– Выпьем за нашу любовь.
– Не чокаясь.
Харуно Сакура ненавидела себя. Жутко, до дрожи в коленях. Ненавидела, что приходится так поступать. Ненавидела за то, что обманывает и использует Ли. А ведь он, дурачок наивный, верит, что она любит его по-настоящему. Хотя на самом деле эти отношения – лишь игра, просто фальшивка, хитроумный план по спасению репутации. Сакура очень не хотела врать Ли, который действительно не заслуживает того, чтобы его использовали, но не могла смириться с участью матери-одиночки и продолжала играть при нем влюбленную девушку. За это она ненавидела себя еще больше. Ненавидела себя Сакура еще и за то, что так и не смогла забыть Саске. Когда они расстались, она знала, что избавиться от долгой влюбленности будет непросто. Даже через три недели после расставания она не могла выкинуть его из головы. Образ Учихи вставал перед ее глазами каждый раз, когда Сакура оставалась наедине со своими мыслями. Каждую ночь ей снились его красно-черные глаза. Сакура ненавидела этого человека, от которого не видела ничего, кроме боли и разочарования. Она уже не маленькая наивная девочка, готовая оправдывать любой гнусный поступок этого парня. Сейчас она отчетливо понимала: она была нужна Учихе только для возрождения клана. Он был с ней только потому, что она сама предлагала себя, единственная девушка в Конохе, с кем у него была возможность продолжить род. Харуно Сакура ненавидела Саске. Но она не могла забыть и разлюбить его. От этого становилось только хуже. Девушка думала, что со временем это пройдет, думала, стоит начать новые отношения, и все забудется. Но это не так. Ли, добрый, ласковый и до безобразного наивный, дарил ей радость, заботился, покупал разные безделушки, выполнял почти все ее желания и постоянно смешил. С ним было весело и спокойно. Сакура чувствовала, что этот парень не причинит ей боли и не даст в обиду. Сакура любила его, но не так, как он ее. Она любила его как друга, младшего братика (хотя Ли и был старше на год), но не как парня. Сакура очень хотела любить Ли как парня, но не могла. Это место в ее сердце все еще было занято Учихой. Сакура была умной девочкой и понимала глупость этой влюбленности, поэтому старалась скорее забыть бывшего парня, переключиться на Ли. Но это было дико сложно. - Так, хватит ныть, – сказала сама себе Сакура, поднимаясь с кровати. – На работу пора, а я тут нюни распустила. Все, довольно. Харуно потрясла головой, отгоняя прочь ненужные мысли. Погладив еще плоский животик и поздоровавшись с будущим малышом, она отправилась на работу. Сегодня было много дел: заполнить множество бумаг, провести несколько операций, пара из которых были показательными, чтобы обучить будущих медиков. Еще Сакура планировала заглянуть к Неджи для еженедельного осмотра. Работы было много, а вечером она еще хотела прогуляться с Ли. На хандру и нытье совсем нет времени.***
- Доброе утро, – Сакура вошла в палату. – Как себя чувствуешь? Погода сегодня была чудная. Слегка морозный воздух, необычный для Конохи даже зимой, взбодрил Сакуру, от утренней хандры не осталось и следа. Солнышко только прибавило оптимизма ее мыслям. - Сакура, здравствуй, – Тен-тен поставила на тумбочку уже пустую тарелку. Кажется, она только что закончила кормить Неджи завтраком. - Доброе, – Хьюга кивнул, приветствуя медика. – Лучше. Уже пальцы шевелятся. Харуно подошла к кровати и приступила к осмотру. Первым делом медик сказала Неджи пошевелить пальцами. Сакура удивилась скорости восстановления Хьюги. По прогнозам Цунаде-сама пальцами зашевелить он должен был не раньше, чем через месяц, но парень смог сделать это в два раза быстрее. - Ты быстро восстанавливаешься, Неджи-сан, – Сакура улыбнулась. Ей хотелось подбодрить его и Тен-тен. – Возможно, к лету уже сможешь ходить. - Надеюсь на это, – Неджи очень