V.I.R.U.S.

***

      Над трупами кружили птицы. На жарком шоссе, окружающим Толедо, лежали, сваленные в кучу мертвые тела. Под горячим испанским солнцем растерзанная плоть успела поджариться и теперь источала особые запахи, на которые слетались тучи жирных мух, сбегались тысячи крыс. Вороны растаскивали заразную мертвечину по деревьям и крышам домов. Крысы сжирали куски человечины на месте и успевали пробежать несколько сотен метров от своего пиршества, когда Фэн-вирус поражал их серые тельца.       В радиусе до нескольких километров от Толедо лежали мертвые серые грызуны. Их огромное количество говорило о том, что старая столица Испании — действительно очень древний город. За двадцать три века своего существования Толедо накопил в своих подвалах, в старых развалинах, в подземном городе целые полчища крыс. Эти мелкие хищники нашли для себя легкую и доступную еду — обгрызать и объедать человеческие тела, погибшие от Фэн-в.       Жители Толедо действовали как во время средневековых эпидемий. Они закрыли ворота старого города, взорвали главный мост, соединяющий старый центр и новые микрорайоны, а больных и мертвых сбрасывали с крепостной стены, тем самым подкармливая стервятников и крыс. По асфальту были разбросаны ошметки мозга, кишки, лохмотья кожи. Из поврежденных тел торчали светло-желтые человеческие кости и сочилась черная зараженная кровь. Если больного все еще не убил Фэн-в, то полет с многометровой крепостной стены никого не оставлял живым.       Дорога от Мадрида до Толедо по автостраде А-42 обычно не занимала больше двух часов. Но магистраль была забита машинами, сначала казалось, что все хотят уехать из столицы. Районы Виллаверде, Хетафе, Парла пришлось объезжать по боковым улицам. Хорхе плохо ориентировался в Мадриде, он совсем не знал город. Поэтому за руль сел Лукас, а рядом на переднее сиденье взгромоздился Висенте. Его нога уже перестала кровоточить, Инма перебинтовала его огнестрельную рану и осталась довольна тем, как заживает его конечность.       Что не скажешь о Густаво. Полостная операция на животе, проведенная в госпитале Санта Кристина, перевозка в военный госпиталь, заражение Фэн-в, а затем побег вместе с медсестрой Терезой и ее смерть, не лучшим образом сказались на здоровье Густаво.       Альфредо вспомнил этого парня с сильной аллергической реакцией на пенициллин; его красное опухшее лицо, тяжелое прерывистое дыхание и мелкие волдыри, которые появлялись на его теле. Вспомнил, как он сам поднес к пальцу Густаво анализатор, ожидая красного положительного ответа и как удивился, когда тест выдал зеленый отрицательный. Густаво стал наверное первым и последним чистым пациентом за все время работы с начала эпидемии. Альфредо тогда обрадовался как ребенок. Но что сейчас? Они взяли Густаво с собой, не проверив его кровь. Экспресс-анализаторы нельзя использовать, все данные передаются в CDC и военным. Альфредо хотел бы добраться до какой-нибудь заброшенной лаборатории и проверить состояние крови у всех, кто сейчас ехал рядом с ним в полицейском фургоне Ford Transit.       Толедо был первым крупным городом по дороге на юг. Альфредо, не задумываясь, предложил найти лабораторию по крови или клинику. Но чем ближе полицейский микроавтобус подъезжал к Толедо, тем больше встречалось машин с мертвыми водителями и пассажирами. Словно жители Толедо стремились уехать на север, вырваться из своего города, что делали мадридцы, которые бросали столицу.       Кармен первой заметила мертвых крыс. Они только что проехали дорожный знак, оповестивший их о том, что до Толедо осталось 3 километра и можно было увидеть толедский алькасар, королевский зáмок XV века. — Крысы. Здесь полно мертвых крыс, — будничным тоном проговорила Кармен.       