***
Сухой холодный воздух обжигал легкие, а сердце трепетало так, словно оно ошиблось телом и вместо взрослой молодой женщины должно было биться в теле колибри. Тереза не могла унять дрожь в коленках, ее руки вспотели, а живот скрутило в узел. Она во что бы то ни стало решила получить пропуск на третий уровень, а можно все провернуть только когда медперсонал с этого этажа отправится на отдых. Сегодня привезли новеньких санитарок, на уровень медсестер они не дотягивают и главврач рвет и мечет, что зараженные умирают один за другим, бригадам зачистки приходится ходить по квартирам в поисках чистого материала, а еще и не хватает медперсонала. Пока все находились в состоянии «не хочу попадаться на глаза шефу», Тереза зашла в блок перед раздевалкой. Было очень холодно, кондиционеры очищали воздух и снижали температуру почти до 0ºС, считая, что вместе с областью отрицательного давления, такая низкая температура сможет уничтожить остатки Фэн-вируса, если медперсонал не достаточно основательно прошел дезинфекцию. Тереза вздохнула, надеясь, что медсестер не вызовут срочно на смену. Сделала два шага и открыла дверь в раздевалку. Можно было вздохнуть теплый влажный воздух, душевые работали почти без перерыва. Время после дневной смены — самое удачное. Никто не пропустит час законного отдыха. Ночники еще собираются и на этажах остаются только дежурные. Поэтому Тереза вместо ужина и отдыха в своей комнате стояла в женской раздевалке перед чужим шкафчиком. По ее телу прошла нервная судорога. Тереза вдруг подумала, что если медсестра третьего уровня носит пропуск с собой? Шкафчики закрывались на кодовый замок, где каждая цифра издавала определенный звук, Тереза давно запомнила мелодию. Фа-Ми-Си-Ре. Медсестра часто забывала что-то в шкафчике и открывала его раз пять или шесть во время переодевания. Их смены часто совпадали. Только Тереза отправлялась на первый уровень, а рыжеволосая медсестра, Тереза так и не знала, как зовут остальной медперсонал, готовилась к смене на третьем этаже. Оставалось воспроизвести все звуки, вернее набрать все цифры в нужном порядке. Тереза вытерла вспотевшие ладони о свои штаны. Фа. Сердце застучало еще быстрее, отдаваясь глухим молоточком в висках. Ми. Пальцы слегка трясутся и вспотела верхняя губа. Си. Тереза почувствовала как по спине прошла холодная судорога. Нервы, все от нервов. Ре. Тереза задержала дыхание. Вдруг сейчас заработает сигнализация и ее схватят на месте преступления. Тогда она точно окажется на третьем уровне рядом с Густаво Инганнаморте только в качестве такой же зараженной. Дверца шкафчика щелкнула и медленно открылась. Здесь висели рабочие халаты, штаны, на полке лежали чистые футболки. Но пропуска нигде не было. — Черт! Черт! Черт! Тереза посмотрела на полочках, куда она обычно складывала мелочь вроде заколок для волос, но у этой медсестры был какой-то идеальный беспорядок, ничего лишнего и все не на своих местах. Прощупала футболки, проверила карманы халата и ничего. Нужно закрыть шкафчик и… взгляд Терезы упал вниз. Прямоугольный кусок пластика, который дает доступ на третий этаж. Он просто лежал на полу шкафчика. Тереза вошла в бункер третьего этажа и показала свой пропуск охраннику за столом, который кивнул и улыбнулся ей. Она, как и весь медперсонал, была в хирургическом костюме — штаны, куртка-рубашка, респиратор, очки и шапочка для волос. Если все уровни построены так, как знакомый ей первый этаж, то после охранника она должна попасть в зону дезинфекции. Она двигалась по коридору, удивляясь, что на третьем этаже были военные и гражданские, одетые в разные защитные комбинезоны. Люди выглядели очень занятыми, и редко кто останавливался, чтобы поболтать в коридорах. Подошла к блоку биобезопасности уровень 3, плакат предупреждал о том, что в помещениях поддерживается отрицательное давление воздуха, так что в случае возникновения проблемы воздух будет поступать в зараженное помещение, а не наружу, в город, где еще — как надеялась Тереза — остались здоровые люди. Чтобы пройти дальше, требовалось просканировать пропуск, Тереза посмотрела по сторонам, никто