– Ни за какие сокровища в мире я не согласилась бы расстаться с тобой.
– И даже за сто тысяч миллионов?
– И даже за сто тысяч миллионов!
– Значит, я так дорого стою?
– Ты бесценна!
Легкие пальчики приглашенных гейш щипали сямисэн. Переливистые звуки серебряных колокольчиков лишь слегка подчеркивали изысканную мелодию. Зал утопал в аромате бамбука и белого чая. Хиаши поднес чашу к губам и сделал глоток. Поймав глазами взгляд богато одетой гостьи, бережно передал фарфоровый тяван ей. Встреча должна была пройти на высшем уровне. Васаби Шинджу прибыла в клан Хьюга чтобы выразить почтение и глубочайшую благодарность за содействие в свержении Васаби Джирочо. Хоть по законам своей семьи она не имела права на пост главы и была лишь бабушкой законных наследников, все же пока молодые принцы не войдут в возраст наследования править будет она. Хиаши желал крепкого с ней сотрудничества. – Хиаши-доно, – отставив пустую чашу в сторону Шинджу почтительно преклонила голову, – от лица наследников Васаби позвольте еще раз поблагодарить за своевременное предупреждение о предательстве и бесценную помощь в нашем деле. Клан Васаби никогда не забудет вашего поступка. – Коварство вашего брата напрямую касалась и клана Хьюга. Я воспользовался возможностью отстоять наши интересы, – Хиаши кивнул ей. Хьюга не сводил с женщины глаз. Прямая осанка, гордо вздернутый подбородок – даже в стенах чужого клана, которому она еще и обязана – прическа аккуратная, одежда дорогая, но без излишеств – Васаби Шинджу знала цену себе и своему времени. Вооружится ее доверием и обзавестись дружескими отношениями было очень важно не только для настоящего, но и для будущего обоих кланов. Сямисэн умолк, дав волю сладкозвучной флейте. – Я слышала о вашем племяннике, – уголки прямых губ Шинджу слегка опустились. – Приношу свои глубочайшие соболезнования. Хиаши глубоко вдохнул и резко выдохнул, нарочито пустым взглядом скользнул по собеседнице. Заторможенно кивнул. – Когда-то у меня тоже был племянник, точнее, внучатый племянник, – Шинджу отвела взгляд. – К сожалению, он пропал вскоре после смерти его родителей. Джирочо долго его искал, но так и не нашел, – женщина поджала губы и горестно покачала головой, но вскоре снова надела строгую маску. – Клан Васаби принесет любую компенсацию за смерть вашего племянника. – Смерть? – у двери раздался испуганный голос. – Неужели Неджи-нии … – Ханаби, разве я не сказал тебе не подслушивать? – Хиаши поспешил закрыть Ханаби рот сердитым замечанием, пока она не выдала гостье, что смерть племянника – лишь выдумка самого Хиаши. – Прошу прощения, отец, – Ханаби не ожидала такого недовольства от отца, поэтому стушевалась, встала прямо, не отрывая глаз от пола, и задышала слишком шумно. – Хатоми-сан попросила принести вам свежезаваренный чай, – она быстро приблизилась, поставила на стол чайник и так же торопливо поспешила в двери. – Ханаби, принеси свиток из Ча но Куни, – услышав спокойный голос отца, Ханаби уж было расслабилась, но Хиаши тут же добавил: – О твоем наказании мы поговорим позже. Ханаби выскользнула в коридор. О подслушанном разговоре она жалела. Флейтистка умолкла, чтобы через мгновение начать выводить другую мелодию, чуть более печальную, чем прежде – видимо, уловила настроение беседовавших. – Моя младшая дочь, – сказал гостье Хиаши, когда дверь закрылась. – Понимаю, – Шинджу долго смотрела на дверь, а потом резко перевела взгляд на собеседника. – Вас устроит семь тысяч рё в качестве извинений? – Неджи был лучшим бойцом клана Хьюга, – Хиаши постарался звучать так, будто с грустью