Эстер и Хорхе сидели рядом и были заняты друг другом, теплые объятия Хорхе успокаивали Эстер и она даже успела вздремнуть под ровный гул мотора. После слов Кармен все словно проснулись и стали оглядываться по сторонам и смотреть в окна. Эстер сначала не поняла, что темно-серые пятна под оливковыми деревьями — это мертвые крысы. Она увидела ворон, которые лежали рядом. — Птицы тоже мертвы, — ее голос дрогнул. — Лукас, притормози, — попросил Хорхе, — надо решить, что делать дальше.       Альфредо почувствовал себя немного виноватым, это он предложил поискать клинику в большом городе. — Нужно объехать город, мертвые птицы — это плохой сигнал, — добавил врач. — Почему? — спросил Висенте. — В Мадриде почти не было мертвых птиц, правда? — Кармен повернулась к Альфредо. — Надеюсь, и не будет, — заметила Инма, — в Мадриде трупы собирали в Ледовом Дворце, чтобы подготовить к кремации. А позже жители сами сжигали мертвых на улицах, как во время чумы. — Это что, вроде генетической памяти? — усмехнулся Лукас. — В Мадриде свирепствовала черная чума в XIV веке, кладбища были переполнены и лучшим способом избавиться от трупов было сожжение, — ответила Эстер. — И что за проблема с мертвыми птицами? — повторил свой вопрос Висенте. — Наверно они заражаются от мертвых крыс, — предположила Кармен. — Или от мертвых человеческих тел, — мрачно добавил Хорхе. — Скорее всего, в Толедо настоящая эпидемиологическая катастрофа, — прошептал Альфредо, но его все равно услышали, — Фэн-вирус — идеальный паразит, идеальный убийца, потому что он превращает практически каждую часть тела в обработанные, отравленные клетки, состоящие из вирусных частиц. И со смертью хозяина, носителя вируса, Фэн-в не погибает. А перескакивает в другое теплое тело, даже меняя вид. От человека к крысе, от крысы к птицам. — Такими темпами ничего живого не останется, — заключил Хорхе. — Ха! Может Фэн-вирусу и нужно всех умертвить, — прохрипел Висенте, — но мы пока еще живы и могли погибнуть от других людей.       Он не собирался сдаваться. Особенно сейчас, когда у него появилась жена, Инма. Он хотел уединиться с ней в каком-нибудь маленьком лесном домике. Висенте надеялся, что они доберутся до жаркой Андалусии и был готов остаться там вдвоем с Инмой. — Тогда в город не заезжаем? — Лукас был готов двигаться дальше. — Да, — согласился Альфредо, — объедем вдоль реки Тахо.       Лукас свернул налево, лавируя между машинами. Жители Толедо пытались вырваться из города, уехать подальше, но Фэн-вирус решил иначе, остановив их около крепостной стены. Два моста — Асаркэль и Алькантара — были разрушены. Взорваны. Теперь в центральную часть города было не попасть, разве только вплавь. Берег на противоположной стороне реки Тахо был высокий, крутой, и заканчивался средневековой крепостной стеной.       Шоссе, по которому ехал полицейский фургон, носил название Альто и двигался параллельно реке, огибая Толедо с востока, юга и запада. В редких кустарниках остались ошметки кожи, больных и погибших скидывали с крепостной стены, трупы лежали как под самыми башнями, так и на шоссе. — Видимо, они еще были живы, раз смогли переплыть реку, — проворчал Хорхе.       Из-за мертвых тел Лукасу пришлось снизить скорость, он осторожно объезжал их, стараясь не задеть колесом. Но все равно не смог увернуться от очередного трупа и Ford Transit подскочил словно на обычной кочке. — ¡Joder! Твою ж мать! Придется отмывать колеса, — Висенте поморщился. — Это какой-то сюр, — Эстер поворачивала голову слева направо, — смотрите, справа высится средневековый зáмок, слева — современный госпиталь. — Точно как раньше, трупы вокруг замка, — ухмыльнулась Инма. — Надеюсь, здесь заживо не сжигают? — спросила Кармен, — ну там ведьм, колдунов… — Похоже сжигают, — Хорхе показал на новый район, который значился как Посуэла. — И похоже сожгли совсем недавно, — добавил Альфредо.       