хотелось скорее вернуться в форму. Дальше Сакура проделала стандартные при осмотре действия: измерила пульс, давление и температуру, осмотрела глаза, уши и горло, проверила рефлексы. Все показатели были в норме. Попутно она записывала все в блокнот. - Раны все еще болят? – спросила ирьёнин, обнаружив под одеждой бинты. - Нет, это была инициатива Тен-тен, – сдал подругу Неджи. - А я что, я ничего, – стушевалась под укоризненным взглядом медика девушка. – Просто они выглядят слишком свежими. - Больше так не делай, – Сакура понимала, почему подруга обмотала Неджи бинтами. – Раз Неджи-сан не жалуется, то не стоит переводить бинты. - Я же говорил, что в этом нет надобности, – тон всезнающего профессора. - Мог бы и прикрыть меня хоть раз, – Тен-тен фыркнула и отвернулась, притворяясь обиженной. - Чтобы Сакура-сан прописала мне еще какие-нибудь медикаменты? – взвился Хьюга. – Спасибо, но я не собираюсь еще больше травить свой организм, и так на четверть состоящий из химии. - Ладно, я была не права, – Такахаши потрепала Хьюгу по плечу. – Не дуйся. Эта маленькая ссора больше походила на сценку, специально разыгранную для медика. Сакуре казалось, эти двое не умеют долго обижаться друг на друга. В случаях неурядиц и взаимных несогласий Тен-тен всегда извинялась первой, Неджи быстро остывал, ссоры будто и не было. Тен-тен и Сакура сняли с Неджи все бинты, после чего Харуно послушала стетоскопом сердце и осмотрела остальные органы с помощью ирьёниндзюцу. Особенно ее интересовали легкие и желудок. Именно на них пришелся весь удар, и именно с ними Цунаде-сама пришлось больше всего повозиться. Легкие почти полностью восстановились за полгода, единственное, пока стоило избегать резких и сильных запахов, а также пыли. С желудком было сложнее. За время комы он отвык от работы, из-за этого были проблемы с пищеварением. Пока Неджи мог есть только жидкую или молочную пищу и рис. Но сейчас его желудок выглядел гораздо лучше, хотя еще не идеально. - Ну что ж, - протянула Сакура, – можно переходить на твердую пищу: овощи, фрукты, курица, рыба. Но лучше пока повременить со специями и сладким. - Новый год без сладостей – это так грустно, – Тен-тен, большую сладкоежку, расстроил этот факт. - Мне же нельзя сладкое, а не тебе, – Неджи почти не волновала новость о запрете сладкого. Его очень радовало то, что не придется больше питаться одним рисом и овсянкой. В дверь просунулась аккуратная девичья головка. - Доброе утро. Ой, я, наверное, не вовремя, – Хината слегка покраснела. – Я пока в коридоре подожду. - Не беспокойся, Хината, я уже закончила, – Сакура правда закончила и теперь ей нужно было идти заниматься другими делами. – Всем пока. - Как дела? – как только Сакура ушла, Хината подошла ближе и села на свободный стул рядом с кроватью. – Нии-сан, как твое самочувствие? - Немного лучше, – Неджи снова немного помрачнел. У кузенов были сложные взаимоотношения. Тен-тен об этом знала, поэтому старалась сгладить возникающие углы и прервать иногда появляющееся молчание. - Сакура сказала, все в порядке. Разрешила твердую пищу, – Такахаши улыбнулась. – Пальцы вот зашевелились. Неджи в такие минуты чувствовал себя маленьким ребенком, за которого всегда отвечает взрослый, но не стал ругаться с Тен-тен: Хината должна знать о его состоянии, а сам он не мог подобрать нужных слов, чтобы его описать. - Это очень хорошо, – Хината была действительно рада за брата. Раздался звонок телефона. Тен-тен взглянула на дисплей и, извинившись, вышла в коридор. Звонила мама, не ответить было нельзя. - Как прошел ваш день рождения, Хината-сама? – Неджи всегда было сложно с Хинатой – слишком много разногласий было в прошлом. – Извините, я не смог приготовить вам подарок. - Не говори глупостей, Неджи-нии-сан, – Хината слегка надула губки, – то, что ты живой