вспоминает псевдо-умершего племянника. – Да, вы правы, с моей стороны это было непочтительно, – Шинджу на секунду смутилась. Немолодые уже щеки пошли красными пятнами – видимо не только у Хьюг такая чувствительная кожа. – Семь тысяч, действительно, мало. Надеюсь, десять тысяч рё устроят вас. – Я не буду просить большего, – согласился Хиаши. В голове главы клана шли скоростные подсчеты. Он уже знал, куда распределить деньги. Десяти тысяч рё хватило бы не только на реставрацию ветхих помещений особняка, но и на постройку пары домов для живущей здесь прислуги. Может быть, оценивать стоимость Неджи в деньгах было не очень этично, но все до последней монеты пойдет на благо клана, в том числе и побочной ветви. Мелодичный звук флейты стих, играющая на ней женщина уступила место другой, принесшей с собой благородный кото. Музыка полилась с новой силой. – Отец, я могу войти? – из-за двери раздался голос Ханаби. Он слегка дрожал, выдавая робость девочки. То, что Ханаби стучала и просила разрешения войти, было для Хиаши неожиданно. Младшая дочь, хоть и была воспитана в строгости и чтила правила клана, всегда заходила к отцу без церемоний, уверенная, что он рад ее видеть. – Входи, – Хиаши слегка обернулся на скрип двери. Ханаби молча подошла к столу, молча протянула отцу принесенный свиток и так же молча замерла, ожидая дальнейших указов. Хиаши начал беспокоиться: даже робкая Хината никогда не вела себя так смиренно и тихо. – У вас хорошая дочь, Хиаши-доно, – Шинджу улыбнулась Ханаби. – Когда она достигнет самого цвета, будет настоящей ямато-надэсико. – Любая женщина кажется красивой в темноте, издалека или под бумажным зонтиком, – возразил Хиаши, заметив, как дочь надула губу. – Вам, как отцу, лучше знать характер своей дочери, но я, как женщина, вижу, что этот бутон однажды станет прекрасным цветком, – Шинджу повернулась к Ханаби. – Сколько тебе лет, Ханаби-чан? – Четырнадцать, Васаби-дзин, – Ханаби ответила почтительно и даже слегка поклонилась, но не упустила шанса обращением напомнить Шинджу, кто тут главный – видимо, девушке не понравилось обращение на «-чан». – Подходящий возраст для того, чтобы интересоваться мальчиками, – Васаби сделала вид, будто не заметила колкого «-дзин», и подмигнула. – Шинджу-доно, не стоит вам говорить о подобном с моей дочерью, – Хиаши стукнул ладонью по столу. – Ханаби, иди. Хиаши, может, и хотел укрепить отношения между кланами Хьюга и Васаби, возможно, даже браком, но говорить об этом так скоро не желал. Тем более, Ханаби еще даже не видела ни одного из внуков Васаби Шинджу. Сам Хиаши, впрочем, тоже не был лично с ними знаком. – Прошу прощения, – Шинджу натянулась как струна и вернула на лицо строгое выражение лица. – Возможно, я слишком рано заговорила о политическом браке. Следовало сначала представить вам моего младшего внука. – Верно, – сдержано кивнул Хиаши и махнул рукой. Повинуясь жесту, гейши кончили играть. Зашептав благодарности за возможность усладить беседу, они скрылись. Взяв со стола свиток, глава клана Хьюга протянул его гостье. – Мой клан тщательно охранял тайную технику клана Васаби. Могу заверить, никто не заглядывал в него. Шинджу взяла свиток, раскрыла его, прошлась глазами по записям. То же тенгудзё, те же танцующие иероглифов, даже чернила пахли так же – это без сомнений был именно тот свиток, который много лет назад старейшины Васаби оставили потомкам. – Благодарю, Хиаши-доно, вы спасли наш клан и важнейшую технику Васаби, – она склонилась в самом почтительном поклоне, который позволяли сложная прическа и стол впереди. – Мой