— Как чувствуешь себя? — Очень твоей.
Наруто нервно глянул на наручные часы и зло убрал руку в карман. Половина десятого, а очередь не продвинулась ни на сантиметр. Если подумать, то с самого его прихода (а он тут торчит, на минуточку, с семи утра) в магазин зашли только пять человек. «Нельзя ли побыстрее? Так я точно не успею приготовить подарок Хине-чан до обеда, даттебайо!» - Узумаки недовольно шаркнул ботинком, разгоняя дорожную пыль. Ему, действительно, следовало послушаться Ируку-сенсея и позаботится обо всем необходимом хотя бы за день до праздника. - Ой, девочки, смотрите! – до Наруто долетел звонкий девичий голосок. – Это же сам Узумаки Наруто! - Где? Покажи! – вторил первому голосу второй, более тонкий и не менее звонкий. Наруто навострил уши. Когда тебя обсуждают, тем более, так близко, ты просто обязан прислушаться. Как оказалось, эти девчонки его явные фанатки. Кажется, они пришли к магазину, чтобы побаловать себя шоколадом, и совсем не ожидали увидеть в очереди своего кумира. «Интересно как получается, даттебайо: еще несколько лет назад меня игнорировали и травили, а сейчас я – звезда со своим фан-клубом. Как все-таки непредсказуем бывает мир!» - мыслями джинчурики вернулся в те времена, когда как на дерьмо на него не смотрели только Ирука-сенсей и Хината. - Извините, Наруто-сама, – Узумаки так увлекся воспоминаниями, что почти не заметил приблизившуюся к нему девушку. - Привет! – джинчурики дружелюбно улыбнулся ей. Из-за своего плохого прошлого он решил не портить чужое настоящее. Девушка, походу, робела перед ним. Листок бумаги, который она крепко сжимала в руке, вот-вот порвется. На щеках выступили пурпурные пятна румянца. - Наруто-сама, прошу, поставьте свой автограф, – просьбу она произнесла так быстро и громко, будто от этого зависела чья-то жизнь. Наруто, застигнутый в расплох таким порывом, лишь нервно хихикнул. Девушка протянула ему мятый листок и, неизвестно откуда появившуюся ручку. - Как тебя зовут? – Узумаки не мог отказать так настойчиво просящей девушке. Ему же не сложно черкануть пару слов, а ей радостно. - Каеде Акане, – девушка поняла, что ее просьбу выполнят, отчего засветилась, будто фонарик. Наруто попыхтел над листом бумаги и протянул ей. «Каеде Акане от Узумаки Наруто, будущего Хокаге. Никогда не отказывайся от своих слов, даттебайо!» — гласила надпись. Акане как завороженная смотрела на спираль – символ клана Узумаки. - Наруто-сама, спасибо, – Акане чувствовала, ей нужно как-нибудь отблагодарить своего кумира. – Ой, а давайте поменяетесь с нами местом в очереди, вы, наверное, спешите. За ее спиной появились две другие девушки. Яростно кивая, они показывали солидарность с решением своей подруги. «А в том, чтобы иметь фанатов, есть плюс!» - Наруто не стал отказываться. Теперь он был ближе к входу в магазин, а значит, Хината скорее получит свой шоколад. Прождав еще два часа, он, наконец, смог попасть в кондитерскую. Наруто придирчиво рассматривал полки с товарами в поисках ингредиентов для шоколада. Он не хотел дарите Хинате покупной шоколад, в его мозгу вчера зажглась идея приготовить сладость своими руками, не отпускавшая до сих пор. Не только же девочки могут готовить парням шоколад. Он даже рецепт у Сакуры выпросил. - Извините, а где у вас то, из чего шоколад делают? Устал уже искать, даттебайо, – обратился к продавцу Узумаки, не найдя то, что ему нужно. - Вы из гурманов? – низкий полноватый мужчина спросил его почему-то шепотом. – Пройдемте. Узумаки пожал плечами и проследовал за мужчиной. Отодвигая тяжелую портьеру, отделяющую зал магазина от подсобки, продавец загадочно сверкнул глазами. Наруто посетила мысль, что зря он решил обратиться к нему с вопросом, но отступать было уже поздно. Да и не привык герой войны отступать. По узкому, едва освещенному коридору они прошли молча. Оказавшись в другом зале, Узумаки вздохнул спокойно: продавец не собирался его убивать, а просто привел в место, где продавались ингредиенты для шоколада. В комнате было лишь несколько людей, ищущих на полках то, что им нужно. Тут Наруто быстро нашел и какао-масло, и сухое молоко, и сахарную пудру. Также здесь отыскались еще ваниль и кокос. Расплатившись за все и поблагодарив доброго продавца, парень счастливый поспешил домой, готовить подарок для Хинаты. В очереди перед магазином он выловил девушек-фанаток и отдал