Детство

      Сегодня целый день в палату приходят родственники, которых, на удивление, не мало, и близкие друзья, чтобы поздравить новоиспеченных родителей. В пять утра на свет появился маленький альфочка. Чонгук сидит у самого изголовья кровати, а сверху, облокотившись на своего альфу, лежит Тэхён и бережно на своих руках держит их сыночка. И кто только к ним не зашёл. Самым первым был младший брат омеги — Чимин, который пришёл вместе со своим мужем, по совместительству старшим братом Чонгука — Юнги. Потом примчались родители обоих, а вместе с ними и их родители, чтобы посмотреть на правнука. Потом двоюродные братья Кимы Намджун и Сокджин. Уён, лучший друг омеги, вообще притащил огроменную двухметровую фигурку розового зайчика. А вот Кай, хороший товарищ альфы, вручил молодому отцу бутылку виски, «чтобы крепче спалось ночью». Ближе к вечеру прибежал троюродный брат Чона — Хосок и пробыл с ними чуть ли не до окончания приёма посетителей. И все были с подарками, с наилучшими пожеланиями… Тэхён за день трижды чуть не умер: первый раз — во время родов, второй, когда ему на грудь положили малыша, а третий — от смущения. Он весь день прятал лицо в шею альфы, который подбадривал его поцелуями в висок или губы. Помимо семьи ещё заходил врач, проверяя состояние и ребёнка, и папы. Доктор в шутку ругался, чтобы омега положил малыша в кроватку, что с его мальчиком всё хорошо и ничего не случится, но парень не хотел. Он никак не мог налюбоваться альфочкой. Его малыш практически всё время спал, раза четыре только проснулся, чтобы покушать. Врач сказал, что так и должно быть, а уже со следующего дня появится бодрствование. Во время сна это чудо постоянно сжимало либо папин пальчик, либо его рубашку, у него такие крохотные пальчики, а ноготочки… Ладошка меньше, чем мизинчик Чимина, а по сравнению с огромной ладонью его папы это так мило смотрится! У Чонгука сердце просто чудом выдержало эту милоту. Ещё малыш просто очаровательно хмурил свои бровки, пускал слюнки, пару раз кашлянул, чем вызвал чуть ли не панику у омеги, но альфы сразу успокаивал разволновавшегося истинного. Муж Тэхёна — педиатр.       На следующий день крошка был уже более активным. Просыпался чаще, чтобы покушать, а ещё бодрствовал минут по пятнадцать до еды, внимательно рассматривая всё своими большим глазками. И чаще был в сильных руках отца, чтобы папа мог поспать. Омегу весь день сильно клонило в сон. А ещё альфочке сделали его первую в жизни прививку. Чёрт, малыш так громко плакал, звал на помощь своих родителей, у Тэхёна защемило сердце от такой картины. Сразу, как только ему передали плачущее чудо, омега прижал его к себе поближе, ходил по палате и укачивал сына, шептал, как любит его, что никогда не сделает ему плохо или больно, постарался объяснить, что этот укольчик ему был очень нужен… Естественно ребёнок ни слова не понял. А успокоился лишь тогда, когда к ним с папой подошёл отец и обнял сразу обоих. Вот они, его родители. Их запахи идеально сочетаются, и вместе они создают ту ауру защиты и безграничной любви, что так нужна ребёнку.       Вечером доктор объявил, что через два дня он с гордостью может их выписать и что здоровью и маленького альфы, и его папы ничего не угрожает. Эта новость очень обрадовала молодых родителей. И пока Тэхён укладывал сыночка спать, напевая ему колыбельную, Чонгук всех обзвонил и пригласил на выписку. А около девяти ушёл домой.       Омега просыпается ночью в холодом поту, с комом в горле и слезами на глазах. Чёрт, ему приснилось, что всё это оказалось сном, что он никогда не был беременным и вообще не мог таковым быть. Часы показывали четыре часа. Чонгук приедет к ним только к восьми, к открытию больницы, поэтому отходить от кошмара парню придётся самостоятельно. Тэхён выпил стакан воды и прислушался. В палате идеальная тишина. И это странно. А ещё малыш пока что не просыпался второй раз на ночное кормление, и это ещё более странно. Омега встаёт на пол, делает пару шагов к кроватке и замирает: ребёнка нет. Осознание приходит быстро. Он кричит, не беспокоясь о том, что сейчас ночь. Ему срочно нужен хоть кто-нибудь, пока он не сошёл с ума и не впал в истерику. В палату врывается дежурный и застает ревущего парня на полу, который звонит по телефону.       — Тэхён-щи, что случилось?       — Возьми трубку, — сорванным, умоляющем голосом сипит парень.       — Тэхён-щи…       — Тэ? — раздаётся сонно-взволнованный голос альфа из динамика.       — Его нет. Его нет, Чонгук. Нашего малыша нет! Его нет! — омега начинает ещё громче выть раненым зверем, — Найдите моего малыша! Верните мне ребёнка! Сынги, мой маленький Сынги…       Тэхён начал задыхаться от слёз. Врач моментально подошёл к аптечке, что находится в палате, достал пару таблеток, взял со стола стакан воды и заставил омегу их выпить. И пока парень держался за него, как за спасательный круг, постепенно успокаиваясь, но всё ещё завывая от боли и переживания за буквально два дня назад рождённого ребёнка, дежурный позвонил главврачу, заведующему отделением и в полицию. Но самым первым в палате появился злой как дьявол Чонгук. Он поднял уснувшего от стресса и таблеток мужа и осторожно уложил на кровать, после чего стальным голосом спросил:       — Где мой сын? — он нежно гладит омегу по голове и осматривает его опухшее от слёз лицо.       — Я не могу ответить на ваш вопрос.       — А кто может? Кто здесь дежурный врач? Кто здесь охрана?       — Это не моя смена. Мне позвонил коллега и попросил заменить его, это было часа два назад.       — Нужно срочно посмотреть все камеры видеонаблюдения от палаты до обоих выходов. Я не знаю, что сделаю, если на моём ребёнке будет хотя бы царапинка.       Через час в больнице уже вовсю работали следователи. Камеры в здании оказались выключенными, на улице из-за пасмурной погоды ничерта не видно, потому что фонари так же отключили. Специалисты старались высветлить кадры, чтобы хоть что-то разглядеть. Ребёнка искали с собаками. Ещё через минут двадцать проснулся Тэхён. Он прижался к Чонгуку и плакал, глядя в одну точку.       — Это я виноват.       — Не говори глупостей!       — Только я был в палате. Я не уследил за нашим малышом. Это всё… Я… Из-за меня. Он может быть где угодно. Его… Его могли уже продать, могли у-убить, могли… — омега снова впадает в истерику, прижимаясь к истинному.       — Врача позовите или сами сделайте что-нибудь! Вот что вы стоите? Представление нашли? — шипит на бету альфа. Если честно, мужчина просто задумался и не сразу заметил состояние омеги, — Мы найдём его. Обязательно найдём, — успокаивает Чонгук, хотя у самого руки сжаты в кулаки и глаз чуть ли не дёргается.       Если альфа сказал, значит так и будет. Пока с омегой беседовал следователь и психолог, другой снимал отпечатки, но никаких следов не обнаружил. Допросили дежурного, охранника… Никто ничего не видел, не слышал. Главврач искренне пытается дозвонится до врача, который должен был быть на дежурстве — но абонент недоступен, и телефон не отследить. А потом пёс напал на след. Чонгук сразу направился к тому месту, а на его место пришли главврач и заведующий, чтобы не оставлять омегу одного.       — Мистер Чон, след…       — Идём.       Руководитель поискового отряда получил ордер на обыск, на всякий случай, после чего команда пошла за псом, который чуть ли не бежал впереди всех. Так они дошли до отеля. Охрана и администратор долго сопротивлялись, отказывались то впустить с собакой, то устроить обыск. Но Чонгук тактично объяснил, что у него похитили сына прямо из палаты мужа, а собака привела их именно сюда, и если они сейчас откажут следствию, то в будущем пострадает весь отель. Тем более, у них, так-то, есть ордер. Естественно, альфу со следователями и псом впустили. На третьем этаже, ещё с лестницы, отчётливо слышен детский плач. И Чон уверен, что это именно его сын. Следователь стучит в номер, а в ответ льётся поток отборного мата.       — Мы из полиции. Оперуполномоченный Чхве Бомгю. Мой коллега — следователь Чхве Ёнджун. Если вы сейчас же не откроете нам дверь… — мужчина даже договорить не успел, как их номера вышел раздраженный омега.       — Какие-то проблемы? Вы разбудили моего ребёнка своими криками. И уберите собаку! Что вы себе позволяете, как вас вообще впустили?!       — Из больницы несколько часов назад пропал младенец, и сейчас наш пёс по следу привёл к вам, — у омеги глаза забегали.       — А при чём тут я? — поэтому он решил включить дурочка.       — Мы вынуждены обыскать ваш номер.       — На каком основании? — следователь достал орден.       — Впустите?       — Мы с сыном сегодня проходили мимо больницы. Откуда я знаю, что вы не хотите забрать моего ребёнка?       — Вот стоит отец младенца.       Резко омега дёрнулся вбок. Но оперуполномоченный сразу же схватил его за руку. Парень попытался сбежать, а значит, адресом они не ошиблись. Альфа пихнул похитителя к полиции, чтобы вход не загораживал и быстрым шагом пошёл на крики малыша.       Ребёнок оказался в комнате, он лежал на кровати и громко плакал, что даже личико покраснело. Чонгук моментально оказался рядом, он осторожно взял его на руки, поддерживая головку, и прижал к себе, начиная укачивать.       — Сынги, мальчик мой, отец здесь. Я нашёл тебя, маленький. Сейчас мы с тобой вернёмся к папе, он так волнуется за тебя. Прости, Сынги, что так долго… Ты в безопасности.       Ребёнок, ещё до того, как увидел родителя, почувствовал его запах, из-за чего заплакал только громче, звал к себе, и как только оказался у него на руках — начал успокаиваться. К концу монолога Сынги и вовсе притих, сонно хлопал глазками и крепко держался за руку отца.       Оперуполномоченный вместе с омегой-похитителем поехал в участок, а следователь и Чонгук с сыном вернулись в больницу. И первым же делом мальчика осмотрел заведующий.       — С вашим альфочкой всё хорошо. Единственное, он голодный. Вы можете идти в палату.       Альфа поцеловал малыша в носик и облегчённо выдохнул. С их сокровищем всё хорошо. Сынги всё капризничает, кряхтит, мычит… Чон осторожно заходит в комнату. Тэхён ещё из-за двери услышал плач, но, почему-то, даже не думал, что это его дитё. Они, наверно, всю больницу разбудили. А когда в палату зашёл его муж с ребёнком в руках… Слёзы прокатились с бешеной скоростью, а с губ сорвался всхлип. Альфочка тоже почувствовал своего папу, поэтому громко вскрикнул, вновь начиная плакать — привлекает внимание папы.       — Боже, мой мальчик. Мой Сынги! Мой любимый человечек, маленький, — омега аккуратно забирает из рук альфы младенца и прижимает к себе, до крови закусывая губу, чтобы сдержать всхлипы, но слёзы всё равно скатываются по щекам, бегут к подбородку и капают на комбинезончик сына. Тэхён осторожно укладывает ребёнка себе на плечо, личиком к шее, прижимается губами к его макушку и плачет. Чонгук тянет мужа на себя и обнимает, дарит тепло, поддержку, любовь… Лбом парень упирается в плечо альфы, а на футболке появляются следы от слёз.       — Завтра мы уедем домой и забудем всё как самый страшный сон, — мягко улыбается Чонгук.       — Его нужно покормить, — наконец-то успокоившись, шепчет Тэхён.       Весь день омега не выпускал сына из рук, лишь иногда отдавая его альфе. В вечернем выпуске новостей рассказали об их случае. Следствие выяснило, что у этого омеги случился выкидыш, он побоялся рассказывать мужу, поэтому уехал якобы в больницу, а сам был в отеле и следил за семьёй Чон, притворяясь санитаром, потому что их малыш ему понравился, а ночью ему помог тот самый дежурный врач, который ушёл со своей смены и попросил подменить его. И уже через минуту телефоны обоих разрывались от звонков родственников. На всё отвечал Чонгук, а Тэхён просто сидел на кровати и укачивал Сынги, который внимательно рассматривал лицо своего папы и периодически искал глазками отца. И ночью младенец спал хоть и в своей кроватке, но её вплотную придвинули к родителю. Чонгук остался спать с ними в палате, но на диване.       На следующий день выписка. Чонгук всех предупредил, чтобы даже не думали при Тэхёне поднимать тему похищения. Всё родственники подержали Сынги на руках, наговорили ему огромное множество пожеланий и привезли с собой вторую порцию подарков (как будто омега, пока был беременным, не скупил полгорода…). Всех сфотографировали и по отдельности, и с семьёй. И, наконец-то, отпустили родителей домой.       — Сынги, моя радость, вот мы и дома. Здесь мы с тобой как за каменной стеной. Твой отец не позволит, чтобы с нами что-нибудь случилось.       — Тэ, ну вот что ты его запугиваешь?       — Я? Нет, Чонгук. Я говорю, что здесь мы в безопасности.       — Пока я рядом — вы всегда защищены, не только дома.       — Да, Сынги. Отец нас очень-очень, сильно-сильно, крепко-крепко любит! А мы его, — Тэхён переводит взгляд на Чонгука, потом опускается на его губы, а дальше альфа сам подходит ближе и целует. А Сынги сонно хлопает пышными ресничками и проваливается в сладкую дрему.