, что Альфредо ошибся, их четверо. Или есть еще и пятый, которого тоже записали в мертвецы?***
Седовласый мужчина перебирал фотографии, вот он с женой, а тут — с дочкой, а здесь — он совсем молодой, в сияющей форме. Антонио посмотрел в зеркало, от того красавца на фотографии остались наверное только глаза, серо-карие. Тело осунулось, мышцы стали дряблыми, повис живот. Ему, Антонио Наварро Мартин, остался год до пенсии. ¡Maldito sea! ¡Puto año! Черт возьми! Гребаный год! Проклятый год! Антонио сидел на кровати, он должен был отоспаться после ночной смены, но сон никак не шел. Зря провалялся целый день. Во-первых, он не переставал думать о жене и дочке. Они застряли на Майорке, где очень много зараженных и где нет больниц того качества как в столице. Они каждый день созванивались, но сегодня ни его жена ни дочка не отвечали на его сообщения и не брали трубку домашнего телефона. Во-вторых, его раздражало поведение его напарника, вернее напарницы, Джоаны Бланес. Она всегда была неуравновешенная, дерганная, но каким-то образом сдавала тесты судебного психолога. Сука, умела играть в нормального полицейского. Она врала всем и всегда, но никто не мог поймать ни ее саму, ни ее бывшего во лжи. Молодые полицейские не знают, а такие как Антонио помнят скандал, связанный с одним из сотрудников мэрии, который украл сотни тысяч евро. Это был муж, на тот момент все еще муж, Джоаны Бланес. Но внезапно они развелись. Квартира и дети остались Джоане. Ее бывший уволился и уехал в Бельгию. Деньги не нашли, полицейские поговаривали, что все досталось Джоане, но она отказалась давать какие-либо показания против своего бывшего. И дело о коррупции и взятках оказалось в архиве. За полицейской некоторое время следили налоговые, вдруг Джоана потратит большую сумму, но она купила жилье своим родителям на «старые сбережения», поменяла машину «поклонник подарил». Никаких вилл, яхт или золотых слитков. Все размеренно, просчитано. Еще одна машина и байк. Дорогой частный интернат для детей. Ничего лишнего. ¡Hijadeputa! Ее характер менялся в худшую сторону с каждой покупкой, а в последнее время, когда ее коллеги стали намекать на большое количество ее поклонников и на крупные подарки — уж не проституткой ли работает? — то Джоана стала невыносима. Она объясняла это тем, что ее двое детей, мальчик и девочка, в подростковом возрасте, и ей тяжело справляться одной, почему-то забывая упомянуть, что дети с ней и не жили, они оставались в интернате все дни недели. С ней никто не хотел работать, Джоана вступала в конфликты, вела себя агрессивно. Но ее не уволили, на время карантина нужны были все работники. Джоану поставили в пару с Антонио, ему ведь только год до пенсии. Потерпит. А может и успокоит своим неторопливо-ленивым характером. Обычно так и случалось. Джоана любила проверять документы и копаться в сумочках у молодых девушек. ¡Jodida obsesión! Ебаная одержимость! Антонио отправлял Джоану проверить номер машины или номер телефона, а сам отпускал напуганных девушек. Его напарница очень злилась. Но в последнее дежурство произошло нечто! Девушка оказалась не из робких и дала мощную пощечину полицейской. ¡Maldito sea! Черт возьми! Антонио пришлось повалить ее на землю, привычным движением выставить колено и придавить ее голову к мостовой. Да, он защищал свою напарницу. Да, эта девушка, еще с такой странной фамилией, явно не испанской, она напала на полицейскую. ¡Jodido trabajo! Ебаная работа! Антонио осознал, почему «в-третьих» ему не спалось. В-третьих, он чувствовал, что совершил несправедливость. Ведь знал, что Джоана не даст спокойно закончить дежурство, она за целый день не смогла ни к кому прицепиться, и эта девушка, глупая, которая бежала домой после коменднатского часа, она просто подвернулась под руку блядской полицейской. ¡Joder! А он еще и заявление подписал, дескать да, ударила патрульную, которая упала. С другой стороны, Антонио был доволен, что хоть кто-то сумел врезать этой суке. Заявление изменить он уже не сможет, но на суде не будет давать показаний против этой девушки. Он расскажет честно, как все и было. Как Джоана доебывалась до нее и получила в ответ. От принятого решения у Антонио поднялось настроение. Зря он провалялся целый день, наступили сумерки, но все равно он сейчас спустится в магазинчик на углу, купит себе пива и креветок, потом посмотрит фильм про зомби. Следующее дежурство начинается в полдень, во время карантина национальная полиция работала в режиме 12/24, он успеет и напиться