От ужаса они лишились дара речи и не могли оторвать взгляд от сожженных домов и деревьев. Это был ад. И его устроили сами люди.       Дальше они ехали молча, пока Лукас не остановил фургон. — Баррикада из трупов, — он посмотрел назад, — нам надо выезжать обратно на магистраль. — Блядь! Мы сюда полчаса ехали и снова обратно? — Висенте от возмущения стал взмахивать руками, — Только зря потратим бензин! — Черт! И куда нам двигаться? — Лукас тоже стал кричать, — Давай раздавим эти трупы, фургон их размажет как масло. — Ты что, Лукас? — Кармен вскочила с сидения, — Это же грех! — Да какой нахуй грех! Они уже мертвы! ¡Maldito sea! Черт! Они сдохли! Это трупы, Кармен! Им похуй! — Лукас покраснел он крика, — Им насрать, что сделают с их кишками! Сожрут ли крысы или вороны растащат по деревьям! Даже тем, кто их знал, соседям, друзьям, было абсолютно похер! Заразные тела, мертвые они были или живые, их просто выкинули на дорогу.       Хорхе подошел к Лукасу и вытащил его из водительского места. — Это все дорога, ты долго был за рулем, — адвокат протянул Лукасу бутылку воды и подтолкнул его в сторону Альфредо.       Врач подхватил идею Хорхе: — Да, конечно, Лукас. Ты устал больше других, пока объезжал эти… эти тела.       Хорхе развернул фургон и предложил: — Придется проехать через микрорайон. — Давай только как можно быстрее! — попросила Эстер. — Надо смотреть в оба, — Хорхе уже повернул на центральную улицу Посуэла.       Все увидели трупы, обгоревшие до костей. Взрослые и детские. На дымящихся кучах тлели опаленные тела. Похоже огонь бушевал здесь ночью. Большинство жителей Посуэла были в пижамах, вернее в тлеющих лохмотьях. Они пытались закрыться от огня и их тела застыли в неестественных позах. Среди человеческих останков виднелись трупы собак и кошек с выжженной шерстью. — ¡Dios mío! Все уничтожено. Люди, домашние питомцы. Огонь сожрал и больных и здоровых, — в голосе Хорхе все почувствовали ярость.       Эстер видела как Хорхе сжимает кулаки от бессилия. — Мы все равно ничем им не поможем. — Огонь слишком разрушителен, — отозвалась Инма и посмотрела на Густаво.       Он полулежал на двух сидениях и не принимал участия в общем разговоре. Инма подумала, что Густаво не сможет им простить того, что они уехали из госпиталя Хетафе без Терезы. — Столько жертв, — пробормотала Эстер, — Почему они не сбежали? — Должно быть, все произошло очень быстро, — Хорхе сжимал руль до боли в пальцах, — скорее всего жители Посуэла уже были заражены, достаточно одной семьи в районе, чтобы вирус подхватили остальные. — Но они же находятся за чертой города, — добавила Кармен. — Те, кто живет в центре могли наблюдать из своих домов за микрорайоном, — обратила внимание Инма, — Толедо находится чуть выше. — Группа нападавших могла беспрепятственно проникнуть в микрорайон и легко поджечь дома.       Полицейский фургон проехал еще одну груду тел с изуродованными до неузнаваемости лицами. Огонь сожрал мягкие ткани, оставив лицевые кости нетронутыми. — Тело человека не так просто сжечь, — проговорил Альфредо. — Почему? — все кроме Инмы задали один и тот же вопрос. — Из-за высокого содержания воды, — вдруг ответил Густаво, — нужен бензин или специальное вещество, чтобы огонь добрался до костей.       