им по маленькой плиточке шоколада, которые купил в первом зале, в качестве благодарности за то, что они его пропустили. Разложив продукты на столе, Наруто полез в шкаф в поисках подходящей посуды. Из-за свалки на полках сделать это было немного проблематично. Закинув в раковину пару жирных тарелок и стакан, на котором виднелись разводы от молока, выкинув пятнадцать банок из-под рамена всех вкусов и цветов и переложив, неизвестно откуда взявшуюся, вазу на кровать, он, наконец, смог рассмотреть содержимое кухонного шкафа лучше. На свет, точнее, стол, были вытащены миска, чашка, вилка и кастрюля. «Можно приступать, даттебайо! – Наруто любовно осмотрел свои сокровища – Где там рецепт?» Поставив миску с водой на плиту, Узумаки начал крошить в чашку какао-масло. Оно было белое и мягкое. Наруто сразу вспомнил снег, который в день его первого знакомства с Хинатой лежал везде. Тогда они оба были еще мелкими карапузами, не умевшими за себя постоять. Машинально он поместил чашку с маслом в миску с водой, успевшей превратиться в кипяток, пока Наруто предавался ностальгии. Пока он ждал растопления масла, смешивал его с остальными ингредиентами, разливал по формочкам и дожидался, пока шоколад остынет, Узумаки вспоминал все моменты, связанные с Хинатой. Их было очень много: почти каждое воспоминание о жизни было связано с ней. Она незримо была рядом с ним, дарила ему свою любовь, прячась от голубых глаз парня. Звякнул будильник, оповещая, что шоколад застыл. Наруто кинулся к холодильнику, доставая готовую сладость из холодного плена. Белый день, определенно, принадлежал Хинате. Не потому, что она девушка, не потому, что Наруто ее парень. Хината вся была пронизана белым – главным цветом этого праздника. Ее белые, слегка лавандовые глаза, ее светлая, почти белая, кожа, ее бело-жемчужная улыбка. Она была добрая, нежная и чуткая, словно божество. Белый – цвет духовной чистоты – подходил ей больше всего на свете, был только ее цветом. Иногда Наруто видел ее во снах. Она всегда представала перед ним в божественно белых одеждах. Когда Хината счастливо улыбалась ему, от нее будто бы исходил белый свет. Белый день был только ее днем, Наруто понял это только сейчас и был безумно счастлив, что понял. Мельком взглянув в окно, Узумаки заметил, что солнце уже давно висит высоко в небе. Он быстро вытащил шоколад из формы и упаковал в розовую обертку с сердечками. Прихватив с собой плюшевого зайца, купленного на прошлой неделе в деревне Камня, джинчурики пулей вылетел из своей скромной квартирки. Ему нужно был спешить в клан Хьюга. Конечно, он вряд ли сможет поздравить Хинату лично, но все равно хотел передать шоколад до вечера. Прокравшись к особняку главной ветви клана, Наруто принялся глазами отыскивать окно комнаты своей возлюбленной. Единственное, что он знал, комната находилась на втором этаже. Решив попытать удачу, Узумаки полез к единственному открытому окну. Будучи отличным шиноби, он не испытал никаких сложностей при стенолазании. Отодвинув лиловые занавески, парень осмотрелся. Вязальные принадлежности на мягком кресле, стопка книг на столике котацу, грандиозная икебана на полу – это точно была комната Хинаты. Услышав за дверью чьи-то шаги, Наруто аккуратно разместил подарки на подоконнике и поспешил скрыться от греха подальше. Зашедшая в комнату горничная не заметила ни вещей на подоконнике, ни едва колышущиеся занавески, ни убегающее от особняка оранжевое пятно. Хината вернулась к себе только под вечер. Сначала она с Шино и Кибой по всей деревне искали щенков клана Инузука, которые разбежались, воспользовавшись свободой. Щенки были довольно шустрые, поэтому восьмой команде пришлось побегать. Позже Ханаби уговорила старшую сестру потренироваться вместе. Девочка была очень проворная и сильная, техники клана давались ей отлично, а Хината была слишком вымотана погоней за щенками, поэтому младшая наследница победила в их тренировочном спарринге. Хината очень устала за этот день. Весь день Хината натыкалась на влюбленные парочки и шоколад в витринах магазина или у кого-то в руках. Мысли о невозможности встретится с Наруто из-за пристальной слежки Ко морально потачивала силы девушки. Всего пять месяцев назад она смогла ощутить, что она любима, а теперь ее лишают возможности видеться с любимым. После Святого Валентина Ко ни за что не соглашался снова