Волчата

Это было несправедливо. Альбус Дамблдор уже больше часа сидел в министерском зале допросов и искренне недоумевал — чего от него пытались добиться? Яркий свет Люмоса больно резал старческие глаза, отчего те безбожно слезились. — Не пытайтесь нас разжалобить, Альбус. Нам-то уж точно нипочем старческие слезы, — неверно распознал его состояние один из авроров — в нем директор с трудом разглядел бывшего ученика, — Небось, когда тела мальчиков прятали, слез не было. Директор опустил взгляд в пол. Министерским псам всегда было трудно что-то втолковать. — Вы сильно ошибаетесь, Аластор, — возразил он, но аврор мигом же взревел: — Где Том и Гарри Гонты, Альбус?! Все улики указывают на то, что ты убил их! — лицо Грюма покраснело, и у виска запульсировала вена. — Не будьте таким легковерным, — попытался вразумить его Дамблдор, — мальчики достаточно хитры, чтобы все ловко подстроить. Я сам их воспитывал, но темное коварство, что буквально бурлит в их крови по наследству, не искоренить ничем. Несколько авроров задумчиво зашушукались, но Грюм по-прежнему не желал его слушать. — Я знаю, что ты бил их, не прикидывайся, — рычал Аластор, гневно сверкая здоровым глазом, — Как ты только столько лет с детьми работал? — Аластор, я, правда, не знаю. Им по шестнадцать лет… — Гарри Гонту пятнадцать. Они несовершеннолетние. Они не появлялись в Хогвартсе с начала года. Кроме того, их друг утверждал, что видел, как ты не раз избивал их. Дамблдор изумленно вздохнул, но, собравшись с мыслями, возразил: — Мальчики были дикими с самого начала. Я не видел их с лета. С Тома сталось бы подговорить брата и не пойти на поезд, он никогда не хотел учиться в Хогвартсе. Каюсь, один раз я дал Тому подзатыльник, но кто из нас безгрешен? Авроры-курсанты в зале зашушукались. — У нас есть свидетели, — бескомпромиссно заявил Грюм, — Свидетель, — поправился он, — И он утверждает, что постоянно видел братьев в кровоподтеках и синяках, а на вопросы о причинах они предпочитали не отвечать. Альбус поднял взгляд на аврора. Свет в зале был все таким же ярким, но Дамблдор искренне надеялся отыскать в чужих глазах что-то, напоминающее понимание. — Кто же этот свидетель? — Абраксас Малфой, друг Гонтов, — осторожно ответил Грюм, — Не удивлюсь, если завтра Лорд и Леди Малфой обнаружат труп своего сына, верно, Альбус? Дамблдор по-прежнему отказывался верить в происходящее. Он не убивал мальчиков. Как он мог убить тех, кто находился под его опекой долгих восемь лет? — Абраксас вполне может покрывать своих друзей, — коротко ответил Альбус, — Том очень …хорош в запугивании. — Хватит! — взвыл Грюм, — Мы видели их одежду, Альбус, она была вся в крови! Где их тела? — он глубоко вздохнул, — Впрочем, сейчас принесут Сыворотку Правды… Вот тогда мы все и узнаем. Курсанты закивали между собой и дружно что-то стали записывать в свои тетради. Альбус чувствовал себя лабораторной мышью. Повисла тишина. Грюм, шаркая ногами, мерил шагами зал для допроса, а курсанты, словно почувствовав минутку свободы, начали активно перемигиваться. Им, казалось, было абсолютно все равно на происходящее, ведь этот допрос являлся для них простой практикой. Вскоре дверь в зал распахнулась, и на пороге показалась низенькая, на вид совсем крохотная девушка-курсант в алой тяжелой мантии, горбящаяся еще сильнее под пристальным вниманием сокурсников. Она ловко прошмыгнула к Аластору и протянула ему склянку с зельем. Мужчина смерил пузырек внимательным взглядом, словно проверяя, не решила ли деловая курсантка вдруг уменьшить дозу. Грюм еще немного повертел в пальцах бутылочку, откупорил и понюхал, взмахнув рукой над склянкой на манер опытного зельевара. Затем, убедившись, что с Сывороткой все в порядке, он поднес бутылек к лицу волшебника: — Пей, или мне придется влить его в вас насильно, — он удивительно ловко чередовал «ты» и «вы». Дамблдор уверенно опрокинул содержимое