не обращал на нее внимания, она слегка прижала пластик к электронному замку, ничего не произошло, неужели ее вычислили? Черт возьми! Тереза снова провела пропуском, и опять ничего. К ней сзади кто-то подошел, сердце Терезы практически остановилось. Страх сковал ее движения. Мужчина в защитном костюме пробурчал, что пропуск надо прижать, а не просто сканировать. Он хлопнул свои пропуском по считывающему устройству и прошел вперед, оставив Терезу перед захлопнувшимися дверьми. Она последовала совету незнакомца и с силой вдавила пропуск в панель, дверь бесшумно распахнулись и Тереза попала в закрытую часть уровня 3. Раздевалка была общей, с несколькими шкафчиками вдоль одной стены. Мужчина, который прошел перед Терезой успел раздеться — инструкции обязывали снять всю одежду, включая и нижнее белье — и не обращал никакого внимания на нее. Тереза подумала, что опасности третьего уровня стирают границы между мужчиной и женщиной, превращая их в доктора, медсестру, в зараженного и незараженного. Тереза выбрала свободный шкафчик подальше от входной двери, и сложила свои вещи на полку. Она взяла из стопки стерильный медицинский костюм — синие хлопковые брюки и рубашку, затянула шнурок на талии и застегнула застежки на рубашке, натянула на голову медицинскую шапочку и заправила под нее волосы. Тереза радовалась, что состригла свои длинные локоны. Она не выглядела взволнованной, но внутри все у нее горело, а лоб покрылся испариной. Обуви не было и, стоя босиком, она направилась к двери, ведущей в следующее помещение. Сквозь щель в двери струился темно-синий ультрафиолетовый свет. Тереза помнила из курса обучения, что ультрафиолет разрушает вирусы, их генетический материал под его воздействием распадается и становится неспособным к репликации. Фэн-в тоже не любит ультрафиолетовый свет, не любит солнце. Тогда почему правительство заставляет людей прятаться от солнца дома? Тереза ожидала услышать голос робота из динамиков, приказывающий поворачиваться всеми частями тела под синими лампами, но вместо этого на стене висела инструкция призывающая провести не менее одной минуты под лампами. В конце комнаты была еще одна дверь с изображением знака «биологическая опасность». Следующая комната напоминала складское помещение, на ближайшей полке лежали стерильные медицинские костюмы в упаковках, точно такой же как был на Терезе. Тут же находились носки, латексные хирургические перчатки, рулон липкой ленты, которая понадобится, чтобы приклеить рукава рубашки к перчаткам и носки к брюкам. Она оторвала ленту и обмотала ее вокруг манжеты, чтобы запечатать перчатки с рукавами рубашки. Штанины заправила в носки и тоже заклеила липкой лентой. Тереза вспотела от волнения. Но у нее уже был один защитный слой от Фэн-вируса. Перед выходом в палаты к больным нужно было надеть оранжевый скафандр биологической защиты. Он герметичен, и изготовлен специально для работы со смертельными вирусами. Характерной чертой смертельного, сильнозаразного и неизлечимого вируса является то, что он быстро убивает медицинский персонал.Фэн-вирус был одним из таких вирусов. Тереза схватила ближайший скафандр, положила его на пол и залезла ногами. Подошва скафандра была прорезиненная и не требовала дополнительной обуви. Она надевала противочумные костюмы во время обучения, но такой защитный комбинезон никогда не мерила. Натянула скафандр повыше и просунула руки в рукава и резиновые перчатки, которые составляли с комбинезоном единое целое. Потом натянула капюшон, от дыхания тут же запотел лицевой щиток. Тереза застегнула двойную молнию. Она сделала несколько шагов, открыла дверь, которая вела к больным, и поняла, что задыхается. ¡Joder! Черт возьми! Тереза ругала себя за тупость! Придется возвращаться. Она почти ничего не видела через запотевший лицевой щиток, только краем глаза заметила, что к ней приближается охранник в синем защитном костюме. Он покачал головой и откуда-то со стены вынул воздушный шланг и вставил его в скафандр. Тереза почувствовала дуновение сухого прохладного воздуха, который очистил ее щиток. Благодарно улыбнулась охраннику, который