клан ценит свои традиции и не отрицает чужие, – Хиаши тоже слегка склонился. Небо за окнами постепенно красилось в бледно-розовый цвет зари. Солнце заходило, минуя открытые седзи, до беседовавших донесся слабый запах вечера. – Уже поздно, Шинджу-доно, вам стоит отдохнуть перед завтрашним отбытием, – сказал Хиаши, поднимаясь из-за стола. – Я приказал приготовить для вас покои. Натсу-сан проводит вас. – Благодарю за беспокойство, Хиаши-доно, – она склонила голову и вышла из комнаты. Хиаши тоже пошел в свои покои. Однако до них он не добрался: сразу за углом его остановила Ханаби. Дочь смотрела на отца самыми печальными глазами, которые он только у нее видел, и, казалось, готова была расплакаться. Было понятно – она ждала его все время, но заговорить почему-то не решалась. – И что это был за спектакль? – Хиаши нахмурился. – Отец, я не хотела показаться непочтительной перед вашей гостьей, – Ханаби понурила голову. – Ханаби, – Хиаши ласково посмотрел на дочь. Он подозревал, что она говорит не все. – Скажи мне правду. Твое поведение озадачило меня. Что случилось? – Это правда, что Неджи-нии… – она не смогла закончить. – Неправда, но Васаби Шинджу знать об этом не надо, – Хиаши облегченно выдохнул. Ему стоило предупредить дочерей о своем плане – в следующий раз он учтет это. – Почему? – Ханаби изогнула губы. – Из-за компенсации? – Клану необходим ремонт. Некоторые помещения особняка совсем ветхие, да и пара домов для членов клана тоже не помешает. Лечение Неджи стоило слишком дорого, неудивительно, что получить финансирование я планирую за его же счет. Клан на самом деле потерпел убытки на прошлой войне – как материальные, так и человеческие. Одна из обязанностей главы клана – поддерживать процветание клана. И если есть шанс возместить какую-нибудь часть затрат, Хиаши воспользуется им. – Врать низко, так говорил дедушка, – Ханаби укоризненно покачала головой. – И измерять ценность человека в деньгах – тоже, – это она явно услышала от старшей сестры: старик Озему сам не прочь был получить пару рё за кого-то из меченых соклановцев. – Что поделать? – Хиаши пожал плечами. – Деньги рождают деньги, а нам они необходимы. Глава клана должен лгать и делать более неприятные вещи во благо своих людей и ради сохранения кеккей генкай. Запомни это, и никогда не забывай. – Хорошо, отец, – Ханаби заметно расслабилась. – Спокойной ночи. – Спокойной ночи, Ханаби, – вторил ей Хиаши.***
Два куная воткнулись в мишени, точно в красный центр. Два других тоже поразили цель, когда куноичи ловко развернулась налету. Закружившись в воздухе, Тен-тен выкинула все имеющиеся у нее сюрикены. По ее задумке они воткнулись в плотный дерн в виде солнца. Мягко приземлившись, девушка выдернула одно оружие из почвы, пальцем скинула остатки муравья. – Дождь будет, – резюмировала она. Худощавый маленький старик пристально наблюдал за ней, пока она собирала оружие. По каждому из них Тен-тен обязательно проводила пальцем, чтобы удостоверится, не затупился ли край. – Ваше оружие всегда на высоте, Ио-сама, – Тен-тен закончила проверку и повернулась к старичку. – Я возьму всю партию. – Ты смела сомневаться? – Ио шумно задышал, раздувая ноздри, но вскоре успокоился. – Пошли, расплатишься. Шосеки, заверни даме товар! – крикнул он вглубь дома. Тен-тен вслед за Ио зашла внутрь. От полки к полке бегал парень в очках, собирал то тут, то там разложенное оружие. Тен-тен махнула ему рукой и получила ответный мах. С учеником оружейника куноичи была знакома давно и сейчас подмечала произошедшие в нем изменения: Шосеки вытянулся, вместо