Детство

      — Ааааа!       Тэхён резко подскакивает на кровати и быстро моргает, прогоняя остатки сна. Как только омега слышит повторный крик и громкий плач своего ребёнка — сон как рукой снимает, а тело покрывается мурашками. Парень моментально подскакивает с постели и сразу бежит в комнату на зов сына.       Альфочка стоит посередине детской и волком воет, держась за щёчку. Он даже не сразу замечает обеспокоенного папу и продолжает плакать.       Часы показывают 10:07, Чонгук уже ушёл на работу, оставляя сонное царство спать, потому что у Тэхёна внеплановый отпуск за хорошую работу, а Чанёль захотел остаться дома с папой. Эти двое — самые настоящие любители поспать! И обычно раньше двенадцати до них не достучаться. Даже если начнётся атомная война — они её благополучно проспят. И то, после полудня проснуться может, разве что, альфочка, а омега… Он может весь день проспать. Но только не сегодня.       — Чан~и, малыш, что такое?       Тэхён приседает на корточки перед сыном и прижимает к себе, бегло осматривая на наличие травм и царапин. Но как только Чанёль прикоснулся щекой к папиной груди — плач стал только громче и сильнее.       — Больно! Мне очень больно! Папа, больно!       — Где больно, родной? Покажи папе.       Пятилетний альфа тычет маленьким пальчиком на слегка опухшую щёчку и дует губы, жалобно глядя на родителя, просит помощи. Только Тэхён берёт его за подбородок — малыш сразу же вырывается, отпрыгивает назад и мотает головой в разные стороны.       — Больно! Не трогай! Не надо!       — Чанёль, я только посмотрю. Обещаю, что трогать не буду, хорошо?       — Точно?       — Абсолютно.       Мальчик недоверчиво смотрит на папу, но всё же подходит обратно к родителю. Тэхён осторожно проводит подушечками пальцев и мысленно ставит галочку, что этот день всё-таки настал.       — Малыш, открой ротик, пожалуйста. Трогать не буду.       Чанёль с опаской медленно открывает рот и сразу перехватывает запястья папы, чтобы наверняка ему не сделали больно. Десна вокруг зуба опухла, и как назло это пятёрка, а не какой-нибудь передний. Что, между прочим, довольно странно. Но с зубами никогда не угадаешь.       — Чанёль, проведи языком по больному зубику, пожалуйста.       Альфочка осторожно проводит и сразу же недовольно всхлипывает, а Тэхён понимает, что зуб практически не шатается.       — Не плачь, родной. Этот зубик — молочный. И он хочет уйти.       — Как это? Он из молока? А если он уйдёт, я останусь без зуба? Я не хочу! У тебя все зубы есть, и я хочу так же!       — Ахаха, Чан~и, молочный зубик так называется, потому что он временный. Как только он выпадет — на его месте вырастет новый, коренной. И он будет жить долго-долго.       — Правда? — ребёнок прижимается здоровой щекой к груди родителя и прикрывает глазки, чувствуя, как папа нежно гладит его по голове.       — Да, малыш. И так поменяются все зубки.       — Сразу?       — Нет, не переживай. У каждого зубика своё время.       — Папа, а что делать? Он так болит!       — А в этом нам поможет отец. Помнишь, кем он работает?       — Зубки лечит.       — Правильно.       — Но он придёт только вечером…       — Мы сами к нему придём. Только в своём кабинете он сможет помочь тебе. Так, сейчас ты идёшь чистить зубки, и этот тоже, только осторожно, договорились?       — Хорошо.       — Ну, и чего стоим?       Альфочка побежал в ванную, а омега вернулся в комнату и сразу взял телефон. Разблокировка. Контакты. Акула.       — Да?       — Чонгук! Не отвлекаю?       — Нет, минут пять назад пациент ушёл, до следующего время есть. Что-то случилось?       — Почему ты так думаешь? — нет, естественно случилось, у ребёнка зуб болит, но ему просто интересно послушать версию мужа.       — Во-первых, сейчас даже нет одиннадцати, а ты уже не спишь. Во-вторых, у тебя взволнованный голос. Так что признавайся.       — Сядь за ноутбук и посмотри запись.       — А з…       — И цыц! Не спрашивай ничего, пока я не разрешу задавать вопросы.       — Ну сел.       — Запись полная?       — Нет, не особо.       — Когда есть свободное время?       — Хм, так, в час ровно, перед обедом, самое раннее.       — Отлично. Записывай себя.       — У тебя что-то болит? А я говорил не налегать на сладкое, особенно на ночь!       — Разговорчики! Записал?       — Да.       — Отлично, жди. Вопросы?       — Что болит?       — Ох, Гук-а, настали тяжёлые времена.       — Конкретней.       — Твой сын взрослеет. У нас появился кандидат на звание первого молочного зуба.       — О Господи.       — Это нормально, что первый зуб, который выпадет, — чёртова пятёрка?!       — Необычно, конечно, но и такое случается. Так значит, удаляем Чанёлю?       — Именно.       — Главное, чтобы после этого он не начал меня бояться…       — Не переживай, я не допущу этого.       — Это моя работа.       — Ох, как хорошо, когда твой муж многопрофильный стоматолог-хирург. И детей берёшь, и у взрослых копаешься…       — Ты всё ещё самая запоминающаяся личность моего кабинета.       — Подумаешь…       — Действительно. Как ты только умудрялся разговаривать, пока я тебе восьмёрку удалял — ума не приложу.       — Я просто очень нервничал и боялся…       — Мой ассистент так и хотел тебе побольше дозы дать, чтобы не мешал.       — Всё, забыли. Но! Благодаря этому несчастному зубу ты теперь мой муж и отец самого лучшего сына.       — И я люблю тебя! Всё, мне пора. В час дня, Тэхён. И без опозданий, пожалуйста.       — До встречи.       Тэхён только откинул телефон на кровать, как в комнату забегает Чанёль, снова в слезах, и сразу обнимает родителя.       — Папа, мне очень больно!       — Солнышко моё, я понимаю. Мы придём с тобой к отцу совсем скоро, и он тебе поможет.       — Пап…       — Хочешь, я приготовлю на завтрак тающие во рту блинчики? И ты совсем не почувствуешь боли.       — Хочу… — куда-то в область шеи шепчет альфочка.       — Сейчас я у отца спрошу, можно ли тебе что-то дать, пока мы к нему не пришли.       — Угу.       С сыном на руках омега переходит на кухню и усаживает маленького страдальца на его место, быстро сунув в руки раскраску и фломастеры, чтобы и от боли отвлечь, и завтрак приготовить. Но перед этим снова набирает номер мужа. Спустя 15 гудков на звонок всё-таки отвечают.       — Гу…       — Быстро.       — Ему можно что-нибудь дать, обезболивающее какое?       — После завтрака прополощите рот настойкой ромашки, ванночку такую сделайте. Обезбол нельзя, мне это помешает.       Протараторил альфа и отключился, а омега стоит и улыбается: ну золото, а не муж. Вот у него самая настоящая профессия, он людям помогает, не то, что у омеги — менеджер по продажам, бред какой-то. Хотя, в какой-то степени, она же самая неблагодарная, ведь если верить статистике, лишь 2,8% не боятся стоматологов, а вот все остальные либо ищут отговорки и до последнего откладывают посещение врача, так как боятся сами не знают чего, либо боятся боли, кто-то переживает, что ему занесут инфекцию, и так далее. И особенно сильно боятся стоматологов дети. Но Тэхён надеется, и даже уверен, что на Чанёля это не распространится, потому что его лечить будет именно отец.       Первая порция блинчиков готова уже через двадцать минут. Альфочка сразу налетает на любимое блюдо, щедро поливая его дедушкиным малиновым вареньем.       После завтрака Чанёль вместе с папой терпеливо делает ванночки для зубика, а после бежит одеваться. Клиника находится в десяти минутах езды, и хотя у Тэхёна есть своя машина — семья решает пройтись пешком, ссылаясь на то, что после них у альфы всё равно обед и он отвезёт обратно.       