и относительно здоровый, для меня уже подарок, – она помолчала. – Про вчерашнюю церемонию даже не хочу вспоминать. Ты сам знаешь, как все обычно бывает. - А вечеринка, которую вам устроил Наруто? – Откуда ты про нее знаешь? – Хината удивилась. Она не говорила про вечеринку и знала, что Тен-тен тоже про нее молчала. – Птичка на хвосте принесла. Хината усмехнулась. Ей точно надо найти эту “птичку” и поговорить с ней, чтобы больше не приносила новостей родственникам Хинаты. Конечно же, она рассказала все про вечеринку. Когда в палату вернулась Тен-тен, Хината уже закончила рассказ. - Тен-тен-сан, - девушка обратилась к подруге, – прости, я ведь еще не поблагодарила тебя за сережки. Они очень милые. - Какие сережки? – Такахаши еще обдумывала слова мамы, поэтому не совсем поняла, о чем речь. - Те, которые ты передала с Сакурой-сан в подарок Хинате-сама, – услужливо подсказал Неджи. - А, эти, – Тен-тен поняла, что парень знает о вечеринке, поэтому нет смысла шифроваться, – рада, что они тебе понравились. - Нии-сан, я совсем забыла, – Хината залезла в свою сумку, копошась в ней. Сумка у нее была достаточно объемная, поэтому было сложно догадаться, что девушка ищет. Вскоре она вытащила маленький кактус в белом цветочном горшке. - Вот, - она протянула кактус Неджи. – Гаара-сан передал его тебе и желал скорейшего выздоровления. - Спасибо, – Неджи задумчиво покосился на растение. За эти две недели ему приносили разные цветы: и маргаритки, и пионы, и даже одуванчики (где их только Гай достал), но кактус ему дарили впервые. Хотя, может, в Суне, где сплошные пустыни, ничего больше не растет? Также удивительно было и то, что кактус ему презентовал Гаара. Да, они были знакомы, Неджи даже как-то помог Казекаге, но они не были друзьями или даже товарищами, чтобы дарить подарки. Поступок Песчаника оставался для Хьюги загадкой. - Ой! – из раздумий парня вытащил голос Тен-тен. – Какой колючий. - Тен, будь осторожней.***
Когда Тен-тен вернулась домой, бабушка ждала ее на кухне. Это немного удивило девушку, ведь бабуля обычно спала, когда внучка возвращалась из больницы. - Бабуль, - девушка вытащила из холодильника бутерброд, который приготовила на ужин еще утром, – почему ты не спишь? - Милая, нам надо поговорить, – бабушка была предельно серьезна. Тен-тен не стала спорить. Предложив бабуле половину бутерброда и получив отказ, она села за стол. Юми тем временем заварила кофе. Пододвинув одну из чашек внучке, она села на стул напротив. - О чем ты хотела поговорить? – Тен-тен отхлебнула из чашки. Кофе – то что надо после долгого дня. - Не ходи больше к этому мальчику. Тен-тен закатила глаза. Опять начинается этот разговор. Неужели бабушка не понимает, что отговаривать ее бессмысленно. - Бабушка, - она уже не знала, как объяснить ей, что эти предрассудки – просто ерунда, – я не понимаю, почему из-за твоего неудачного опыта я должна бросить хорошего человека в беде! - Тенни, девочка моя, - Юми устало вздохнула, – ты не знаешь всю историю. – Так просвети меня, пожалуйста, – Тен-тен действительно было интересно знать, почему бабушка так ненавидит кланы. Юми не хотела рассказывать эту историю, но, видно, иным способом убедить внучку в своей правоте не получится. - У меня был не один роман и не с одним клановым, – начала она тихо. – Их было трое. Я не буду называть тебе имена, потому что не в этом суть, – Юми отхлебнула кофе и начала рассказ: - Первого из них я встретила совсем юной, даже младше тебя была. Мне тогда было то ли четырнадцать, то ли пятнадцать. Он был очень красивый: ярко-зеленые глаза, смуглая кожа, длинные золотые волосы, собранные в косу, - не парень, картинка. Я сразу влюбилась, – мечтательный вздох. - Сначала он игнорировал меня. Однажды я набралась смелости и призналась ему. Знаешь, это чувство первой