только махнул рукой. Тереза Лусена, медсестра первого уровня допуска, шла по коридору третьего этажа, третьего уровня, всматриваясь в списки, которые висели около каждой палаты. Она искала Густаво Инганнаморте, брата Дарио, который умер у нее на руках. Тереза испугалась, что Густаво могли ввести Ф-вирус в кровь и он скончался как и его брат. На третьем уровне остался только дежурный офицер, который помог Терезе со шлангом и дежурная медсестра, которая сейчас находилась в палате интенсивной терапии, так как очередной зараженный Фэн-вирусом не продержался и суток. Фэн-в ему ввели в яремную вену. Вирусу хватило двадцати часов, чтобы поразить весь организм. Вирус — это паразит. Он не может жить сам по себе. Фэн-вирус только копирует себя внутри клетки. Процесс начинается на поверхности клетки, когда Ф-вирус захватывает белок. Клетка невольно впускает вирус внутрь себя, где Фэн-в выгружает свои инструкции по созданию новых копий вируса, используя для этого материалы и механизмы клетки хозяина. Фэн-вирус копирует генетический код клетки, чтобы производить все больше вирусных оболочек и доставлять их на внешнюю поверхность клетки, с помощью чего ему удается начать процесс заражения остальных клеток. При разрушении большого количества клеток носитель умирает. Вирус не стремится убить своего хозяина, это не в его интересах, потому что тогда сам вирус тоже может погибнуть, только если не сможет достаточно быстро перепрыгнуть из умирающего носителя в новый организм. Хотя смерть носителя не входит в интересы вируса, но, если он очень заразен и может достаточно быстро передаваться от одного носителя к другому, например, через воздух, то на самом деле не имеет значения, что будет с предыдущим носителем, потому что вирус может набирать силу довольно долго, пока не убьет большую часть популяции носителей. Фэн-в убивает своего хозяина всегда! Фэн-вирус обладает высокой инфекционной активностью. Врачи не говорят о 100% летальной вирулентности Фэн-вируса, в надежде, что на Земле существует хотя бы 5-10% людей, которые смогут выжить после заражения, что существует хотя бы 1-2%, которые не заразятся Фэн-в. Тереза облегченно вздохнула. Она стояла около палаты Густаво Инганнаморте. Через лицевой щиток было неудобно читать надписи на его табличке, Тереза скорее догадалась, чем смогла точно прочитать, что Густаво заразили воздушно-капельным путем, ввели Фэн-в через аппарат искусственного дыхания. Затем шли цифры, соответствующие его артериальному давлению, сердцебиению, мозговой активности и пр. Также была информация о его перенесенной операции. Тереза не успела спасти его от заражения. Она почему-то думала, что Густаво введут зараженный агент через кровь, это должны были делать после обеда. Тереза не думала, что она сделает, но надеялась сыграть в медсестру третьего уровня и заменить физраствор с Фэн-вирусом на чистый. Она зашла в палату к Густаво, тот мирно спал.***
Дверь распахнулась, и Эстер не успела даже крикнуть как крупный мужчина прыгнул на ее кровать. В полутемной комнате она заметила его безумный пьяный взгляд. Мужчина не рассчитывал, что девушки все еще будут бодрствовать, что на одной кровати их будет двое, правда Эстер лежала, а Инма сидела рядом с ней, и что — самое главное — они будут сопротивляться. — Иди сюда, hijadeputa! — грузный мужчина пытался раздеть Эстер. Вонь от чеснока, виски, табака защипала ее глаза. Зажмурившись, она со всей силы оттолкнула пьяного, но мужчина навис над Эстер. — ¡Hija de perra! Сука! Мужчина размахнулся и влепил пощечину Эстер. В этот момент Инма толкнула его в бок и он свалился с кровати, а Эстер перекатилась на другую сторону и успела вскочить на ноги при помощи Инмы. От страха у обеих сработала система «бей!»