Дома района Посуэла стояли тихими, молчаливыми, с темными окнами словно остекленевшие глаза трупа. Сгоревшая территория выглядела зловеще. Здесь не сновали серые грызуны, видимо они тоже превратились в пепел. Зато пировали птицы. Ford Transit разгонял их на долю секунды, но затем вороны, озерные чайки, стервятники, сипы снова набрасывались на теплое прожаренное мясо.       Проехав по дороге примерно километр, Хорхе заметил густой черный дым, валящий от горящей машины. Это был военный бортовой грузовик. Пламя полыхало в кабине. Рядом на асфальте лежали солдаты. Сколько их — четверо, пятеро? Один из них пошевелился и помахал рукой. Хорхе только сильнее нажал на педаль газа. — ¡Joder! Maldito sea! Блядь! Черт возьми! — вырвалось у него. — Хорхе! Они кажется живы! — Кармен смотрела в окно, не понимая, почему Хорхе не остановился, — они живы! — Кармен, черт! Мы не можем собирать всех выживших! Пойми это! — Лукас сначала говорил тихо, а в конце фразы уже кричал, — Они, блядь, солдаты! У них есть офицеры, которые отвечают за солдат, у них есть свои врачи, которые позаботятся о больных.       Кармен не ответила, она кусала губы, боясь сорваться в истерику. — Они могут быть заражены Фэн-вирусом, — спокойно прокомментировал Альфредо, — даже скорее всего заражены. Солдаты не носили защитные костюмы, ведь так?       Кармен всхлипнула в ответ.       Хорхе думал, что с каждым днем ситуация в группе будет ухудшаться, если они не примут единогласное решение о том, как должны вести себя. Они — здоровые, незараженные Фэн-в, — не имеют права подвергать свою жизнь и здоровье опасности. Любой человек, каждый и в свое время, может сломаться от стресса и страха. Это может происходить по-разному. И если кто-то из них сломается, он или она подвергнет других риску. Риску погибнуть от вируса, от пули, от огня.       Они не военные, не солдаты, их никто не учил держать оружие, никто не учил защищаться, и тем более нападать. Они действовали целиком на свой страх и риск. Им нужно держаться вместе. Если кто-то сломается, то этот человек станет обузой, будет занимать место в фургоне и потреблять ресурсы — еду и лекарства. И что самое страшное, этот человек сможет их предать, ему нельзя будет доверять.       Эстер пересела к Кармен, которая наблюдала через заднее окно. Вдалеке брели какие-то фигуры — возможно, жители, спасающиеся из ада. Одни шли, завернувшись в одеяла; другие были в пижамах и вертели головой, словно только что проснулись; некоторые успели надеть маски и респираторы; они держали детей за руки, похоже маленькие жители Посуэла капризничали и плакали. Они приближались к военному грузовику. И те солдаты, которых Кармен предлагала подобрать, солдаты, которые лежали на земле, вскочили и начали расстреливать медленно передвигающиеся фигуры. Хорхе наблюдал действие в зеркало заднего вида и, ничего не говоря, нажал на педаль газа.       Кармен расплакалась на плече Эстер. — Я… я… не знала… — Что ты не знала? — остальные слышали звуки перестрелки, но не понимали, откуда раздаются выстрелы. — Солдаты… стреляют… — Кармен стала всхлипывать. — Никто не знал, — проговорила Эстер спокойным голосом, — это не тот мир, в котором мы жили раньше.       Инма достала из своей аптечки порошок дормипланта и протянула Кармен. — Тебе сейчас нужно успокоиться.       Стрельба позади усилилась, донеслись отголоски первых криков. В полицейском фургоне все молчали, радуясь, что проехали мимо тех солдат.       Эстер думала, что этот мир умирает не по вине вируса. Его убивают такие же люди. И решение «не останавливаться, не помогать другим» возможно спасло им жизнь.       