***
— Вы давно так живете? — Кармен обвела рукой подсобку часовни Сан Феликса. — Не совсем, — расплывчато ответила Эстер, она еще не забыла как с Инмой попала почти в рабство к местной группировке и рассказывать об этом не хотела. — Здесь много еды, — Кармен перекладывала пакеты с рисом и чечевицей. — Только готовить невозможно, — пожала плечами Инма. Она тоже не любила вспоминать этот поход «за посудой». — Есть чайник, но без электричества он не нужен, — добавила медсестра. — Интересно, как живут в других городах, — задумчиво произнесла Кармен. — Я думаю, что так же как и в столице, — ответила Эстер, — большинство заболели и умерли, богатые закрылись в своих домах-виллах и боятся не столько вируса, сколько нападения со стороны бедных районов, а бедные болеют и умирают. — Да, ничего нового, — согласилась Инма. — А вы с Хорхе тоже женаты? — Кармен обратилась к Эстер. — Нет, мы вроде как и не собирались, — Эстер не любила рассказывать о своей личной жизни. — А когда соберетесь? — Кармен была любопытна. — Не знаю. Да и стóит ли? — Почему не стóит? Из-за эпидемии? — Инма вскинула бровь, — Мне кажется, что именно сейчас не то время, когда нужно ждать годами помолвки и свадьбы, — затем она тихо добавила, — сейчас просто нет времени. — А как он в плане секса? — продолжила Кармен, — Может тебе не нра… — Кармен! Перестань! — Эстер покраснела от ее вопросов. — Так тебе нравится или нет? — хихикала Кармен. — Нравится! Очень! — Эстер развернулась к ней спиной, — Больше никаких вопросов. — И правда, Кармен, прекрати смущать ее, — довольно громко сказала Инма, — я тоже могу тебя смутить. — Да чем же? — Расскажи нам твою тайную фантазию, — Инма подмигнула Эстер. Кармен открыла рот и закрыла. Подумала. — Ну ладно. Расскажу. Только потом и вы раскроете свои секреты, — засмеялась Кармен. — Я лежу в темноте, в незнакомой комнате. В скудном свете луны я пытаюсь различить очертания мебели и углы комнаты. Но все незнакомое. Огромное окно и кровать с балдахином. Понимаю, что я полностью обнажена, хочу встать и найти какую-нибудь одежду. И тут бесшумно открываются двери, и я замерла, боясь пошевелиться. Рядом со мной на кровать сел мужчина и в темноте я не могу рассмотреть его лицо. Он высокий, крепкий. Я вижу силуэты его мускулов. Сеньор обнажен как и я. Он сидит молча, смотрит на меня. Затем он поднял мои руки и неторопливо стянул запястья шелковой лентой. Я задохнулась от возмущения и открыла рот, чтобы крикнуть. Но он прижал палец к моим губам и я… я не стала кричать и звать на помощь. Я поняла, что оказалась в ловушке. Но мне не было страшно, я почувствовала как в моем животе стало горячо и от нетерпения сжала бедра. Мужчина раздвинул мои бедра, взял вторую ленту и привязал мою левую ногу к резному столбу, поддерживающему балдахин. Он откинулся словно рассматривал меня, любовался моим телом, я невольно сжала ноги. Несмотря на почти кромешную темноту, я чувствовала себя выставленной напоказ и понимала, что возбуждаюсь еще сильнее. Еще одна шелковая лента прижала мою правую ногу к другому столбу. Я стала извиваться, а мужчина стоял у кровати, словно греческая статуя. Я никак не могла освободиться, руки были привязаны к изголовью кровати, а ноги — широко расставлены и их держали ленты. Мужчина стоял и смотрел на меня. Я чувствую как меня охватывает возбуждение. Я беспомощна. Обнаженная и связанная. Почему он не прикасается ко мне? Почему только смотрит на меня? Кажется я начинаю извиваться, я хочу дотронуться сама до себя. Если мужчина не хочет меня, то пусть уходит! Он будто прочитал мои мысли и опустился на колени между моих ног, провел кончиками пальцев по ногам, и все мое тело задрожало. Потом он поцеловал мои ступни и пальцы на ногах. Я зажмурилась и захныкала, никогда не думала, что это такое удовольствие. Его губы ласкали мои икры, колени, бедра, перебегая от одной ноги к другой. Он ласкал руками, массировал и сжимал мою кожу. Потом переключился на живот, в то время как я изнывала от желания. Мое влагалище уже горело и стало