влюбленности, которое ни с чем несравнимо. Говорят, первая любовь самая сильная в жизни, поэтому с ней нужно обращаться осторожно. Он тогда только посмеялся, а потом начал проявлять ко мне интерес, но не тот, на который я надеялась. Он издевался надо мной, шутил по-всякому, зло обзывал. Я тогда такая дурочка была, думала, пусть и издевается, но ведь внимание обращает. А потом все это прекратилось. Я подумала, что стала ему неинтересна. Через месяц или два он появился на пороге моего дома, предложил мне встречаться. Я тогда такая счастливая была, считала, что все мои мечты сбылись. Он почти сразу предложил мне переспать, - она хитро взглянула на внучку. - Ты уже взрослая, можно не стесняться выражений. Я, конечно, сразу согласилась. А на следующий день он меня бросил, сказал, что все это было, чтобы выиграть деньги. Они с товарищами поспорили, что он меня в постель затащит, я ведь красавицей была, многие меня хотели. А я только ему далась. В итоге он получил деньги и славу первого мужчины первой красавицы, а мне достались только литры слез и разбитое сердце. – Юми снова отпила кофе, чтобы промочить горло. - Бабуля... - Тен-тен хотела подбодрить бабушку, но та жестом остановила ее: если ее будут прерывать, она никогда не расскажет все. - Я еще долго сохла по нему. А потом, когда мне было столько, сколько и тебе, встретила второго. Он был высокий, темноволосый, с кожей цвета персиков и васильковыми глазами. Я сначала сопротивлялась его ухаживаниям, помня про первый опыт, но сдалась через неделю. Он был романтичный и ласковый. Даже согласился подождать с интимом до свадьбы. Мы женились через месяц. В постели он тоже был хорош, – она хитро улыбнулась. – Первый раз он меня насторожил, когда на новость о моей беременности устроил истерику. Он был против этого ребенка, уговаривал меня на аборт, я отказывалась. Потом затих, стал носить мне кофе в кровать, завтраки готовил сам. Я подумала, что теперь все будет прекрасно. Не буду рассказывать подробности, но ребенка я потеряла. Он подсыпал мне в кофе и еду препараты, способствовавшие выкидышу, – Тен-тен протянула бабушке салфетку, чтобы та могла вытереть слезы, но она отказалась. – Я того ребенка не знала, сейчас мне не больно. А тогда я ревела резаным зверем. Для меня этот поступок был самым настоящим предательством. Я ушла от этого человека, уехала в другую деревню. Зажила новой жизнью, глотая по утрам антидепрессанты, – снова глоток кофе. – В той деревне и познакомилась с третьим. Мне тогда было уже двадцать три года. Он не был таким красавцем, как первые двое, совершенно незапоминающаяся внешность. Я прожила с ним год. Он был не так уж плох, просто иногда любил выпить. Однажды, напившись, попытался меня убить, не помню за что, – бабушка махнула рукой. – Его посадили, а я опять переехала. Позже я познакомилась с твоим дедом, родила твою маму и была по-настоящему счастлива, – Юми поставила пустую чашку на стол. - Бабуля, - Тен-тен чуть не расплакалась. Она крепко обняла бабушку, – мне так жаль, что с тобой случилось столько плохого. - Вот поэтому, моя милая, клановые мальчики – зло в чистом виде! – она обняла внучку в ответ, вытирая выступившие на ее щеках слезы. – Мы, обычные люди, для них всего лишь игрушки, с которыми можно поиграть и выкинуть. Не ходи больше к этому мальчику. - Бабуль, я не могу отрицать твой опыт, - Тен-тен разорвала объятья и встала из-за стола, – но и Неджи бросить я тоже не могу. Он не такой, как те люди, он никогда не сделает другому больно. Он не будет никого использовать или издеваться над кем-то. - Почему ты так в этом уверена? - Я просто очень хорошо его знаю, – Тен-тен поцеловала бабушку в макушку. – Прости, но я очень хочу спать. Спокойной ночи, бабуль. - Спокойной ночи, милая. Не наделай глупостей, – Юми тоже зевнула и пошла спать.