хвоста стал носить косу, но красная куртка все еще была бессменной его спутницей. – Совсем вы меня загоняли, Ио-сенсей, – заканючил парень, поставив перед заказчицей собранную корзину. – Ничего, – отрезал Ио. – Ты молодой, побегаешь, а я старый. – Старый, – согласился Шосеки и на ухо Тен-тен прошептал: – Того и гляди, коньки откинет, а мне с его экспериментами возится. Может, ты у него хоть Джиданду выторгуешь, он тебя послушает. – Я бы с удовольствием, но он же не отдаст, – таким же шепотом ответила Тен-тен. Не успела Тен-тен расплатиться, как послышался шум ливня. Что ж, в деревню она в ближайший час не попадет. Хотя бы примета сбылась – что-то более-менее хорошее. – Ио-сама, можно я пережду у вас дождь? – Тен-тен давно покупала у старика оружие для Конохи, поэтому просила без зазрения совести. – Ладно, – охотно согласился он. – Поможешь мне нингу почистить: этот нытик опять сырость разведет, – Ио махнул в сторону ученика. Шосеки состроил гримасу, но был жутко рад отделаться от работы. Тен-тен же не возражала помочь – тем более, у нее была возможность посмотреть и потрогать экспериментальные образцы оружия – и пошла за стариком в тайную комнату. Оружие, такое же, как и в прошлый визит Тен-тен, лежало на своих местах. Оно было неприкосновенно для любого, кто не относился к мастерской Ио, и только Тен-тен, однажды поразившая старого оружейника, могла иногда смотреть на опасные шедевры. Быстро стерев пыль в отведенной для нее зоне, куноичи нашла своего фаворита – шипастую Джиданду. Копье Дако и щит Тсурукаме ни в какое сравнение не шли с этим огромным кистенем, никакое другое оружие не могло конкурировать с ней, разве что Рикудо но Джинги. Тен-тен мечтательно вздохнула: когда-то она уже управляла этим грозным оружием, и очень хотела заполучить Джиданду в личное пользование. – Моя малышка, – Ио, заметив, на что смотрит Тен-тен, подошел и любовно погладил шар. – Когда пройдет дождь, будь добра, покажи мне ее способности еще раз, – это он сказал уже девушке. Когда они поднялись, Шосеки уже сварил рис. Тен-тен тоже пригласили отобедать, и теперь она просто не могла отказать Ио в его просьбе. Впрочем, Такахаши сама хотела еще раз почувствовать власть над Джидандой. Дождь вопреки изначальным ожиданиям кончился довольно быстро: даже обед не был до конца съеден, а ливень превратился в капли, а затем и вовсе стих. – Шосеки, расставь манекены, – распорядился Ио, выйдя во двор. – Хочу посмотреть, на что способна моя крошка, – он ласково погладил неизвестно как вытащенную Джиданду. – Ио-сама, почему вы думаете, что я буду вас развлекать? – Тен-тен села на бревно, всем видом демонстрируя, что плясать под чужую дудку не будет. – Лучше скажите, сколько я должна за оружие, и я пойду. – Эх, старый я, бедный, – Ио начал ныть, будто не он попрекал своего ученика за то же самое, – никто не хочет напоследок дать мне полюбоваться на мое лучшее творение во всей красе! Тен-тен демонстративно зевнула. Она, конечно, и сама была бы рада использовать Джиданду, но не хотела быть угодливой. Делать что-то без малейшей для нее выгоды она могла только для семьи, друзей или Неджи. – Ладно-ладно, – замахал руками Ио. – Я сделаю тебе скидку. Тридцать процентов. – Семьдесят, – возразила ему Тен-тен. – Джиданда слишком сложная для тридцати процентов. – Сорок! Не обирай меня! – взвизгнул Ио. – Шестьдесят. – Сорок пять. – Пятьдесят пять. – Пятьдесят и ни монетой больше, – категорично заявил Ио. Разумеется, Тен-тен не думала, что старик сделает ей скидку семьдесят процентов, но выторгованные пятьдесят тоже были