— Насильно мил не будешь. — Буду!
Медовый аромат маттиолы наполнял чайный домик, приятно щекоча нос. В саду кусты были посажены лишь этим летом, но очень хорошо прижились, будто цвели тут с незапамятных времен. Спокойная мелодия, подражающая журчанию воды, приводила мысли в гармонию, даря покой и душевную концентрацию. Ханаби приняла у Хинаты тяван, который старшая сестра подала вместе с шелковым платком. Слегка кивнув Неджи, следующему за ней по порядку, сделала глоток. Ярко выраженный цветочный вкус матча Кинрин осел цитрусовыми нотками на языке. Развитое воображение мгновенно нарисовало перед взором цветущий сад с лимонными деревьями, где в воздухе витал аромат свежескошенной травы и, почему-то, мандаринов. Ханаби подумала, что было бы неплохо написать подобную картину, если образ останется в голове до завтра. Протерев края чаши платком, девочка передала ее кузену. Этот этап ритуала соблюден. Младшая наследница поймала взглядом удовлетворенное выражение отцовского лица, значит, она справилась и теперь могла незаметно оглядеться. Внимание привлек блондинистый юноша, сидящий по левую руку от хозяина чайного домика, ровнехонько напротив Хинаты. До сегодняшнего дня Ханаби ни разу не видела сердечный интерес сестры, хотя и была наслышана о нем. Теперь девочка с интересом рассматривала гостя. Травянисто-зеленое кимоно с едва заметным узором волн и знаком клана Узумаки на груди казалось совершенно нелепым на нем: кажется, он совсем не привык к столь формальной и традиционной одежде. Наруто явно не в своей тарелке — он выглядел настолько нелепо, что Ханаби хотелось захихикать, однако она понимала: сейчас не место, поэтому просто ободряюще улыбнулась гостю. Пронзительные голубые глаза смотрели прямо на нее из-под светлых ресниц, и девочка догадалась, за что же Хината полюбила своего парня. Эти чистые, правдивые и уверенные глаза невозможно не любить. Младшая из сестер, возможно, тоже бы влюбилась, не будь разница в возрасте столь велика. «Ты еще в Неджи-нии влюбись, дуреха!» — мысленно одернула сама себя. Пока она рассматривала гостя, чаша тяван совершила полный круг и снова оказалась в девчачьих ладошках. Маленькой химе хватило пяти секунд чтобы оглядеть посуду, которую она видела множество раз на уроках чайной церемонии. Однако правила требуют наслаждаться лицезрением не менее двух минут. По истечении положенного времени она как можно быстрее, но при этом не торопясь, отдала утварь Неджи, и бросила мимолетный взгляд на сестру. Хината сидела, натянутая, словно тетива. Неестественной улыбке не удавалось скрыть волнение своей хозяйки, это не удавалось даже тонне белил, которые делали сестру похожей на гейшу. Ханаби вздохнула: «Неужели нэ-сан не понимает, что макияж совсем не срывает ее истинных эмоций. Вон, даже папа заметил ее нервозность». Церемония подошла к завершению. Ханаби оживилась, предвкушая свою любимую часть. Сладости и легкий чай выставлены на стол, хозяин чайного домика покинул всех присутствующих. Согласно традиции, он должен был остаться, но, видимо, глава еще утром настоятельно попросил его удалиться. Вместо беседы воцарилась тишина. Никто не смел нарушить ее. Молчала Хината, до белых костяшек сжимая руки под столом. Она явно нервничала, то и дело кидала взор то на Хиаши, то на Наруто, не зная, на ком остановить взгляд. Девушка очень сильно переживала за исход этой церемонии, ведь это был последний шанс для примирения ее любимого и ее отца. «Если ничего не выйдет…» — Хината прервала мысль, не желая думать о печальном развитии событий. Ханаби явно чувствовала нервозность сестры и постаралась ее немного успокоить, слегка погладив по коленке, пока никто не видит. Старшая благодарно улыбнулась младшей, не смотря на то, что способ не сработал. Молчал Наруто, явно не