Детство

      Наконец-то настало обеденное время. Тэхён ждёт его с самого утра, потому что позавтракать не успел, пока собирал Чанёля в садик, который решил устроить сольный концерт родителю на тему: «Не хочу, там невкусно кормят, меня все бесят и вообще я спать хочу!». Этими криками альфочка разбудил отца. А против него не пойти. Да, всё равно капризничал, плакал, но хоть не делал всё наоборот. Чонгук очень не любит, когда их сын не слушается папу. С горем пополам Чанёля в садик собрали. Альфа пошёл дальше спать, пригрозив, что если по дороге мальчик будет плохо себя вести — вечером останется без мороженого. А малыш страсть как его любит, у него даже глазки загорелись. Придётся Чону сходить в магазин, но это ближе к вечеру. А омега остался без завтрака и с плохим настроением.       И вот ура! Обеденный перерыв. Кушать! С собой еды он не положил — забыл, а значит появился повод сходить в кафешку на первом этаже. А там всегда ну очень вкусно. Просто дорого. Но сегодня это прямо судьба. Он взял себе токпокки и кимпап, а ещё чёрный чай со вкусом карамели и ванили, прямо как ароматы их с мужем. Балдеж одним словом.       Обед прошёл практически шикарно. Тэхён сидел среди коллег, немного сплетничал, посмеялся с историй про деток и рассказал парочку моментов про своего сына. Тогда почему практически? Когда омега съел последнюю ложку вкуснейшего кимпапа, его зуб пронзило болью, что он даже скривился.       — Тэхён-щи, порядок?       — Да-да, всё хорошо! Идём?       Такое иногда случается, когда шоколадка оказывается слишком сладкой или, например, что-то слишком холодное дотронулось до зуба, что его, бедного, как сведёт. Но сейчас не было ни того, ни другого. Поэтому Ким и не придал никакого особого значения. Только вот, боль не особо ушла, хотя и не сильная. К вечеру она, вроде как, даже сошла на нет. Но с первой же вилкой приготовленного мужем ужина появилась с новой силой. И тут нужно было максимально естественно сидеть и не подавать виду, что что-то не так. Всё-таки его альфа чёртов стоматолог.       — Тэ, о чём задумался?       — А?       — Ты уже минут пять сидишь с поднятой кружкой, но не пьёшь, даже не смотришь на неё. Тебя Чанёль раз двадцать позвал. Что-то случилось? На работе что?       — Ох, простите, я просто задумался. Так, ни о чём.       — Папа, у нас в садике будет праздник осени. Ты же придёшь? Отец сказал, что обязательно придёт. А ты придёшь? Приди, пожалуйста. Там будут задания с родителями. А если ты не придёшь? Вместо тебя никто не сможет играть со мной и отцом! Приходи, а? Ты придёшь?       — Ну конечно я приду, малыш. Как же я такое могу пропустить?!       — Ура!       — А когда праздник?       — На следующей неделе, — ответил за ребёнка альфа, когда мальчик начал заламывать бровки и загибать пальчики, стараясь вспомнить хотя бы что-нибудь.       — Вот и хорошо, зайчонок, — нежно улыбается омега.       Альфы ушли в комнату, а омега остался разбираться с посудой. Правда, делал он это, скорее, на автомате, потому что все мысли занимал только больной зуб. Тэхёну даже показалось, что он начал шататься.       «Разве бывает, что коренные зубы шатаются? Да нет… Тогда как он шатается? Чёрт, что ж так больно-то? Нужно выпить обезбол. Да, точно! Главное — не пропалиться перед акулой…» только и успевает подумать Тэхён, как у него прямо из рук выскальзывает тарелка и с грохотом падает в раковину. От неожиданности омега хватает её и только начинает переносить в посудомойку, но взволнованный и такой же неожиданный голос Чона прямо из-за спины заставляет парня ещё раз дёрнуться, и на этот раз тарелка упала на пол и разбилась, а вместе с этим на ступнях парня появились глубокие парезы.       — Ауч, фак, — болезненно стонет Тэхён, но Чонгук его практически сразу поднимает на руки и сажает на кухонный диван у стола.       — С тобой всё хорошо? Что тебя тревожит? — обеспокоенно спрашивает альфа, пока роется в аптечке в поисках мази и перекиси.       — Почему так громко? Что-то разбилось? Папа? — альфочка забегает на кухню и ему сразу же на глаза попадаются осколки на полу и кровь у папы. Слёзы мгновенно выступили на глазах, а после и громкие всхлипы.       — Чанёль, ты наступил на осколок? Порезался? Больно? — встрепенулся омега, заставляя и альфу обернуться к сыну, а мальчик после этих вопросов и вовсе сорвался на громкий плач.       — Чанёль, — зовёт Чонгук и берёт ребёнка на руки, проверяя его маленькие ножки на наличие порезов.       — Папе больно! — сквозь слёзы и всхлипы скулит ребёнок. Родители удивлённо переглядываются.       — Сынок, ты плачешь, потому что думаешь, что мне больно?       — Да! Папочке больно!       — Зайчонок, мне не больно. Перестань плакать, Чанёл~я. Сейчас отец мне поможет и всё.       — Точно? — шмыгает мальчик.       — Точно-точно, — улыбается Чонгук, — так, сморкайся и беги в комнату. Сейчас я наведу порядок и принесу мороженое, — альфа взял со стола сухих салфеток и поднёс к носику.       — А папа?       — И папу я вылечу. Но его мы спать уложим пораньше. Как тебе такой план?       — Мммм, на звёздочку!       — Тогда беги.       Альфа опустил ребёнка на пол, и малыш сразу убежал в комнату с улыбкой на лице, хотя глазки успели приопухнуть. А омега сидит весь грустный и смотрит на свои ноги, где из порезов до сих пор сочится кровь.       — Ох боже, я с вами с ума сойду, — себе под нос бурчит Чон, — чёрт, перекись где?       — В холодильнике, — тихо, виновато шепчет омега. Чонгук вздыхает, окидывая голову назад, идёт к туда, берёт с верхней полки пузырёк и садится на корточки перед истинным, ловко маневрируя меж осколков.       — И как ты так умудрился? Почему меня испугался?       — Прости.       — Ты весь вечер тихий. Видишь, как вредно тебе думать.       — Прости.       Чонгук поставил себе на колено правую ногу Тэхёна и начал осторожно лить перекись на порезы. Кровь смывается, раствор шипит, и омега вместе с ним. Альфа усмехнулся и подул на ранку, чтобы не болело.       — Что ты ржёшь? Это, вообще-то, не особо приятно.       — Как ребёнок.       Тэхён наблюдал, как его акула осторожно обрабатывает ноги. Так аккуратно и внимательно. Он даже залип. Чонгук ни за что в жизни не причинит ему боли. Может быть… И с зубом всё же обратиться?       — Акула…       — Что? — он смотрит с такой преданностью и небольшим волнением, с любовью и переживанием… Слишком много эмоций показывают одни только глаза. А ещё эти слегка нахмуренные напряжённые брови, сомкнутые в одну тонкую линию губы… И почему-то стало так стыдно и неловко говорить о своей проблеме с зубом. И что-то вообще стеснительно. Каждые полгода Чон сам записывает их к себе на проф осмотр и чистку, и вроде бы за семь лет совместной жизни надо бы и привыкнуть. Но там записывает он, как врач, и ничего не болит, а здесь совсем другая ситуация!       — Спасибо, — спустя несколько минут выпаливает Тэхён и украдкой целует в губы, сразу переводя взгляд на осколки тарелки, лишь бы не смотреть в глаза искусителя.       — Я тоже тебя люблю, и очень переживаю за твоё самочувствие.       — Всё в порядке, правда. Видимо, я действительно сильно устал за сегодня. И лягу пораньше.       — Хорошо.       — Прости, пожалуйста, это была твоя тарелка.       — Это на счастье. Тем более, можно купить такую же новую.       — Да, ты прав.       — Так, сейчас ты идёшь в кровать. Я уберусь, отнесу нашему сыну мороженое и приду к тебе. Посуду сам домою позже.       — Спасибо!       Но как только Тэхён коснулся головой своей подушки — он моментально уснул, даже не дождался мужа.       