очень хороши. За закупку оружия ниндзя не платили, поэтому перспектива оставить себе половину выделенных Конохой денег только радовала. Тен-тен пока не решила, на что их потратить, но она обязательно решит. Пока они торговались, Шосеки успел вынести во двор десять деревянных манекенов и расставить их одного дальше другого. Тен-тен встала в центр двора и достала взрывные печати. С помощью них она собиралась поднять Джиданду в воздух. Несколько громких взрывов – и кистень взлетел. Тен-тен, сидящая меж шипов, резко дернула за торчащую и шара рукоятку, та удлинилась и змеей заплясала в руке куноичи. С грацией гимнастки Тен-тен закрутилась в воздухе, разнеся в щепки все манекены и парочку деревьев – неизбежный ущерб при таком размахе. Сначала в низ полетела Джиданда, отчего в земле появился небольшой кратер, а затем приземлилась и Тен-тен. – Ну что, вы довольны, Ио-сама? – усмехнулась Тен-тен. – Еще бы. Моя девочка была так великолепна! – Ио на радостях захлопал в ладоши, будто ребенок. Тен-тен знала, что она была великолепна, хотя и понимала, что старик говорил не о ней. Окинув взглядом оружие, она погладила гладкий шар. Чувство ностальгии переполнило ее. – Ио-сама, может, продадите мне ее? – Тен-тен не сильно рассчитывала услышать согласие, ведь каждый раз на эту просьбу Ио отвечал отказом. Но она решила попытать удачу. – Да, наверное, ты права, – вздохнул Ио, а Тен-тен вместе с Шосеки округлили глаза. – Все равно ей никто кроме тебя управлять не может, сколько бы я не переделывал мою крошку. – Вау, поздравляю, – протянул Шосеки, удивленный решением учителя не меньше, чем Тен-тен. – Спасибо большое, Ио-сама, – Тен-тен радостно затрясла руку старика. – Я даже готова отказаться от скидки за такой подарок. – Нет, – резко возразил ей Ио. – Я не мошенник! Скидка будет. Тен-тен расплылась в улыбке. Она выполнила задание, сэкономила денег и получила так давно желаемую Джиданду – сегодня определенно был удачный день.***
Рано утром Цунаде Сенджу шагала по дороге в направлении клана Хьюга. сегодня к их главе у нее было важное дело, точнее, у Наруто, быстрым шагом догоняющего бывшую Хокаге. – Баа-чан, я так рад, что ты помогаешь, – Наруто запыхавшись, нагнал Цунаде у ворот: в праздничном кимоно ему было неудобно ходить, тем более, быстро, чего не скажешь о принцессе Сенджу, с ранних лет привыкшей к этой одежде (но предпочтение она все равно отдавала своему повседневному костюму). – Ты самая лучшая бабулька из всех, даттебайо! – Не называй меня бабулькой, – сердито осекла его Цунаде. – Хотя бы не при главе клана Хьюга. Ты все взял? – спросила она уже более спокойно. – Конечно, даттебайо! – закивал Наруто, демонстрируя пакет. Цунаде постучала в ворота. Объяснив охраннику цель визита и получив приглашение, гости прошли в особняк. До нужной комнаты их проводила Натсу. – Хината-сама очень ждала вас, Наруто-сан, – шепнула служанка, отворяя седзи. Хината, завидев Узумаки, расцвела, но под строгим взором отца в объятия не бросилась и из-за стола не встала, одарив возлюбленного лишь скромным кивком и нежной улыбкой. – Цунаде-сама, для нас честь принимать вас, – Хиаши глубоко поклонился бывшей Хокаге. – Я здесь лишь за тем, чтобы устроить брак моего подопечного, – она тоже поклонилась, но не так низко, как мужчина. – Наруто-сама, – дальше следовал поклон для Узумаки, слишком формальный, чтобы быть искренним (как и обращение), но уже лучше, чем неодобрительный взгляд. – Хиаши-сан, рад встрече. Давайте обойдемся без «-сама», мы же будущие родственники, – Наруто тоже слегка поклонился. Он не лукавил