зная, как начать разговор, чтобы тот не превратился в конфликт. Время от времени он глазами посылал Неджи просьбу о помощи, но тот его как будто не замечал. Узумаки это сильно нервировало, ведь он сильно рассчитывал на товарища и совершенно не был готов выкручиваться самостоятельно. Мимоходом его взгляд наткнулся на младшую сестру любимой. Девочка, заметив, что на нее смотрят, мило улыбнулась. Наруто показалось, что юная химе подбадривает его. Молчал Хиаши, сложив руки на груди. Мужчина не одобрял выбор старшей дочери и не желал принимать Наруто. Пригласить на эту церемонию Узумаки его заставил разговор с Неджи. Племянник (дочь Хиаши даже слушать не стал) яростно доказывал главе, что Наруто на самом деле очень хороший человек, достойный руки принцессы клана Хьюга. Последним доводом было то, что клану просто необходим человек, специализирующийся на сильных фуиндзюцу. Именно это и убедило старшего Хьюгу дать джинчурики еще один шанс. Глава клана обязан делать все для процветания клана. Молчал и Неджи. Он, конечно, всегда придерживался принципа «молчание — золото», но сегодня его безмолвие было пропитано каплей тревожности. Естественно, он переживал за исход этой встречи. Хьюге самому нужно было, чтобы Наруто нашел общий язык с Хиаши. Гений надеялся, что лисенок сможет подтолкнуть дядю к изменениям в лучшую сторону, и тогда Неджи сможет осуществить свой план. Кроме того, его безгласность объяснялась переживанием за Тен-тен. Ему было немного совестно, что он оставил ее одну. И ни то, что это был ее дом, и ни то, что он предупредил ее о раннем уходе, не могли заставить парня перестать время от времени укорять себя. — Какая прекрасная таконома, правда? — Ханаби уже надоело пить чай в тишине. — Да, очень, — Наруто интенсивно закивал, радуясь что хоть кто-то все же начал разговор. Сидеть в молчании болтливому парню было весьма некомфортно. Узумаки принялся расхваливать свиток и икебану, помещенные в нише. Он был готов делать все, чтобы так тяготившее его молчание не повисло вновь. Ханаби была горда, что гость так нахваливает альков, оформленный лично ею. Конечно, парень не очень понимал значение слов, выведенных на свитке, но восторг его был настолько искренним, что младшая дочь клана Хьюга с удовольствием посвятила его во все тонкости оформления чайной таконома. Когда девочка с упоением начала рассказывать про принципы фен-Шуя, к беседе присоединилась Хината. Она заметно расслабилась и немного оживилась, хотя до сих пор переживала. Неджи, все еще погруженный в свои мысли, разговор пропустил, но Ханаби это мало волновало: брат выглядел слегка задумчивым, но не расстроенным. — Отец, а что ты об этом думаешь? — пошла дискуссия по поводу изображения на свитке, и младшая наследница надеялась, что любимый папочка точно разрешит вопросы. — Оставьте нас. Я хочу поговорить с нашим гостем наедине, — Хиаши, до этого молча наблюдавший за своими дочерьми, резко опустил чашку на стол. Стук на фоне смолкших голосов прозвучал громковато, испугав беседовавшую троицу и вернув окончательно погрузившегося в себя Неджи с небес на землю. Главе перечить никто не стал, даже своевольная младшая наследница не решилась на это. Девушки вышли из комнаты, шурша подолами своих кимоно, за ними, поклонившись на прощание, комнату покинул и Неджи, тихонько прикрыв затворку низкого входа.***