оставить ее одну на несколько часов. Его можно было понять: возможно, мужчина получил строгий выговор за потакание наследнице, и ему вряд ли хотелось повторить такую авантюру. Хината понимала это, и ей было стыдно за эгоистичное желание снова остаться в одиночестве. Более того, девушка не знала, сможет ли она встретиться с Наруто сегодня. «Может, он забыл про Белый день, Наруто-кун же такой рассеянный» - Хината не хотела, чтобы подобные думы возникали в ее голове, но ничего не могла поделать. Ко, заметив грусть своей подопечной, подарил ей маленький батончик белого шоколада в знак дружбы. Но мысли о забывчивом Узумаки и невозможности с ним увидеться не покидали девушку, заставляя грустить больше и больше. Найденные на подоконнике шоколад и заяц привели ее в настоящий восторг. «Он не забыл и даже нашел способ поздравить меня!» - Хината закружилась по комнате, прижимая к груди подарки. Счастливая, она упала на мягкое кресло и засмеялась, открывая миру свою радость, самую великую и прекрасную на свете. Спохватившись, что кто-нибудь может ее услышать, она зажала рот ладошкой. Улыбка не сползала с лица, заливая комнату светом. Хината пролежала в кресле, прижимая самые дорогие ей дары к сердцу и блаженно улыбаясь пока первые звезды не появились на небе. Подойдя к окну, Хьюга присела на подоконник, млея от мысли, что сегодня Наруто тоже забирался на этот подоконник (как-то он же должен был оставить подарки). Спать не хотелось совсем. Хотелось кричать во все горло о своей любви, хотелось растаять в этом великом счастье, хотелось рассказать, хотя бы звездам, о том, как же долго она этого ждала, а спать не хотелось. Хината решилась открыть шоколад. Когда ее пальчики коснулись обертки, осторожно раскрывая ее, на колени выпала записка: «Хина-чан, надеюсь, мой шоколад придется тебе по вкусу. Весь день готовил, даттебайо!» Девушка была настолько растрогана, что в уголках лавандово-белых глаз выступили слезы. «Наруто-кун, ты приготовил мне шоколад. Для меня дороже ничего и нет» - проговорила она в небо, уверенная, Луна обязательно передаст ее слова любимому.***
Сакуре часто снились кошмары. В них она видела эти кровавые красные глаза. Они преследовали Сакуру, загоняли ее в угол, пронизывая насквозь. Ей казалось, она утонет в них, раздавленная вращающимися тамоэ. Во снах появлялся и ОН. Смеялся громоподобным смехом, говорил, какая она бесполезная и как она его раздражает. А потом вырывал ее сердце, раздавливая его, пропуская кровь между своими пальцами. И смеялся, смеялся, смеялся. После таких кошмаров Сакура просыпалась в поту, проклиная Саске Учиха. Но были и другие кошмары. В них не было этих глаз, не было липкого страха и холода. В них была ее счастливая семья: она, Ли и малышка. Они жили радостно и весело, а потом Ли все узнавал. Это всегда случалось по-разному: сам догадался, рассказал Хьюга или сама Сакура признавалась в своих грехах – но результат был один: Ли уходил, Сакура оставалась одна. После таких снов Харуно просыпалась в слезах, проклиная уже себя. Сегодня она проснулась от такого кошмара. Повернувшись на другой бок в поисках Ли, чтобы уткнуться в его успокаивающие объятия (он всегда утешал ее, не требуя рассказа о ее страхах), Харуно его не нашла. «Неужели, он все узнал и ушел?» - Сакура испугалась не на шутку. Мало кому хочется повторения своих кошмаров в реальности. Девушка уже была готова вскочить с кровати и догонять любимого в тапочках и ночнушке, но тут на тумбочке заметила записку. «Я на задании, буду вечером. Люблю!» - гласила надпись, обведенная кучей сердечек. Сакура сердито плюхнулась на кровать, сложив руки на животе. Ее раздражало, что жених убежал именно сегодня, в Белый день, а Сакура так хотела провести его вместе. Встав с кровати, Сакура направилась в ванную. Страхи и липкий холод, вызванный сном, нужно было смыть. Струи теплой воды рокотали по спине, как капли дождя по асфальтированной дороге. Сакура обожала стоять под душем. Запрокинув голову, она провела мокрыми руками по длинным, доходящим почти до попы, волосам. Она решила их отращивать, чтобы на свадьбе выглядеть лучше всех. Если подумать, длинных волос она не носила с тех пор, как участвовала в первом экзамене на чунина. Свою короткую прическу глупая девушка считала символом своей любви к Учихе, и теперь, отказавшись от этой влюбленности, отказалась и от