Эта зубная боль терроризировала омегу на протяжении последующих трех дней. Причём с каждым разом всё сильнее. Но дома Тэхён и виду не подавал, что у него что-то болит. В пятницу у Чонгука выходной, сын в садике, а парень крадётся в стоматологию во время обеденного перерыва. На всякий случай он ослабил свой аромат и накинул капюшон. Просто параноит. Но у стойки регистрации произошёл тот самый случай, из-за которого омеге стало настолько стыдно, что…       — Здравствуйте, Тэхён-щи. А ведь Чонгук-щи сегодня не работает.       Чёрт. Вот реально. Он мучается от боли четыре дня, хотя сам омега стоматолога. Он стесняется своего мужа, с которым вместе уже семь лет, шесть из которых в браке и пять с сынишкой. Тэхён даже не слышал, что администратор тараторит про невнимательность и острую боль. А начинает соображать лишь когда ему протягивают талон на приём.       — Отмени запись и запиши меня на завтра к мужу, пожалуйста.       — Сегодня не пойдёте?       — Нет. Потерплю.       — На завтра у него полная запись.       — Впихни дополнительно перед обедом. А дома я с ним решу, ко скольких приду.       — Хорошо. Угу, записал.       — До свидания.       Чёрт, как неловко и как обидно. Просто плакать хочется. Он терпел четыре дня и записался не к мужу. Это ж надо так. Тем более, пойти в эту же клинику… Пять баллов за сообразительность. Домой омега вернулся грустный. На пороге его встречает Чонгук, улыбается. Да так, что омеге ему в глаза смотреть до ужаса стыдно. Тэхён молча, с опущенной головой подходит к нему и обнимает, ближе жмется, и слёзы льёт от боли, обиды на самого себя и любви к альфе.       — Всё хорошо, Тэ. Завтра вылечим тебя. Или, если хочешь, могу посмотреть сейчас?       — Уже знаешь, да?       — Мне пришло уведомление ещё во время твоего обеда. И что ты записался к Юте, и что перезаписался ко мне. На моё же имя оформляют. Детка, если сильно болит — нужно было сходить сегодня.       — Давай об этом завтра на приёме спросишь?       — Ну ладно. Дашь посмотреть?       — Нет. Во сколько мне завтра прийти?       — Можешь быть нулевым, придём с тобой к половине девятого. А можно перед обедом. Эти пациенты все новые, что буду с ними делать — не знаю.       — Тогда давай придём утром. Лучше я проснусь и лягу спать, чем ты останешься без обеда.       — Я могу взять его с собой.       — Нет, утром. Чанёль как раз спать будет, не проснётся.       — Хорошо.       Чонгук сразу же позвонил своему ассистенту и предупредил, что завтра они выходят раньше. А специально для Тэхёна он приготовил ужин, где всё просто тает по рту, что тот не нагружал зуб лишний раз.       А на следующее утро омега уже сидел в кресле, как месяцев 5-6 назад сидел Чанёль. Парень весь сжался, он очень напряженный, сосредоточенный. В голове почему-то мелькают картинки, как Чонгук ему восьмёрку удалял. Дверь хлопнула, а Тэхён дёрнулся, буквально подпрыгнул на месте.       — Спокойно, ты чего? Вроде же не должен боятся.       — Я не боюсь.       — Тогда не трясись и перестань душить свою руку. Лучше салфетки мни.       — Мне неловко!       — Тэ, здесь я в первую очередь стоматолог, а ты — пациент.       — Тебе разве не неловко ковыряться у меня во рту?       — Нет?       — А я стесняюсь!       — Закрой глаза и представь, что это не я.       — Тебе легко говорить… — бубнит омега, пока альфа надевает перчатки и медицинскую маску.       — Рот открывай давай.       — Фу как грубо.       — Тэхён!       — Ладно, — тяжело вздохнул омега и открыл рот, прикрывая глаза. Чонгук взял в руки шпатель и зеркальце.       — С какой стороны?       — Справа, сверху, — а голос то дрожит. Альфа только прикоснулся шпателем к внутренней части щеки, чтобы отодвинуть, как Тэхён дёрнулся, что вызвало у стоматолога нежную улыбку.       — Расслабься, детка.       Омега еле заметно кивнул и полостью закрыл глаза, выдохнул, у него даже грудная клетка опустилась, и позволил мужу залезть в рот. Чон сразу увидел воспаленную десну, осмотрел зуб, после чего шпатель убрал, а вместе него взял зонд, провел им по зубу, немного шкрябая, по десне и вернул инструменты на поднос.       — М-да. И как давно болит? — Чонгук взял пустер и подул в область карманов.       — Пятый день, — кое-как отвечает Тэхён.       — Пятый? Ты серьёзно? — кивок и утвердительное мычание, — Горе луковое… Это ты, значит, учишь сына не бояться стоматологов, а сам…       — Цыц!       — Эх. По крайней мере, мне приятно, что вчера ты в итоге не пошёл к коллеге. Но раз так давно болит… — Чонгук чётко увидел, как из кармана что-то всё-таки вылетело, оттуда же пошла кровь, и убрал инструмент, — Супер.       — Я чувствую, как идёт кровь…       — У тебя пятёрка не ровно лежит, не симметрично к остальным зубкам. Обычно во время чистки я всё тебе убираю. Но, видимо, сейчас ты что-то такое съел, что туда попало и воспалилось. Сейчас я это убрал, вернее оно само вылетело.       — И всё? Оно всё равно болит…       — Конечно болит. Сколько дней оно давило тебе на десна. Но… Это не всё.       — В смысле?       — Нужно обработать. А вообще, на зубе у тебя есть чёрная полоска. Так называемый, карамельный кариес, там на шоколад или где много сахара. Но это ещё не кариес как таковой. Если честно, я бы не хотел тебе пилить зуб из-за этого. Или поставим пломбу?       — Не надо!       — Хорошо. Ага, тогда просто чистку сейчас сделаем. Анестезию сделать?       — А ты обычно делаешь?       — Чанёлю — да.       — Эй, я не ребёнок!       — Ты дёрнулся от шпателя!       — Отстань! Не нужна мне анестезия… А десна почему может болеть? В конце, но снизу.       — Давай посмотрим, — Чонгук снова взял зеркальце и поднёс ко рту истинного, — ну? Мне смотреть?       — Такой сосредоточенный.       — Я на работе.       — Прости, — улыбается Тэхён и открывает рот. Альфа пару раз проводит зеркальцем по десне и закусывает губу.       — Восьмёрка проснулась. Так, вставай, сейчас снимок сделаем. Но я её чувствую, она плюс минус в стадии прорезания.       — Нет, только не снова!       — Из десны её удалять намного проще и безболезненнее.       — Я согласен только на общий наркоз!       — Так тебе никто не сделает. Ходи и мучайся от боли.       — Акула бука.       — Идём. У меня уже следующий пациент скоро, а мы ещё не начали.       — А может, не надо?       — Идём.       Тэхёну осталось лишь подчиниться. Снимок сделали быстро, Чонгук оказался прав, действительно режется зуб мудрости. Омега даже прослезился, как он не хочет снова испытывать всё то, что с ним было. Альфа сразу почувствовал перемену настроения, поэтому обнял его, прижал к себе и потерся носиком о его висок.       — Всё будет хорошо, ты мне веришь? Я не дам тебе запустить это дело, как сделал ты в прошлом. Тогда тебе было намного больнее.       — Угу.       — Давай, Тэ, садись. Сейчас быстро почистимся и вернёшься домой, поспишь, когда проснёшься — пообедаешь, Чанёля накормишь…       — Звучит так обыденно. А хочется чего-то нового.       — Ууу, да у нас тут депрессия. Значит днём вы обязательно идёте с сыном гулять, потом в кино, кафе, ещё лучше, если возьмёте с собой Чимина с его детьми. И только попробуй возразить. Я позвоню Юнги.       — Уууу, да у нас тут угрозы!       — Ахахаха, так-то лучше. Давай, садись.       — Ты опять будешь брызгаться водой. И у меня будут мерзко течь слюни…       — Тэхён.       — А может я боюсь.       — Ну, заставить я тебя не могу. Поэтому ты, конечно, иди.       — Правда?       — Разумеется. Я никого не держу. Но и от боли страдать тебе.       — Чёрт… Хорошо, сажусь.       