Покинув чайный домик, никто не спешил расходиться. Хината присела у небольшого прудика и начала смывать с лица белила. Видимо, она поняла, что столь густой макияж нисколько ее не красит, а только портит, превращая в намалеванную куклу. Ханаби заметила на очищенном лице сестры тень тревоги, залегшую под глазами. Было ощущение, будто старшая наследница вовсе не спала этой ночью, что, надо сказать, было весьма близко к правде. Девочка понимала, что сестренка очень переживает, понравится ли ее избранник отцу. Юная химе знала, что любимая сестра разрывается от желания знать исход беседы, проходившей за стеной домика, и боязнью что-нибудь испортить. Об этом свидетельствовали плотно сжатые губы и пальцы, нервно перебирающие складки лавандового кимоно. Ханаби знала, как насытить страстный интерес Хинаты. Приблизившись к сестрице, девчушка слегка потянула ее за рукав кимоно, кивком призывая последовать за собой. Хината не поняла, что именно задумала младшая дочь Хиаши, но поднялась с земли, последовав примеру сестренки. Они пробрались к стенке, где рисовая бумага была тоньше, чем на остальных стенах домика, и, приложив сложенные чашей ладоши к стене, стали слушать. Неджи, заметив, что кузины занимаются не самым благородным делом, хотел было упрекнуть их за подслушивание, но Ханаби жестом приказала ему молчать и составить им компанию. Вздохнув, брат присоединился к ним. Все же гению клана Хьюга тоже было любопытно, о чем пойдет разговор. — Предупреждаю, Наруто, я никому не позволю менять порядки моего клана, тем более, чужакам! — Хиаши явно был раздражен, хотя еще пытался сдерживать гнев. — Они существовали тысячу лет, и будут существовать столько же. Хинату сильно напугали сердитые нотки в голосе отца. Девушка даже сжалась от страха и беспокойства, она молилась, чтобы не произошел конфликт. Неджи, наоборот, хотел знать, какая фраза джинчурики заставила так вспыхнуть главу клана Хьюга. Он сильно жалел, что не мог сейчас отвесить товарищу затрещину или хотя бы сказать, чтобы тот следил за языком. Ханаби же была полностью поглощена происходящим в домике. Девочка даже плотнее прижалась к стенке, чтобы лучше слышать голоса. — Не заводитесь так, даттебайо. Я сейчас хотел лишь просить разрешения на свидания с Хинатой, — более-менее спокойно сказал Наруто, за что получил мысленную похвалу от своего временного репетитора. — Значит, вы действительно не намереваетесь подчинить клан своему влиянию? — кажется, Хиаши успокоился. Его голос звучал размерено и плавно. — Зачем же вам рука моей дочери? — Я очень люблю ее, даттебайо, и это взаимно, — Наруто не понимал, какая может быть еще причина, и это непонимание отразилось в его интонации. — Вы хотите, чтобы я поверил в бескорыстность ваших намерений? Предположим, это так, — голос главы выражал недоверие и был пропитан иронией. — Так в чем же выгода для моей дочери в союзе с мальчишкой, не добившимся даже звания чунина? Что вы можете дать ей такого, чего не может дать семья? — В отличие от ее семьи, как минимум мужчин, я никогда не желал Хинате смерти, — высокомерность, несвойственная Узумаки, отчетливо звучала сейчас в его голосе. — Вы хотите сказать, что я когда-либо желал смерти собственной дочери?! — Хиаши вскипел, да и кто бы не вскипел, когда в лицо кидают такие гнусные обвинения. — Не надо делать вид, что того разговора с Куренай-сенсей не было. Видимо, жестокость — ваша семейная черта, даттебайо, — прямолинейность Наруто была главной причиной его проблем. — Тот разговор вас не касается, — Хиаши что было сил старался сдерживать свой гнев, хотя бы ради старшей дочери. — Тем более, он происходил очень давно. — Что ж, хорошо. Мы поговорим об этом позже, когда мы с Хиной-чан поженимся, — судя по причмокивающему звуку, Наруто поднес чашку ко рту. — Для столь молодого человека, вы слишком самонадеянны, — в голосе мужчины сквозило уже не недовольство, а плохо сдерживаемая злость. Хиаши терпеть не мог самодовольных выскочек, копающихся в прошлом чужой семьи и смеющие что-то предъявлять. Такой тон, снисходительно-горделивый и выходящие за рамки вежливого преклонения, глава клана Хьюга не мог простить даже наследницам. Этот Узумаки не производил на Хиаши никакого