каре. «Какая же я глупая была» - пробормотала Сакура, наслаждаясь едва ощутимыми движениями кончиками волос по спине. Она потянулась за шампунем и с неодобрением заметила, что крышечка отвинчена. Ароматной жидкостью явно кто-то пользовался, и Харуно точно знала, кто это был. «Шаннаро, Ли! Мое любимое средство!» - злая девушка мигом выскочила из душа, готовая надавать трындюлей вороватому парню, но вспомнила, что того нет дома. Настроение для душа было потеряно. Закончив водные процедуры, Сакура переместилась на кухню. Во время беременности на нее нападал зверский аппетит. Она могла съесть все содержимое холодильника, и глазом не моргнув. Во время приема пищи Сакура сама себе напоминала Чоджи. Ли только потакал ей: бегал в магазин стоит только любимой захотеть чего-нибудь вкусненького, заводил в кафе на прогулках, лишь только Сакура пальцем поманит, давал ей из холодильника все, что она захочет. Так она к свадьбе будет напоминать бегемота и точно не влезет в платье. «Кстати про свадьбу, – Сакура отложила очередной бутерброд с котлеткой в сторону, – где там приглашения?» Недавно Ино прислала ей несколько вариантов оформления приглашений на свадьбу. Сакура обещала посмотреть, но руки никак не доходили. Найдя нужные конверты, Харуно села на диван, полностью погружаясь в свадебные хлопоты. Под руку полез Малыш, требуя ласки от хозяйки. Сакура любовно погладила котенка по рыжей шерстке, но взгляд от конвертов не убрала. Видимо, Ино считала, что раз она - подружка невесты, то должна выложится на сто процентов. От разнообразия вариантов оформления у Сакуры разбегались глаза. Ино предлагала приглашения всех цветов и форм, на каждый приходилось по два или три типа шрифтов. «Нетушки, я обещала Ино определиться к концу недели» - Харуно отбросила мысль оставить это все на потом и приступила к работе. Она так увлеклась приглашениями, что разобрала еще и варианты букета и сервиза. Под урчание Малыша она даже потеряла счет времени. Очнулась она, только когда в дверь постучали. Вставать было совсем неохота, но стуки становились настойчивее, и игнорировать их просто не получалось. Негодуя, кто же посмел так нахально вытащить ее из-под мягкого теплого пледа, Сакура согнала с колен кота и направилась открывать. Первое, что она увидела, открыв дверь, был большой, размером с хорошего добермана, белый плюшевый медведь с красным бантиком на шее. За ним парили яркие воздушные шары. - Сакура-чан, я забыл ключи, как хорошо, что ты дома, - медведь заговорил голосом Ли и двинулся на нее. Девушка шагнула назад, пропуская его в дом. Медведь опустился на пол и перед Сакурой предстал Рок Ли. Парень улыбался во все тридцать два зуба, протягивая невесте связку воздушных шаров. - Сакура-чан, извини, я не смог поздравить тебя с Белым днем утром, поэтому поздравляю сейчас! – Ли полез с поцелуями, но Сакура оттолкнула его. Харуно все еще злилась на отсутствие утренних объятий, на незакрытый шампунь и на день одиночества. Конечно, и раньше случалось, что Ли уходил на миссии, но, во-первых, то были обычные, совсем не праздничные дни, и, во-вторых, Ли всегда завтракал с ней. Сложив руки на груди, она смотрела на жениха, ожидая объяснений. Ли понял, его любимая не в духе, и спорить с ней не стоит. - Сакура-чан, ну не дуйся, – он крепко обнял ее, так, что шарики терлись о щеку. – Хочешь, мы закажем твои любимые суши на ужин? – Ли всеми силами пытался задобрить будущую супругу. - А что насчет белого шоколада? – Сакура уже сдалась, но ради приличия еще строила из себя недотрогу. Ли выпустил ее из объятий, полез в дорожную сумку. Через пару минут в руках Сакуры уже была плитка белого шоколада с орехами и прослойкой из варенья сакуры. Харуно облизнулась, в мыслях поедая шоколад с рисом, и подставила щеку для поцелуя. - А это тебе, моя хорошая, – Ли встал перед невестой на колени, приложив к ее животу вторую плитку. – Я не знал, любишь ли ты орешки, поэтому она со вкусом клубники. - Я передам, – ловкие пальчики забрали сладость у парня. – Думаю, ей понравится. Рыжий Малыш прибежал из комнаты. Ласково замурлыкав, кот потерся о ногу хозяина. Видимо, он тоже хотел лакомство. - Наглая рыжая морда, - Ли погладил кота между ушей, – ты мальчик, а сегодня подарки для девочек.***