и действительно был рад, ведь эта встреча еще больше приблизит его к моменту, когда он сможет назвать ненаглядную Хинату своей женой. Все сели за стол переговоров. Так как у Цунаде было много дел в больнице, а Наруто не располагал временем, было решено обойтись без приветственного обеда. Хината, ждавшая этого момента всю свою жизнь, краснела, будто наливавшаяся соком вишня, то бросая на возлюбленного мимолетный взгляды, то снова буравя глазами собственные колени. Наруто улыбался во все тридцать два зуба и не сводил с любимой глаз, Цунаде даже пришлось слегка толкнуть его локтем, чтобы перестал пялится. Хиаши же немного потеплел к Узумаки после того, как тот стал Хокаге и, по слухам, купил один из самых дорогих домов Конохи, но глава Хьюг все еще скептически относился к парню. – Наруто подготовил несколько даров для Хинаты, – сказала Цунаде, начиная юино. Из всех присутствующих она единственная чувствовала себя более-менее спокойно. – Наруто, – она чуть повысила тон, чтобы Узумаки наконец перестал любоваться Хинатой и занялся тем, непосредственно за чем они сюда пришли. Услышав свое имя, Наруто достал из пакета пять красочных пакетов поменьше. В каждом были символичные подарки: моллюск, два белых нескладных веера без рисунка, маленький лакированный бочонок саке, сушеный тунец и, конечно же, конверт с деньгами на свадебные расходы. Хиаши удовлетворенно кивнул, и Наруто облегченно выдохнул: тут он не напортачил, а остальные переговоры зависели от Цунаде. Получив знак от отца, Хината выложила ответные подарки. По традиции их стоимость составляла половину от стоимости подарков жениха. Цунаде ловко убрала полученные подарки в пакет, не дав Наруто узнать содержимое конвертов. – Вижу, достаток жениха существенно увеличился с нашей последней встречи, – заметил Хиаши. – Достатка Наруто хватит, чтобы Хината никогда не работала, – заверила Цунаде и тут же добавила. – Если, конечно, она сама захочет оставить карьеру. По взгляду Хиаши было заметно, что, если и не захочет, оставит: в главной семье Хьюга жизнь замужней женщины ограничивалась лишь ролью жены и матери, и Хиаши не намерен позволять дочери отступить от этой традиции. Впрочем, кажется, Хината и сама была не против быть домохозяйкой. – Я слышал про дом, это правда? – Хиаши обращался непосредственно к Наруто. – Конечно, даттебайо! – уверенно закивал тот. – Он огромный. Хина-чан уже видела. – Это правда, – робко подтвердила слова парня Хината. Хиаши молчал. Долго и пристально он вглядывался в лицо Узумаки. Он искал какие-либо недостатки, но не находил. На самом деле, помолвка и дальнейшая свадьба были предрешены в тот день, когда Наруто Узумаки согласился на все условия главы клана Хьюга. Хиаши видел, что этот парень упертый, понимал, что тот привык добиваться своего любыми способами, и теперь уже не сомневался, что с ним дочь проживет хорошую и обеспеченную жизнь. Кроме того, заполучить в родственники самого Хокаге – приятная и выгодная перспектива. Любовь Хинаты к этому парню была лишь приятным бонусом. – Хиаши-сама, вас все устраивает? – поинтересовалась Цунаде. – Или у вас есть какие-либо условия? – угрожающе спросила она. Цунаде ненавидела, когда кто-то или что-то мешает любви. Сенджу сама пережила потерю любимого и не хотела, чтобы у Наруто в этом плане были неудачи. Именно поэтому она и вызвалась помочь ему с помолвкой, а не только из-за дальнего родства по бабке. – Да, условие у меня есть, – с расстановкой произнес Хиаши, будто не замечая злых искорок в глазах Годайме Хокаге. – Но вы озвучили их на нашей последней