впечатления. Да, этот мальчишка — герой войны, но, учитывая, что эта самая война закончилась меньше года назад, половина деревни носила подобный титул. Да, паренек был единственным представителем когда-то могущественного клана Узумаки в Конохагакуре и, по сути дела, являлся его главой, но этот ’’глава’’ жил в маленькой квартирке на окраине деревни. Да, у Наруто была работа и желание карьерного роста, но на заработок генина он точно не сможет содержать себя, Хинату и их будущих детей. Хиаши желал для своих дочерей лишь лучшего, ведь они — принцессы великого и могущественного клана Хьюга, и совершенно не видел достаток старшей дочери в этом Узумаки. Личная неприязнь к вспыльчивому, упрямому и нагловатому пареньку тоже сыграла не последнюю роль. Наруто, хоть и старался выглядеть спокойно (что у него получалось даже слишком хорошо), все же волновался, оставшись с отцом любимой наедине. Он так нервничал под взглядом мраморных бескровных глаз, что не удержал в руках чашку с чаем. Та со звоном упала на пол и разбилась, обрызгав кимоно Хиаши. Это было последней каплей: терпение мужчины лопнуло. — Убирайся к черту! — на взгляд джинчурики, даже змея шипела ласковей, чем отец Хинаты. — Чтобы я тебя больше не видел в своем доме. В этот момент в комнату ворвалась Хината. Заметив, что вены на лице отца вздулись, девушка бросилась к нему и приобняла за руку, лишая возможности нанести урон по противнику. — Отец, прошу, не кипятись, — она желала остановить конфликт. — Наруто-кун, уходи, пожалуйста. Ханаби тоже не утерпела и кинулась на помощь старшей сестре, которая не могла в одиночку удержать отца от праведного гнева. Наруто понял, ему пора уходить, ведь желания нарваться на проблемы у него не было. Он быстро юркнул из домика и убежал в горизонт, сливаясь с наступившими сумерками.***
— Еще тут? — Неджи облокотился на забор рядом с Узумаки. — Почему домой не идешь? — Да, настроения нет, — вытащив из кармана пачку сигарет, Наруто предложил товарищу. Получив молчаливый отказ, пожал плечами и затянулся. — А ты чего на улице прохлаждаешься? Неджи был против курения, но, зная, чем вызвана такая привычка джинчурики, решил обойтись без лекций на тему здоровья. Будущий Хокаге курил крайне редко (в отличие от того же Шикамару) и старался никогда этого не делать при посторонних. Неджи только попросил не дышать на него, собеседник тут же отвернул голову в другую сторону. — Глава в ярости, предпочитаю не попадаться под горячую руку, — Хьюга хотел было поправить полоску ткани на лбу, но вовремя одернул ладонь, сообразив, что жест немного не уместен. Они молчали, занятые каждый собственными мыслями. Наруто просто курил, размышляя о своем будущем с Хинатой, и возможно ли оно после двух отказов ее отца. Неджи, не отрываясь, смотрел куда-то за горизонт, выискивая в непроглядной тьме только ему понятные знаки. Сумрачный вечер, тишь и прохлада медленно облетали сад. — Зачем ты помогаешь? — Узумаки выпустил изо рта облачко дыма, тут же исчезнувшее в вечерней мгле. — Значит, у тебя мое искреннее желание помочь сестре вызывает сомнения? — Неджи усмехнулся. — Ты никогда не считал меня идеальным женихом для нее, — Наруто сейчас был слишком напряжен и серьезен, что не было ему свойственно. — И не притворяйся, что это не так. — Ты прав, — он не видел смысла скрывать очевидное. — У меня есть две причины. Узумаки от удивления, что Хьюга решил все же поделиться своими мыслями, чуть не обронил сигарету. Узумаки совсем не ожидал ответа на свой вопрос. Требуя продолжения, он обернулся на собеседника. — Первое: я не хочу, чтобы кто-то из моих сестер потерял свободу, — не видя понимания в голубых глазах, Неджи решил пояснить. — Хината-сама — старшая наследница, по закону у нее первостепенное право наследования, но основной