Пойми меня, если сможешь

— Он был тихим малышом, но не когда у него были колики, знаешь. — Мам! Это если забегать вперёд (ну или назад — рождение всё-таки). А если по порядку, то... — Справишься? — шепчет Чонгук своему парню, стоя с ним в тёмном коридоре. — Не думаю, что это сложнее, чем рыбок покормить. Тем более, это они меня накормят скорее, — но Чон недовольно цокает, и Тэхён спешит его уверить: — Ладно-ладно, не волнуйся. Я у них на хорошем счету. И когда Чонгук, не так давно получивший права и старую машину родителей, едет забирать чету Ким с вокзала, Тэхён возвращается на кухню. — Давайте приготовим черничный пирог? Мы не начинали, решили подождать вас. Родители Чонгука с радостью соглашаются составить компанию. — Эй, Тэхён, я всё правильно делаю? — спрашивает Чонгук, ожидая, когда Ким обернётся. — Чонгук! Ну блин! — визжит. Тэхёну шестнадцать, и он весь в муке, спасибо другу. Чонгук смеётся заливисто, кренясь вперёд-назад. А Тэхён прощает ему свой опорошенный белым облик. — Да, всё правильно, — сам улыбается, и мука в уголках губ осыпается. — Знаешь, Чонгук много о тебе говорил, — восклицает миссис Чон, замешивая тесто. — Постоянно! — Да, он всё время волновался за тебя, — вставляет старший Чон, помогая жене. — Помнишь, как прибежал с огроменными глазами тогда? — Отпускай меня, дальше я сам, — Тэхён уже заметно увереннее держится, руль не дёргается, и Чонгук отпускает. Велосипед быстро набирает скорость, оттого страшнее, когда Тэхён натыкается на камень и со скрипом валится на бок вместе с железкой. — Тэхён! Тэхён! — младший кричит во всё горло, не замечая, как начинает плакать. Он подбегает к другу, который так и остался лежать. — Тэхён? Ты как? — вытаскивает из-под велика, дрожащими руками хватаясь за длинный рукав майки с Микки Маусом. — Боже, — видит кровь, слышит болезненные стоны и совсем теряется. — Подожди здесь, я позову помощь! Сейчас! Он бежит что есть мочи, и, когда перелетает порог, поднимает на уши весь дом: — Мам, пап, там Тэхён... Он... Он упал и... Мам, идём быстрее! — путается, встревоженно поторапливая родителей. Когда они выскакивают на гравийную дорогу, будь она неладна, Тэхён уже идёт к ним навстречу, сильно прихрамывая и ведя рядом перекошенный велосипед. С брови и царапины на левом предплечье сочится кровь. — Идём, будем обрабатывать, — понимающе подзывает к себе миссис Чон горе-велосипедиста, пока Чонгук заходится в плаче сильнее, чем прежде. — Тэхён тогда очень испугался больше за меня, чем за свои раны, — виновато улыбается Чонгук, вспомнивший случай в ответ на комплимент о его водительских способностях. — Он рассказывал, — подтверждает миссис Ким, открывая окно, потому что в салоне душно. — Ну чего ты, глупенький, — Тэхён прижимает младшего к груди, но бинт на руке, поглаживающей макушку, не утешает, и Чонгук начинает по новой. — Всё хорошо. Я в порядке, видишь? — Как давно ты ездишь, напомни? — интересуется отец Тэхёна. — Пару месяцев, аджосси, — тушуется Чонгук, цепляясь за руль. — Я не сдам, — отчаивается Чонгук, пряча лицо в бёдрах старшего, пока тот перебирает его волосы. — Три — счастливое число. Сдашь, куда они денутся. — Вот ты сейчас вообще ни капли не успокаиваешь, — Чонгук выглядывает из убежища, чтобы показать свою недовольную мину. — Чонгук, — Тэхён пальцами одной руки хватает его за щёки и стискивает, завязывая губы в бантик. — У тебя не может получаться всё и сразу. Shit happens. Но это же ты. Ты великолепен, — и целует в манящие губки. Чонгук верит. — Мы дома! — доносится из прихожей, прерывая разговор троих. — Уже хороший знак, — выглядывает из кухни Тэхён и бежит к родителям, те обнимают его и приговаривают что-то личное о том, как скучали. Ёнтан радостно скачет у их ног. — Где можно руки помыть? — спрашивает миссис Ким и Чонгук отводит её в ванную. — Ух ты, какие рыбки у вас тут! — старший Ким замечает небольшой аквариум с тремя рыбёшками