и отоспаться. Джинс или спортивные брюки? Антонио выбрал последние, он любил спортивные штаны за большие и удобные карманы, куда можно сложить и деньги и ключи. Надел серую футболку, которую ему подарила жена. Подумал и взял табельный электрошоковый пистолет Тaser, на тренировках он доставал «преступника» почти в десять метров. Кобуру пришлось прятать под ветровку. Он усмехнулся, выглядел как преступник из кино. Антонио уже спускался по лестнице, когда его телефон, оставленный среди подушек, начал вибрировать. На экране появился значок комиссарии Ретиро, звонил дежурный. Его обязали найти всех сотрудников участка и пригласить на тестирование. Полицейская Джоана Бланес, сотрудница полицейского участка Ретиро была доставлена с Фэн-вирусом в больницу. Должны проверить всех, кто находился в участке, как полицейских, так и гражданских. Телефон Антонио не отвечал, тогда дежурный отправил к нему домой патрульного на полицейской машине Citroën-С5. — Закон подлости, — ворчал Антонио под нос. Вот когда он выходит на пять минут, чтобы купить только пиво, то в ближайших магазинах его любимой марки «Cruz Campo» нет. Возвращаться домой без напитка не хотелось и Антонио повернул к станции метро Ла Латина, там всегда есть открытые магазинчики. Но он не подумал, что до комендантского часа оставалось совсем немного, это ему, полицейскому, не обязательно смотреть на часы, а люди торопились домой. Антонио похлопал по карманам, так и есть. Телефон оставил дома. ¡Joder! ¡Que mierda! Черт возьми! Дерьмо! Но раз он решил купить пива, то он это гребаное пиво купит! Антонио прошел по улице Толедо в сторону центра, конечно, все уже опустили металлические жалюзи. ¡Mierda! Его хорошее настроение улетучилось. Полицейский подумал, что на центральной улице никто работать не будет, потому что его коллеги дежурят на каждом перекрестке. Он прошел мимо сладкого магазина «Карамелос Пако», где всегда покупал тянучки и жевательные конфеты для дочки, затем перешел дорогу и повернул налево на улочку Кава Альта. Здесь были рестораны и кафе, которые продавали еду на вынос, но если заплатить сверху, то можно пообедать во внутреннем патио. Многие полицейские знали об этих трюках и не замечали. У каждого был друг или родственник или друг родственника, который держал маленькую забегаловку и пытался выжить во время карантина. Блядь, если он не может выпить CruzCampo дома, то выпьет в баре. Антонио решительно постучал в одну из закрытых дверей.***
Густаво забыл мотошлем, когда выскочил из дома; его маршрутный лист отклонили; вместо того, чтобы отдыхать дома, он мчался на своем байке обратно в пиццерию.Cazzo! Che merda! По вине младшего брата Дарио придется пробираться по маленьким улочкам Мадрида, увиливая от патрульных. Figliodiputtana! Сколько раз ему приходилось вытаскивать из дерьма братишку! Заебало! Дарио все любили и считали его душой компании, но, блядь, злобный Густаво должен всегда прикрывать его задницу. Дарио оставил мешок с мукой под открытым небом. Так нельзя! В воздухе витает этот вирус, а если он попадет в муку, то Густаво приготовит пиццу, от которой люди будут умирать. Он не хотел думать, что еще забыл сделать его брат. Один раз он забыл закрыть холодильник, пришлось снижать цену на пиццу, чтобы быстрее использовать продукты из холодильника. В другой раз Дарио забыл заправить свой MV Agusta, они застряли за городом и Густаво переливал из Aprilia живительную жидкость для байка. А сколько раз Дарио попадал в проблемы с замужними сеньорами! Густаво усмехнулся, герой-любовник, сazzo! Ревнивые мужья обещали отрезать ему то яйца, то член, а разбираться с ними на кулаках приходилось Густаво. Из-за таких мужей им пришлось убраться из Италии, иначе отрезали бы головы и старшему и младшему. Но с другой стороны, его младший брат не давал скучать. Когда Дарио пригласил четырех студенток и не купил ничего выпить? Густаво приготовил кальцоне с моцареллой и томатами, а Дарио должен был купить красное сухое итальянское вино. Вместо вина его брат привел студенток, намекая, что каждому брату достанется по две. Девушки хвалили кальцоне, все вместе допили радлер «Moretti» и Дарио, приобняв двух девушек удалился в свою спальню. Густаво остался в салоне с блондинкой и рыжей, которые немного опьянели и сами стали его раздевать. Мечта любого мужчины! Густаво не помнил точно все моменты, но вот как его член ласкали четыре руки, да, он этого не мог забыть! Девушки кокетливо улыбались, затем одна потянулась к его губам и, не