влажным, ожидая его ласк. Сеньор ласкал мой живот и грудь, затем поцеловал шею, но пропустил грудь. ¡Santa María! Почему он так делает? Я тихо стонала и хотела подставить свое тело под его руки и губы. Он обвел языком линию челюсти и поцеловал меня в губы, я изо всех сил выгнулась и попыталась прикоснуться к нему, насколько это было возможно. Мужчина усмехнулся. Да, он усмехнулся, видя мое возбуждение. Затем его руки стали ласкать мою грудь и затем он стал грубовато покусывать соски. Я вскрикнула и дернула руками, забыв, что они связаны. Его ласки стали увереннее и сильнее. Он словно сорвался с цепи, зарычал и стал сосать, грызть мои соски, потом спустился между моих бедер. Я хотела впиться ногтями в его спину, хотела притянуть его к себе. Но могла только извиваться на кровати с балдахином. Сеньор уткнулся лицом в мое влагалище, притягивая меня за ягодицы, и медленно прошелся языком по влажной плоти. Он втянул мои складки и стал посасывать, заставляя терять голову от блаженства. Я кусала губы, чтобы не кричать от наслаждения. Мужчина играл с моим клитором, скользил языком по горячему влагалищу, чередуя нежные поцелуи с мучительно сладкими покусываниями. Я запрокинула голову от наслаждения и стонала. Он порхал языком и губами по моей плоти, а я задыхалась и вскрикнула, когда он проник в меня пальцем. Ах! Теперь его рука ласкала мои стенки, а язык облизывал мой клитор. Это так… так… невероятно! Внутри меня прокатилась жаркая волна возбуждения, я хотела бы сама приласкать этого сеньора, я не знаю кто он, не знаю как его зовут, все это не важно. Его пальцы проникли в меня и двигались в такт его языку. Я снова застонала от этих прикосновений, запрокинула голову и выгнула спину. Сеньор продолжая вылизывать меня, словно одержимый. Я любовалась обнаженным телом парня, как бы мне хотелось провести ладонью по его накаченным мышцам, крепким бицепсам. Он лихорадочно водил языком, все быстрее и быстрее. Его пальцы двигались внутри меня, приближая мой оргазм. По моему телу прошла волна и каждая клеточка почувствовала блаженство. А мужчина продолжал целовать, кусать, вылизывать меня, когда я стонала от оргазма и уже просила его остановиться. Он оторвался от моих складок и потянул зубами за клитор. Немного больно и очень очень возбуждающе. И низ живота снова закручивается в спираль. Тогда он лег на меня сверху и уперся твердым членом в мою плоть. Сеньор просунул руку под мою шею, притягивая голову ближе к себе. Его язык беспрепятственно проник в рот, и стал грубо целовать, а его каменный ствол уже входил в меня. Закусила губу от болезненного напряжения в каждой клеточке тела, когда мужчина медленно, сантиметр за сантиметром, начал продвигаться в горячее влажное влагалище. Я хотела дотянуться до него, обхватить руками, притянуть к себе, но могла лишь просто лежать и стонать от удовольствия. Он оказался во мне полностью и замер, давая насладиться этим чувством наполненности. Santa María, Madre de Dios, какой же огромный член! Он передвинулся, полностью накрыл меня своим телом, двигаясь мощно и нетерпеливо. Сеньор прижался к моей шее, оставляя засосы. Но мне нравилось. Я не могла пошевелиться и было полностью в его власти. Мне нравилось, что он двигается внутри меня так властно, так сильно. Удовольствие и блаженство растекались по всему моему телу. Я была готова отдаться ему в любом месте, в любой позе, так как хочет именно он. И я снова была на грани оргазма. Сеньор двигался во мне, рычал и стонал как и я. Его движения были сначала медленными и аккуратными, но с каждым новым ударом он проникал быстрее и глубже. Он тяжело дышал, уткнувшись теплыми губами в мою шею. Сеньор кажется почувствовал что я собираюсь ко своему второму оргазму. Я старалась подстроиться под его ритм, пыталась двигаться в такт, но тяжело двигаться со связанными руками и ногами. Я чувствовала, что клитор набух, и внизу живота скапливается взрыв. Мужчина прерывисто дышал, чередуя плавные толчки с быстрыми и жесткими. Мое влагалище налилось свинцом, а затем стал