До стоматологии омега с сыном доходят довольно быстро. Гардероб, бахилы, регистрация. Чанёль с глазами в 500 вон рассматривает всё вокруг и часто спотыкается, так как абсолютно не смотрит под ноги. Хорошо, что Тэхён держит его за руку и не даёт упасть. Но замечания сыну всё равно делает. Около кабинета стоят специальный стульчики, куда омега усаживает ребёнка.       — Пап, а чего мы ждём?       — Когда нас пригласят в кабинет, милый.       — А нас не ждут?       — Мы рано пришли, Чан-и.       Но ждали они не долго. Буквально через пару минут дверь в кабинет открывается, а на пороге появляется медбрат.       — Здравствуйте!       — Проходите, — улыбается бета и открывает пошире дверь.       — Вставай, малыш. Отец ждёт.       — Отец! — альфочка, как смог, спустился со стула и побежал в кабинет, где его поймал высокий мужчина в белоснежном халате.       — Привет, разбойник. Привет, Тэ.       — Привет.       — Ну, что у нас болит?       — Зубик. Папа сказал, что ты поможешь.       — Папа прав.       — Я всегда прав! — довольно улыбается Тэхён и садится на стул.       — Так, давай посмотрим, что там у нас.       Чонгук усаживает сына на стоматологический стул и надевает ему салфетку. Альфочка немного сжимается и с беспокойством смотрит на родителя, который надевает маску и перчатки.       — Смотри, солнышко, — начинает альфа, — это — зеркало. Оно ничего тебе не сделает, а мне поможет посмотреть на зубик со всех сторон.       — Это не больно?       — Нет, малыш.       Чанёль приоткрывает рот совсем чуть-чуть и продолжает внимательно смотреть на отца.       — Чанёл~я, я так ничего не увижу. Я обещаю, что пока что только посмотрю.       — А потом?       — Зависит от того, что я увижу.       Ребёнок всё-таки раскрывает рот пошире, а Чонгук включает лампу и осторожно подносит зеркало к больному зубу. Чанёль наблюдает за действиями отца и уже заранее готов чуть что сразу закричать.       — Солнце, расслабься.       — Я боюсь…       — Меня?       — Нет. Что ты сделаешь больно.       — Чанёль, я ни за что и никогда в жизни не сделаю тебе больно. Любимый мой сынок, больно тебе делает зубик, а я тебе только помогу.       — Я тебе верю, отец.       Внимательно рассмотрев десну и зуб, Чонгук понимает, что удалять всё-таки нужно. А в идеале, ещё и снимок всей полости сделать, чтобы определить, что их ждёт в ближайшее время. Но это позже. Сейчас нужно спасать сына от боли.       — Смотри, — Чонгук отходит к окну и берёт с подоконника игрушку, после чего возвращается назад, — это — акула, и у неё много-много зубов. Но как-то раз у неё сильно-сильно заболел один из клыков. Акула зубастая. Ты знаешь, сколько у неё зубов?       — Нет… Сколько?       — Больше сотни!       — Правда?       — Абсолютно! У неё заболел сорок пятый зубик, и так сильно, что она ничего не могла кушать, не могла спать, а только сидела и плакала. И я ей помог.       — Как?       — Я помазал десну вокруг вкусной пастой, сделал маленький укольчик, и удалил зубик. И больше он не болел. Акула снова могла кушать и спать. И у неё сразу поднялось настроение. А потом у неё вырос там новый.       С детьми альфа умеет работать. Сначала он всегда рассказывает им рассказ про акулу, называя ключевые моменты, чтобы медбрат смог подготовить все инструменты. Паста — это мазь, которая немного замораживает десну, чтобы было не больно делать укол, удаление — значит нужны специальные щипцы, 45 зуб — пятёрка справа снизу. Поэтому бета, не привлекая к себе ненужное внимание ребёнка, всё подготовил и дал знак врачу о готовности. Тэхён, который всё это время сидел и слушал эту забавную историю, вспоминал себя, потому что Чонгук и ему рассказывал сказку про акулу. Именно поэтому альфа так и записан в телефоне. Краем глаза он наблюдал за действиями помощника, который как мышка подготавливал всё к процедуре.       — Отец, помоги мне, как акуле!       — Тогда позволишь мне аккуратно прикоснуться к зубику?       — Д-да.       — Хорошо. Зайчонок, прополоскай ротик и сплюнь в этот пакетик, — показывает альфа на раковину и сразу берет салфетки.       — Кислое! — морщится ребёнок и мотает головой, попробовав всего капельку.       — Надо, сынок. Чтобы злые микробы и бактерии не мешали мне работать.       — Ладно…       — До конца, Чанёл~я.       Альфочка всё-таки набирает невкусный раствор в рот и быстро-быстро выплёвывает в раковину. Чон сразу вытирает ему рот салфеткой, а сам рассказывает, что будет дальше.       — Сейчас я помажу тебе пастой, только не ешь, договорились?       — Хорошо.       — Вот, возьми акулу, с ней будет не так страшно.       Чанёль сразу сжимает в руках игрушку и щенячьим взглядом смотрит на папу, который смотрит на него в ответ со всей любовью и придаёт уверенность и, такое ощущение, что смелость. Ребёнок открывает рот пошире и зажмуривает глазки, но альфа сразу останавливает его.       — Сынок, не нужно так широко открывать ротик, это небезопасно. Прикрой немного. Вот так, умница.       Чонгук специальной палочкой наносит на десну мазь, а альфочка немного расслабляется, «паста» и правда вкусная. Малыш мысленно борется, чтобы не трогать её языком, а так хочется!       — Солнышко закрой глазки.       — Зачем?       — Мне нужно опустить лампу пониже, а она ярко светит. Глазкам будет больно.       — Хорошо.       Чанёль послушал отца, но не до конца. Он глазки прикрыл и теперь подглядывает, что там делает его родитель. Но и Чонгук не глупый. Поэтому он осторожно опускает на личико тканевую повязку, которая закрывает всё, кроме носа и рта. И, конечно же, ребёнок дёргается.       — Нет! Пожалуйста! Не надо! Сними!       — Тогда не подглядывай, договорились? Так глазкам только хуже.       — Ладно-ладно!       На этот раз Чанёль и правда закрывает глаза. Как только зажглась лампа — даже сквозь закрытые веки она казалась очень яркой, поэтому альфочке пришлось зажмуриться, что вызвало лёгкую улыбку у Чонгука. Благодаря мази он даже не почувствовал, что родитель сделал ему штук шесть уколов! Как только старший закончил — сразу выключил лампу, а ребёнку моментально открыл глаза.       — Закрой пока что ротик, солнышко. Посиди немного.       — Отец, что-то происходит.       — Что такое?       — Я не знаю, не понимаю.       — Это действует укольчик. Он замораживает место вокруг зубика, чтобы было не больно.       — Укольчик? Ты его уже сделал?       — Да, не почувствовал?       — Н-нет.       — Вот видишь, как хорошо. А теперь — играем в молчанку буквально пять минут, ладно?       — Чур папа играет с нами.       — Не так быстро, молодой человек! С тобой играет мой лучший друг — Сехун.       — А он точно играть умеет?       — Точно. Раз. Два. Три. Игру начни!       Чанёль, прикрывая рот ладошками, сразу надувает щёчки и плотно смыкает губки, чтобы не вырвалось ни одного словечка. А Чонгук подходит к мужу и нежно улыбается ему.       — Начинается самая сложная часть, — шепчет омега, посматривая краем глаза на сына, который пытается не хихикать.       — Да… Боюсь, что всё же понадобится твоя помощь.       — Какая?       — Подержать его за руку? Многие родители через это проходят. Сехун давно к такому привык, мешать не будешь.       — Ну нет, он у нас смелый альфа. Тем более, что его лечит родной отец! Всё будет хорошо.       — Кое-кто и сам боится?       — Пф, я не боюсь тебя.       — Конечно не боишься, — альфа целует истинного в нос и возвращается на своё место.       — Итак, объявляю победителя… Чон Чанёль!       — Ура!       — Но согласись, у нас была ничья! — протестует ассистент, на что альфочку бурчит о том, что старший прав.       — Ничья так ничья. Чан~и, приоткрой ротик. Я поверю, как там наш зубик.       — Хорошо.       