Неджи проснулся, как только первые лучи солнца успели обласкать землю. На небе еще тускло мерцали последние звезды, но темнота уже постепенно сходила на нет, уступая место свету. Хьюга еще никогда не поднимался так рано, даже в день переезда. Сегодня у него было много дел, которые он хотел сделать до того, как навестить Тен-тен, и все они были связаны с ней. Сегодня был особенный день, и пройти он тоже должен особенно. С того дня, как Такахаши неудачно упала и сломала ногу, Хьюга ежедневно навещал ее. Обычно он ждал ее звонка, которым она даст разрешение приходить. Эта была идея самой Тен-тен: она слишком переживала, что парень может ненароком столкнуться с матерью, поэтому позволяла ему приходить только тогда, когда Такахаши-старшая уйдет по делам. Неджи считал это глупостью (Ну, правда, не съест же она его), но с девушкой не спорил. Впрочем, сегодня он решил не дожидаться ее звонка, так как собирался устроить для любимой сюрприз. Белый шоколад для Тен-тен он купил заранее, пока еще не начался ажиотаж. Неджи не любил столпотворение в магазинах и ненавидел стоять в длиннющих очередях, поэтому все покупки к праздникам старался делать заблаговременно. Сейчас он направился на поляну, где рассчитывал набрать цветов для Тен-тен. Недавно Ли обмолвился, что на хацумодэ оружейнице попалось предсказание про полевые цветы, и именно поэтому Неджи собирался преподнести их. Задачу усложнял то, что Хьюга совсем не представлял, какие цветы подарить. Тен-тен очень любила цветы, но не было у нее фаворита. А цветов на поляне было много: и душица, и зверобой, и васильки, и лютики. «Надо было сходить в магазин Яманака, там бы подобрали по значению» - Неджи всматривался глазами в пестрый живой ковер, выискивая идеальный вариант. Он был очень упрям и любое дело доводил до конца, поэтому, во что бы то ни стало, должен был собрать букет из полевых цветов. Еще немного поломав голову над цветочным вопросом, парень решил подарить несколько самых красивых цветов на поляне. Для букета были отобраны фиалка, лен и лаванда, немного подумав, Неджи решил разбавить получившейся комплект клевером. По его мнению, получилось неплохо: «Буду надеяться, что Тен тоже оценит». Забраться в комнату через окно не составило труда благодаря растущему рядом с домом дереву, ветви которого кончались у самого окна. Правда, пришлось быть начеку, чтобы не попасться на глаза Ике, которая как раз в это время обычно уходила из дома. К счастью, они не столкнулась. Тен-тен еще спала. Посапывала, уткнувшись в подушку. Сидя на больничном, она пользовалась возможностью выспаться. Бледные лучи солнца отражались от окна и бликами ложились на смугловатое лицо и каштановые волосы. Неджи наклонился, поправил съехавшее одеяло. Тен-тен замурлыкала и, повернувшись на другой бок, снова уткнулась в подушку. Внизу хлопнула дверь. Ике ушла, а значит, можно свободно выходить из «убежища», как называла свою комнату Тен-тен. Неджи тихонько, лишь бы не разбудить девушку, вышел из комнаты. Вернулся через пару минут со стаканом воды, чтобы поставить туда цветы. Вазу в этом доме он не нашел. Тен-тен все еще спала. Хьюга решил ее не будить. Он сел в кресло и, достав с полки книжку, принялся ждать. По иронии судьбы, это была одна из тех книжек, которые он одалживал Тен-тен. Когда часовая стрелка доползла до девяти, Неджи надоело. Конечно, будить сладко спящую девушку не хотелось, но еще меньше хотелось ждать, пока она соизволит проснуться самостоятельно. Он вытащил из букета цветок фиалки, присев на корточки перед сопящей девушкой, начал водить растением по ее щекам. Тен-тен жмурилась и хихикала, но просыпаться ни в какую не хотела. Неджи пощекотал ее под подбородком, провел пальцем по слегка обнаженному животу, почесал пятку. Безрезультатно. Тен-тен просто перевернулась на другой бок. Неджи решил воспользоваться тяжелой артиллерией. Проведя пальцем по щеке, плавно перешел к уху. Тен-тен поддалась наслаждению. Кажется, она все это время не спала, а просто делала вид, не желая открывать глаза. За обман ее следовало проучить. Массируя мочку уха, Неджи склонился ближе и дунул в ушную раковину. Тен-тен отпихнула его руками и с криком «Придурок» распахнула глаза. - Я думала, ты меня поцелуешь, – она села и, скрестив руки на груди, недовольно уставилась на Хьюгу. - А я рассчитывал, что ты проснешься с первого раза, но, как видишь, наши надежды не оправдались, – он смотрел на нее самым спокойным взором, будто бы и не