медленно сжиматься вокруг его твердокаменной эрекции. Сеньор продолжал вколачиваться в мое тело, с каждой секундой только наращивая свой темп. Еще пара неистовых толчков, и он замер, издав почти звериный стон. И это ослепительное, обжигающее, пронизывающее чувство. Все это время наши тела продолжали двигаться в такт, я задыхалась и билась от безумного удовольствия. Кожа горела огнем, голова шла кругом от нескончаемого оргазма. Зажмурилась, стараясь справиться с эмоциями, а когда открыла глаза, то мои руки и ноги уже не сжимали шелковые ленты. Я была свободна. Вот только вместе с лентами пропал и мой любовник.***
Кармен улыбнулась и замолчала. Инма и Эстер сидели притихшие и раскрасневшиеся. — Ну ты даешь, Кармен! Как книгу написала! — первой откликнулась Инма. — Это только фантазия или было с Лукасом? — Эстер подмигнула Кармен. — Еще не было. Мы с ним встречались, когда я сбегала от мужа. — Так ты замужем? — поинтересовалась Эстер. — Думаю, что уже вдова. Кармен рассказала про последний день в баре. Если ее муж не заразился Фэн-вирусом, то скорее всего его уже застрелили. — Страшно было в центре. Мы так боялись, что взорвут или расстреляют машину! — Неужели убивали больных? — Инма все еще чувствовала ответственность за своих бывших пациентов. — Люди бежали по центральным улицам в больничных пижамах, падали, а на них наезжали фургоны «скорой помощи» и военные грузовики. — Но это же не врачи и не солдаты! — воскликнула Эстер. — Нет конечно. Большинство банд пришли отсюда, с южных кварталов, — кивнула Кармен. — Так что здесь остались самые отморозки, — заметила Инма, — те, кого даже в банды не взяли. — Девочки, теперь ваша очередь! — Кармен показала двумя руками на Эстер, затем на Инму. — Не сейчас, Кармен, — Инма взяла бутылку воды, — надо собирать вещи. Девушки распределили все продукты в несколько коробок. То, что можно съесть в дороге — чипсы, печенье, хлеб, сухофрукты, бутылки с водой. Большую часть коробок занимали крупы, макароны, консервы. Инма подготовила несколько дорожных аптечек. Одну, большую, которая будет оставаться в машине, куда перекочевали антибиотики и противомикробные лекарства, ампулы с обезболивающими средствами, шприцы, жгуты, бинты из ее чемоданчика медсестры скорой помощи. Две индивидуальные, одну себе, вторую — Эстер, куда положила противовоспалительные, жаропонижающие лекарства, антисептики, маски, бинты, перочинные ножики. И собрала еще четыре набора из основных лекарств, чтобы у каждого было чем утихомирить зубную боль, снизить температуру или спастись от отравления. У всех были сумки с личными вещами. Эстер осмотрела, сколько им придется везти с собой. — Нам нужен грузовик. — Точно! — Инма пожала плечами, — Давайте отложим коробки с едой, которую нужно готовить. Девушки снова стали открывать и передвигать коробки с припасами. Одна упаковка порвалась и на пол рассыпался рис. Упала коробка с консервами и банки с грохотом покатились по полу. Девушки понимали, что не могут больше находиться здесь, и все же не хотели уходить. Часовня Сан Феликса производила обманное впечатление надежной и защищенной структуры. Но это было не так. Уже сюда доносились звуки далекого пожара и хаоса, слившиеся в какой-то постоянный шум. Когда местные банды оголодают и разворуют, подожгут все магазины и дома, они придут грабить церкви. Вот тогда будет невозможно уехать.***
Пока власти принимали одну меру за другой в попытке остановить распространение Фэн-вируса, а медики — тщетно — искали лекарство или вакцину, способные побороть болезнь, Ф-вирус принимал все новые формы. Поначалу казалось, что это обычное респираторное заболевание вроде гриппа, однако совсем скоро выяснилось, что Фэн-в может затронуть легкие, сердце, мозг, носоглотку, глаза, кровеносные сосуды, печень, почки и кишечник, то есть буквально все жизненно важные органы; с самыми серьезными последствиями — почернение и рубцевание легких, слепота, развивающаяся из конъюктивита, воспаление сердца, печени, почек; а при попадании вируса в мозг, у больных