* Инма сделала шаг назад к своей кровати и сунула руку под подушку. Она стащила кухонный нож, еще не успела рассказать об этом Эстер. Инма не думала, что придется воспользоваться ножом так скоро. — Я убью его, — прошептала Инма. Пьяные глаза мужчины налились кровью, он решил не отступать. Пнул кровать, от его удара мебель перевернулась. Эстер была готова умереть, но не дать этому ублюдку прикасаться к себе. Мужчина резко подскочил к ней, схватил Эстер за голову, больно вцепившись в волосы, и толкнул в стену. Эстер охнула больно ударившись спиной, она выставила руки, но мужчина сжал ее горло, собираясь придушить. Эстер захрипела. Мужчина так увлекся, что совсем не обращал внимания на Инму, которая по-медицински холодно рассчитывала, как нужно ударить ножом, чтобы мужчина умер сразу. Надо перерезать ножом яремную вену и сонную артерию и желательно одновременно. Будет много крови, смерть наступит через тридцать-сорок секунд. Удар в печень, почки, сердце отменяется, мужчина слишком жирный. В основание шеи Инма не достанет, ей придется прыгать сверху как в фильмах про ниндзя. Эстер почти задохнулась и когда он отпустил ее, она со всех сил удержалась от падения на колени, что сделало бы ее совсем беспомощной. Эстер видела, что Инма что-то замышляет и старалась привлечь к себе внимание насильника. Она подняла колено, чтобы ударить его в пах, но встретила только его огромную руку. — Ха! Вы, суки, все одинаковы! Каждая думает, что может врезать мне! Мужчина сжимал колено Эстер и она заорала от боли. Инма была гораздо ниже насильника, она ждала, когда мужчина окажется на кровати. Он был пьян и слишком самонадеян, когда схватил Эстер за волосы, дернул и бросил ее на кровать Инмы. Эстер упала на живот и постаралась отползти подальше. Насильник тут же оказался на ней. Он был тяжелый, потный, от него воняло алкоголем и гнилыми зубами. Он ударил Эстер по голове и уже открыл рот, горячий и мокрый, готовый укусить ее за шею. Но не успел. Инма дернула левой рукой мужчину за волосы так, чтобы он выгнул шею и быстро, резко, глубоко провела ножом по кругу, перерезая обе сонные артерии и яремные вены. Мгновенно, как из фонтана, хлынула кровь. Неудавшийся насильник упал как мешок гнилых яблок. Кровь хлестала, заливая все вокруг. От ударов по голове у Эстер все гудело и болело, сердце бешено билось, она задыхалась. Инма переживала, что Эстер может закричать, но ее подруга по несчастью только закусила губы. — Что теперь делать? — Эстер нервно прошептала. Она уже пыталась выйти из квартиры, когда изображала, что собиралась вымыть лестницу. Но входная дверь была закрыта на ключ, которые хранился неизвестно у кого из мужчин. — Надо от трупа как-то избавиться и вымыть тут все, — Инма осматривала окно, выходящее во внутренний дворик. Высокий второй этаж, окно с деревянными рамами. Медсестра осторожно распахнула створки, поблагодарив Эстер, которая добавляла щедрую порцию хлорки в ведро и вся квартира пропахла едким хлорным запахом. Мужчины ругались, но тоже понимали, что будь они хоть самим Висенте Отеро**, вирусу все равно не объяснишь, он заражает и убивает любого. Запах хлорки выветривали весь вечер, и окно в комнате девушек осталось не запертым. — Давай сюда! — Инма показала вниз. Патио было закрытым, выхода не было, только из окон полуподвала можно было бы выбраться в четырехугольное пространство. — Внизу никто не живет? — спросила Эстер. — Скорее всего нет. Помнишь, мы поднялись сразу на второй этаж? — напомнила Инма. — Хорошо, — Эстер поежилась, ей не хотелось дотрагиваться до мертвого мужчины. Инма заметила и предложила Эстер взять покойного насильника за ноги. Эстер не смотрела на окровавленное лицо мертвеца. Она сосредоточилась на том, чтобы перенести тело до окна и помочь Инме сбросить его. — Hijo de mil putas, сукин сын, какой же он тяжелый, — шепотом ругалась медсестра. Вдвоем на руках они не могли его поднять. Тогда Инма предложила переворачивать тело, как это делают с лежачими больными, когда меняют постельное белье, пока не докатят до окна. Девушки промокли от пота, пока дотащили истекающий кровью труп до окна. Нужно передохнуть и постараться как можно быстрее спихнуть тело в патио. Лучше головой вниз. Разобьется и никто из его дружков не станет разбираться, порезали ему глотку или нет. — Давай, на раз-два, — Инма уже схватила покойника и подтянула вверх. Эстер подошла с другого бока. Тяжелый. Мертвый еще тяжелее, чем живой. — Давай еще, — скомандовала