Полицейский фургон двигался по открытой, холмистой местности, мимо брошенных машин и сожженных домов, мимо мертвых тел, взрослых и детей. Мелькали телеграфные столбы и редкие деревья. Хорхе выехал на широкую проселочную дорогу. Справа и слева по шоссе двигались темные фигуры, кто по одиночке, кто маленькими группами. Бóльшая часть шла на запад, но некоторые двигались обратно, на северо-восток, в сторону Мадрида. Люди держались на расстоянии друг от друга, никто не махал в знак приветствия, никто не разговаривал.       Хорхе повернул направо, промелькнули рекламный щит местной мебельной фабрики, знаки ограничителей скорости и указатели, которые все время предлагали повернуть на север, оповещая, что до столицы осталось меньше ста километров.       Впереди была еще одна группа, состоящая из крепких мужчин, которая шла быстрее, чем остальные. Они несли рюкзаки, ножи, а кое-кто и ружья. Услышав мотор приближающейся машины, мужчины остановились и выстроились в цепочку, перекрывая дорогу.       Хорхе нервно сжал руль. Нельзя останавливаться! Нельзя тормозить! Но его нога автоматически потянулась к тормозу, он не может наехать на человека. — Нет! Хорхе! Не тормози! — крик Эстер вывел его из оцепенения. — Они убьют нас и заберут фургон! — поддержал ее Висенте, — Сигналь и дави на газ!       Когда Ford Transit ускорился, то Хорхе заметил страх в глазах мужчин, которые махали и показывали, чтобы микроавтобус остановился. Они были без масок, без респираторов, в обычной одежде — джинсы и рубашки. Только мужчины. Один из них приготовился стрелять в бронированный фургон, этот мужчина стоял на дороге, расставив ноги словно американский ковбой. Хорхе только разозлился, направив Ford Transit в центр этой группы. Он никого не задел и полицейский фургон пронесся мимо группы, мужчины в самый последний момент отскочили в сторону и стали стрелять. — ¡Joder! Hijosdeputa! — вслед фургону неслись проклятия. — Ублюдки! — крикнул Висенте, — Гребанные ублюдки!       Через несколько десятков километров Ford Transit сбавил скорость, миновав вывеску Las Rabinadas Лас Рабинадас, а потом свернул на длинную, покрытую щебнем дорогу. — Нам надо отдохнуть, заправить машину, — объяснил Хорхе, — и решить, что делать дальше. Все были согласны, хотелось пить и есть, сходить в туалет и размять ноги. — Что это за Лас Рабинадас? — спросила Эстер. — Здесь жили родственники моего отца, — Хорхе прочистил горло, — потом он всех перетащил в Мадрид, а дом так и не смогли продать.       Он увеличил скорость и двинулся к видневшемуся вдалеке длинному дому, подняв огромное облако пыли. — Это деревня из двух улиц? — ухмыльнулся Лукас. — Нет, — ответил Хорхе, — это пять домов и одна улица. — Кажется, здесь больше строений, чем пять, — заметила Инма. — Это фермы, раньше держали коров, но жителей почти не осталось, все уехали в Толедо либо в Мадрид. — Ты хочешь сказать, что еще до эпидемии здесь никого не было? — заинтересовался Альфредо. — Ну я не могу утверждать, что совсем никого не было, — кивнул Хорхе на старый трактор, оставленный около первого дома, — но надеюсь, что здесь будет меньше трупов. — В мире есть вещи пострашнее трупов, — тихо произнесла Эстер.       Фермерский дом, к которому подъехал Хорхе, был построен из крупного белого кирпича и покрыт красно-коричневой черепицей. Его окружал большой огороженный участок, который испанцы называли «электропастух», за ним простирались поля, где скорее всего пасли коров и коз. Соседские дома были такими же одноэтажными и вытянутыми вдоль улицы, словно они хотели занять как можно больше пространства. — Так непривычно видеть дома, где меньше пяти этажей, — прокомментировал Лукас. — Фермеры тоже бы строили и в пять и в десять этажей, — ухмыльнулся Хорхе, — их ограничивает «Право на обзор». — Высота зданий на земельном участке ограничена, — продолжил Хорхе тоном адвоката, — дома не должны препятствовать обзору со стороны соседней фермы. — Dios, тут так тихо, — удивилась Эстер.       