появлялись психозы и когнитивные нарушения; одно радовало — такие больные умирали быстро, в стенах госпиталей, не успев убить еще здоровых. Настоящий страх появился тогда, когда после заражения Фэн-вирусом функции многих органов нарушаются, и отказ одного ведет за собой отказ других; когда медики поняли, что не существует способов остановить или повернуть вспять этот процесс. CDC Центр по контролю и профилактике заболеваний обнаружил, что у больных с гиперцитокинемией — смертельной реакцией организма, который запускает неконтролируемую активацию иммунных клеток и ведет к разрушению тканей очага воспаления — Фэн-вирус не приживается. Он не успевает проникнуть в клетки человека, так как иммунная система зараженного отвечает цитокиновым штормом, уничтожая и вирус и собственные потенциально зараженные клетки. Найти таких людей с каждым днем стало все труднее. Это аллергики. Большинство из них никогда не обращались к врачу, поскольку их основное «заболевание» защищало от нападения инфекций. Тех, кому терапевты прописали антигистаминные препараты, блокирующие влияние нейромедиатора гистамина, а значит усыпляя иммунную систему человека, эти аллергики уже давно подхватили Фэн-в и погибли. Они сами, своими руками, открыли ворота своего организма вирусам и бактериям. Сотрудники CDC были озабочены проникновением Фэн-вируса в мозг зараженного, у таких больных появлялось дополнительное нейротоксическое заболевание, в отчетах обозначали его как «изменение ментального состояния пациента». Лаборатории военного госпиталя были загружены пробирками с кровью и работали круглые сутки, но пока не дали точный ответ, что именно вызывает эту нейротоксичность. Происходят когнитивные изменения потому что вирус заражает мозг и повреждает нейроны, или проблема находится в зараженной крови, поступающей в мозг. Ф-вирус проникает в любое белковое тело, температурой выше 36ºС, для этого ему нужны поверхности слизистых — рот, глаза, половые органы, либо открытые раны. Врачи CDC испытывали Фэн-в, не дожидаясь пока он проникнет в тело подопытного, вводили вирус сразу в кровь и наблюдали как, попав в тело человека вирус атакует лимфоциты. А дальше можно было делать ставки, так как с каждым новым пациентом Фэн-вирус вел себя по-разному. Фэн-вирус размножается так быстро и мощно, что инфицированные клетки организма через несколько часов после заражения уже полностью состоят из вирусных частиц. Вылупившиеся частицы Фэн-в цепляются за любые клетки организма, попадают внутрь них и продолжают размножаться. Они размножаются до тех пор, пока участки ткани по всему телу не заполняются вирусом, из которых вылупляются все новые и новые частицы Фэн-в. Эти частицы попадают в кровоток. Фэн-вирус вызывал слабость в теле, кровавую диарею и рвоту, бронхит переходящий в пневмонию, воспаление почек и печени, заражение оболочек головного мозга, воспаление сердечной мышцы. И все это за один-два дня. Человеческий организм не успевал среагировать и у больных даже не повышалась температура. А дальше начиналось отключение органов. Одно за другим. Ф-вирус стал идеальным убийцей. Его ничем нельзя было остановить.***
Висенте сидел на месте водителя полицейского микроавтобуса Ford Transit, рядом с ним примостился Хорхе, а Лукас выбрал место у заднего окна, решив наблюдать за улицей. Висенте мягко нажимал на педали газа и тормоза, все больше влюбляясь в этот фургон. — ¡Joder! Смотрите, как плавно трогается! И не скажешь, что это маленький грузовик! — Черт! Послушайте как работает двигатель! — ¡Coño! Это не машина, это зверь! — на последних словах Висенте поддал газа и фургон зарычал как дикое животное. — Висенте, поворачивай на заправку, — скомандовал Хорхе. Это была третья по счету. Разграбленный магазинчик, перевернутая касса, разбитые окна. Без электричества насосы не работали и Лукас отправился искать генератор. Хорхе пытался найти что-нибудь в магазине, но все полки уже опустели. — Ничего не могу найти, возможно на таких маленьких заправках не предусмотрено дополнительное