Ребёнок смело открывает рот и даёт посмотреть отцу. Когда Чон проводит зеркальцем по деснам и спрашивает, чувствует ли что-нибудь его сын, — мальчик гордо мотает готовой и мычит «нет».       — Смотри, родной. Сейчас мой друг будет работать вот такой штукой, — Сехун сразу показывает юному альфе полупрозрачную трубку и как она работает, — её не бойся. Она будет отсасывать твои слюни, что тебе было не трудно дышать. А ещё будет прикладывать ватку.       — Ладно.       — Вот и славно. Закрывай глазки снова, малыш.       — Угу.       Ребёнок послушно закрывает глаза и открывает рот, тем самым давая зелёный свет врачу. Ассистент первый подносит к зубику свой аппарат и включает его, давая Чанёлю привыкнуть к этим ощущениям, а вот альфа берёт в руки щипцы и тяжело вздыхает.       «Посмотрим, что из этого получится» — думает стоматолог и приступает к работе.       Чёткими, точными, быстрыми, заученными движением Чонгук помещает больной зуб в отверстие щипцов и несильно тянет в сторону, а затем в другую, потихоньку расшатывая зуб. Чанёль иногда наклоняет голову в ту же сторону, что тянет отец, и периодически недовольно мычит. Но как только слышит хруст — сразу же вскрикивает и открывает глаза полные слёз и с читаем в них страхом. Чон же быстро опускает инструмент, чтобы не пугать сына ещё больше.       — Отец, не надо. Пожалуйста…       — Эй, рыцарь, всё хорошо. Я просто шатаю твой зубик из стороны в сторону. Ничего страшного.       — Оно хрустит!       — Это всего лишь звук. Тебе больно?       — Н-нет…       — Вот видишь, всё нормально.       — Неприятно и противно, — кривит лицо мальчик и преданно смотрит на родителя, — ярко…       — Закрывай глазки. Я почти закончил, родной.       — Правда?       — Да.       Альфочка снова закрывает глаза и открывает рот, а Чонгук просто поражается смелости своего сына.       — Просто он сын стоматолога. Не бояться зубных у него в крови, — шепчет Тэхён и сжимает кулачок, показывая поддержку любимым.       Чонгук продолжает раскачивать зуб. От резкого скрипа или треска Чанёль постоянно вздрагивает, вскрикивает, сжимая в руках игрушечную акулу. Но в конце закричал, когда почувствовал резкий рывок.       — Отец! Папа! Папа, — плачет маленький альфочка.       — Тссс, Чанёл-я, всё хорошо. Я удалил зубик, больше он болеть не будет. Успокойся, маленький. Испугался? — шепчет Чонгук, вытирая слёзы с его щёк и целует в макушку драгоценного сына, — Всё в порядке, зайчонок.       Чанёль прижимается к руке родителя, продолжая всхлипывать и звать папу. Тэхён борется с желанием подойти к ним, успокоить ребёнка, но не может. С ним всё ещё его отец.       — Солнышко, мне нужно обработать ранку.       — Нет, пожалуйста.       — Больно не будет, честно-честно.       — П-па-ап…       — Чан~и, ты умничка. Ты такой смелый! Мы с отцом гордимся тобой, — говорит Тэхён.       — Папа, — начинает хныкать альфочка.       — Чанёль, родной, обещаю, что сейчас тебе больно не будет, ты абсолютно ничего не почувствуешь, кроме ватки и специального пластыря.       — Не хочу…       — Милый мой, мы почти закончили. Чем быстрее мы всё сделаем, тем быстрее поедем домой. Хорошо?       — Да.       — Всё хорошо, большой альфочка, умница.       Чанёль снова облокачивается на спинку кресла, но руку отца не отпускает.       — Солнышко, давай я наберу лекарство, а потом снова дам тебе руку, ладно?       — Угу…       — Сехун, промокни и собери, ладно?       — Чанёл-и, открой ротик, я посмотрю, как там десна.       — Отец, — жалобно скулит ребёнок, дергаясь в сторону родителя.       — Ох, хороший мой.       Конечно же Чонгук протягивает руку сыну, а мальчик сразу же двумя ладошками хватается за пальцы и прижимает к себе. Альфа нежно гладит ребёнка по груди и слегка сжимает его ручки в ответ, показывая, что он рядом. Чанёль всё же открывает рот, позволяя помощнику отца прикоснуться ваткой к дырке, где когда-то, ещё совсем недавно, был зуб. Но когда отец поднёс к нему шприц, тут же закрыл рот и глазами брошенного щенка смотрит в самую душу родителя.       — ААА! Нет! Не хочу! Не надо! Папа!       — Чанёль, тут лекарство. Я не буду делать укольчик. Просто обработаю на ранку, чтобы она быстрее зажила.       Альфочка снова открывает рот, и действительно ничего не чувствует, кроме того, как бета водит слюноотсасывающей трубкой. Последнее, что делает Чон — это наклеивает специальный прозрачный пластырь на ранку, в которую залил лекарство, и выключает лампу.       — Вот и всё, наш герой.       Сехун передаёт в руки стоматолога лёд и уходит за ноутбук заполнять историю болезни. Чонгук осторожно прикладывает к щечке альфочки холод.       — Держи сам, Чан~и. Хотя бы 10 минуток, чтобы щечка не распухла. А вам, дорогой папочка, говорю, что нельзя кушать и пить как минимум 2-3 часа. И обязательно полоскать!       — Спасибо!       Пока стоматолог ушёл собираться на обед, Чанёль послушно сидел в кресле и держал лёд у щеки. Ровно через 10 минут помощник забирает холод, а альфочка сразу же спрыгивает на ножки и бежит к папе, обнимая его за шею.       — Я горжусь тобой, мой умница. Такой смелый. Почти не плакал. Золото, а не ребёнок.       — Мне было ни капельки не больно! Я просто испугался…       — Всё в порядке. Бояться чего-то — это нормально.       — Ну что? Поехали домой? — в кабинет вернулся довольный Чонгук, уже переодетый в простую одежду.       — Отец! Спасибо тебе огромное! — подбегает мальчик к родитель к тянет ручки вверх, чтобы его подняли.       — Всегда пожалуйста, радость моя. Идём! — Чонгук с улыбкой поднимает сына на руки и обнимает за талию Тэхёна, ведя семью на выход. *Спустя два месяца*       — ПАПА! — кричит Чанёль и бежит в комнату к родителю.       — Что такое? — спрашивает Тэхён и замирает, как только к нему подбегает его сын, — Что случилось?       Чуть ли не весь рот ребёнка испачкан в крови, как и пальцы обеих рук, а сам он улыбается и что-то сжимает в кулачке.       — Папа, у меня зуб шатался, и я его сам вырвал, смотри! Зубик!       Мальчик воодушевленно рассказывает о своём подвиге, суёт папе чуть ли не в глаза этот несчастный зуб и показывает новую дырку во рту.       — Милый, ты, конечно, молодец, но сейчас пойдём-ка в ванну, пока отец нас не увидел.       — Почему? А как же ему показать?       — Мы обязательно покажем, но когда ты умоешься, Чан~и.       — Что за шум, а драки нет? — в комнату как никогда «вовремя» заходит Чонгук и хитро смотрит на семью.       — ОТЕЦ! Смотри, что я сделал.       — Ох боже мой.       — Я вырвал зуб! И совсем не больно.       — Малыш, в следующий раз, когда у тебя начнёт шататься зубик, лучше подойди ко мне, хорошо?       — Хорошо!       — Молодец. А теперь беги скорее в ванну.       Как только ребёнок убежал, альфа сразу разворачивается к мужу, который стоит и еле сдерживает смех.       — Тэхён, блин, он весь в тебя! Кто так зубы вырывает?! Я, как врач, я…       — Чуть не умер? Получил инфаркт перфекциониста-стоматолога? Не представляю. И почему это весь в меня?       — А тебе напомнить, как ты пытался удалить восьмёрку до того, как попал ко мне?       — Ну он же ещё ребёнок! Научи, как правильно, и не мучайся.       — Вот и научу… — бубнит альфа, скрещивая руки на груди.       — Злая акула. Самая настоящая бука.       — ПАП! — кричит ребёнок из ванны.       — Да? Что, сынок?       — Только не ругайся.       — Чон Чанёль!       — Я нечаянно запачкал стену… И-и-и дверь… А ещё штучку для света и…       — Тэхён~а, злая бука, да не злись ты. Он же ребёнок! Научи, как нужно осторожно всё делать, когда ручки грязные, и не мучайся. *звуки бьющегося стекла*       — Ой! П-пап…       — Иду, малыш.       — Чанёль весь в тебя!       — Вечером поговорим, Чон Чонгук!