Все высыпали из фургона и активно двигались, приседали и размахивали руками. Даже Густаво, несмотря на свою рану, старался размять руки и плечи.       Дом — классический сельский испанский дом — как назвал его Хорхе, имел очень большую гостиную, рассчитанную на многочисленных родственников, которые должны были приезжать в гости, на выходные и на праздники. Мебели было мало, добротный деревянный стол, тяжелые стулья, старый комод с фарфоровой посудой, телевизор, купленный лет десять назад. Эстер рассматривала семейные фотографии на стенах, с которых на нее смотрели поколения людей, владевших этой землей, людей, чья кровь текла в жилах Хорхе.       Инма и Альфредо выбрали одну из спален и устроили больничную палату, Висенте и Густаво уже расположились на соседних кроватях. Рана на ноге Висенте почти затянулась, Инма обработала кожу вокруг раны антисептиком, вколола очередную дозу антибиотика и наложила асептическую повязку. С Густаво пришлось повозиться, его операционный шов загноился и Альфредо вскрыл рану, обработал синтомицином, высушил, повторно обработал, наложил повязки с антисептиком. Густаво заработал двойную порцию антибиотиков, Инма назвала это «ударной дозой».       Вскоре в дверях появилась Кармен, она принесла Густаво кофе и печенье. Вместе с Эстер они обнаружили небольшие запасы еды — кофе, сахар, крекеры, чипсы. Кухня была оборудована газовой плитой и в наличие имелся бутан в 27-литровом баллоне. Стрелка показывала, что осталось ровно треть газа.       Хорхе загнал фургон на пустующую ферму, никто не должен видеть полицейский микроавтобус. Лукас обошел дом, объявив, что нет никаких мертвых тел. В ответ он услышал вздох облегчения. — Кофе, — крикнула Эстер.       Она вытерла стол от пыли и принесла кофейник. В центре стола стояли парафиновые свечи, но по молчаливому согласию их не зажигали. Альфредо помог Густаво устроиться на диване. Первую чашку обжигающего напитка все пили молча. Этот фермерский дом был островком тишины и безопасности.       Каждый думал о том, что его привычный мир умирает. И чтобы выжить, нужно двигаться дальше.       Молчание прервал Хорхе. — Альфредо, как дела у Висенте и Густаво?       Врач прочистил горло: — Висенте через день-другой будет бегать, правда курс антибиотиков надо закончить. — Это потому что Инме нравится обнажать мою пятую точку, — засмеялся Висенте.       В ответ Инма кинула в него салфетку, которая пролетела мимо и упала на пол. Альфредо не обратил внимания на перебранку и продолжил. — Для Густаво было бы хорошо полежать дня четыре, его рана загноилась и нужно менять повязку два-три раза в день. — Значит нам лучше задержаться здесь? — спросил Хорхе.       Альфредо задумался, затем ответил, взвешивая каждое слово: — Для человека с огнестрельным ранением нужна полноценная обработка раны, мы с Инмой можем менять повязки и в фургоне на ходу, это не проблема. Я думаю о том, что пока ни Густаво ни Висенте не являются 100% здоровыми и не смогут защитить себя.       Висенте подпрыгнул на месте. — ¿Qué coño? Какого хуя? Я не смогу постоять за себя? Да я перестреляю всех этих гребанных придурков! То в Мадриде таскались нелегалы с оружием, мы их боялись! То здесь военные ходят все сжигают, и мы опять боимся! На хуй все! Достало! — И ты теперь предлагаешь схватить грабли из сарая и пойти убивать направо и налево? — хохотнул Лукас.       