пыхтел пять секунд назад в попытках добудиться девушку. Тен-тен принюхалась. В комнате витал едва уловимый аромат цветов. Только теперь она заметила на тумбочке стакан, из которого весело торчал букетик. Тен-тен сразу же поднесла его к носу, вдыхая неповторимый запах поля. В голове всплыло новогоднее предсказание. - Полевые... – тихо прошептала под нос, удивляясь точности предсказаний. – Но как ты узнал? – карие глаза изумленно уставились на парня. Вместо ответа Неджи протянул ей коробку конфет, выполненных из белого шоколада. Он обошел почти все кондитерские Конохи в поисках этих самых конфет. Патологический перфекционизм не позволял ему остановиться на простой плитке белого шоколада и заставлял искать идеальный подарок для девушки. Но конфет с букетом было мало. Неджи старался подобрать и третий подарок, но ассортимент магазинов не удовлетворял его изощренный вкус. Он даже проконсультировался на эту тему у Хинаты, все же сестра лучше него понимает женские желания. Та хихикнула и сказала, что Тен-тен любит его, и будет рада просто провести день вместе. Сама того не подозревая, Хината натолкнула брата на гениальную идею. - Тен, - Неджи начал с таким видом, будто сидел не на кровати с плюшевыми мишками, а на собрании Пяти Каге, – разреши искренние поздравить тебя с праздником Белого дня. Прими в подарок этот букет, эти конфеты и меня в безвозмездное пользование на оставшиеся двадцать четыре часа. - Спасибо. Зачем же так официально? – девушка чмокнула парня в щеку. – Значит, сегодня ты раб моих фантазий? – Тен-тен задумалась, что же можно пожелать. - Только приличных, пожалуйста. - Тогда, принеси мне из кухни завтрак, – Тен-тен знала, что на завтрак мать приготовила блинчики, и очень хотела их попробовать. Неджи кивнул и скрылся за дверью. Такахаши плюхнулась обратно на подушку, прижимая к себе букет. Она еще раз убедилась, что ей очень повезло с парнем. «И все же, как он догадался про полевые цветы? – Тен-тен пальцем погладила нежный лепесток лена. – Хотя, с чего я взяла, что он, вообще, догадался?» Она весело засмеялась, представляя, как Хьюга роется на кухне в поисках блинов. «Интересно, какой чай он заварит сегодня», - хотя Тен-тен и предпочитала кофе, не любить чай Неджи было невозможно. Он всегда подбирал ингредиенты так, чтобы они гармонировали и создавали изумительное сочетание, ублажая вкусовые рецепторы. У нее бы точно не получилось бы приготовить чай так, как он. Неджи пришел минут через двадцать. Поставил поднос-столик на кровать, пробурчал, что на кухне почти ничего нельзя найти, и получил блинчик в рот. (Тен-тен просто решила поделиться, тем более, парень, скорее всего, не завтракал). - Не ворчи, давай лучше завтракать, – Такахаши примирительно чмокнула его в нос. Во что-то большее это не вылилось, просто потому что оба были голодны. Блины были вкусные, воздушные, как Тен-тен любит. Но вкус маминых блинов Такахаши знает очень хорошо, а вот чай она еще не пробовала. Жидкость благородного коньячного цвета с золотыми отблесками пахла карамелью и фруктами. Кажется, клубника, засушенная на солнце. Тен-тен взглянула на Неджи, прося у того подсказку или хотя бы намек, но парень молчал. Он лишь приподнял брови, приглашая девушку попробовать напиток и самостоятельно ответить на невысказанный вопрос. Когда губы прикоснулись к теплому чаю, язык ощутил вкус горького шоколада. Тен-тен отстранилась от чашки. Сведенные к переносице брови выдавали активную работу мозга. Девушка никак не могла понять, чем напоил ее Хьюга, чай это или нет. - Этот чай называется «Водный дух», – Неджи решил удовлетворить ее любопытство. – Вкусный, правда? - Ты специально? Хотел поиздеваться надо мной? – на вопросы Тен-тен Неджи только многозначительно хмыкнул, мол «кто знает» и отвел взгляд к окну. – Тогда ты обязан поцеловать меня, в качестве моральной компенсации. Неджи не нужно было просить дважды. К счастью, ему не пришлось далеко тянуться, чтобы взять ее лицо в свои руки. Румянец залил щеки Тен-тен. Ей было буквально жарко от его прикосновения и взгляда глаза в глаза. Странно, ведь он только прикоснулся к ее лицу, неужели, это от ожидания. Ее губы трепетали, жажда, когда он уже коснется их своими. Неджи ждал всего секунду, но ей эта секунда показалась часом. Наконец, его губы прохладные, как летний ветерок, и мягкие, словно вата, соприкоснулись с ее