Детство

      — Ааа! — пронзительный крик эхом раздаётся по всему спортивному залу, где занимаются ученики 10 и 11 класса. По середине висит огромное специальное подвесное полотно, которое делит поле на две части, чтобы не мешать обеим сторонам проводить уроки: альфы занимаются баскетболом, а омеги играют в волейбол. Играли. До этого крика. Преподаватель куда-то ушёл, оставив детей без присмотра, и даже не предупредив об этом своего коллегу, который моментально остановил игру у своей половины учеников. Вслед за криком послышались всхлипы и тревожные возгласы омег.       — Всё в порядке? Это что, кровь?! Где учитель! Сбегайте за врачом!       Преподаватель, естественно, сразу перешёл на ту сторону, объявив альфам перерыв. Но один из них пошёл вслед за учителем.       — Чонгук! — услышав свое имя из уст одноклассника, 11-классик сразу выбежал на другую половину, где увидел своего омегу, который сидит на коленях, прижимая руки к груди, и плачет, а на футболке остаются следы крови, и несколько капель скатываются по руке вниз.       — Х-хён, — давится слезами ученик.       — Тише-тише-тише, — Чон подбежал к истинному сел рядом рядом, заключая в свои объятия, — давай посмотрю.       — Пожалуйста, не трогай! Очень больно.       — Тэхён, я рядом… Тсссс, — омега плачет, прижимается лбом к груди альфы, трется щекой и красным носиком, пока Чонгук успокаивающе гладит по спине, — я только посмотрю, пожалуйста.       Омега только сильнее вжимается, глаза жмурит, но посмотреть даёт. Руки трясутся, но альфа точно видит, что половины ногтя нет и, кажется, палец сломан.       — Кто это сделал? — рычит Чон на своих одноклассников.       — Э-это случайность! Я сам виноват, зацепился за мяч, к-кажется…       В зал входят оба учителя, а за ними и медбрат. Преподаватели друг на друга огрызаются, угрожают, а бета, что шёл сзади, сразу обгоняет их и садится на корточки рядом с парочкой.       — Чон, отходи. Тэхён~а, пойдём в мед пункт, нужно обработать…       — Нет! Хён, — омега котёнком брошенным на учителей с врачом смотрит, и в сто раз жалобнее на альфу, закусывая дрожащую нижнюю губу. В глазах стоят слёзы, которые делают их ещё больше и печальнее, в них видны дикий страх, желание быть рядом со старшим, нужда в поддержке и боль от всей этой ситуации.       Чонгук помогает своей паре встать и ведёт в мед кабинет, шепча, какой его мальчик сильный, что он всё выдержит и со всем справится.       — Я понимаю, что больно и страшно, но, пожалуйста, доверься мне. Скоро всё пройдёт. Дайте ему обезболивающее!       — Хён, пожалуйста, я не хочу…       — Это нужно, Тэ-Тэ.       — Я не могу перестать плакать.       У Чона сердце от этих слов разрывается. Он чувствует себя таким беспомощным. Почему нельзя забрать всю боль себе, лишь бы этот маленький омега, лучик ясного солнышка, не плакал, чтобы его не тревожили боль и страх, чтобы он и дальше дарил улыбку и беззаботно смеялся? Хочется его спрятать от этого мира, обнять и ближайшее время никому не показывать, дарить свою любовь и заботу.       — Не смотри, — шепчет альфа, прижимая ребёнка к себе (хотя он и сам ещё ребёнок). Тэхён шипит, здоровую руку в кулак сжимает, всхлипывает.       — В больницу нужно, к хирургам, — заключает медбрат.       — Напишите нам разрешение на выход из школы.       — Нет! Нет-нет-нет. Хён, я не поеду.       — Поедешь. А потом мы с тобой закупимся в маке и закроемся в твоей комнате, будем залипать на фильмы, а ночью залезем на крышу и будем смотреть на звёзды, загадывать желания и фантазировать о будущем. Я измажу тебя мороженым, буду целовать, слизывать карамельный сироп и наслаждаться твоими сладкими стонами.       — Дурак…       — Или будем смотреть твои сопливые мелодрамы. Могу тебе читать твои уроки…       — Ужасно, ты как всегда всё умудрился испортить.       — Поехали, Тэ. Быстро всё сделаем и всё оставшееся время наше.       — Это безымянный палец, хён…       — И что?       — Как же ты кольцо на него наденешь?       — Глупый… Всё хорошо с твоим пальцем будет. И вообще, если замуж я позову тебя сейчас — твои родители станцуют на моих костях и гробовой крышке в придачу.       — Они любят тебя…       — Но отдадут тебя лишь после совершеннолетия.       — Хён…       — Поехали Тэ, я буду рядом. Всегда-всегда.       — Обещаешь?       — Клянусь.       Медбрат как смог всё обработал, пока альфа отвлекал омегу, после чего ученики сели в такси, которое вызвал им учитель, и поехали в больницу. В платную клинику, если быть точнее. Всю дорогу Ким не переставал плакать в грудь Чона и трястись от страха и боли, а старший целовал его в макушку, спрашивал, что младший хочет в маке и читал какие-то дурацкие шутки из интернета, чтобы Тэхён хотя бы расслабился, но последнее мало помогало. Омега затормозил перед самым входом в здание, вцепился в руку истинного и замер, отказываясь и шаг сделать.       — Тэ, идём, нас уже ждут.       — Это платная больница.       — Естественно платная. Про бюджетную даже думать забудь.       — У меня нет столько денег!       — Потому что плачу я.       — Но хён!       — Золотой мой, я рядом.       — Хён, мне очень страшно.       — Я понимаю.       — И больно.       — Знаю, что больно. Но если не покажем врачу — будет больнее.       Омега зажмурил глаза и кивнул, позволяя альфе вести себя на верную, как он думал, гибель. Хирург — альфа очень хороший, пока осматривал пострадавший палец — рассказывал смешные истории из жизни и врачебной практики, после чего сразу отвёл на рентген, внимательно посмотрел на снимок и заявил:       — Перелома нет, но ноготь удалить нужно, потому что есть риск занести инфекцию, и будет хуже, чем сейчас. А так через месяца два-три будет новенький ноготь.       — Я…       — Не бойся, маленький. Смотри на своего альфу. Ты его так пугаешь, что он сам вот-вот в обморок грохнется, — альфа взял трясущуюся руку и обработал палец.       — Хм, — нахмурился Ким, разглядывая старшего, в глазах которого правда читается беспокойство и переживание, но в то же время и поддержка, и уверенность, — нет, хён не такой.       — Ты посмотри внимательно на его цвет лица, — альфа специально переключает внимание ребёнка на что-то более приятное, нежели ноготь. И пока омега разглядывает истинного, который корчит ему рожи и заставляет улыбаться, доктор точным движением руки делает два укола-комарика, замораживая область вокруг ногтя.       — Ауч, — шипит ученик.       — Поздравляю, это было самое больное из всей процедуры. Больше не будет.       — Обещаете?       — Да.       Дальше Тэхён просто уткнулся лбом в шею истинного и обнял его одной рукой. Чонгук прижал своё сокровище ближе, а сам краем глаза наблюдал за доктором. А альфа просто взял щипцы, ухватился за остатки ногтя и резко дёрнул, оставляя палец без ногтевой пластины. Зрелище такое себе, мало приятное, Чон даже непроизвольно прижал омегу сильнее к себе. Ассистент сразу начал накладывать повязку.       — Ну вот и всё, герой. Завтра на перевязку.       — Спасибо вам!       — С-спасибо, — шепчет омега.       — Всё страшное позади, — улыбается доктор.       В больницу за омегой приехали его родители. Оба взволнованные, не понимающие, что произошло. Видимо, им позвонил учитель и всё рассказал, вот они и сорвались. Все вместе заехали в Макдоналдс, накупив очень много вредной еды, а потом в Баскин Роббинс за огромными вёдрами мороженого. Сначала все вместе посмотрели комедию, потом ученики поднялись наверх, в комнату Тэхёна, где сделали уроки, посмотрели сопливую мелодраму, целых две серии! И, конечно же, как обещал альфа, истинные залезли на крышу. Плед, мороженое с горячим чаем, звёзды. Романтика. Чонгук полностью лежит на спине, подложив одну руку под голову, а второй обнимая омегу, который лежит на его груди и, кажется, засыпает.       — Спасибо, что был рядом, хён…       — Я обещал.       — Даже клялся.       — Ты — мой омега, Тэ. Что бы не случилось, я не уйду от тебя, а наоборот прилечу моментально хоть на край света.       — Спасибо.       — Я люблю тебя, Тэ-Тэ.       — Я тоже, хён, люблю тебя…       — Смотри, видишь? Звезда падает.       — Угу.       — Что ты загадал?       — Эй! Желание тогда не сбудется!       — Сбудется, я обещаю.       — Чтобы мой пальчик быстрее пришёл в норму. До твоего выпускного всего пара месяцев…       — Причём тут это?       — Я слышал, как ты говорил с моим папой, — краснеет омега и зарывается носом в складки худи своего альфы.       — И что же ты слышал?       — Ты… Собираешься, — Ким привстаёт и наклоняется к лицу Чона, — сделать мне предложение, — совсем тихо в губы шепчет и сразу же целует, не давая Чонгук опровергнуть или подтвердить свои слова. Альфа охотно отвечает, углубляет поцелуй, при этом мило и нежно улыбаясь.       — Я думал, что тебя научили не подслушивать разговоры старших.       — Хён!       — Что? — усмехается старший.       — Лучше пальчик поцелуй. Заморозка прошла и он снова болит…       — Давай сюда свою руку.       Чон осторожно переплетает их пальцы и целует каждый, особенно долго останавливаясь на пострадавшем. Тэхён снова положил голову на грудь альфы и прикрыл глаза. Он бы лежал так целую вечность. Тёплый приятный ветерок, ночь, звёзды, истинный.       — Я люблю тебя, — шепчет Чонгук и опускает их руки себе на живот. Он тоже наслаждается этой ночью. Чуть позже альфа обязательно спустит омегу обратно в комнату, уберёт мусор с крыши и ляжет спать в гостиной, потому что не хочет быть убитым отцом младшего. Но сейчас они ещё подлежат здесь, на крыше, на мягком пледе под открытым небом. Главное — не уснуть.