Сдаётся омега, а альфа еле сдерживает смех — он точно так же объясняет своим маленьким пациентам, что лучше сделать всё сейчас, чем потом плакать от боли. Чистка заняла всего десять минут. Раза 3-4 Тэхён морщился, хмурил брови, но на самом деле это было скорее противно (водяная пыль летела в нос или глаза, слюна потекла вниз по шее), чем больно. Хотя, когда Чонгук чистил карман, который так долго болел, парень неожиданно для себя проскулил, хотя до этого матерился исключительно у себя в голове.       — Сильно больно? — убирая бормашину от рта, взволнованно интересуется стоматолог.       — Нет-нет, нормально. Всё нормально.       — Потерпи ещё немного, там что-то ещё есть. Я аккуратно.       — Угу.       Чонгук правда все сделал аккуратно. После чистки залил лекарство, обещая, что через час-два всё пройдёт, наказал этот час не кушать и отпустил домой, пообещав вечером десны намазать мазью. И таки позвонил Юнги, чтобы тот накапал на мозги Чимину и помог вытащить Тэхёна из дома. Как же омеге с мужем повезло. И зуб, десну, карман? Короче, от боли избавил, компанию предоставил, так ещё и вечером сам всё делал, заставляя омегу отдыхать после тяжёлого дня.       — Папа сегодня улыбается, — хитро щурясь, заявляет альфочка за ужином, — целый день улыбается.       — Да, сынок, потому что папу отец вылечил.       — Как?       — У папы зубик болел, — рассказывает Чонгук.       — Как у меня?       — По-другому. Но сейчас ничего не болит.       — Да, сын-а, отец у нас просто волшебник. Самый лучший стоматолог.       — А тебе было не страшно?       — Ему было страшно-страшно, — смеётся альфа.       — Вообще-то нет!       — Пап, мне тоже всегда страшно. Но это же отец!       — Да, Тэ, это же я!       — Все альфы против меня в этом доме! И где найти защиту…       — Пап, я хочу братика!       Тэхён выпучил глаза, а Чонгук подавился чаем. Вообще-то Тэхён не планировал больше рожать, да и альфа не настаивал на втором ребенке. А такое заявление их сына застало в расплох.       — Почему вдруг так резко ты решил, что хочешь братика?       — Потому что Уён неправильно дружит со своим братом. А я же старше. Я должен подавать пример. Вот и покажу, как правильно нужно.       — Зайчик, это безусловно хорошо, но…       — А после этого что ты будешь делать? — перебил омегу отец семейства.       — Ну… Играть? Покажу ему свои игрушки, папа нам будет читать книжки на ночь, и вместе смотреть мультики. И я познакомлю его с Уёном и Джонни!       — Такой ответ меня устраивает. Мы с папой попозже подумаем на этим. Хорошо?       — Когда?       — Скорее всего, сегодня вечером.       — Ну ладно. Спасибо, отец, было очень вкусно! — благодарит ребёнок и убегает в комнату. А Чонгук внимательно смотрит на Тэхёна.       — Чёрт, это было так давно, но я до сих пор чувствую ту боль. Помнишь, что я поклялся тебе, что больше не собираюсь рожать?       — Но беременность тебе к лицу.       — Нужно срочно поговорить с Чимином.       — Он рожал три года назад.       — Он расскажет, какого быть с двумя детьми… И вообще, у них выйдет разница в шесть лет! Когда малыш родится, Чанёль уже в первый класс пойдёт. Ему будет не до игр. И вообще, школа, стресс, ему нужна будет наша поддержка, а мы будем больше внимания уделять второму. И начнётся ревность, а не забота о младшем брате!       — Какой у тебя тёмный сценарий… Уверен, что всё будет совершенно не так.       — Потом поговорим на эту тему.       — Как скажешь. Доел?       — Не видишь?       — А по-нормальному?       — Прости… Да, было вкусно. Ты лучший не только стоматолог, так ещё и повар.       — Хах, спасибо. Но твоя еда мне нравится больше. Чай будешь?       — Нет.       — Тогда открывай рот — будем тебя смазывать.       — Ужасно! Просто ужасно!       — И люблю тебя.