медсестра. Наконец верхняя часть туловища перевесилась через окно. Инма и Эстер вместе, не сговариваясь, подняли ноги покойника и подтолкнули его в ночной полет со второго этажа. Через секунду раздался глухой стук. Инма как можно быстрее закрыла окно. Теперь нужно спрятать нож так, чтобы не нашли. — В матрац! — прошептала медсестра и вспорола боковину. За дверью было тихо за исключением пьяного храпа, который раздавался из каждой комнаты. Эстер неслышно направилась в ванную, она хотела как можно скорее смыть кровь этого ублюдка. Он заляпал всю ее одежду. Блядь! Больше всего пострадали джинсы и Эстер попыталась снять кровавые пятна мокрой рукой. Она забыла закрыть дверь ванной комнаты, и вздрогнула, когда ее спросили: — У тебя чё, «эти дни»? Эстер от страха сжалась в комок, готовая напасть, выцарапать глаза, откусить нос, что угодно. Она медленно повернулась. В дверях стоял один из охранников, смотрел на нее и ухмылялся. — Не смущайся! У меня было пять сестер. Я знаю, что говорю. ¡Joder! Охранник решил, что кровь на штанах, это от менструации. Эстер была пунцовая от стресса, ее красное лицо могло показаться пьяному охраннику стыдливо-смущенным. Он прошел к полочкам в ванной комнате, деловито порылся и нашел кусок бинта. — Возьми! Завтра моя очередь выбираться за продуктами, я привезу тебе прокладки. — G-g-gracias, — прошептала Эстер. Охранник, довольный собой, вышел и закрыл дверь. Эстер сползла по стене на пол. У нее не было сил. Но теперь можно не скрывать кровь на джинсах. Пусть мужчины шарахаются от нее. Эстер вздохнула, посчитала до десяти и поднялась. Нужно привести в порядок комнату.***
Хорхе прошел еще один квадрат вокруг часовни Святого Феликса. Он не понимал, зачем и куда, за какими такими кухонными принадлежностями отправились Эстер с Инмой. Неужели они забыли, что в столице введено военное время. Как назло телефоны не работали. Боль в бедре можно было заглушить только тремя таблетками обезболивающего, Хорхе и не думал отсиживаться в часовне, пока Висенте наматывает круги по району. Адвокат надеялся, что девушки остались ночевать в каком-нибудь магазине. Но его сердце тревожно билось и не было никакой возможности успокоить неприятные чувства. Хорхе держал при себе один из полицейских пистолетов Llama M82, если на него нападут, то придется отстреливаться, его больная нога не даст возможности убежать. Еще один перекресток и опять ничего. Уже стемнело, но полицейский патруль так ни разу и не проехал. Хорхе заметил, что и людей почти не было. Всего пару дней назад, вечером спешили опоздавшие, стояли патрули на больших перекрестках, еще ходили автобусы. Хорхе поежился. Черт возьми! Зря Висенте ушел один! Адвокат свернул за угол и отправился в часовню. В темноте они ничего не найдут. Висенте дошел до памятника «La mujer y la tortuga» — Женщина и черепаха — на площади Агата. До карантина здесь всегда собирались подростки, сейчас же в сумерках возвышалась скульптура женщины, выполненной в полный человеческий рост и двухметровой черепахи. Непривычная тишина окутала обычно громкий перекресток. Как в неком фантастическом фильме светофоры меняли цвета с красного на зеленый. Висенте повертел головой, не было ни машин ни случайных прохожих. Он сделал несколько шагов на юг по улице Эспинела. Слишком далеко от часовни. Вряд ли девушки дошли до этого района в поисках какой-то кухонной утвари. Какая глупость! Он злился и одновременно боялся за них. Страшен не столько вирус, от него в любом случае нет никакого спасения. Страшны люди, отчаявшиеся, напуганные. Висенте решил дойти до перекрестка с улицей Бахас, потом повернуть налево и вернуться в часовню. Он очень сильно надеялся, что девушки нашли безопасное место, чтобы дождаться утра. Он прошел кафе, магазин детской одежды, полностью разграбленный, в следующем доме находилось ателье и магазин готового платья. Висенте прибавил шагу, когда услышал глухой стук. ¡Joder! Блядь! Кто-то выбросился из окна? В последнее время самоубийств стало слишком много. Висенте тоже стало страшно. Он медленно развернулся и припустил бегом до часовни. Хорхе и Висенте почти