Висенте мог стерпеть шутки от своих близких друзей, а Лукас в их число не входил. Поэтому Лукас получил кулаком в скулу и от неожиданности упал со стула. — Прекратите! — гаркнул Хорхе.       Инма обняла Висенте:  — Перестань!       Кармен подлетела к Лукасу, но он отпихнул ее. — Придурок конченый! Совсем уже ебнулся! — Лукас зло смотрел на Висенте. — ¡Dios mío! Мы не выживем, если будем бросаться друг на друга! — Эстер говорила тихо, но все прислушались к ней, — Нам надо распределить обязанности в группе, решить куда мы поедем дальше, чем будем питаться, где заправлять машину. — Ты права, — Хорхе сжал руку Эстер, — давайте останемся здесь на несколько дней. Лас Рабинадас стоит в стороне от больших дорог, и рядом нет больших поселений. — Значит нужно навести порядок в наших припасах? — спросил Альфредо. — Да, — согласился Хорхе, — вода, еда, лекарства. — Оружие и топливо, — добавил Висенте, — Черт! курить хочется! — Только не ночью, — Лукас усмехнулся. — Почему это не ночью? — Свет тлеющей сигареты виден почти за 500 метров. Мы не зажигаем свечи, а ты не куришь, — самодовольно закончил Лукас.       Висенте только проскрипел зубами. — В патио есть пристройка для инструментов, — добавил Лукас, потом он махнул головой в сторону прихожей, — я прихватил топор. Завтра посмотрю, что еще можно взять в дорогу. — А что с едой? — спросила Инма. — На кухне почти ничего нет, только вот… крекеры и чипсы, — ответила Эстер, — пакеты с супом и сухое молоко. — Посмотрим у соседей? — предложила Кармен. — Только не одни! — Хорхе вздохнул, вспомнив как он вместе с Висенте искали Эстер и Инму, когда девушки отправились в поисках кухонной утвари и оказались в рабстве у бандитов Виллаверде, — Давайте договоримся, что никто не ходит один. — Я жрать хочу, — Висенте похлопал по животу. — Осталась горячая вода в чайнике, сейчас заварим, — Кармен отправилась на кухню и вернулась с кружками и пакетиками сухого супа, — томатный, чечевичный, куриный, овощной. Разбирайте.       Горячая еда и кофе подействовали успокаивающе. — Давайте отдыхать, — предложил Альфредо, — сколько здесь комнат? Дом кажется очень большим. — Я насчитал две большие спальни и три поменьше, еще одна комната вроде детской, летний салон с верандой, потом какие-то кладовки, я даже открывать их не стал, — перечислил Лукас. — Давайте дежурить, — Хорхе предложил себя, Лукаса и Висенте.       Густаво не согласился, что его вычеркивают. — Я пока не могу как следует драться, но сумею поднять весь дом на ноги. И устал я меньше, чем вы. — И я еще не настолько древний, чтобы беречь мой старческий сон, — ухмыльнулся Альфредо, — я привык к ночным дежурствам, и могу провести две-три ночи на ногах. Отправляйтесь-ка вы все спать, а я посижу-подумаю. — Ты серьезно, Альфредо? — спросила Инма, — скучаешь по дежурствам? — Организм не обманешь, — хохотнул врач, — раз на ночь остался с чашкой холодного кофе, а до этого обрабатывал рану, то мое тело готово к ночной работе. — Если захочешь поспать, разбуди меня, — предложил Хорхе. — А меня не буди! — Висенте хотел провести ночь со своей женой. — Ладно уж, идите в кроватки пока злой доктор не пришел! — улыбался Альфредо.       Он помог Густаво устроиться на ночь. Затем проверил входные двери и баррикаду из шкафа и стола — им пришлось разбить окно в туалете, чтобы попасть в дом, и закрыть эту комнату мебелью, так как туалетом в доме нельзя было пользоваться.       Альфредо вернулся в гостиную, добавил в свою чашку еще немного кофе и две ложки сухого молока, попробовал, вроде неплохо, и сел перед окном наблюдать за ночным небом.