и, подойдя, стучит по стеклу. — Давай заведём рыб? — Ты немного не в тему, не находишь? —и этот неудачный диалог тонет в общих стонах. Тэхён краснеет, но этого никто не замечает. — К столу! Их большая семья усаживается, и скоро звенят столовые приборы. — Как съездили в Тэгу? — интересуется Тэхён у родителей, которые сразу оттуда. — Представь, твоя бабушка насадила ещё кустов. Когда уже остановится! — потешается миссис Ким причудам своей матери. Тэхён выходит из дома с двумя железными мисками и отдаёт одну младшему. — Держи. Бабуля сказала, можем есть, сколько влезет, только надо оставить на варенье. — Здесь очень круто, — принимает Чонгук ёмкость, уже успевший обойти сад, пока ждал Тэхёна. — Ага. Я часто провожу здесь время. Только мама говорит, бабушке морока большая. Тяжело ухаживать. — Видимо, твоя бабушка действительно любит это дело. — Да. Её страсть, — Тэхён замолкает, концентрируясь на спелых ягодах в листве. — Я бы, может, хотел стать ландшафтным дизайнером, или, не знаю... — решается всё же заговорить. — Да! Это ты! — загорается признанием младший. — Думаешь? — Попробуй! — М, мы встретили на вокзале твою бывшую соседку! — обращается мама к Чонгуку, подкармливая мясом Ёнтана под столом. — Наён, кажется,— но больше о ней не говорит, к счастью сына. Снимать квартиру наполовину с кем-то, конечно, выгоднее. Большая удача, что милая одногруппница Наён согласилась делить с Чоном коммунальный бюджет. Удобно, не считая нарастающую неловкость, которой пропиталась их дружба спустя месяц совместного проживания. Чонгук замечал за ней что-то такое, как будто она реально имела на него виды. Правда, виды Чонгука всегда были направлены исключительно на Тэхёна, и с этим ничего не поделаешь. Однажды она собрала чемоданы и ушла. Парень появился, кажется. Чон не вдавался. Грустно только, что теперь сумму пришлось платить полную. Но даже так он не собирался переезжать к Тэхёну. У того ведь тоже могли появиться отношения. А он бы только мешал. При упоминании Наён Тэхён лишь поджимает губы, Чонгук замечает краем глаза. Они ведь так и не смогли поладить. И теперь Чонгук его понимает. Не к чему иметь дружбу с тем, кто хочет забрать твоё. У Ким Тэхёна, похоже, реально были отношения. — Тэхён-а, ты же знаешь, как сильно нравишься мне? — Чонгук ластится к своему парню. — Очень-очень! — Ты мне нравишься тоже, Чонгук. Я люблю тебя, — а взгляд подозревающий. — Это значит, что тебе нравлюсь только я, ведь так? — Конечно, что за глупые вопросы? — И Ёнгэ тебе не нравится, да? — О Боже, — смеётся в ответ старший, — вот оно что. Тебе правда не стоит ревновать меня к нему. Как мне убедить тебя, что у нас с ним ничего не было даже в прошлом? — Никак. Чонгук не перестанет видеть в Чхве Ёнгэ потенциальную угрозу — он красив собой, умён и с давних пор крутится возле Тэхёна. А тот и не против будто бы. — Он помогает мне, Чонгук-а. Мы просто приятели. — Теперь у тебя есть я! — О, а вот и пирог готов! — первой реагирует на звоночек духовки миссис Чон. — Мама звонила, они выехали, — сообщает Чонгук, подходя к парню, орудующему на кухне. — Хорошо, вроде успеваем, остался только пирог, — Тэхён оборачивается к младшему и отшатывается. — Не смей! — пытается предупредить (не)ожиданную атаку мучной пылью. — Только попробуй, Чон! Я тебе эту муку в жопу затолкаю! — выставляет руки вперёд бесполезным щитом. — Я же кричать буду! «Жопа» всё-таки страдает. Но не Чонгука — Тэхёна. Младший притягивает Кима за ягодицы, пачкая карманы джинс, а тот визжит оглушительно. — Ты вымазался, — Чонгук на мгновение протирает носик напротив, портя его чистоту белой подушечкой пальца. — Теперь порядок. Тэхён притихает, чтобы поцеловать своего Чонгука, пачкая и его нос тоже. Чонгук включается в процесс с огромным рвением, подхватывает на руки старшего, заставляя окольцевать себя длинными ногами, и несёт в спальню. — Хорошо пропёкся. Сочненький такой!