склянки в себя и устало вздохнул: — Что мне рассказать? — Всё. Какими были Гонты? — смягчился Грюм, увидев сговорчивость Дамблдора. — Они были странными… *** Альбус узнал о братьях восемь лет назад. Тогда он только-только вступил на пост директора Хогвартса и был полностью воодушевлен новой должностью. Альбусу казалось, что он стоит на пути кардинального изменения системы образования, повышения обучаемости и его реформы обязательно поспособствуют обучению юных волшебников и волшебниц. В один из летних дней, когда многие преподаватели Хогвартса отдыхали дома, а оставшееся меньшинство без интереса перечитывало методички и приводило в порядок свои кабинеты, Альбусу пришел Патронус из Министерства: — Нами был обнаружен сильный всплеск магии в районе Литтл-Хэнглтон, однако нашей документацией присутствие там волшебников не зафиксировано. Альбус, выброс магии больше похож на детский, убедительно просим вас в сопровождении кого-нибудь из профессоров аппарировать туда и проверить, — проговорила полупрозрачная огромная черепаха и исчезла. Дамблдор пожал плечами — он был рад помочь Министерству — и направился в подземелья, припоминая, что Гораций Слизнорт как раз оставался в замке, чтобы доварить одно из экспериментальных зелий. И действительно, Гораций обнаружился в своем кабинете за рабочим столом и стопкой пергаментов. — Занят, Гораций? — не стучась, спросил Дамблдор, опершись спиной о дверной косяк. Профессор зельеварения оторвался от своих исследований и проморгался. — Вообще-то да, но для вас, директор Дамблдор, у меня всегда найдется время. Альбус смущенно улыбнулся. Он все еще не привык к новому званию. — Зови меня профессором. Пришел Патронус из Министерства. Просят проверить источник магического всплеска. Как насчет прогулки? — Альбус протянул ему руку. Слизнорт замыленным взглядом окинул пергаменты на его столе, потер пальцами переносицу и пробормотал: — Да, мне действительно следует прогуляться, — и схватился за чужую ладонь. Они аппарировали к странного вида лачуге в центре леса. Гораций принялся осматриваться, пытаясь узнать место. — Удивительно, куда могут забраться люди! — воскликнул он. — Или не совсем люди, — предположил Дамблдор, но прервался, кое-что заметив, — Гораций, что это там на двери? Они осторожно подошли к лачуге и ахнули — к двери ржавым гвоздем был прибит труп змеи. Видимо, труп был достаточно свежим, ведь следов разложения на нем практически не наблюдалось. Гораций глубоко вздохнул. — Не подумайте, что я трус, но только после вас. Дамблдор толкнул дверь вперед и шагнул в дом. Его сразу же обдало сладковатым запахом гниения и тухлой крови. Слизнорт согнулся в приступе рвоты и бросился за дом. Альбус осмотрел помещение. Похоже, что когда-то там была гостиная (если вообще была). Пол, стены и даже потолок были покрыты толстым слоем грязи и мха. Кое-где бегали тараканы и крысы, а в углах уже наверняка долгие годы проживало семейство пауков. На полу абсолютно случайно можно было обнаружить совершенно разные вещи: начиная со сковородок, заканчивая птичьими костями. Альбус последовал за запахом и оказался в комнате, напоминающей спальню. Первым, что попалось ему на глаза, было кресло — такое же грязное и обшарпанное, как все в этом доме. А в самом кресле (как показалось тогда Альбусу) сидел человек спиной к нему. — Здравствуйте, — начал он, но мужчина в кресле не дернулся. Подойдя ближе, директор понял, что перед ним труп. При чем труп довольно старый, ведь большей части лица уже не было. Не было и глаз, языка, части плеча и верхнего слоя кожи с бедер. Запекшаяся кровь на одежде также выглядела довольно старой. Альбусу стало не по себе. Он уже захотел выйти проведать Горация, как что-то на кровати зашевелилось. Этим чем-то был крупный комок тряпья — как почудилось на первый взгляд. Директор осторожно раздвинул тряпки, и на него уставилось две пары настороженных