нежно-батистовыми, теплыми и сладкими от только что выпитого чая. На губах Тен-тен играл вкус шоколада. С самого первого их поцелуя Неджи мечтал снова попробовать Тен-тен и сейчас наслаждался моментом. Посасывая, слегка прикусывая и облизывая ее губы, он чувствовал, как ей это нравится, как она тает от его действий. Это не могло не льстить. Тен-тен закинула руки ему на плечи, цепляясь пальчиками за длинные шелковистые волосы. Слегка приоткрыв рот, она дала ему дорогу внутрь. Ей нравился мятный, еще не выветрившийся вкус зубной пасты у него во рту. Язык настойчиво скользнул по деснам, жемчужным зубам, наткнулся на его язык. Языки невообразимо сплелись, лаская друг друга, выталкивая и проникая изо рта в рот, касаясь губ, вызывая желание и страсть в душах целующихся. Неджи слегка прикусил кончик языка Тен-тен зубами. Она сделала то же самое с его нижней губой, подарив ему порцию эйфории. Такого наслаждения он никогда не испытывал, это верх блаженства. Если бы умел летать, то стартовал бы с места на неимоверной скорости и несколько раз обогнул бы землю от одного ее поцелуя. Руки обоих уже давно перестали подчиняться мыслям, творили с другим телом все, что вздумается. Тен-тен перестала теребить кончики его волос и зарылась в шевелюру полностью. Она мяла кожу головы, иногда чуть ли не выдирая отдельные пряди. Но это было скорее приятно, чем больно. Руки Неджи же никак не могли оторваться от ее головы. Он гладил нежную кожу ее щек, то и дело перескакивая на уши. Ох, как же ей нравилось, когда он массирует мочки ее ушей, теребит их, гладит, мнет. Тен-тен застонала от удовольствия прямо в его рот, полный мяты и свежести. Мысль о том, что сегодня все может закончиться не просто поцелуем, а чем-то большим, пришла в голову обоим одновременно. Оба хотели, чтобы все закончилось так, как подумалось. Дождавшись молчаливого согласия на продолжение, Неджи спустился ниже, покрывая жаркими поцелуями ее щеки, подбородок и шею. Тен-тен выгнулась, как тростник, зарывшись лицом в его волосы. Запах его шампуня, мята и киви, приятно дурманил, заставляя прикладываться к макушке губами снова и снова. Ловкие женские пальчики судорожно выискивали пуговицы на рубашке Неджи. Для Тен-тен, жаждущей как можно скорее стянуть одежду с возлюбленного, их было слишком много, а этот педант как на зло застегнулся на все. Почувствовав его руки, проникшие прямо под ночную майку с жирафиками, она потянула ворот рубашки, привлекая парня ближе. Послышался стук пуговиц по паркету. Но их это мало волновало. Они уже потеряли связь с реальностью, полностью увлеченные друг другом. - Так вот кто нам лестницу починил, – громоподобный голос вернул их на землю. Парень с девушкой тут же отпрянули друг от друга. Им было очень неловко, что они так увлеклись и не заметили возвращения хозяйки дома Такахаши. Неджи потупил глаза. Он совсем не так планировал познакомиться с вероятной тещей. Дрожащими от смущения пальцами парень застегивал рубашку, не замечая отсутствия некоторых пуговиц, боясь посмотреть женщине в глаза. Тен-тен, красная как рак, кидала на мать умоляющие взоры, поправляя майку. - Спускайтесь на кухню. Будем знакомиться, – если бы Хьюга не старался бы избежать зрительного контакта, то заметил бы неодобрительный взгляд, брошенный на парочку. Но он его не заметил. На кухне было тихо. От этой тишины Тен-тен становилось не по себе. Случилось то, чего она так боялась: мама застукала их с Неджи, причем застукала в самый неподходящий, неудобный и смущающий момент на свете. Это была катастрофа! Все молчали, и это еще больше нервировало девушку, заставляя теребить край юбки, которую она все же надела перед ужином. Если бы мама начала придираться к ней еще и из-за внешнего вида (Ике считала неприемлемым целый день носить пижаму, даже на больничном), Тен-тен бы точно не выдержала. Но, кажется, Такахаши-старшую внешний вид дочери волновал в последнюю очередь. Она молчаливо сверлила взглядом Неджи, как коршун, впиваясь зрачками в белые глаза. Тот улыбался, натянуто и неестественно. Ему тоже было жутко неловко под железным взором женщины. «Она же не съест меня, да?» - то, в чем он был полностью уверен еще утром, сейчас казалось весьма вероятным. Если бы он не знал, что мать Тен-тен совершенно обычный человек, подумал бы, что она использует какой-то особенный вид гендзюцу. Вся ситуация была