электроснабжение, — Лукас только разводил руками и тут же без остановки крикнул: — Осторожно! Громкий металлический визг наполнил воздух. Хорхе выходил из магазина и успел пригнуться, а Висенте слишком медленно отреагировал и пуля попала ему в ногу. Он охнул и присел. — В машину! Быстро! — Хорхе и Лукас затолкали Висенте в микроавтобус. Хорхе сел за руль и поехал прямо на нападавших. — ¡Maldito sea! Они все вооружены! Блядь! — Лукас пытался спрятаться за приборной панелью. Металлическая сетка закрывала окна и капот Ford Transit, Хорхе понадеялся на крепкую бронь фургона и решил разогнать вооруженных бандитов. Он вытер пот с лица убрал правую руку с руля и переключил рычаг управления на более высокую передачу. Набирая скорость, Хорхе окинул взглядом датчики на приборной панели, горючего оставалось меньше трети бака. Они так и не смогли заправиться, черт! — Ты же их раздавишь! — прошептал Лукас. — И хуй с ними! Пусть давит! — крикнул Висенте, сжимая кровоточащую рану на ноге. Нападавшие — толпа вооруженных мужчин, арабские и латиноамериканские иммигранты, жители Виллаверде. Они не ожидали, что полицейский фургон направится на их группу. От страха бандиты перестали стрелять и разбежались как тараканы. Но были еще несколько странных нападавших, они стояли словно недавние беженцы, мужчины и женщины, в грязных, рваных футболках и джинсах. Как зомби, пронеслось в голове у Хорхе. Один из них упал и забился в конвульсиях, второй выскочил с бутылкой в руках и кинулся под колеса Ford Transit, видимо рассчитывая, что полицейская машина остановится. Хорхе заметил бутылку с зажигательной смесью и только сильнее нажал на педаль газа. — ¡Mierda! Дерьмо! Фургон наехал на тело и несильно подпрыгнул. Раздался неприятный хруст костей, затем оглушительный взрыв. Микроавтобус тряхнуло, но огонь не задел автомобиль. Висенте повернул голову и заорал: — Молодец, Хорхе! Дави их! Вслед Ford Transit неслись проклятия и выстрелы, но никто не стал преследовать фургон. — Нужно убираться отсюда. Сегодня же! — Хорхе сжимал баранку и его пальцы побелели, — он снова бросил взгляд на показатель горючего. — Если поедем сразу в часовню, то бензина хватит, — Хорхе обратился к Лукасу и Висенте. — Но можем принести на хвосте кого-то из стрелявших, — продолжил Висенте, сжимая зубы от боли. — Ты как? Выдержишь? — Лукас перевязал ногу Висенте своей футболкой, которая сразу же пропиталась кровью. — Больно конечно, но куда деться? — Висенте пытался подмигнуть ему, — лучше сделаем лишний круг, Хорхе, насколько бензина хватит. — Договорились, — Хорхе резко ушел на север, чтобы приблизиться к часовне со стороны заводских зданий. Через квартал проспект Андалусия, на который стремился выехать Хорхе, был забаррикадирован, из своих убежищ на улицы вышли последние оставшиеся в живых. Они бродили злые и агрессивные, обессиленные и апатичные, грязные, в рваной одежде. Нападали друг на друга, будто боялись умереть в одиночестве. — Dios mio, Боже мой, да что с людьми стало? — Лукас показал рукой как мужчины и женщины напали на одного из толпы и стали избивать его. — Главное, чтобы на нас не кидались, — пробурчал Хорхе, высматривая, куда ему повернуть. Проехав двести метров, он понял, что баррикада построена из человеческих тел. Нижние трупы уже почернели, а верхние были в кровавых пятнах. — Если они не скрепили их цементом, то мы прорвемся, — Лукас тоже смотрел на перекрытую дорогу.***