глаз. Среди грязи и мусора на кровати ютились два мальчика, переплетясь телами так тесно, что Альбус сначала подумал, что перед ним сиамские близнецы. Но чуть только он потянулся к ним руками, мальчишки зарычали, зашипели и бросились врассыпную. Они забились по углам, опасливо глядя на нежданного гостя. — Боже, это же дети, — раздалось у Альбуса над ухом. За спиной вдруг оказался профессор Слизнорт. Лица малышей было невозможно рассмотреть — так они изгваздались в чем-то буром. Они дико сверкали глазами и о чем-то перешептывались. Прислушавшись же оказалось, что шепот на самом деле был парселтангом. — Мерлин мой, Альбус, они же…! — не нашел слов Гораций. Дамблдор же нашарил в кармане костюма пару конфет и показал паникующим мальчикам. Те, увидев движение, зарычали еще сильнее, а воздух зазвенел от концентрации магии в нем. — Похоже, они не знают, что такое конфеты, — сделал вывод Альбус и достал палочку. В ответ на его действие прямо рядом с ними с оглушительным звоном лопнул чудом уцелевший до этого момента стакан. Альбус трансфигурировал конфету в буханку хлеба и, разломив её пополам, протянул детям. Мальчики странно переглянулись и снова зашептались между собой. Дамблдор замер. Происходящее сильно напоминало ему приручение диких зверей. Мальчик повыше, наконец что-то решив, шикнул на младшего и осторожно скользнул к мужчине, вырвав из руки половину буханки. Он мигом вернулся в тот угол, в котором прятался раньше и что-то сказал брату. Тот поколебался, но сделал шаг по направлению к мужчинам и замер. Лихорадочный взгляд его зеленых глаз походил на взгляд загнанного в ловушку зверя. Было видно, что мальчик желает повернуться к брату, но боится встать к врагу спиной. Старший что-то зашептал ему в спину, после чего малыш ободрился и подошел к волшебникам. В отличие от брата, он не стал вырывать хлеб из чужих рук, а скромно подставил ладошки, как девочка на рождественских открытках, ждущая подарок. — Как очаровательно, — умилился Гораций, отчего мальчик вздрогнул. — Кажется, они совсем не понимают человеческую речь, Гораций, — печально произнес Альбус, отдавая малышу хлеб. Тот так же отпрянул, но вместо своего угла он подбежал к брату. Тот покровительственно положил руку ему на спину и свысока глянул на мужчин. — И что нам с ними делать, Альбус? — спросил Слизнорт, неловко потирая руки. Внезапно его взгляд наткнулся на труп, и он ахнул, — Мерлин мой! От его пронзительного возгласа мальчики в углу переглянулись и захихикали. Этот смех больше напоминал щенячий вой. Сами мальчики были похожи на диких волчат. — Нужно послать Патронус в Министерство, — ответил директор, взмахивая палочкой, — Мы нашли двух мальчиков. На вид лет семь. Говорить не умеют. Что нам делать? Оба малыша завороженно смотрели на Патронус, задержав дыхание. При ближнем рассмотрении оказалось, что у старшего мальчика были голубые, чуть косящие глаза. Он нервно осматривал волшебников и будто бы старался прикрыть младшего собой. Они оба черноволосые, худые и грязные, прижимались друг другу, словно бы чего-то ожидали. — Здравствуйте, мальчики, — присел на корточки Альбус и доброжелательно улыбнулся. Те промолчали. — Неужели вы совсем одни тут? — спросил он и заметил, как младший быстро глянул на труп мужчины в кресле и что-то шепнул брату. У Альбуса появилось подозрение, что человеческую речь дети все-таки понимают. Он хотел рассказать об этом Горацию, но в окно ворвался министерский Патронус. — Заберите их. Отмойте, приведите в порядок, накормите. Завтра придет наш сотрудник и заберет их, — быстро отрапортовала уже знакомая Альбусу черепаха и испарилась. Мужчины переглянулись. — Как они это себе представляют, а? — возмутился Гораций. Мальчики в углу снова переплелись между собой руками и, не сговариваясь, вгрызлись в хлеб. Альбус приложил палец к губам и, быстро схватив малышей за руки, аппарировал в Хогвартс.