встрече! – вскрикнул Наруто. – Какие еще условия, даттебайо! – Наруто, сядьте, пожалуйста, – в голосе главы Хьюг прорезалась сталь. Цунаде дернула подопечного за кимоно, вынуждая опуститься на место. Сначала следовало выслушать оппонентов, а уже потом кидаться с возмущениями. Если условия Хиаши окажутся невыгодными для Наруто, Сенджу не только не станет останавливать джинчурики, но и сама прикрикнет на нарвавшегося главу, но сейчас еще рано портить репутацию и отношения. – На случай, если в браке родятся дети с бъякуганом, я хочу, чтобы фамилия была двойная, – высказал первое условие Хиаши. – Второе, по нашим традициям церемония должна проходить в храме – и это не обсуждается. – Да не вопрос, даттебайо, – Наруто расслабился – это он выполнить может. Хиаши тяжело вздохнул, осознав, что избавить будущего зятя от дурных словечек ему не удастся. Цунаде бросила укоризненный взгляд на Наруто, но довольно улыбнулась. Все прошло куда глаже, чем она ожидала. – В таком случае, мы можем назначить дату для свадьбы, – довольно проговорила Сенджу. – Благоприятное время в марте. Двадцать пятого, как считаете? Хиаши кивнул, давая свое благословение на брак. Хината вызвалась проводить гостей. В коридоре Наруто заметил проходящую мимо Ханаби. Она показала радостный палец вверх и пошла по своим делам. Хината хихикнула, прошептав Наруто, что младшая сестра точно держала за них кулаки. Когда они втроем вышли за ворота, Цунаде тут же упорхнула, сославшись на дела в больнице. Наруто улыбнулся Хинате. – Теперь ты моя невеста, Хина-чан, – он коснулся ее кисти, притягивая к себе. – Киба сказал, я должен тебя обязательно пометить, даттебайо, чтобы все знали, что ты моя. – Наруто-кун, – щеки Хинаты покрылись стыдливым румянцем, как только она представила как именно по совету собачника Кибы Наруто должен ее пометить. – Я, правда, не знаю, что это значит, – Наруто почесал затылок, а у Хинаты отлегло от сердца. – Поэтому я сделаю по-своему. Ты же не обидишься, даттебайо? – Наруто-кун, я не смогу на тебя обижаться, – замотала головой Хината. Наруто притянул Хинату еще ближе, обняв ее талию. Прижался лбом к ее лбу, тронул губами кончик носа. Когда Наруто от носа перешел к губам, Хината прикрыла глаза, готовясь к ласке. Когда Наруто слегка прикусил ее губу, он еле слышно – не дай Ками кто-нибудь услышит – охнула. Наруто погладил языком губу Хинаты и переключился на подбородок, откуда его губы скользнули к шее. Легкие поцелуи заставляли Хинату одновременно таять и застывать. Так нежно трепетно и ласково Наруто касался ее кожи. Губы Наруто замерли в районе ее ключицы. Хината почувствовала, как его зубы деликатно обхватили участок ее кожи, а потом – посасывание. – Ну вот, – Наруто отстранился. – Теперь ты моя, и все об этом узнают. Он провел рукой по красной и немного набухшей метке, на всякий случай поднял ворот кимоно девушки повыше. Хината не могла найти слова. Все это было так необычно, непривычно и эротично – кажется, именно так это называлась в книжках Джирайи. Раньше Наруто никогда не делал так, и от этого Хинату еще больше распирало доселе неизведанное чувство. – На...Наруто-кун, – Хината подняла на жениха глаза. – Извини, Хина-чан, – он замялся. – Мне пора идти. Я обещал Шике, что буду в кабинете в полдень. Он меня убьет, если опоздаю, а тебе же не нужен мертвый жених, даттебайо. С этими словами Наруто скрылся, не забыв на прощание чмокнуть Хинату в висок. Хьюга проводила его взглядом до ближайшего поворота и поспешила в свою комнату. Ей срочно требовалось переодеться: в этом кимоно было слишком жарко.