разрывая поцелуя, оседлала его. Густаво застонал ей в рот. Он и сейчас, от воспоминания и возбуждения слегка задрожал. Вторая, блондинка, села ему на палец, Густаво отыскал ее чувствительное место и слегка надавил на него. Она выгибалась навстречу его умелым рукам и сладко постанывала. Блондинка стала крутить бедрами, требуя большего. Густаво добавил еще один палец, принялся совершать круговые движения, вынуждая девушку всхлипывать и извиваться. — Уступишь подруге? — спросил Густаво рыжую девушку, которая двигалась в одном ритме с ним, лаская свою грудь. Рыжеволосая провела языком по пересохшим губам и кивнула. Девушки поменялись, только блондинка не торопилась оказаться верхом, она решила попробовать на вкус его член и взяла его резко и глубоко. Густаво вскрикнул от неожиданности. Подруга блондинки села ему на лицо, и Густаво раздвинул языком ее горячие влажные складки и стал вылизывать ее влагалище. Рыжая охала и двигала бедрами, а блондинка сжимала губами его ствол и играла языком с ярко-красной головкой. Густаво почувствовал, что еще немного и он кончит. Он снял с себя рыжеволосую, повернулся к блондинке и положил ее на диван, склонился над ней, завел ее руки за голову, и вошел в нее резко, одним рывком. Блондинка всхлипнула и приподняла бедра. Ее подруга устроилась сбоку и одной рукой ласкала грудь блондинке, другой — сжимала и ласкала яйца Густаво, он только рычал в ответ. Его движения начали набирать темп. Если минуту назад он еще держал свои чувства под контролем, то сейчас демонстрировал нетерпение изголодавшегося. Блондинка забилась под его телом, Густаво ощутил, как ее мышцы сжимают член. Он мог бы расслабиться и выплеснуть свою сперму, но есть и вторая девушка, она тоже должна получить оргазм. Густаво — итальянец, его любовницы должны получить полное удовольствие. Поэтому он оторвался от блондинки, кусая губы и сжимая член у основания. Рыжеволосая повернулась к нему спиной и выгнула спину. С ее губ слетел стон облегчения, когда Густаво вошел в нее одним яростным, неконтролируемым движением. Рыжая стонала, каждый раз, когда Густаво погружался в нее мощными толчками. Блондинка ласкала грудь своей подруге и рыжеволосая громко застонала, когда Густаво стал биться в нее сильнее. Его член уже болел, от так долго сдерживал себя. Рыжая достигла оргазма, она кричала и ругалась, ее влагалище хлюпало от ее соков и спермы. Cazzo! Che merda! Merda! Merda! Густаво так задумался, что не заметил нужный поворот и оказался около Соборной церкви Сан Исидро. Он подумал, что нехорошо ругаться около католического храма, но, блядь, собор занимает почти целый квартал. Густаво крутанул руль и его байк взвыл. Figliodiputtana! Сейчас все патрульные будут его искать! Он вывернул на улочку Сан Бруно, доехал до перекрестка с улицей Графаль. В центр, а значит в пиццерию, нужно повернуть направо. Густаво осторожно высунулся. И чертыхнулся в очередной раз. На углу с проспектом Сеговия был оборудован блокпост. Густаво не планировал ехать через эту часть Мадрида. Он сам не понял как оказался в этом районе. Он повернул против движения налево, молясь и ругаясь одновременно, чтобы незаметно съехать в боковую улицу. Это Кава Альта, которую он пролетит как можно быстрее. Затем уйдет направо на Пласа Майор, если будет много полицейских, то оставит байк прямо на площади. Местные знают, кому принадлежит Aprilia. Он добежит до пиццерии, наведет там порядок и вернется за байком. Густаво разогнался, подумав, что Кава Альта слишком узкая и неудобная улица для маневра.***
Антонио стучал в закрытую дверь бара и слышал пьяные голоса. ¡Joder! Может покричать им в окно? Полицейский настроился напиться и с каждой трезвой минутой становился все злее. ¡Maldito sea! ¡Hijosdeputa! Подобрал мелкие камешки на мостовой, сделал несколько шагов назад и поднял голову. Он прицелился в одно из окон на втором этаже. Пьяный шум не прекратился, его просто не слышали. Блядь! Ему нужна кружка пива и больше ничего! Может кинуть камень побольше? Антонио присел, выискивая среди булыжников то, что ему поможет привлечь внимание этих пьяных везунчиков. Может шум двигателя приближающегося байка, запоздало пронеслось в голове у Антонио. -------------------------- *В Испании частные клиники действительно не принимали больных сами-знаете-каким-вирусом. Все гос.больницы были переполнены, людей размещали во временных лазаретах вроде выставочного центра или стадиона, в домах «третьего возраста», в школах, а в частных больницах пустовали койки.