наследницей является Ханаби-сама. У обеих химе одинаковые шансы занять место главы. Получается путаница. Чтобы ее разрешить, по достижении обеими дочерьми шестнадцати лет Хиаши-сама должен провести между ними соревнование, своеобразный отбор. Победительница останется наследницей, а та, кто проиграет, отправится в побочную ветвь, — кажется, рассказ Неджи только завел Наруто в тупик, пришлось объяснять дальше. — Хината-сама за последние годы, определенно, стала сильнее, но у нее до сих пор нет шансов против младшей сестры. Если она выйдет замуж за представителя другого могущественного клана, коим и являешься ты, то уже не будет членом клана Хьюга. Женившись на тебе, она войдет в клан Узумаки и не сможет ни претендовать на место главы, ни отойти в побочную ветвь, — Неджи пристально посмотрел на джинчурики, дабы убедиться, что тот все понял. — Понятно, — Узумаки снова выдохнул облачко дыма в небо. — Только я одного не понимаю: неужели Хиаши хочется всего этого? Почему он так против нашего с Хинатой союза? — Он не хочет, чтобы бъякуган был у другого клана. Это наше преимущество, не удивительно, что глава хочет сохранить его. Да, и ты ему, если честно, не сильно пришелся по сердцу. — Твой дядя — эгоист! — Наруто недовольно тряхнул сигаретой, пепел посыпался прямо ему под ноги. — Я бы сказал, собственник, — Неджи меланхолично пожал плечами. Сигарета в руках Наруто уже почти истлела. Все вопросы были прояснены, ничего больше не держало парней тут. Однако расходиться они не спешили. Неджи ждал, пока истекут положенные полчаса, за которые Хиаши успеет спустить пыл. Нарываться на гнев главы у парня не был никакого желания. Учитывая, что это именно, Неджи подтолкнул дядю дать Узумаки второй шанс, ему лучше не появляться на территории клана, пока глава не ляжет спать. Наруто же совсем не хотелось в очередной раз возвращаться в пустую, холодную квартиру. Тут он хотя бы не один. — Как думаешь, у нас с Хинатой есть шанс? — Наруто спрятал в карман нательной кофты сигарету, окончательно истлевшую и ставшую совсем бесполезной. — А какие у тебя на этот счет мысли? — Неджи снова уставился в пустоту в поисках ответов на собственные вопросы. — Я уже ни в чем не уверен, — горестный вздох оранжевого шиноби заставил ночную тишину, до этого незыблемую и величественную, пошатнуться. — Может, нам обоим было бы лучше никогда не знать друг о друге. — Вот тут ты не прав, — Неджи покачал головой. — Если бы тебя не было в ее жизни, Хината, — он сам не заметил, как назвал сестру просто по имени, — бы никогда не стала той, кто есть сейчас. Так и была бы загнанной мышкой, трепещущей при упоминании собственного отца, не способной даже слово поперек сказать кому бы то ни было. Ведь это ты толкнул ее на изменения, тогда на экзамене, помнишь? Ты тогда заставил ее сражаться против меня, и теперь она также яростно борется за себя. Ты изменил ее, Наруто, преобразил в лучшую сторону. Если честно, ты и мне помог стать другим, — на лице появилась ухмылка, Неджи непроизвольно почесал подбородок. — Может, ты и главу заставишь пересмотреть взгляды на жизнь. Это — вторая причина. Наруто эти слова не сильно подбодрили. Сейчас он выглядел совсем непривычно: собранный, поникший, неуверенный в себе. Узумаки за весь их разговор ни разу не использовал свое любимое словечко, что намекало на разлад в его душе. — Не переживай. Говорят, люди с большой головой удачливы, а у тебя она, действительно, большая, — Хьюга решил подбодрить джинчурики, чтобы хоть немного вернуть того в гармоничное настроение. Дисгармонию Неджи не выносил. — Только в следующий раз постарайся не затрагивать прошлое клана. Луна уже полностью осветила небо, намекая, что время позднее, и пора бы уже двум товарищам расходиться, завершив и без того долгий разговор.