настолько смущающая, что Хьюга не нашел в себе сил сказать хоть что-то. Парень совершенно не представлял, как разговаривать с этой женщиной. Ожидая помощи от Тен-тен, он сидел на стуле, натянутый, как тетива стрелы, готовый принять свою участь в любой момент. - Мам, знакомься, это Неджи. Я тебе про него рассказывала, – Тен-тен поспешила прийти на помощь парню, выдавив из себя фразу, больше похожую на жалкое блеяние овечки. – Пожалуйста, прекрати на него так смотреть, мы не в отделе пыток. Ике хмыкнула и отвернулась, отойдя к плите. Дышать стало легче. Неджи теперь понял, почему ему было так неловко. Ике точно была лучшей ученицей Морино Ибики – главного ужаса всей Конохи. - И долго вы встречаетесь? – помешивая в кастрюле бульон, женщина немного расслабилась. Вопрос прозвучал почти дружелюбно, если бы не нотки недоверия. - С января, – ответ быстрый, как очередь кунаев, вонзающихся в мишень друг за другом. Лишь бы тишина не повисла снова. - Расскажи о себе, – женщина не обернулась, она методично нарезала овощи. Вполне стандартное течение событий. Неджи рассказал все, что по его мнению могло быть интересно Ике: про ранг, про клан, про заработок и еще немного подобного. Ике ухмыльнулась: «Подробно не рассказывает. Либо боится, либо считает, что меня это не касается». Мысленно она анализировала все его действия и слова. Настоящие и прошлые, о которых догадывалась. Постоянно присматриваться и прислушиваться к людям вокруг ее когда-то научил муж. Человек, которого Ике называла Морино-сенсей, приучил ее не доверять никому, кроме кровных родственников, и даже к ним относиться с осторожностью. Из этого парня она собиралась выжать максимум. Он был шиноби, а Ике, происходившая из рода самураев, не привыкла доверять ниндзя, тем более тем, кто был связан с кланами. - Значит, ты из клановых, – Ике поставила на стол три тарелки мисосиру и уставилась на Неджи. Не пытливо, не сверляще, просто неодобрительно. Даже не дождавшись кивка, она продолжила. – Мне не нравятся клановые, но если моя дочь что-то нашла в тебе, я готова дать тебе шанс. - Эм, спасибо, – Неджи совершенно не знал, как следует реагировать на такие заявления. С одной стороны, его, вроде, одобрили, но с другой, совсем нет. - Кто твои родители? – сухо брошенный вопрос, взгляд исподлобья, выжидающее молчание. - Мама! – Тен-тен, до этого не вмешивающаяся в разговор, прервала беседу. Этот «допрос за тарелкой супа» ее порядком нервировал. Правда, не хватало только лампы в лицо и наручников. Еще она знала: тема его родителей для Неджи сложная - и не хотела, чтобы мать пытала парня по этому вопросу. Атмосфера и так стояла не очень дружелюбная. Она уже хотела высказать матери все, что думает о ее способе знакомства, но Неджи остановил ее, прикрыв ее ладонь своей. - Все хорошо, – уголки губ слегка приподнялись, подтверждая его слова. Тен-тен чувствовала, Неджи предпочел бы не отвечать на этот вопрос, поэтому его действие было для нее загадкой. – О матери я совсем ничего не знаю, а отец погиб, когда мне было четыре, – он сказал это совершенно спокойно, будто это его не касалось, однако от Тен-тен не укрылось, как напряглись мышцы лица. – До четырнадцати лет я жил с дядей, после – самостоятельно. Ике не стала расспрашивать его о дяде. Годы работы в отделе пыток помогли ей почувствовать, что для парня это слишком личная тема и что он не хочет в нее углубляться. Женщина не стала настаивать. В конце концов, перед ней сидит парень ее дочери, а не обвиняемый в шпионаже нукенин. Они еще поговорили на отвлеченные темы, а потом Ике стала собираться: ей нужно было еще раз сходить по делам. Попрощавшись, женщина ушла, оставив пару наедине друг с другом. - Знаешь, она на самом деле хорошая, просто работа на нее сильно влияет, – Тен-тен горестно вздохнула. Она не хотела, чтобы Белый день закончился так. В глубине души девушка переживала, что из-за инцидента Неджи не захочет к ней больше приходить. - Зато я познакомился с твоей мамой, – Неджи был только рад, что Такахаши-старшая наконец ушла. – Правда, я так и не понял, понравился я ей или нет. - Ну, если мама тебя не выгнала, значит, как минимум не против наших отношений, – Тен-тен знала, мать никогда не выскажет свои претензии прилюдно, но не упустит шанс попилить дочь или ее парня, стоит им чуть-чуть ошибиться. – Пошли наверх, чай, наверное, уже остыл.