одновременно вернулись на место встречи, оба взмокшие, с тяжелым дыханием. Хорхе — потому что боль в ноге стала нестерпимой, Висенте — потому что бежал и еще раскрылась рана от полицейской пули на руке и стала неприятно пульсировать и кровоточить. — ¡Dios mío! Надеюсь, что девушки в безопасности, — еле сдерживая дыхание произнес Висенте, — я дошел до площади Агата, ни людей, ни машин. ¡Jodida vida! Гребаная жизнь! Гребаный вирус! Висенте не мог сдержаться и стал орать и крушить мебель часовни. Хорхе дал ему возможность выпустить пар. — Нам необходимо поесть, немного отдохнуть. Утром, после комендантского часа выйдем снова. Хорхе, в силу своей профессии, привык не демонстрировать свои эмоции, но внутри… его сердце сжималось от ужаса, представляя, что Инма и Эстер попали в передрягу. Вдруг они заболели и им стало плохо на улице? Тогда «скорая» их должна отвезти в ближайшую клинику. А если они попали в закрытую зону и бригада зачистки увезла их на строгий карантин, говорят, что всех принимает военный госпиталь. А может на них напали хулиганы, ведь девушки не из этого района? Их могли ограбить, убить, изнасиловать. Блядь! Хорхе решил начать утро с обхода больниц и он не будет ждать до комендантского часа. Отправится сразу же, как рассветет.***
Кармен смотрела в потолок, изучая переплетения трещин. Сколько раз она это делала? Сто? Двести? Каждый раз, когда Маноло, ее муж, возился между ее ног. Она знала наизусть, как все произойдет. Один-два раза в месяц, обычно после того, как Маноло съездит к своей тетушке Мерседес, у которой Кармен была только однажды, и того унижения, которым ее облили родственницы Маноло, ей хватило на долгие годы. Карантин стал благодатью для ее мужа. На все звонки своей многочисленной родни, которые просили у него то лекарства, то отвезти заболевшего родственника в мадридскую больницу, Маноло отвечал, что он с удовольствием, только столица закрыта. А ночной бар, секретный ночной бар, где посетители должны были сидеть до утра, до комендантского часа? Это же сколько денег! Правда, один раз произошло событие, которое сильно испугало Кармен. Когда напротив бара итальянец на байке сбил полицейского. ¡Gracias a Dios! Все закончилось хорошо. Никто не умер и полицейского она так напоила, что он кажется вообще все забыл. Она отвела его ко входу в собор Святого Исидро в надежде, что монахи позаботятся. Как же его звали? Антонио вроде. А того красавца на байке? Итальянское имя. Густаво. В ту ночь рядом с ней был Лукас, он просидел до утра, время от времени лаская бедро Кармен, когда она подносила ему закуски или пиво. Воспоминания о Лукасе возбудили Кармен и она невольно издала стон, не обращая внимания на труды Маноло, который все так же пыхтел на ней. Его маленький член мог бы доставить удовольствие, если бы он был твердым. Но Маноло обладал вялой эрекцией, даже в самые лучшие моменты его пенис не становился каменным. Конечно, он понимал, что не способен доставить полное удовольствие женщине, но вместо того, чтобы возбудить жену руками или ласкать языком, Маноло решил заниматься сексом реже. Как советовал его примо, двоюродный брат. А остальное время Маноло старательно унижал Кармен, ведь это из-за нее у него плохо стоит. Так говорила тетушка Мерседес, считая Кармен брухой, ведьмой. Кармен перешла от изучения длинной трещины, которая проходила точно через центр потолка, к боковым пятнам. Ее муж трогая и ощупывая ее тело, наслаждаясь своим мимолетным могуществом, он с силой ударил ладонью по ее ягодицам, заставив ее тихонько взвизгнуть. Блядь! Неужели он считает, что таким образом она возбудится? Только не с ним! Кармен терпела изнасилование со стороны мужа только потому, что в эти минуты мечтала о Лукасе. До встречи с любовником, она фантазировала о симпатичном актере или о приятном посетителе бара, которого обслуживала. Маноло пытался жадно целовать ее рот. Его язык требовал проникнуть, но Кармен не реагировала, отстранилась и немного повернула голову в сторону. Теперь ей придется изучать старую краску на стенах. Ей были противны его прикосновения. Маноло усилил толчки, пытаясь ускорить