Ее глаза на звезды не похожи
Нет, в ее глазах всегда отражалось небо. Холодное зимнее в моменты спокойствия и яркое летнее при приступах ярости. Непонятный диссонанс. Он всегда вызывал у него интерес, который, конечно же, всегда тщательно прятался. Его часто посещали мысли, было ли это от того, что она так часто парит в небесах. Как будто являясь их частью.Нельзя уста кораллами назвать
Всегда обветренные, сухие, давно потерявшие свою детскую пухлость, губы чаще всего искривляла ухмылка. Радостная, предвкушающая, злая или насмешливая — она в корне отличалась от тех милых улыбок, которыми направо и налево сверкали девушки ее возраста. Но именно ее, простую и немного скованную, скрытую за чашкой кофе, он ждал больше всего.Не белоснежна плеч открытых кожа
Ему довольно редко, даже летом, удавалось видеть ее без формы. Но даже так можно было догадаться, что она далека от идеала. У солдат, прошедших немало кровавых битв, не бывает нормальной кожи. Смуглая, в шрамах и рубцах, она не воспевается в любовных стихах, а служит всем, в первую очередь самим воинам, напоминанием о прошлом. И даже предложи он ей попробовать свести хоть один след, то все, что получит — это удивленно-презрительный взгляд.И светлой* проволокой вьется прядь
Ее волосы всегда, еще с детства, были непослушны и торчали во все стороны. И даже обрезав их под каре, она ситуацию не изменила. А на вопросы, почему не отпускает длину, отвечает равнодушно: «Чтобы не мешались в бою». Непривычно, непопулярно и некрасиво у девушек вокруг неё делать такую прическу. Но когда глупые предрассудки останавливали этого стойкого оловянного солдатика? «Мне так нравится» — ее привычный всем ответ.С дамасской розой, алой или белой, Нельзя сравнить оттенок этих щек
Хоть кто-нибудь когда-нибудь видел румянец на ее щеках? Кажется, будто ничто не сможет пошатнуть этот чудовищный самоконтроль в тех ситуациях, в который другие либо краснели, либо бледнели. Как он не старался вывести ее из себя — подначивая, ухмыляясь или вычитывая за очередную выходку — нет, она могла кривиться, закатывать глаза, смотреть убийственным взглядом, но цвет ее лица не менялся никогда. Действительно, слишком хладнокровная.А тело пахнет так, как пахнет тело, Не как фиалки нежный лепесток
Каким может быть аромат человека, половину времени проводящего на фронте, а половину — в военном штабе, среди курящих мужчин? Уж точно не популярными тогда цитрусовыми духами. Запах пороха, дыма и кожи — это стало ее штампом, ее частью. И если бы кто-то вдруг решился создать такой парфюм — он бы его купил просто потому, что так можно было стать чуть-чуть ближе к ней. А пока ему остается лишь сидеть рядом на собраниях и незаметно вдыхать эту смесь.Ты не найдешь в ней совершенных линий, Особенного света на челе
Да, она стройная, высокая и подтянутая, но под ее одеждой скрывается накачанное тело опытного воина. И на ежедневных тренировках можно отчетливо увидеть пресс и мускулы, которые совершенно не красят девушку. Но хрупким, как фарфоровая статуэтка, и нежным, как фиалка, не место в рядах имперской армии. Это понимают все, и он в том числе. Поэтому штаны, рубашка да военный мундир — это весь ее гардероб.Не знаю я, как шествуют богини, Но милая ступает по земле
«Девушка должна идти легко и воздушно, словно лететь над землей» — кажется, что-то такое он однажды случайно прочел в какой-то книге. Чушь ведь, право слово. Ее шаги четкие, тяжелые и широкие, ни с чем не спутать. Зато он заранее знает, что это она, именно она, а не кто-то другой. И какая, к черту, разница, что не элегантно? Когда спешишь на очередное собрание, с срочным докладом или планом, кому какое дело до твоей походки? Тем более — ей.И все ж она уступит тем едва ли, Кого в сравненьях пышных оболгали
Он не питает иллюзий на ее счет — она все такой же Дьявол в теле человека. Семнадцатилетний подполковник** с невинными глазами и нечеловеческим разумом. Со странными привычками, иногда вызывающими оторопь, и фразами, раздражающими до зубного скрежета. Но он сумел влюбиться в нее, в неидеальную Таню фон Дегуршаф. Ни шанса на взаимность, на понимание, на принятие. И все, что остается полковнику*** — это быть рядом и не упустить шанс снова вывести ее из себя и заставить проявить свои истинные эмоции. И ждать. Но именно этим качеством и прославился Эрих фон Реруген — терпение. Оно ему явно пригодится, он был просто уверен.