— Это полицейский фургон! — со страхом прошептала Кармен. — ¡Joder! ¡Maldito sea! Блядь! Только полицейских тут не хватало, — выругалась Инма. — Тогда сидим тихо, надеюсь, они не станут выламывать двери, — Эстер тоже тряслась. Девушки подтащили деревянные скамьи к входной двери, но они не понадобились. — Инма! Там наши! — закричала Эстер, — что-то случилось с Висенте, он хромает! Инма выскочила первой и подбежала к мужу. Быстро оценив ситуацию, она уже действовала как медсестра. Рваная кровавая рана — это огнестрельное. Инма поцеловала Висенте, который уже стал бледным от потери крови. — Инма, cariño, прости меня, — Висенте чувствовал себя стыдно, что его так глупо подстрелили. — Давайте его на стол! Девочки готовьте чистую воду в бутылках, принести большую аптечку! Хорхе, Лукас, помогите снять с него штаны и дайте ему выпить новокаин или промедол, что будет в аптечке! Работа в отделении скорой помощи научила Инму четким кратким указаниям. В молодости она даже тренировалась, как в три минуты уложиться с описанием состояния больного, чтобы не сказать лишнего и не забыть ничего важного. Врачи очень ценили ее способность внятно и четко излагать симптомы болезни и не давать никакого заключения, которое могло сбить врача в постановке диагноза. Рана на ноге выглядела как дыра с рваными краями, начиненная кровавым фаршем, с постоянно текущей оттуда кровью. Зрелище не для слабонервных. Эстер сжала губы, она решила для себя, что должна помогать медсестре и не важно, сколько там крови. Для Кармен смотреть на рану было неприятно, но и она осталась рядом с Инмой. Медсестре надо найти в этой кровавой каше кусочек металла размером с ноготь — пулю. — В боевиках герои сами себе извлекают пули, — пытался пошутить Висенте, — это ж раз плюнуть! — Ну так ты не герой боевика, поэтому пей новокаин, — Хорхе поддерживал голову Висенте и засунув в рот две таблетки обезболивающего, поил его водой прямо из бутылки. — У нас есть лекарства, уколы, — произнесла Инма, — но я не хотела бы их сейчас тратить. Висенте, если тебе станет очень больно, прошу, не молчи и не терпи, тогда сделаем пару уколов. От ее слов Висенте побледнел еще сильнее, он так боялся уколов, что решил терпеть любую боль. Медсестра рассматривала ногу, пуля попала в группу мышц, хорошо, что не в живот и не в голову. Черт! Как страшно! Инма не боялась извлечь пулю, она это делал сотни раз. Правда в госпитале, с антисептиками и анальгетиками, и она была не одна, помогала дежурному врачу, который искал пулю, рассматривая рентгеновские снимки. Инма боялась потерять Висенте. Такая глупая маленькая вещь как пуля могла убить ее мужа. — Кармен, принеси виски или текилу, что есть из крепкого алкоголя? — Текила! — Кармен уже несла новую бутылку. — Эстер, достань длинный пинцет, — Инма глазами показала какой именно ей нужен, — налей в плоскую чашку текилу и положи туда пинцет. Приготовь две упаковки с бинтами. Инма показала Хорхе, чтобы он лил чистую воду на рану, надо смыть кровь. Затем она обработала ее хлоргексидином, ворча, что это не самый лучший антисептик. — Мальчики, а теперь держите ногу. Держите крепко! Инма натянула медицинские перчатки из новой упаковки, взяла пинцет из чашки с текилой и стала оттягивать им края раны, одновременно промокая кровь тампонами из марли. Кровь все равно сочилась из разорванной дыры на ноге Висенте, нет возможности осушить рану, Инма засунула палец и стала осторожно двигать, пытаясь нащупать твердый металл пули. Эстер помогала ей убирать кровь, она собрала уже полведра окровавленных тампонов. Висенте держался из последних сил, но не мог не дергать ногой. Было очень больно. — Есть! — Инма улыбалась, что довольно быстро нашла инородный предмет. Раздвинула пальцами края раны в стороны и пинцетом вытащила пулю. Промыла рану и наложила стерильную повязку. Теперь все зависит от самого Висенте, от его организма. Она прижалась губами к его лбу. — Люблю тебя. — Вот это самое лучшее лекарство, — улыбнулся Висенте. Хорхе и Лукас перенесли Висенте на скамью около входа в часовню. Полицейский фургон следовало заправить, Лукас перенес канистры с бензином из своей машины, Хорхе слил горючее из автомобилей, которые стояли припаркованы недалеко от часовни. Эстер, Инма и Кармен носили коробки с едой и лекарствами. Все были взвинчены. Наконец, полицейский микроавтобус Ford Transit с шестью пассажирами выехал на трассу. За рулем сидел Хорхе, рядом с ним Лукас, которому Висенте вручил свой пистолет Llama M82. Они устали и взмокли от пота. Они едва могли двигаться, зажатые коробками, полиэтиленовыми мешками и бутылями с водой. Но они были живы. Пока живы.