приближение оргазма и с силой надавил всем весом на тело Кармен. От него запахло свежим потом. Устал, пыхтит. Она знала, что скоро ее муж крякнет, потом мелко затрясется и кончит. В тот момент, когда его начнет трясти, Кармен сожмет мускулы влагалища и маленький член Маноло вывалиться. Ее муж спустит сперму не внутрь нее, а около входа. Затем Кармен вскочит и побежит подмываться. Она ненавидела, когда на ее теле оставалась хоть капля его семени. А Маноло натянет штаны, он никогда полностью не раздевался, в душ не пойдет, зачем зря тратить воду, и спустится в бар. Кармен сомневалась, что он вымоет руки. Кармен застонала от боли, так как Маноло сильно укусил ее за плечо, вцепившись руками в грудь и выкручивая опухшие соски. Ей показалось, что ее муж пытается их выдернуть с корнем. Она оттолкнула Маноло, его маленький член тут же выпал. Ее муж стал орать, что у нее влагалище как ведро и поэтому он никак не может возбудиться, что она старая и толстая, и пусть валит куда угодно, если не может доставить удовольствие мужу. Маноло ощутил, на миг, свое всецелое могущество, пользуясь своим положением и хотел бы насладиться этими волшебными мгновениями, как можно дольше. Его жена вздохнула, кажется даже пустила слезу. Маноло стоял со спущенными штанами в ожидании того, что его жена приползет на коленях и он оттрахает ее рот. Прошла секунда, другая. Вдруг Кармен стала смеяться. Дико, громко, со слезами на глазах. Она подвывала как гиена. И Маноло стало страшно. Он так и не понял, что переступил черту, что обратной дороги не будет. Маноло сейчас потерял свою жену. Кармен как внезапно начала смеяться, так же резко замолчала. Обнаженная, с распущенными волосами, с горящими от ненависти глазами, она как никогда была похожа на бруху. Кармен глубоко дышала и еле сдерживала свой гнев. Схватила подушку и кинула в мужа. — ¡A la mierda! ¡Fuera! Нахуй! Вон! Маноло открыл рот, но не издал ни звука. Повернулся к двери и, запутавшись в спущенных штанах, упал. За спиной он услышал злой смех своей жены.***
Антонио караулил Ану всю ночь и все следующее утро. Он постоянно прислушивался к своим ощущениям, но кроме усталости ничего не наблюдал. Отпаивал Ану водой с активированным углем. К утру рвота прекратилась, зато поднялась температура. Антонио нашел в хозяйской аптечке парацетамол, смешал его с куриным яйцом и заставил Ану выпить смесь. К обеду ей стало лучше и Ана уже встала, хотя была слаба и все время жаловалась на боль в желудке. Антонио сам того не зная, спас Ану от отравления сулемой. Бригада зачистки обработала квартиру не только хлоркой, но и ядовитом хлоридом ртути. Антонио предложил отпраздновать ее выздоровление куриным бульоном и минеральной водой «Solán de cabras». — Черт возьми! Эта вода стоит больше, чем вино! — удивилась Ана, рассматривая голубую бутылку с желтой надписью. — Зато наша, из Куэнка, — довольно проговорил Антонио, — это не французские «Evian» или «Perrier»! Ана поняла, что Антонио готов говорить часами о лучших испанских товарах, она часто выслушивала как ее сосед по сквоту, бельгиец, тоже расхваливал бельгийские продукты. Она не стала говорить, что приехала в Испанию из-под Эйфелевой башни, хотя сама до конца не была уверена, что родилась во Франции. Антонио рассматривал ряд бутылок с вином, которые оставили хозяева квартиры и удовлетворенно произнес: — Жаль, что они умерли. Хороший вкус у хозяев. Затем от ответил на вопросительный взгляд: — Для карантина купили только испанские вина. Смотри, по упаковке из каждой провинции! Словно на память. Тут Антонио замолчал, понимая, что сказал что-то лишнее. — Мы все умрем, — прошептала Ана, — сегодня или завтра. Мне страшно, Антонио. — Мне тоже. ------------------------- * В травматической ситуации кора головного мозга и все высшие функции мозга (такие как размышления, анализ) прекращают работу. А вот древний — рептильный — мозг, отвечающий за быстрое реагирование, как раз включается в работу и обычно выделяют три основных реакции на шок или травмирующее переживание: Бей Беги Замри ** Vicente Otero Pérez (Terito) испанский мафиози, контрабандист.